Глава 11.
- Что...что ты здесь делаешь? - спрашивает он, отпуская ручку двери.
Его пёс продолжает лаять и вроде как старается приблизиться к моей обуви, но тушуется и отскакивает чуть назад, пытаясь обозначить границы охраняемой территории.
Расслабься, парень, и принюхайся: у нас один хозяин.
Тэхён переступает порог и берет его на руки.
- Уймись, Эм, - велит он слишком ласково для команды и прижимает щенка к груди, - это же Чонгук, ты с ним уже встречался - он спас тебя от голодных волков пару дней назад.
Я хочу улыбнуться, но не думаю, что это к месту. Зато я искренне удивляюсь, потому что пёс затихает, продолжая только нетерпеливо вертеть хвостом.
- Мне нужно поговорить.
Тэхён поднимает на меня глаза и, наверное, думает, что ответить.
- Я понимаю, что сейчас середина ночи, и это неудобно, но мне нужно поговорить именно сейчас. Я пойму, если мне нельзя зайти в дом, и вполне согласен, если ты спустишься, и мы поговорим в машине.
Он хмурится и, как мне кажется, слегка качает головой, прежде чем освободить проход.
- Заходи, Чонгук.
И я делаю, как велено.
В прихожей шкаф перетекает в комод, и сплошь зеркала, в которых я вижу себя впервые за - даже не знаю - часов восемнадцать?
На мне серые спортивные брюки, сужающиеся на лодыжках, синяя адидасовская куртка, а под ней черно-белая кофта, и я вижу, что она ужасно мятая после того, как я провалялся в ней в постели несколько часов.
Я вспоминаю о том, что должен был принять душ и хотя бы причесаться: волосы выглядят отвратительно, и я предательски невольно снова сравниваю себя с Богумом.
- Как ты узнал мой адрес? - спрашивает Тэхён, захлопывая дверь и опуская щенка на пол. Тот уже не такой враждебный: начинает обнюхивать мои ботинки.
- Позвонил Чимину.
- Чимину?
Я просто киваю.
И мы молчим, глядя друга на друга несколько секунд.
- Мне нужно волноваться? - прерывает тишину Тэхён и смотрит на меня очень неоднозначно.
Я не понимаю, что значит этот взгляд. Возможно, мой поздний визит его пугает, и он ждёт каких-то плохих новостей.
- Нет.
- Сними куртку, Чонгук, и проходи на кухню, я сделаю кофе.
Он уходит, и я понимаю, что не могу толком собраться.
Делаю, как велено, параллельно осматривая прихожую, но обуви здесь почти нет: всё убрано по шкафам, что не даёт мне возможности сделать выводы.
Квартира эта меньше моей, но всё равно кажется, что в ней полно места.
Сразу за небольшой прихожей просторная гостиная - полная противоположность моей. У меня всё черно-коричневое, диван почти во всю стену и встроенный плазменный телевизор, ставший лучшим другом мне и моим двадцати драконам.
А здесь светлые деревянные полы, плотные рыжие шторы, диваны зелено-кремового цвета, куча мелочей повсюду и множество картин на стенах - в стиле онто-арт.
Я осматриваю всё, пока иду на кухню, и понимаю, что интерьер до мурашек напоминает мне Тэхёна. И даже телевизора нет: мой оборотень его не любит.
Идя по коридору, я миную закрытую дверь и интуитивно понимаю, что там спальня.
Мне хочется открыть и посмотреть, как выглядит кровать, на которой они спят, целуются и...
Но я не могу этого сделать.
Возможно, сейчас там Богум.
Дальше - кухня. Тут всё бежево-белое. Место, где они завтракают, обедают и ужинают, целуются и обсуждают, как прошёл каждый чертов день.
Тэхён стоит спиной, опираясь на столешницу руками, и не двигается. Просто замер.
Я провожу взглядом по его телу и чувствую на расстоянии, какое оно уставшее.
Видимо, его по-прежнему преследует бессонница.
За бурлением воды в чайнике он не слышит, что я захожу, и потому я позволяю себе задержать взгляд подольше.
Когда он выпрямляется, я резко перевожу взгляд к окну. Напротив него стол с тремя стульями. На нем закрытый ноутбук, окружённый кипой бумаг, там же три одинаково светлые кружки. Я подхожу ближе и вижу, что в каждой на дне недопитый чай, покрывшийся натянутой пленкой.
Тэхён ловит мой взгляд из-за плеча, а потом отводит и достаёт кружки из настенного шкафа.
Я сажусь за стол со стороны, не похожей на рабочий кабинет, и подмечаю, что в этом помещении отдалённо пахнет рамэном и жареной курицей. Наверное, таков был их ужин.
Чайник вскипел, и Тэхён делает кофе.
Я хочу смотреть на него и замечать всё. Напоследок, пока не кончилось время. Так я и поступаю, не реагируя даже на мягкий топот быстрых лап, перемещающихся на кухню вслед за мной.
Наконец, Тэхён ставит передо мной кружку и садится напротив.
Мы опять встречаемся глазами, и весь его вид говорит о том, что мне пора начинать.
- Я вчера виделся с Чимином, и он рассказал мне, что у тебя...были проблемы.
- Ты здесь, чтобы пожалеть меня?
- Нет, Тэхён, я... Я не знаю, почему...что именно с тобой тогда произошло, но я хочу, чтобы ты знал, что мне жаль, что так вышло, что...
- То есть всё равно жалеешь. - перебивает он снова. - Я не хочу это слушать. Не хочу это вспоминать. Если ты пришёл копаться в прошлом, допивай кофе и уходи.
- Я пришёл убедиться, что в порядке настоящее, а не копаться в прошлом.
- То есть тебя волнует мое настоящее?
Я киваю.
- У меня всё прекрасно. Не колюсь, не нюхаю, не глотаю колеса. Чист уже тринадцать месяцев.
- Но тебе хочется?
Он впивается в меня глазами, и внутри я дрожу, но не показываю. Он громко дышит, и мне кажется, я чувствую, как сжимается его ладонь на керамической кружке.
- Я сказал. У меня всё нормально. - цедит он.
Я отвожу взгляд и думаю о том, что совсем не хочу его злить и расстраивать. Как дать это понять.
- Я...я понятия не имею, что с тобой произошло, Тэхён, что могло заставить тебя подсесть, но... - притормаживаю, потому что понимаю, что совсем ни в чем не уверен. Не хочу звучать самодовольно и нагло, ведь мне до конца не известна причина, по которой Тэхён утопил себя в наркотиках. Я могу полагаться только на слова Богума и Чимина. - Если это хоть как-то связано с тем, что произошло в ту ночь и касается нас обоих, я здесь, чтобы извиниться. За то, что уехал и не позволил тебе объясниться. Мне было хреново, но я должен был подумать и о том, что будет хреново и тебе. Хочу, чтобы ты знал, что я больше ни в чем тебя не виню, и если вдруг тебя всё ещё не отпускает твой поступок, ты можешь забыть о нем. Что было...то было.
Он молчит несколько секунд, сверля меня взглядом.
- Не винишь меня? - наконец, произносит он, и во всем его голосе чистая враждебность.
Меня это подавляет.
Он не был таким раньше. Злым и сердитым. Да, мы ругались, но с этим тоном и этим взглядом я никогда не сталкивался. - Ты и не имеешь права винить меня, потому что во всем виноват только ты. С самого начала.
Я поднимаю руку вверх, а потом отчаянно бросаю ее на колено, качая головой. Я пришёл не за тем, чтобы он признал, что поступил хреново, и, наконец, извинился.
Но когда он говорит так, словно это я тр*хал другого человека у него глазах, меня ведёт не туда.
- Боже, Тэхён, - качаю я головой, - когда именно мы перестали понимать друг дру...
- Когда ты бросил меня одного.
Я смотрю на него и ничего уже не понимаю. Что происходит в его голове.
- А чего ты ожидал, когда ложился под другого парня?
Я не могу предсказать ничего из того, что происходит дальше.
Не знаю, что в нем столько злости, что она побуждает его необдуманно ударить кружкой по столу. Не ожидаю, что всё содержимое испачкает его ладонь и мутным коричневым пятном растечется по поверхности, попадая на серый металл ноутбука.
- Чёрт! - вскакивает он, хватая лэптоп сухой рукой и переворачивая, чтобы с него стекла жидкость, но потом буквально бросает его на подоконник и отступает куда-то подальше - к столешницам, раковине, кухонным полкам. Подальше от меня.
Вытирает мокрую руку о брюки, но даже не смотрит на них.
Он тяжело дышит, и я замечаю, что его слегка трясёт, пока он нервно проводит рукой по лбу и запускает пальцы в волосы.
Он мужчина. Широкоплечий, высокий, неслабый.
Но сейчас он кажется таким хрупким, беззащитным, тревожным.
Лихорадочным.
Всё это я тоже вижу впервые.
Осознание, что таким сделали его наркотики и соответствующий образ жизни, сжимает мне сердце. Все пластыри опадают, открывая сквозные дыры, обугленные моим же пламенем.
Как я люблю тебя.
Я люблю тебя, ты меня слышишь?
Ты можешь взять всю мою жизненную силу, если она восстановит тебя и вернёт способность светиться, как ты это любил.
Бери всё, что тебе нужно.
Убей меня. Или хочешь, я сам.
- Тэхён... - зову я, и он резко оборачивается, одним взглядом заставляя меня замолкнуть.
Потом он двигается и приближается ко мне почти вплотную. Так, что мне приходится выпрямиться и задрать голову.
Он скользит глазами по моему лицу, и я чувствую его тепло так, словно стою у костра. А может, это во мне снова накаляются все органы.
- О чем ты подумал, когда увидел, как он меня тр*хает? - произносит он грубо, почти безжизненно, и я хочу зашипеть, закричать, перевернуть стол.
Но душу всё это в сжатых кулаках.
- Я пришёл поговорить не об этом.
Тэхён подносит ладонь и сжимает пальцами мой подбородок. Сильно.
- А я хочу поговорить именно об этом. - говорит и пренебрежительно грубо отстраняет руку.
Но не отходит. Вместо этого, давит мне на колени и толкает своё между ними до тех пор, пока я не ощущаю его своим органом.
- О чем ты тогда подумал, Чонгук? - спрашивает он снова бездушным голосом. - Мм? Решил, что встречался со шлюхой? Или это женское слово? Как называется человек, который всем даёт, если у него член в штанах?
Из него льётся столько яда и отчуждённости, что я слишком впиваюсь в его глаза своими, пытаясь найти там то, что всегда видел. Чистоту и любопытство. Доброту и честность.
Но на меня смотрят опустошенные чёрные точки, в которых струится мертвый блеск, поднимая ком к моему горлу, и мне так больно это видеть, что я теряюсь и не сразу замечаю, что его рука лезет под пояс моих брюк.