On the over side [h.s]

Гвен Миллер

Через пару часов катания на патрульном катере Луи возвращается к причалу, где нас ожидает береговая охрана с полицией. Мне становится дурно, и я понимаю, что нам не избежать проблем, ведь отданные триста долларов Найла никак не спасли ситуацию.

Я настороженно оглядываюсь на ребят, которым плевать, что их ожидают большие неприятности. Они по-прежнему веселятся, танцуя под музыку и выкуривают пятую или шестую сигарету. Я уже сбилась со счета и меня не волнует количество валяющихся бычков на деревянном полу, я беспокоюсь, что им буквально наплевать, что нас могут посадить.

Я смотрю на Гарри, надеясь, что, хотя бы он будет трезво смотреть на ситуацию. Но я только разочаровываюсь и чувствую нарастающую панику, растерянно поворачивая голову по сторонам.

С каждой секундой мы приплываем, и я теряюсь, не зная, как быть и куда спрятаться, чтобы меня не нашли. Я не беспокоюсь о других, ведь мне нет до них никакого дела. В первую очередь я думаю о себе и том, как смогу содержать Джулиет находясь за решеткой.

Меня начинает тошнить не от морской качки, а оттого что меня окружают улыбающиеся и смеющиеся люди, которые через несколько секунд будут арестованы.

Я смотрю испуганно на Луи, на что он хитро улыбается и продолжает качать головой в такт, сотый раз повторяющийся песни Artic Monkeys "I Bet You Look Good On The Dancefloor". Она настолько громко звучит, что у меня звенит в ушах и все тело трясется от баса, исходящего из колонок.

Офицер вылезает из машины, направляя пистолет в нашу сторону, и я сглатываю, готовясь к самой худшей ситуации в своей жизни. Теперь я жалею, что позволила себе проигнорировать разум, который пытался меня остановить. Я впервые не послушала его и очень сильно жалею, несмотря на то, что испытала самые потрясающие эмоции и позволила себя наконец-то расслабиться и забыть о многократном грузе, что сидит на моих плечах.

Я была свободной и беззаботной, мне было хорошо, но теперь воспоминания превратятся в черное пятно моей карьеры и дальнейшей жизни. Как я могла так нелепо и глупо облажаться, поддавшись уловкам Гарри, который совершил одну из своих действующих манипуляций?

Я попалась на его крючок, хотя пыталась бороться и никуда не идти, но мне не хотелось оставаться одной. Мне все равно, что бы подумали остальные, я не тот человек, который волнуется из-за чужого мнения. Плевать, если бы они посчитали меня ханжой, потому что я знаю, что я не такая и никому ничего не обязана доказывать. Но я хотела забыть о бедах, и я это сделала.

– Что с вами не так?! – на повышенном тоне спрашиваю я ребят, когда Луи доплывает до причала и глушит мотор.

– Все под контролем, рыжик. Мы знаем, что делаем, – говорит Гарри с зажженной сигаретой у края губ.

– Живо переходите на берег с поднятыми руками! – предупреждает нас охранник, дернув руками, которыми придерживает пистолет.

– Спокойно, чувак. Мы сейчас выйдем, – усмехается Найл, выбрасывая скуренный бычок в воду.

– Руки вверх! – кричит он, на что я дергаюсь и пытаюсь волосами спрятать лицо, надеясь, что оно не будет замечено.

Все с ухмылками смотрят на мужчину и на сзади вооруженного полицейского, когда я едва поднимаю руки, что жутко трясутся. Из-за моих движений ветровка отца Гарри спадает с моих плеч на пол, и я поворачиваю голову назад, расширяя глаза. Мне страшно пошевелиться, и я смотрю на Гарри, прося у него прощение, что испачкала значимую вещь для него.

– Сопротивление бесполезно! Поднимите руки, иначе мы будем стрелять! – издается угроза, которая заставляет мое сердце больно уколоть в груди.

Музыка прекращается, и Гарри издевательски усмехается, подходя ко мне сзади и поднимая ветровку. С сигаретой во рту он трусит материал и надевает его.

Все молча наблюдают за ним, когда он играется с огнем, почти доходя до предела. Он первый подходит к краю катера и хватается обеими руками за перекладину, прежде чем перепрыгивает через нее и оказывается напротив офицера.

Он совсем не боится дуло пистолета, которое находится в нескольких сантиметрах от него в области живота. Гарри намного выше охранника, что стоит перед ним, отчего данное обстоятельство смотрится по абсурдному.

– Ну что, будешь стрелять своей старой рухлядью? – Гарри обхватывает большим и указательным пальцем сигарету и делает затяжку с помощью втягивания щек.

– Руки вверх. Вы нарушили закон, – у мужчины на лбу появляется выпуклая вена из-за злости, с которой он произносит слова.

– Я дал тебе триста долларов, ублюдок. Мог бы обойтись без этого дерьма, – ругается Найл, перепрыгивая через перекладину и помогает Паркер.

– Забирайте ваши деньги обратно, – мужчина вынимает из кармана смятые бумажки и бросает их в воздух.

– Ты такой любезный, – снова усмехается Гарри, теперь уже выдыхая огромный поток дыма прямо в лицо охранника.

– Что он делает? – шепчу я Лиаму, метнув на него глаза.

– Работает по плану, – отвечает Пейн.

– Какой еще план? – я все еще в полнейшем ужасе от ситуации и едва могу громко говорить.

– Ты что думала, у нас нет плана? – хмыкает Лиам.

Кто бы сомневался. Глупо было с моей стороны начать переживать и считать, что нас посадят. Тем более так легко и просто. Весь мир не может с ними справиться, а я посчитала, что какие-то жалкие офицеры береговой охраны усмирят пятерку.

Они бы точно не вели себя так спокойно и безрассудно, если бы у них не было плана. Они слишком безразличны к ситуации, но теперь я понимаю, почему. Пятерка умна и точно знает, что делает. Они всегда выплывают сухими из воды. Они всегда выигрывают.

– Если вы сдадитесь через минуту полиции, мы будем вынуждены стрелять, – выскальзывает предупреждение с охранника, который едва сдерживает злость.

– Полиция не имеет права стрелять, если преступник не сопротивляется. Разве не так? – склоняет Гарри голову набок, затягиваясь очередной дозой никотина. – Рыжик?

– Да, все верно, – киваю я, не показывая своего лица.

– Видишь, мы даже не сопротивляемся, – он высвобождает легкие и бросает окурок к ботинкам офицера.

– Это знак, нам пора сваливать, – оживляется Луи, и все поочередно начинают вылезать из катера.

– Пойдем, – Чарли обвивает мой локоть и тянет к краю.

Луи помогает мне перелезть, пока Чарли держит мое платье, когда Зейн и Лиам задними шагами обходят полицейского, передвигаясь от причала в сторону ступенек.

– Ваши имена, – требует охранник с ужасным акцентом.

– А может ты пойдешь на хрен, – Гарри приближается к нему и резко ударяет его локтем в нос, отбирая пистолет. – Валим! – кричит он, и все подрываются с места.

Я дергаюсь и тоже бегу, слыша позади крики и приказы остановится. Ребята смеются, не сбавляя темпа и помогают друг другу преодолевать ступеньки. Чарли хватает меня за руку и волочит за собой, когда другую ее руку держит Луи.

Томлинсон бежит слишком быстро, отчего мне приходится перешагивать через ступеньки и дышать с тяжестью в груди. Мои колени болят от количества нагрузки, и я чуть ли не спотыкаюсь, но Найл сзади успевает меня дернуть обеими руками назад.

Впереди всех бежит Лиам, явно не чувствуя потребности остановится и отдышаться, как чувствую ее я. У него накаченные ноги, как и остальные части тела. Я бегаю вместе с ним иногда по утрам, но я не приспособилась еще к такому трудному виду спорта.

Сзади слышна сирена, и я поворачиваю голову назад, увидев, как полицейская машина выезжает на дорогу и преследует нас.

Мне становится дурно, и я прилагаю все усилия, на которые способна и увеличиваю скорость, зная, что после мои кеды будут требовать реставрации.

Гарри бежит возле меня и для подстраховки снимает пистолет с предохранителя, что совсем не нравится мне. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал за то время, что мы будем прибывать тут. Достаточно травмированных полицейский, убитого мужчины в банке и двое сгоревших офицеров.

Гарри замечает мой взгляд и слабо улыбается. Я не дарю ему в ответ улыбки, а наоборот глазами прошу не делать ничего плохого.

– Не беспокойся, рыжик, я не собираюсь никого убивать, – говорит он, когда мы сворачиваем на переулке, в котором находятся трехэтажные квартиры, где проживают люди.

В окнах не горит свет, потому что в Буэнос-Айресе сейчас половина второго утра, и в это время нормальные люди спят, но не убегают от полиции из-за угона катера.

– Быстрее! – кричит Лиам, и я использую второе дыхание, ощущая, как легкие сжимаются.

– Что будем делать? – спрашивает Найл, оглядываясь назад на машину, которая на хвосте.

– Нам нужно попасть в подъезд, – отвечает логически Гарри.

– И как мы это сделаем? Тут же домофоны, – говорю я, стараясь дышать через нос, а не рот, чтобы легкие не чувствовали такой режущей боли.

– Я выбью домофон из строя, – объясняет Зейн.

– Нам нужно еще ускориться! – кричит спереди Лиам.

– Блять, куда еще быстрее? Это предел моей скорости, – пыхтит Найл.

– Резко заворачиваем на углу и прячемся за первыми мусорными баками, – дает указания Гарри и направляет пушку в сторону машины, выстреливая вниз на колеса, но промахивается. – Фак, – матерится он и делает это снова, попав по бамперу, – Черт возьми!

– Я больше не могу, – задыхается Паркер.

– Можешь, детка, – настаивает твердо Найл.

– Заворачиваем! – орет Гарри одновременно с мигалками, и мы стремительно заворачиваем на крутом развороте.

Машина движется за нами, ноги не выдерживают и уже пошатываются, отказываясь функционировать. Я хочу упасть на землю и перестать двигаться вовсе.

Я втягиваю воздух через открытые губы и делаю последний рывок, подбегая, как и остальные к мусорным бакам. Мы садимся на карточки и закрываем свои рты, не издавая не звука. Все находятся слишком близко друг к другу, и от такого количества мужчин, которые окружают меня мне становится не по себе. Но я успокаиваю себя тем, что я не одна девушка и никто из них не причинит мне вреда.

Сирена увеличивается в звуке и через пару секунд синий и красный свет окутывают площадь. Звук настолько громкий и раздражающий, что у меня накладывает уши. Он давит на головной мозг и усугубляет трудности в отдышки.

Издалека собаки начинают лаять из-за шума и в некоторых окнах появляется свет. Сирена пробуждает людей, которые открывают окна и смотрят на происходящее, недовольно выкрикивая что-то на испанском.

Мы прячемся в самом углу, куда не поступает свет от фонаря, из-за чего нас не видно и самое главное не слышно.

– Я знаю, что вы здесь, – раздается голос, и я вижу через щель как полицейский с фонариком выходит и двигает им по району.

Мы стараемся собраться еще плотнее, отчего я чувствую огромный поток горячего дыхания с разных сторон и вижу, как Гарри прижимает указательный палец к губам, показывая мне, чтобы я сидела смирно.

Я ненавижу мужские прикосновения, и они неприятно воздействуют на меня, но ради Джулиет я терплю. И я не хочу быть той, кто подставит всех только из-за своего неуравновешенного психического состояния. Я проконтролирую его, чего бы мне это не стоило, даже несмотря на то, что я всех их презираю, кроме Луи.

– Выходите по-хорошему, – следует предупреждение, и я вытягиваю шею и вижу, как фонарик направляется к мусорным бакам.

Я сразу прячу голову обратно и затаиваю дыхание, молясь, чтобы все прошло хорошо, и мы не были пойманы. Свет пронзает даже задние стены, и я замираю, но через какое-то время фонарь плавно передвигается в сторону, и я позволяю себе выдохнуть.

Это было слишком близко.

– Нужно как-то отвлечь их, чтобы мы смогли пробраться в подъезд, – шепчет Найл мне прямо в затылок, отчего я дергаюсь и ударяюсь коленом об асфальт.

Становится жутко больно, когда кожа раздирается, и я кусаю нижнюю губу, втягивая ее в себя и сдерживая стон, который рвется наружу. Пострадавшее место сильно щиплет, и я ощущаю, как в уголках глаз появляются слезы из-за резкой амплитуды толчка.

Гарри, находясь возле меня, видит, что происходит и с сожалением надеется на то, что я не испорчу своими воплями игру в прятки. Я киваю, уверяя, что подавлю боль и никого не выдам. Лучше потерпеть, чем оказаться в гнилой камере.

– Найл, будь аккуратней, мудила, – ругается тихо на него Луи, увидев, как я обхватываю руками пострадавшее колено и прижимаюсь к нему своим лбом, чтобы сдержаться.

– Красотка, прости, – извиняется виновато он.

– Все... в порядке, – пискляво выдавливаю я.

– Что будем делать? – переходит Лиам к делу.

– Кто-то должен выйти за пределы мусорных баков и перевести внимание на себя, – очевидное выдает Паркер, и все переглядываются между собой.

– Ну уж нет, – отказывается сразу Чарли. – Никто не будет этого делать.

– Надо, – настаивает Паркер.

– Я... – начинает Гарри, но я решаю пожертвовать собой и перебиваю его, прежде чем он успеет договорить.

– Я это сделаю. Я пойду, – уверено выговариваю я, все еще чувствуя жгучую боль.

– Нет, не пойдешь, – строго настаивает Луи. – Ты ранена и к тому же не сможешь убежать от них.

– А я не собираюсь бежать, – у меня есть план, и я им воспользуюсь.

– Рыжик, ты уверена? – спрашивает Гарри, переглядываясь с остальными.

– Да, – киваю я.

– Хорошо, – соглашается он.

– Может, я их отвлеку? – предлагает Луи.

– Господи, Томлинсон, успокойся, – закатывает Найл глаза.

– Я справлюсь, Луи, – я поворачиваю голову к нему и слабо улыбаюсь.

– Ладно, удачи тебе, – улыбается едва он в ответ.

Я чувствую страх и сомневаюсь в своей затеи, потому что я новичок и у меня до сих пор плохо получается врать. Я не приспособилась, несмотря на то, что Луи работает со мной. Видимо я такой человек, которому тяжело говорить ложь, тем более олицетворять ее в реальность.

Но я должна попробовать, ведь на аукционе и в банке у меня получилось быть другим человеком, значит и сейчас получится. В конце концов у нас нет другого выхода, как использовать меня в качестве отвлекающего. Я прятала свое лицо в волосах и все время стояла позади, поэтому офицер не должен узнать меня, если конечно он не слишком внимателен.

Я показываю рукой, чтобы ребята передвинулись в сторону, и они на корточках перемещаются назад за мою спину. Для этого требуется больше минуты, ведь сложно передвигаться в сидячем положении, тем более тихо. Из-за сирены ничего не слышно, поэтому это выходит нам в плюс, к тому же дворовые собаки тоже помогают, не прекращая лаять.

Я выглядываю через мусорный бак и вижу, как офицер стоит спиной ко мне и двигает фонариком по противоположной части, где расставлены скамейки. В машине с ним больше никого нет, поэтому я пользуюсь моментом и доползаю до первого подъезда, чувствуя давящую боль в колене.

Я слежу за тем, чтобы офицер не оборачивался и выпрямляюсь, готовясь к очередной роли. Одна моя нога жутко печет, и я с трудом могу ей шевелить, но я игнорирую ноющее чувство, ведь сейчас важно избавиться от полицейского.

– Сэр! – обращаюсь я к офицеру со скрещенными руками на груди, стоя возле двери, словно я только что вышла из нее.

– В чем дело? – на английском отвечает мне мужчина, разворачиваясь вместе с фонариком, отчего он светит мне прямо в лицо и ослепляет.

– Уберите фонарь, – я поднимаю руку, выставляя ее перед лицом, чтобы защитить глаза от яркого света.

– Девушка, вы кто? – спрашивает он, отводя фонарик в сторону и сокращая между нами расстояние.

– Я живу здесь, – отвечаю я грубым тоном, чтобы мужчина почувствовал себя идиотом.

– Хм, живете, – подозрительно протягивает он.

– Представьте себе, – язвлю я, надеясь, что мне это поможет.

– Тогда, почему говорите на английском?

– Потому что я студентка по обмену и в этом году поступаю в университет Буэнос-Айреса, – говорю я первое, что приходит в голову.

Я смотрю на ребят, которые стоят за мусорными баками и отхожу от дверей, приближаясь к мужчине. Я должна развернуть его, чтобы они смогли проскочить внутрь.

– А почему вы в платье в такое позднее время? – задает он вопрос, и я на секунду останавливаюсь, а затем продолжаю к нему идти.

– Еще не ложилась.

– Девушка, что вы хотите? Вы мешаете мне работать, – выдыхает недовольно он, когда я до него дохожу.

– А вы помешали всему району спать. Ночью запрещено включать мигалки, особенно в жилых квартирах. Вы нарушаете правила порядка, – давлю на него я, используя свою профессию.

– Откуда вы знаете? – раздражается он.

– Я собираюсь учиться на право, а потом стать офицером, – спокойно выдаю я и обхожу его, чтобы он повернулся спиной к двери.

– И зачем вы вышли? – фыркает он.

– Чтобы вы выключили сирену и продолжали свою работу без лишнего шума, – улыбаюсь я мило ему, зная, что моя улыбка только больше разозлит.

Я смотрю за его спину и вижу, как Зейн пробирается к дверям и приступает к взлому домофона. Он возится с ним, нажимая различные комбинации, и я быстро перевожу глаза обратно на офицера, чтобы выиграть еще некоторое количество времени.

– Я не могу. Я ищу нарушителей, которые угнали катер. Они забежали сюда.

– О, вы о пятерых парнях и девчонках? – делаю я невозмутимое лицо.

– Откуда вы знаете? – сразу оживляется он.

– Я курила на балконе и видела, как они побежали туда, – говорю я, показывая в самый темный переулок.

– Спасибо, – кивает он, собираясь обернуться, когда Зейн взламывает домофон и осторожно открывает дверь.

– Подождите, а как они могли угнать катер, если причал работает до десяти? – интересуюсь я, одновременно подглядывая за происходящим сзади.

– Обманули охранника, что потерялись и заплатили ему за аренду, а потом угнали катер.

– Так, если они заплатили за аренду разве это считается угоном? – придираюсь я к его словам, надеясь как-то помочь нам всем.

– Офицер береговой охраны был взять врасплох, он ничего не успел сделать. Ему просто кинули деньги.

– Вот оно что, – протягиваю я и вижу, как ребята один за одним забегают в подъезд.

– Извините, но мне нужно ехать дальше и искать преступников, – напоминает он о своем долге, направившись в сторону машины.

– Конечно, – улыбаюсь я, видя, как Гарри забегает последним и рукой подзывает меня идти к ним. – Надеюсь, вы сможете их поймать, – последнее говорю я, когда офицер залезает в машину и после уезжает, но уже с отключенными мигалками.

Я выдыхаю и опускаю глаза на раненое колено, откуда стекает струйка крови вниз по голени и забирается в обувь. Офицер ничего не заметил, иначе весь план провалился так же, как и моя отвратительная актерская игра.

Я не ожидала, что мужчина поверит моим бредням, но он этот сделал, а значит - Луи не зря почти месяц возится со мной. Результат есть, и он подбадривает несмотря на сложившуюся ситуацию.

Нужно потом обязательно обработать рану, сейчас у меня нет с собой нужных средств, ведь рюкзак с кучей денег в машине.

Я, слегка прихрамывая, иду к дверям, которую Гарри любезно держит для меня и захожу внутрь. Он закрывает ее и в подъезде становится темно. Я вздрагиваю и включаю фонарик на телефоне, чтобы ненароком не споткнуться о кого-нибудь.

– Красотка, это было восхитительно. Ты сделала этого идиота! – громко хлопает в ладони Найл, усмехаясь.

– Тише, придурок, люди спят, – шикает на него Луи, толкнув рукой.

– Отъебись, – Найл в ответ толкает его. – Нельзя по нежнее, – трет он плечо.

– О нежности проси Паркер, – язвит Луи.

– Пошел ты, – дерзит ему Найл.

– Ребята, перестаньте, – становится между ними Паркер.

– Ладно, детка, прости, – извиняется Хоран и закидывает руку на ее плечи. – Что мы будем делать?

– Не знаю. Кто-то хочет вернуться в отель? – пожимает плечами Лиам.

– Предлагаю встретить рассвет на крыше, – улыбается Зейн, очевидно еще не придя в себя после парочки бутылок пива и косяка.

– Она может быть закрытой, – быстро отвечает Лиам.

– Мы пойдем проверим, – оживляется Чарли и хватает нас с Паркер, начиная тянуть за собой, но с моей ногой не все в порядке, чтобы снова бегать.

– Нет, у Гвен течет кровь, – Гарри убирает руку Чарли с моего запястья и становится спереди меня.

– Прости, я забыла, – виновато смотрит на меня Чарли со ступенек.

– Красотка, я не хотел. Хочешь, я понесу тебе на спине? – предлагает Найл в первые нормальным тоном, без намека на развратные мысли.

– Спасибо, не надо. Я в порядке, – отказываюсь я.

– Хорошо, девчонки, я с вами, – Найл опережает их и поднимается наверх.

Луи упирается спиной на стену, засунув руки в свою джинсовку в ожидании и возле него становится Зейн. Он прижимается затылком к стене и, не моргая, смотрит неровно в одну точку. Лиам решает покопаться в телефоне, а я сажусь на первую ступеньку из-за того, что мое колено неприятно пульсирует и мне сложно стоять.

Я осматриваю небольшую рану, из которой продолжает капельками вытекать кровь. Подушечками пальцев я прикасаюсь к пострадавшему месту, чтобы проверить порок чувствительности и тут же отдергиваю руку, дернувшись. Ощущения совсем неприятные и болезненно сказывающиеся. Мне нужно чем-то вытереть колено, чтобы не ходить в таком виде и попытаться остановить кровь.

– Нельзя трогать рану грязными руками, – Гарри присаживается передо мной на корточки и вынимает из своего кармана пачку влажных салфеток.

– Я знаю, просто хотела проверить будет ли больно, – объясняю я, поглядывая за его действиями, когда он достает из упаковки салфетку.

– Ну и как? – спрашивает он, направляя руку, в которой держит салфетку к моей ноге.

– Терпимо, – я выдергиваю у него салфетку, прежде чем он успеет прикоснуться ко мне таким неловким образом. – Я сама, – твердо говорю я и наклоняюсь, осторожно и предельно аккуратно вытирая кровь.

– Ладно, просто хотел помочь, – безразлично говорит он, продолжая сидеть также и наблюдать за моими движениями.

Я стираю с голени кровь, струйкой которая потекла вниз. После чего я поднимаюсь вверх и снова протираю свежую рану, сжимая губы, чтобы не шикать и не пищать из-за боли. Гарри издает усмешку, видя мои старания и вынимает еще одну салфетку, протягивая ее мне.

Я с благодарностью забираю ее и снова прикасаюсь к воспаленному месту. Тонкий слой поврежденной кожи отрывается, и я убираю его, чувствуя, как из-за этого рана еще больше начинает пощипывать. Мое раненое колено не защищено, из-за чего любое прикосновение сказывается неприятно.

Я не выдерживаю и перестаю, решив, что уже в номере докончу. Засохшая кровь все еще осталась в некоторых участках, но мне все равно на свой внешний вид, особенно когда уже ночь.

Через минуту мы слышим, как ребята спускаются обратно. Если девочки стараются быть тихими, то Найл не заботится о конспирации и громко болтает.

– Найл, закрой рот, – грубит ему Луи, судя по всему являясь тем человеком, который каждому из присутствующих не боится высказаться.

– Я уже кажется говорил тебе отъебаться, – закатывает Найл глаза, когда доходит до предпоследней ступеньки, ведь на другой сижу я.

– Ты всех разбудишь, – также закатывает глаза Луи.

– Ну что там? – спрашивает Лиам, засунув телефон обратно в карман кожаной куртки.

– Закрыто, – печально вздыхает Чарли, а я радуюсь, ведь мне больше всего хочется поспать.

– Звони Элиоту и Тедди, пускай забирают нас, – дает указания Гарри, выпрямляясь. – Рыжик, давай руку, – он протягивает свою ладонь в знак помощи.

– Спасибо, я сама могу вполне справиться, – я хватаюсь за перила и поднимаюсь.

– У тебя будто какая-то фобия к мужикам, – безразлично говорит Найл, спускаясь вниз.

– С чего ты взял? Это не правда, – обманываю я, не желая давать им понять, что у меня действительно к мужчинам кроме ненависти нет ничего.

– Ты постоянно отказываешься от мужской помощи и не позволяешь прикасаться, – тараторит он.

– У меня просто аллергия на всяких психо-убийц, – с сарказмом говорю я.

– О, вот оно что, – протягивает в смехе Лиам.

– У тебя есть страх к мужикам? – тихо спрашивает Гарри без доли шутки, когда мы выходим из подъезда.

– Нет, Найл выдумывает, – качаю я головой. – На аукционе он же прикасался ко мне, и с Луи я постоянно обнимаюсь, – пытаюсь я оправдаться, не желая подпускать хоть кого-то к своему печальному прошлому.

– Я тебе не верю, – последнее говорит он, снимая ветровку и закидывая ее на мои плечи.

Он отходит от меня, подойдя к Найлу, а я останавливаюсь и гляжу на него с приоткрытым ртом. Он не может говорить мне такие вещи, а затем уходить. Гарри понимает, что я ничего ему не расскажу, но он специально пытается вывести меня на эмоции, чтобы я выдала себя. Но я не позволю ему думать, что он прав.

Я быстро прихожу в себя и натянув на лицо улыбку, подхожу к Лиаму, который плетется один. Я веду с ним беседу и стараюсь слабо прижиматься к нему, кидая взгляды на Гарри, который совсем не обращает на меня внимание. Он разговаривает с Найлом смеясь, и я замолкаю, ожидая скорейшего прибытия близнецов.