Нечто бессмертное | 18+

Голова трещит по швам. Какое ужасное пробуждение. Давненько я так не отжигала! Энн притащила меня домой около трёх часов ночи, если мне не изменяет память. Во рту пересохло, не могу пошевелить губами. Бросаю взгляд в зеркало. Я похожа на помятую панду, которая спала в одном нижнем белье. Отлично. Надеюсь, никто из братьев не видел меня этой ночью.

Рукой нащупываю телефон на прикроватной тумбочке и вижу, что время уже двенадцатый час. Завтрак явно прошёл без меня. Так я вдобавок опоздала на работу. Мне хана... Жалобно постанываю и ударяю себя по лицу подушкой.

На ватных ногах добираюсь до ванной и обливаюсь холодным душем, хоть так освежусь. Руки вообще не шевелятся. По боли и зуду в глазах понимаю, что спала в контактных линзах. Нужно найти очки. На прикроватной тумбочке обнаруживаю записку, в которой я явно не увижу ласковых слов. Гулко сглатываю и беру листок дрожащими руками. Меня ожидает целая «поэма», выведенная красивым каллиграфическим почерком:

«Доброго дня, мисс Бауэр. После двух попыток достучаться до Вас этим утром и, получив, очевидно, пару ласковых выражений на русском языке, я оставил эту затею. Хочу напомнить, что проживаете Вы в этом доме в качестве нашей помощницы по хозяйству и няни Шарлотты, за что получаете деньги. На этот раз закрою глаза, но впредь прошу соблюдать дисциплину. В противном случае, мне не составит труда расторгнуть договор и выставить Вас за дверь».

И подпись: «Габриэль Уилкинсон».

Отличное начало дня... Только открыла глаза, как получила выговор от начальства. Благо, не лично, иначе бы сгорела со стыда на месте.

Надеваю спортивные лосины, которые отнюдь не служат для занятий спортом, наспех натягиваю красную клетчатую рубашку и бегу на поиски Шарлотты. Спускаюсь по лестнице и, видимо, из-за похмелья пропускаю одну из ступенек и драматично лечу вниз.

У подножия лестницы меня ловят чьи-то крепкие руки. Неосознанно прижимаюсь к этому человеку, вцепляюсь в его плечи, только бы не упасть. Дыхание перехватывает в одно мгновение. Чёрт. Сандал. Это уже может стать его прозвищем!

— Доброе утро, маленькая штучка. Хорошо потанцевала вчера, — голос не лишён иронии и насмешки. Ловким движением пальца поправляет мои сползшие на нос очки. — Ты напилась так сильно, что даже не соизволила надеть пижаму, перед тем как лечь спать. Заснула прямо в своём беленьком кружевном лифчике.

Дыхание перехватывает. Сердце пропускает удар и заводится на бешеной скорости. Откуда он знает, что я спала в нижнем белье?

— Дамиан?.. — поднимаю смущённый взгляд на его физиономию. Ухмыляется. — Откуда ты знаешь?

Уилкинсон одаривает меня максимально невинным взглядом, но насмешливая улыбка выдаёт его с потрохами.

— А ты уже забыла? Так пить меньше надо.

Мысль о том, что он был в моей комнате, пока я, пьяная в хлам, валялась в отключке, напрягает. Мне той душевной записки Габриэля хватило. Я ему теперь в глаза смотреть не смогу.

— Д-дамиан... почему... ты... — начинаю мямлить несуразицу в ответ, не могу составить нормальное предложение.

Моё лицо горит от стыда. Он прижимает меня к себе, я даже не пытаюсь вырваться. Дамиан бросает взгляд в сторону столовой, будто проверяет, не подслушивает ли нас кто, и начинает свой рассказ:

— Вчера... — задумывается и довольно прыскает. — Нет, уже сегодня... Я привёз тебя домой, ты была просто в хлам.

Не помню ничего со вчерашнего вечера после бара... Хватаюсь рукой за голову. Пытаюсь напрячь извилины, но в ответ получаю ноющую боль. Клуб. Орущая музыка. Пина колада. Танцы. Поцелуй с Энн. Погодите... Жалобно постанываю. Действительно, хорошо потанцевала. А после мохито всё как в тумане.

— Ты позвонила мне около трёх часов ночи, и я с трудом понял, что ты хочешь домой.

Не веря своим ушам, достаю телефон из кармана и открываю вкладку вызовов. Действительно, один исходящий на номер белобрысой проблемы в 2:47. Какого чёрта, Лиза?! В следующий раз надо будет отключить телефон.

— Я думала, Энн привезла меня... — шепчу под нос, пытаясь вспомнить хоть что-то.

Он гадко прыскает и смеётся:

— Ты реально так думала. Пока мы ехали, ты всё жаловалась на то, какой я... мудак? — Из его уст это ругательство звучит больше похожим на «мудяк», но это отнюдь не удерживает меня от истеричного смешка. — Ты ещё говорила, что мне от тебя что-то нужно, но я так и не понял, что именно. Ты всё мямлила то ли на русском, то ли на немецком.

И, слава Богу, что ты не понял! Стыд бушует внутри меня подобно урагану, хоть я и стараюсь сохранять внешнее самообладание.

— А что было дальше? — боюсь услышать ответ.

— Я дотащил тебя до твоей спальни. Ты пыталась расстегнуть платье, пока я всё ещё был там, — он так невинно пожимает плечами, будто это вообще пустяк. — У тебя не получилось, тогда ты попросила помочь, — расплывается в хищной улыбке достойной рекламы зубной пасты. В карих глазах играют издевательские огоньки. Драматично кладёт руку на сердце и тяжело вздыхает, поднимая взгляд в потолок. — А потом как повалила меня на кровать... Было круто. А ещё ведь врала, что я тебе не нравлюсь.

— Уилкинсон! — кричу почти на весь холл.

Он начинает смеяться и делает пару шагов назад, чтобы я его не ударила. Расстояние устраивает меня больше.

— Шучу. Я просто ушёл к себе.

Выждав время, Дамиан вновь подходит ко мне, наклоняется и сладко шепчет в ухо:

— Ты так мило выглядишь, когда спишь, штучка... Настоящий маленький ангел! Да ещё и обнимаешь одну из своих подушек, будто это живой человек. Тебе так одиноко по ночам?

Он определённо хочет довести меня до истерики с самого «утра».

— Дамиан, давай начистоту: я тебе не кукла Барби! Ты не можешь лапать меня! И уж тем более не можешь трогать моё тело в бессознательном состоянии... — злобно рычу в ответ, меня трясёт от одной мысли о прошлой ночи и моих нетрезвых выходках. — Тебе знакомо понятие личного пространства?

Он выглядит таким удивлённым и с недоумением приподнимает бровь:

— Хорошо, в следующий раз оставлю тебя в клубе! Нет в тебе искреннего американского духа взаимопомощи. Уж очень я волновался за тебя!

— Я тебе не верю! Ты же заходил потом, верно?!

— Я был пьян, — самоуверенно отвечает он с какой-то нелепой гордостью. — Да и этот дом настоящий лабиринт! Должно быть, я перепутал наши комнаты, когда возвращался с кухни. И если, по счастливой случайности, мне выпал шанс увидеть мою маленькую штучку, я не упущу такой возможности.

Я его сейчас убью!

— Ты лжёшь! — рычу сквозь зубы. Левый глаз нервно дёргается. — Наши комнаты не перепутать!

— Ага, вот как ты думаешь... Ты же не против, признай. Сама пьяная заявляла, что я красавчик, но придурок, — и снова гадкая ухмылка. Я серьёзно это сказала?..

Под пристальным взглядом его бесстыжих карих глаз я делаю шаг навстречу, приближаюсь, как это обычно делает он. Наши носы слегка соприкасаются. Натягиваю улыбочку и мило мурчу:

— Заткнись, а? Найди новую жертву для своих грязных игр!

— Но с тобой это куда веселее... — плотоядно улыбается, подобно хищнику. — Все русские такие восприимчивые или только ты?

Не сдерживаю злобного рычания. Кулаки так и чешутся съездить ему по носу.

— До этого момента я мирилась с твоими оскорблениями и перепадами настроения! Но если ты снова заявишься в мою комнату, я... — (а что я могу сделать?) — Тебе придётся иметь дело со мной! Ты меня заколебал! — Не даю ему вставить очередную ехидную реплику и продолжаю: — Теперь уйди с дороги, мне нужно заниматься Лотти!

Но он не сдвигается ни на сантиметр, напротив, приближается ещё ближе. Наш разговор окончательно переходит в шёпот:

— Если я захочу...

— А я не спрашиваю твоего разрешения!

Делаю резкий шаг назад. Снова приподнимает бровь и смотрит на меня, как на какую-то вещь, которую можно сломать и выбросить. Ненавижу, когда он так делает! Не зря я вчера по пьяни звала его мудаком!

Теряю терпение. Обхожу его и иду в столовую, не оборачиваясь. Он направляется за мной. Поворачиваю голову, бросая на него презрительный взгляд. Дамиан поднимает руки, словно в знак поражения.

— Не визжи, я за кофе.

Игнорируй, Лиз. Игнорируй, и он сам отстанет.

Лотти в миленьком голубом платье сидит за столом перед пустой тарелкой и допивает сок. Хотя бы мне не придётся кормить этого дьяволёнка. Голова трещит с новым напором. Это будет долгий день...

Заметив меня, малышка вскакивает со своего места и вприпрыжку идёт ко мне.

— Ну... Почти вовремя! — девочка не скрывает сарказма в голосе.

— Привыкай, сестрица, — острит Дамиан, проходя на кухню. — Нам её ещё два года терпеть.

Делаю глубокий вдох и выдох. Незаметно для себя царапаю ладони ногтями.

— Извини, Лотти, я плохо себя чувствовала... — Стараюсь быстрее перевести тему, только бы она не начала мучить меня расспросами: — Как дела в школе?

При упоминании школы, Лотти хмурит тонюсенькие рыжие брови и сжимает свои маленькие кулачки.

— Дети в школе такие тупые!

С силой закусываю внутреннюю сторону щеки. Главное не засмеяться. Конечно, Лотти, ты у нас вундеркинд!

— Тебя кто-то обидел?

Лотти странно смотрит на меня. Будто решает, отвечать на мой вопрос или нет. Выдавливаю улыбку, моё самообладание на пределе. Сегодня я точно прибью кого-нибудь.

— Есть один мальчик, который раздражает меня... Он всё время смеётся надо мной!

С улыбкой знатока отвечаю:

— Знаешь, бывают случаи, когда мальчики смеются над тобой только потому, что ты им нравишься!

Но это точно не наш с Дамианом случай. Лотти смотрит на меня, широко распахнув глаза, на щёчках на секунду появляется румянец. Но она молниеносно возвращается к своей раздражающей манере поведения и полному самообладанию:

— Ты бредишь! Дэйм всегда подшучивает над тобой, но ты ему не нравишься! — Стоит ей закончить, как из кухни до нас доносится довольный гогот. Белобрысая проблема почти сразу появляется в арочном проходе с кружкой горячего кофе и облокачивается плечом о косяк угла.

Ауч! Удар ниже пояса! Сейчас было бы неплохо дать ей подзатыльник за такие слова, но потом меня точно закопают. Это чадо неприкосновенно. Шарлотта недовольно вздыхает, будто я раздражаю её:

— Вы и Уилл ходите в один университет? — спрашивает у нас обоих, переводя взгляд с брата на меня.

— Да, — отвечает ей Дамиан. — В этом городе больше нет университетов.

Девочка принимается внимательно изучать меня, немного склоняет голову набок. Смотрит в мои глаза, не моргает. Да что с ней сегодня?

— И как тебе?

Столь внезапный интерес в интонации вопроса заставляет меня вздрогнуть. Лотти никогда не интересовала ни я, ни моя жизнь. Она просто эксплуатировала меня целую неделю.

— Ну, он большой, даже напоминает лабиринт! Там очень много коридоров, которые похожи друг на друга, как тропинки в заколдованном лесу! — рассказываю увлечённым тоном, проводя при этом какие-то странные манипуляции руками. — В то же время он похож на мой университет, который я закончила дома.

Лотти слушает меня внимательно. Кажется, это первый раз, когда она действительно заинтересована в том, что я говорю.

— И ты завела здесь друзей?

— Да, парочку точно, — отвечаю искренне, не понимая скрытого подвоха.

— Для тебя это очень непросто!

Замираю на момент, и из груди вырывается удивлённый вздох. Вот же рыжая ведьма!

— Почему же? — интересуюсь не без насмешки в голосе, заранее ожидая очередную гадость.

— Ты не идеальна, и твой акцент раздражает! — отвечает максимально невинным тоном и пожимает плечами в доказательство того, что это очевидно.

Я уже и забыла, насколько острыми бывают слова Лотти! Что за характер у этого ребёнка! Она не перестаёт удивлять меня своими выходками. Как и большинство членов этого семейства. Беру волю в кулак. Держись, Лиза, ты сама на это подписалась.

— Лотти, не будь такой врединой, а то она сейчас побагровеет от злости! — Дамиан всеми силами пытается не подавиться кофе, закрывая рот ладонью. Но явно не может проглотить напиток, потому что смеётся, что видно по его подрагивающим плечам. Ну давай, подавись ещё. Я первую помощь оказывать не буду.

— Почему бы нам не поиграть на улице? — предлагаю девочке с самой лучезарной улыбкой, на которую только способна с похмелья. — Сегодня отличный день, будет глупо не воспользоваться таким преимуществом!

Лотти громко вздыхает и идёт к двери на кухне, ведущей в сад.

— Ну, раз так надо... Но я сама выбираю игру!

— Ты идёшь? — обращаюсь к парню, но в ответ он строит такую гримасу, будто я не на улицу пытаюсь его вытащить, а в холодное тёмное подземелье.

— Воздержусь, мне ещё эссе по английской литературе писать, — подмигивает, направляясь на выход из столовой. — И тебе тоже. Но не переживай, у тебя ещё вся ночь впереди.

Перед тем как выйти из дома, я завязываю Лотти на шею тонкий шарф и заставляю надеть кофту. Пытаюсь...

— Не хочу надевать эту дурацкую кофту! На улице жарко! — Брезгливый детский крик ставит меня в полнейший ступор. — Пойдём уже играть!

Пусть в Штатах тёплая осень, я не хочу, чтобы она заболела. И я не понимаю, как общаться с маленькой девочкой со столь скверным характером. Плюю на свою затею и выхожу вместе с Лотти во двор.

Мы оказываемся в огромном саду, где щебечут птицы и гуляет тёплый сентябрьский ветерок. Тут так... спокойно. Мои окна выходят на сад, но я ещё ни разу не была здесь. На деле, он больше похож на парк развлечений. Большая часть территории занята под аттракционы для Лотти, которая грациозно идёт по вымощенной мелкими камешками тропинке, как самая настоящая леди. Тут и качели, и горки, и беседки. И цветы. Воистину роскошный сад. В нем можно скрыться от посторонних глаз, предаться размышлениям, не опасаясь, что кто-то прочтёт твои мысли, глядя на сжатые губы или заплаканные глаза. Пахнет мокрой травой вперемешку со зверобоем.

Чуть поодаль от клумб располагается целая плантация ежевики с уже созревшими крупными ягодами. Туда-то и бросается Лотти первым делом. Садится на корточки и прямо ладонями срывает спелые ягоды, которые тут же дают сок. Мне приходится сходить домой за влажными салфетками.

К моменту моего возвращения Лотти вдоволь наедается и смотрит на меня с довольной, перепачканной в ягоде улыбкой.

— Покачай меня!

К моему облегчению, после столь сытного перекуса девочка решает просто покачаться. Слава богам, ничего криминального! Я искренне рада видеть, что этот ребёнок наконец-то играет в игры, подходящие её возрасту.

Качаю её добрые полчаса. Руки начинают ныть, но лучше уж так. Звонкий смех девочки разносится по всему саду. Её смех заражает. Чувствую себя лучше, и даже этот, казалось бы, ужасный день не настолько плох.

Вскоре Лотти окончательно надоедают полёты, и она спрыгивает с качели прямо в движении. Моё сердце в этот момент переживает маленький инфаркт. Бросаюсь к ней в панике, на что она лишь смеётся.

Планирую уложить её спать, мы ведь поиграли достаточно, но Лотти ясно даёт понять, что нет, это далеко не конец:

— Чем займёмся теперь?

Детское кукольное личико светится от счастья, щёки красные от смеха. По крайней мере, она рада. Нужно попытаться придумать что-то, что поможет нам сблизиться. Думай. Думай. Максимально напрягаю мозг. Всё-таки, с чугунной головой думается тяжко. Ещё и тошнота напрягает.

— Можно поиграть в прятки, — проявляю инициативу я. Да, я постараюсь спрятаться, чтобы ты никогда не нашла меня...

— Ой, нет! У меня есть идея получше!

О боже. С Лотти «идея получше» может быстро превратиться в ночной кошмар. Девочка внимательно смотрит в одну точку, и я прослеживаю её взгляд. Если траектория не подводит, она смотрит на фасолевидный бассейн за углом дома.

— Мы можем поиграть в захват корабля!

Вздрагиваю всем телом. Отличная перспектива, с похмелья я точно утону.

— Захват корабля?.. — неловко переспрашиваю я, в ужасе таращась на девочку.

Шарлотта смотрит на меня глазами лани, жалобно надув щёчки и часто-часто кивая.

— Да! Я буду пиратом, возьму твой корабль на абордаж, свяжу твои руки и ноги и скину тебя за борт! Заодно узнаем, сколько ты сможешь находиться под водой без воздуха!

Ох, как мило!.. Тихо хихикаю, надеясь, что это шутка. В противном случае, мне нужна экстренная отмазка.

— Отличная игра, Лотти, вот только я не хочу искать в чемодане купальник. Есть другие варианты?

Девочка куксится и обиженно вздыхает. Она действительно хотела столкнуть меня в бассейн! Молчание, возникшее между нами, кажется невыносимым. Шарлотта стоит, потирая округлый подбородок ладошкой и время от времени топает своей миниатюрной ножкой.

— Когда-то я смотрела один фильм по телевизору, и он мне очень понравился! — с восторженным блеском в глазах оповещает она меня. — Поэтому, мы будем, как там, и поиграем в бандитов!

Банди-что?! Она серьёзно? Это аналог игры в пиратов, только на суше?! Ладно, я понимаю, когда в такую игру играют мальчишки. Но Шарлотта девочка, насколько я помню!

— Ну же, Лотти... Это игра не для нас! — уверенным тоном заверяю её, в знак протеста скрещивая руки на груди. — Мы можем поиграть во что-то девчачье!

— Конечно для нас! — уверенно топает ногой и жалобно куксится. — Мы часто играли в неё с Клэр!

(Бедная Клэр, как же я тебе сочувствую...)

— Я не уверена...

— Ты увидишь, это прикольно! — с восторгом восклицает Лотти. — Я буду бандитом и возьму тебя в заложники!

Она хватает меня за руку и тащит в сторону одной из беседок. «Заложники»? Думай, Лиза, думай! Я не знаю значение этого английского слова! О'кей, ассоциации. Что со мной может сделать бандит? Первая же мысль оказывается отнюдь не радужной. Убить... Нервно сглатываю, аж ладони потеют. Лотти и такую экзекуцию может устроить. Похитить?

— То есть, ты собираешься похитить меня? — спрашиваю осторожно. Ей ведь доставит удовольствие подразнить меня за пробелы в знании языка.

— Ну... — недоумённо протягивает Шарлотта, тараща на меня свои большие изумрудные глазёнки, как на дурочку. — Да. Я же сказала, что возьму тебя в заложники.

— Надеюсь, это ненадолго? — начинаю жалобно ворчать я.

Личико Лотти принимает то ангельское выражение, с которым она обычно обращается к старшим братьям. Ладно, она милая, я понимаю, почему парни души в ней не чают.

— Я обещаю, всё будет быстро! Ровно до того момента, как я получу выкуп! — злорадно хихикает она. — Эй, иди сюда! Прячься здесь. Садись...

Дабы избежать очередного спора, я послушно следую за ней в беседку сажусь на скамейку. Лотти быстро убегает в цветастый детский домик неподалёку и возвращается с широкими красными атласными лентами в руках.

— Что ты собираешься с этим делать?! — вопрос срывается с моих уст ещё до того, как она успевает приблизиться ко мне.

— Я собираюсь связать тебя! Я же бандит! — подмигивает мне и показывает язык.

По спине пробегает дрожь. Что-то подсказывает мне, что это плохо кончится. Жалобно вздыхаю и киваю головой, отдавая себя на мучения маленькому дьяволёнку. Она связывает мои ноги, затем заворачивает мне руки за спину. Дурная идея. Спасибо хоть без наручников.

— Мы можем просто притвориться! — молю с отчаянием в голосе.

Лотти цокает в ответ и грозно топает своей миниатюрной ножкой:

— Нет, будет скучно и нереалистично, если мы притворимся!

Очередной панический вздох. На что я подписалась, а? Добровольно складываю руки за спиной. Шарлотта связывает мои запястья и стягивает слишком сильно, что я не могу удержать в себе пару ругательств. Благо, они на русском. С мольбой выглядываю из беседки. Кто-нибудь, спасите меня от этого маленького исчадия ада!

Шарлотта не обращает внимания на моё ворчание и продолжает свою пытку. Закончив со связыванием, она отходит на пару шагов, чтобы оценить результат работы. Недовольно шмыгает носом и снимает свой шарф.

— Шарлотта... — еле слышно шепчу.

Внутри всё сжимается. Я... я... Не этого я ожидала от работы няней в Америке! Девочка подходит ко мне и пытается завязать мой рот. Я хаотично машу головой в разные стороны, только бы избежать этого издевательства.

— Нет! Шарлотта, нет! Я сказала... Я сказала «нет»! Мффпмф... Мммфмм!

От злости начинаю брыкаться и пытаюсь развязать узлы, но в итоге затягиваю их ещё сильнее. В бешенстве смотрю на Шарлотту, не могу сказать ни слова. Этот шерстяной шарф уже забил мне рот. Вот на кой чёрт я заставила её надеть его?!

Шарлотта победно улыбается и грозит указательным пальцем прямо перед моим носом:

— Лучше не рыпайся, а то я украду пистолет у своего брата и застрелю тебя!

Я мгновенно успокаиваюсь. Желудок сжимается до минимума и болезненно крутит. Надеюсь, про огнестрел она шутит...

Официально заявляю, у этого ребёнка проблемы с психикой! Боюсь, она действительно может вернуться с пистолетом. Мне срочно нужен номер российского посольства в Штатах! Этот ребёнок хочет сжить меня со свету!

Шарлотта отходит от меня всё с тем же довольным выражением лица, и поправляет светлое платьице с кучей кружевных оборок.

— Я позвоню твоим родителям, чтобы получить выкуп, и ты сможешь уехать домой в Россию! Я не расстроюсь!

А Шарлотта знает, как проводить подобные сделки... Боюсь, я так и умру. Обычно в реальности всё этим и заканчивается.

Девочка разворачивается и вприпрыжку направляется в сторону особняка. Она же не оставит меня здесь? В этот раз правый глаз начинает нервно дёргаться. Я в шоке. Меня снова кинули! Вот же маленькая дрянь!

Оказавшись возле входа в дом, Шарлотта внезапно оборачивается. Весело хохочет и хлопает в ладоши, наблюдая моё беспомощное состояние.

— Скажи же! Это так весело!

Ничего веселее в жизни не видела! Обхохочешься! Затем она так же отворачивается и заходит в дом, оставляя меня одну. Связанную. В саду. А она ведь даже не позвонила моим выдуманным родителям... Остаётся верить, что она не настолько... глупая. Надеюсь, она вернётся и развяжет меня.

Но когда никто не приходит ни через пять минут, ни даже через пятнадцать, я начинаю психовать. Нервный тик конкретно достаёт. Я устала и даже не могу позвать на помощь. Руки затекают окончательно. Осматриваюсь, в надежде найти путь к освобождению. Но вокруг ничего острого. Всё исключительно безопасно. Остаётся ждать, что кто-то заметит мою пропажу.

Через добрые полчаса без прямого доступа кислорода, мне становится плохо. Мышцами лица пытаюсь опустить шарф хотя бы с носа, но тщетно. Такими темпами я задохнусь. А похмелье продолжает давить.

Слышу шуршание травы. Поворачиваю голову в надежде увидеть своего спасителя. Если это Дамиан, который идёт чисто поиздеваться надо мной, я забьюсь в истерике! И это, чёрт возьми, именно он! Идёт так нарочито медленно, вальяжной походкой, смеётся. Придурок!

— Я же говорил, что ты пытаешься соблазнить меня, штучка. Извини, но я не фанат БДСМа. Хотя... — замолкает на пару секунд, рассматривая меня в столь неоднозначном амплуа, — ради тебя я готов попробовать.

— Мммпммфмм! — то ли кричу, то ли рыдаю я. Жалобно всхлипываю. В уголках глаз скапливается влага. Мне конец.

— Что? — спрашивает взволнованно и прикладывает ладонь к уху. — Я не расслышал, повтори.

Начинаю материть его на всех языках, которые знаю, но звучит это больше похожим на мычание.

— Зачем мне тебя развязывать? — интересуется с непонимающим выражением на лице. В этот раз переигрывает. — Это же такая прекрасная возможность. Даже заморачиваться не пришлось, моя дорогая сестрёнка сделала всё сама.

Дамиан подходит ко мне, тыльной стороной ладони касается щеки, выше шарфа. Я знала, что этим всё и кончится. Пристально смотрит мне в глаза и ухмыляется. Резко отворачиваю от него голову и пытаюсь фыркнуть. Он язвительно усмехается в ответ:

— Ой, только не психуй! — К моему удивлению, Дамиан присаживается на корточки и принимается развязывать узлы. — Тебе повезло, что я заподозрил неладное в тишине и решил проверить, как у тебя дела. А дела у тебя волшебно, как я вижу.

Замечаю в панике бегущего в нашу сторону Уильяма. Но даже его подпрыгивающие чёрные кудряшки не спасают положение! Парень приближается к нам, и его голубые глаза распахиваются в шоке.

— Лотти может быть не самым милым ребёнком... — неловко произносит он, — иногда...

Бросаю на Уильяма убийственный взгляд. Когда Дамиан освобождает мои руки, я стягиваю чёртов шарф с лица и делаю глубокий вдох.

— Нет, ну что за дрянь! Это издевательство, а не игра! Вы её вообще ничему не учите?!

— А поблагодарить меня? — раздаётся наигранно-обиженный голос Дамиана где-то за спиной.

— Перебьёшься!

Без дальнейших комментариев срываюсь с места и в ярости мчусь на поиски ребёнка. День начался хреново, но я ещё питала призрачные надежды, что всё будет нормально! В итоге день прошёл прекрасно только для Шарлотты! Ей не сойдёт это с рук! Я точно её отшлёпаю! Понимаю, что Уильям следует за мной по пятам, дабы я не убила этого монстра. Но брат ей не поможет. У этого ребёнка серьёзные проблемы!

Видимо кровь резко ударяет в голову, что у меня даже давление поднимается. Я не могу оставаться спокойной! Уильям пытается усмирить мой пыл, но у него явно не получается — не понимаю его речь.

Фурией врываюсь в комнату девочки. Она спокойно сидит на кровати, окружённая мягкими игрушками.

— Шарлотта! — кричу с явным русским акцентом.

Она подпрыгивает от моего крика и смотрит на меня с каким-то удивлением, что заставляет палящий гнев бушевать ещё сильнее.

— Что ты здесь делаешь? — оскорбленным тоном спрашивает девочка и хмурит брови. — Я думала, ленты достаточно тугие.

Всплескиваю руками, приказывая замолчать:

— Ты оставила меня связанной в саду на... надолго! Что с тобой не так? Почему ты не пришла и не развязала меня?!

Она обиженно смотрит на меня и качает головой. На лице нет ни капли сожаления или раскаяния.

— Я дала твоим родителям двадцать четыре часа, чтобы перевести выкуп. И я ещё ничего не получила!

— Шарлотта, это была игра, никто бы не отправил выкуп! — срываюсь почти что на визг.

— Ты не можешь знать! И теперь, когда ты на свободе, мы никогда не узнаем! — яростно кричит она в ответ и ударяет маленькими кулачками по кровати. — Ты всё испортила! Ты неправильная няня!

Ну всё, с меня хватит! Уже замахиваюсь рукой, но в последний момент останавливаюсь и просто сжимаю пальцы в кулак.

— Одно точно... Мы никогда больше не будем играть в бандитов! Раза было более чем достаточно!

— Ты скучная!

В уголках её глаз замечаю слёзы, но дьяволёнок делает всё возможное, чтобы не разрыдаться передо мной. Всё-таки она обычный ребёнок. Хоть и со странными предпочтениями в играх.

— Да, скучная! Ты единственная, кто думает, что твои игры весёлые! Это было отвратительно и оскорбительно! А теперь ложись спать!

— Нет, я не хочу спать!

Сейчас взорвусь и забьюсь в истерике. Пока мы тут препираемся, Уильям стоит в дверном проходе, не произнося ни слова. Не могу не признать, он может помочь в этой ситуации. Шарлотта ужасно упряма, не беря во внимание все остальные черты её опального характера.

— Шарлотта... — рычу сквозь зубы. Из меня действительно отвратная няня. — Ложись спать, пожалуйста...

— Ты неправильная няня! Клэр мне нравилась больше, она всегда соглашалась на мои игры! Только потом она...

Девочка не успевает договорить, потому что в разговор вклинивается Уильям:

— Принцесса, тебе нужно поспать хоть немного, ложись в кроватку, — раздаётся его меланхоличный голос где-то за моей спиной и чуть ли не эхом разносится по комнате. — Будь хорошей девочкой.

Уильям элегантным движением сложенных указательного и среднего пальцев левой руки указывает на постель. Шарлотта долго дуется, но всё же соглашается. Почему я так не могу?!

Жду, пока она заберётся под одеяло и показательно отвернётся от нас, после чего мы с Уильямом выходим в коридор. Я уже сворачиваю по направлению к своей комнате, чтобы хоть немного успокоиться, как он окликает меня:

— Элизабет! Не хочешь немного поработать над курсом по английской литературе? Я заметил, что у тебя некоторые проблемы с восприятием оригиналов произведений.

— Тебе не нужно делать этого, Уильям... — фраза получается куда печальнее, чем ожидалось.

Парень удивляется моему ответу и добродушно улыбается:

— Что конкретно?

— Отвечать за поступки твоей невыносимой сестры... Я пойду к себе и постараюсь успокоиться. Завтра мне будет лучше.

— Это вообще не связано с Лотти, — тихо смеётся он и прячет руки в карманы классических синих джинсов. — Я планировал предложить ещё утром, но у меня были дела.

Судорожно вздыхаю, запуская пальцы в волосы. Думаю, это будет замечательным завершением этого отвратительного дня.

— Дай мне немного времени, чтобы освежиться, и я присоединюсь к твоей компании.

Делаю первый шаг, как очередная фраза Уильяма заставляет замереть на месте:

— Я и Дэйма позвал, он тоже на этом курсе.

При упоминании Дамиана сердце пропускает удар. Если подумать, мы будем не наедине, и это отличная возможность уладить наши с ним разногласия. Может, мы сможем прийти к компромиссу? Что-то я замечталась... Но попытка не пытка!

— Ну, хорошо-хорошо, уговорил, — соглашаюсь я, на что Уильям строит такое лицо, будто рассекретил правительственные документы. — Пошли.

Вместе с Уильямом мы спускаемся в гостиную и обосновываемся на диванах. В любом случае, я должна поблагодарить его за то, что он помог уладить дела с Лотти. В отличие от своих сестры и брата, которые испытывают моё терпение и считают меня не больше, чем вещью, он действительно настроен более-менее дружелюбно по отношению ко мне. Пока мы ждём Дамиана, я начинаю разговор:

— Спасибо, Уильям. Я очень ценю то, что ты пытаешься создать для меня комфортные условия пребывания в вашем доме. Это очень важно для меня, как для иностранки.

Замечаю неуверенность в его взгляде. У Уильяма необычный характер, он может и в глаз дать, но в основном он такой спокойный, даже грустный. Ни разу не похож на своих братьев и сестру. И почему-то мне кажется, что ему не хватает человеческого тепла.

— Может, нам стоит позвать Энн? — предлагаю я, на что он стыдливо отворачивается. Ну уж нет! Я знаю, что вы встречались, голубки мои. — Как давно вы расстались?

Уильям морщится. Складка между его бровей говорит о внутренней борьбе и даже боли. От него веет возвышенной, почти литературной печалью. Он выглядит несчастным, но по-своему собранным.

— Ох, женщины... — недовольно выдыхает и усмехается каким-то своим мыслям. — Сколько бы веков не прошло, вы вечно трещите без умолку.

— Почему вы вините друг друга в том, что я знаю о ваших отношениях? Это военная тайна? — выгибаю бровь, упрямо смотря ему в глаза. — Я сама догадалась.

— У тебя отменная интуиция, Элизабет, — прыскает Уильям и качает головой.

— Ты любишь её?

— Не важно, — сухой короткий ответ. Иду по минному полю.

— Важно.

Уильям сохраняет молчание, внимательно смотрит на меня, будто пытается прочитать мысли. Отчётливо вижу, как подрагивают уголки его глаз, а в ледяном пламени читаются тоска и утрата. Он не забыл о ней...

— Может, попробуешь наладить отношения с ней? — смущённо предлагаю я. — Ну... заключить перемирие?

Из его груди вырывается смешок, полный отчаяния и боли:

— Хочешь быть нашим купидоном? Признаюсь, я в нём разочарован. Тот ещё засранец.

Пусть он и не подаёт виду, я понимаю, что он расстроен этим разговором. Прости, Уилл, я должна понять.

— Почему нет, — слабо усмехаюсь в ответ. – Можно ведь дать ему второй шанс.

— Элизабет... Перестань ожидать невозможного. Милтоны не общаются с Уилкинсонами... — с трудом подбирает слова, будто боится сказать что-то лишнее. — Энн и я были исключением... с плохим концом. Конфликт наших семей обострился, да и живёт он уже на протяжении сто... — Уильям замолкает, будто внезапно понимает смысл сказанных слов. Пропускает пальцы через иссиня-чёрные волосы и неловко закусывает верхнюю губу. — Слишком давно...

Он хотел сказать слово «столетие»? Недовольно вздыхаю. Не знаю, что произошло между их семьями, но проблема, кажется, очень давняя и до сих пор нерешённая. Уильям вздыхает в ответ:

— Не могу обещать, что это сработает, но... Раз уж ты так настаиваешь, я попробую помириться с ней... снова...

Вау! Это настоящий шаг вперёд для представителя семьи Уилкинсон! Почти что чудо! Пялюсь на него, словно ненормального увидела. Уилл смеётся от моего глупого выражения лица и утыкается в чтение книги. По-моему, снова что-то из русской классики.

После часа чтения «Гроздей гнева» в оригинале, я беру перерыв. Быстро иду на кухню и приношу себе стакан молока и пачку печенья. Знаю, что Уильям всё равно откажется от перекуса.

— Разве не ты говорил, что Дамиан присоединится к нам? — любопытствую, откусывая кусочек печенья с шоколадной крошкой.

— Говорил... — Уильям даже не отрывается от книги.

— Дай догадаюсь... Он из тех парней, у которых внезапно появляются неотложные дела, когда речь касается учёбы? Я права?

Замечаю, как Уилл бросает быстрый взгляд куда-то за мою спину, но не придаю этому особого значения.

— Не-а, — раздаётся довольный голос Дамиана прямо за спиной.

Подскакиваю на месте от испуга и начинаю кашлять — печенье попало не в то горло. Дамиан буквально перепрыгивает через подлокотник дивана и плюхается рядом со мной. Уильям отрывается от книги и смотрит на нас. По его сжатым губам и подрагивающим плечам я понимаю, что он всеми силами сдерживает смех. Вот же братья-сволочи!

— Скучала по мне, маленькая штучка?

Он пытается выхватить кусочек печенья у меня из рук, но я вовремя реагирую и закидываю его в рот.

— Нет, мне просто нужны твои языковые навыки, — снимаю очки и соблазнительно закусываю заушник, попутно протягивая Дамиану книгу. — Переведи на русский, будь душкой.

— Ты расстраиваешь меня, — делает опечаленное лицо и, сценически взмахнув руками, отворачивается.

— Я не понимаю пару моментов в этой главе, объяснения Уильяма не помогают. Ты — задница, но помоги хоть раз, пожа-а-алуйста, — протягиваю последнее слово и мило улыбаюсь, как обычно это делает Лотти.

Дамиан закатывает глаза, закидывает ногу на ногу, обиженно сложив губы уточкой, но всё же берёт книгу и недовольно бубнит:

— Мне за это не платят!

Пробежавшись взглядом по главе, он, видимо, затрудняется с переводом указанных мною фрагментов, поэтому протягивает руку в мою сторону и требует:

— Покажи рабочую тетрадь, ты ж там на англо-русском пишешь.

— На англо-немецком... — цокаю в ответ и передаю тетрадь с конспектами. Дамиан открывает её, и его глаза распахиваются в необъяснимом шоке. С преувеличенным усердием он смотрит на мои конспекты, а потом с живостью восклицает:

— Этот почерк ужасен! — слова выбивают меня из размышлений и заставляют замереть с открытым ртом и печенюшкой в руках. — Посмотри! — восклицает и поворачивает тетрадь к Уильяму.

Младший брат отрывает взгляд от книги, смотрит на картину, представленную перед ним, и начинает ржать. Чёрт, да что за день-то такой?! С силой толкаю Дамиана в бок и возмущённо вскрикиваю:

— А ты попробуй вести конспекты на иностранном языке!

Дамиан смеётся ещё громче своим особым красивым смехом. Но вскоре наступает и его предел, поэтому, шумно выдохнув, он наконец-то решает помочь мне. Какие перемены...