Седьмая (18+)

— Седьмая! Ты меня слышишь? — в подкорки моего сознания настойчиво ворвался голос командира Шеп. Я находилась в аудитории на лекции по поведению в экстремальных ситуациях и, кажется, задумалась.

— Что? Простите? — растерянно спросила я, и в аудитории послышались смешки.

— Тихо! — гаркнула преподаватель. — Повтори мои последние слова! — сверлила она меня свирепым взглядом.

— Кажется, Вы сказали: «Ты меня слышишь?»

По аудитории прокатилась волна хохота.

— Да что с тобой? — ткнула меня в бок Вэл.

— Простите, я задумалась, — выдала я и виновато опустила глаза в пол.

— Неуд, — вынесла приговор командир Шеп.

Глядя на её довольное лицо, мне показалось, что поставить плохую оценку было для неё отдельным видом удовольствия. Раньше меня невозможно было подловить, я всегда учила материал и усиленно готовилась ко всем предметам. Знала, что мне не спустят даже малую погрешность в теории, как могли спустить той же Вэл. Однако, в последнее время я стала рассеянной и несобранной, и появились мои первые неуды. Мне же было наплевать, с полным равнодушием я наблюдала за тем, что происходит вокруг. Я просто поскорее хотела прийти в общежитие, стянуть одежду и залезть под одеяло, укрывшись с головой, чтобы меня никто не трогал. Даже однокурсницы перестали меня задирать, словно чувствовали, что сейчас мне совершенно не до них .

— С такими оценками ты вылетишь отсюда, - проворчала рядом сидевшая Вэл.

Я молча пожала плечами.

— Тебе все равно? — злобно прошипела она.

Я лишь печально вздохнула. Мне, правда, было все равно.

— Тебя словно подменили! Это все из-за твоей работы, ведь так? Что у тебя там происходит? — не в первый раз пыталась выяснить она.

Если честно мне очень хотелось поделиться своими переживаниями с подругой, рассказать ей все без утайки. Но подписанные документы о неразглашении тормозили меня, да и имела ли я право выливать на неё все это, подвергая опасности?

И, может, мама была права в том, что неведение лучше, чем знание, если ты все равно не можешь ничего исправить. А могу ли я?

— У меня все нормально, — твёрдо ответила я.

Восьмая поджала губы: было видно, что мой ответ обидел ее, что она не верила мне и хотела знать правду. Но правда могла слишком много ей стоить, поэтому я продолжала молчать.

***

Я подошла к пункту охраны и протянула свой служебный пропуск грузной женщине в форме. Она приложила его к сканеру, после чего раздался оглушительный противный писк пропускной системы, а дисплей на ее компьютере замигал красным. Раньше такого не происходило, система зажигалась зеленым цветом, и сирены не было. Что-то определенно было не так.

— Ваш пропуск недействителен, — безэмоционально отчеканила женщина.

— Что? — удивилась я, а моё сердце застучало быстрее. — Попробуйте ещё раз, я тут работаю.

— Ваш пропуск недействителен, — словно робот повторила она.

— Но как это может быть? Я работаю в зоне три, ну, Вы же видели меня не раз! — пыталась достучаться до нее я.

— Ваш пропуск недействителен, — повторила она.

— Я поняла, — выдохнула я, стараясь успокоиться. — А Вы можете пригласить сюда капитана Нори, я уверена, что произошло недоразумение, и она поможет разобраться.

— Подождите... — отчеканила она и стала что-то быстро набирать и на экране компьютера.

Что за чертовщина тут творится?

— Вы Седьмая? — спросила она.

— Да! — обрадовалась я (ну наконец-то!).

Женщина еще раз посмотрела на экран и безразлично сообщила:

— Вы больше здесь не работаете, расчёт получите переводом на вашу личную карту.

— Не работаю? — не веря услышанному, переспросила я. — Почему?

— Я не владею данной информацией. Вы отвлекаете меня от работы. Всего доброго!

Она отвернулась от меня, дав понять, что разговор закончен.

Я нервно засмеялась. Они уволили меня, значит, я не прошла стажировку, не подошла им. Вышвырнули, как вещь, даже не потрудились объяснить причину. Обида, смешанная с унижением, поднимались в моей груди. И если бы я недобросовестно выполняла свои обязанности, но ведь такого не было! Капитан Нори знала это! Но меня уволили! Разве это не смешно? Не удивлюсь, если это произошло с подачи матери. Она словно умелый кукловод, в руках которого тысячи нитей по управлению чужими судьбами. Слишком многие ей подчиняются, слишком многие ее боятся.

Боль и обида сдавили грудную клетку и не давали нормально вздохнуть. Только стоило мне поверить в осуществление моей мечты, начать жить и дышать этим, как все разбилось на тысячи мелких осколков. Я понимала, что нельзя жалеть себя, это непозволительная роскошь.

Не сдамся, я обязательно что-нибудь придумаю и обязательно поступлю в институт искусств, вопреки всему. Не позволю ей решить за меня. Хватит! Сейчас мне надо исправить плохие оценки, чтобы не лишиться стипендии.

Неприятен был и тот факт, что я больше не увижу пленного. Наша последняя встреча закончилась на плохой ноте. Я была в своих переживаниях, плюс разговор, в котором он оскорбил меня, наложил свой отпечаток на мое поведение.

Мне даже ненадолго показалось, что он жалеет о сказанном. Ведь он сам пытался завязать со мной разговор, но я была слишком зациклена на себе и не отвечала. А когда дала ему воду, и он поблагодарил меня, я посмотрела ему в глаза и злобно прошептала:

— Иди к черту!

Воспоминания об этом обожгли стыдом. Вот зачем? Видимо напряжение и обида вылились в желание причинить ему хоть крошечную боль. И, как назло, эти слова оказались последними. Было грустно осознавать это. И почему-то становилось ещё печальнее от мысли, что я его больше не увижу.

С другой стороны, мне было странно от того, что я так переживаю о том, что больше его не увижу. Он не давал мне никаких обещаний, ложных надежд и прочее. Он вообще разговаривал со мной редко и через губу. Стоит ли тогда переживать о том, кому на тебя попросту плевать?

Надо собрать свою волю в кулак и просто продолжать жить дальше. Как будто ничего не случилось. Но смогу ли так, зная изнанку нашего мира?