Глава 1
— Почему именно мне приходится тащить этот труп?— голос Брайер звучал как жалобное ворчание, а пот струился по ее лбу собираясь в капли, которые она смахивала с лица. Этот мужик весил в два раза ее самой. Но я даже и ухом не повела, облаченная в свои кожаные доспехи, я стояла и всматривалась в глубь леса.
Брайер, видимо, не могла больше терпеть моего молчания. Она бросила мертвого парня на землю с глухим звуком, который отозвался в тишине леса, и еле как разогнулась, заправляя выбившуюся рыжую прядь за ухо. Ее раздражение стало заметным — я чувствовала, как оно витает в воздухе между нами.
— Меня только недавно допустили к делам клана, а ты уже так надо мной издеваешься! — выпалила она, и я не могла не заметить, как ее голос дрожал от усталости и злости.
Я лишь закатила глаза. Брайер была как надоедливая муха, жужжащая вокруг меня, когда мне нужно было сосредоточиться. Каждый ее вопрос замедлял дорогу к замку. Я понимала: если мы будем медлить, в этом лесу нас сожрут, и закусят трупом парня, которого мы тащили.
— Если ты не заткнешься, нам придется тащить твой труп! — выпалила я, злость так и просилась вырваться наружу. Мне было с чего злиться. Я облажалась. Подвела отца и свой Клан. Мне и еще двум парням дали задание о поимке одного дурачка, рассчитывая на то, что это будет просто, я прихватила с собой еще и Брайер. Но поджигатель недоучка испугался своего наказания за сгоревший амбар и сбежал в лес. Я едва успела его догнать, когда увидела перед собой труп бедолаги. Мчавшийся по лесу парнишка совсем не смотрел под ноги — это стоило ему сломанной шеи.
Дело провалено, и никаких денег за его поимку клану не видать. За спиной послышалось шуршание листвы, и я почувствовала, как Брайер положила свою руку мне на плечо. Она тоже всмотрелась в глубь леса; девчонка оказалась не промах — она бессовестно взвалила свои обязанности на парней.
Солнце давно скрылось за горизонтом, и холодный ветер начинал пробираться сквозь деревья. На нашей стороне севера скоро грянут морозы — это означало, что всякая нечисть блуждать по местным лесам. Я знала, что нам следует поторопиться в замок и заняться более приятными вещами. На мгновение я представила свою любимую ванну: горячую воду и манящий пар, который окутывал бы меня, смывая усталость. В лицо тут же ударил ветер, и все мысли растаяли. Я взглянула на Брайер: девчонка вся замерзла, ее розовые щеки превратились в красные яблоки. Она умоляюще смотрела мне в глаза, намекая на то, что устала и явно как всегда хотела есть.
— Поторапливаемся мальчики! — махнув рукой в сторону дома и не дожидаясь остальных, я зашагала по тропинке первой.
Тронный зал, как всегда, окутан темнотой, даже днем в нем были зашторены окна, а про вечер и говорить не стоит. Воздух был пропитан тяжелым запахом восковых свечей и старинных тканей, а тени, танцующие на стенах, создавали иллюзию живых существ, шепчущих в темноте. Не успев дойти до своей комнаты, как мне сообщили что отец меня ожидает. Мой старший брат Каллум, должно быть, уже все узнал и, как верная собачка, доложил ему. В коридоре мне представилась его ухмыляющаяся рожа — эта самодовольная усмешка всегда вызывала у меня внутреннее раздражение.
Собравшись с мыслями, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем войти в зал. Как только я переступила порог, то сразу опустилась на одно колено, не поднимая головы в знак уважения. Тишина была гнетущей, и я чувствовала на себе взгляд отца, словно он пытался прочитать мои мысли. Легкие шаги Трейнора Норта разрезали эту тишину, и я подняла глаза. Он, как всегда, был облачен в кожаные доспехи, а на его плечах покоилась фиолетовая мантия — цвет, который всегда казался мне странным для нашего Клана. Почему не синий? Он больше подходил нашей принадлежности к северу.
— Я разочарован, Рианнон, — произнес отец, его голос звучал спокойно, но хмурые седые брови выдавали его истинные эмоции. В этот момент я ощутила, как внутри меня закипает гнев.
— Знаю, — ответила я, посмотрев ему прямо в глаза. — Но я не могла проконтролировать его действия. Все случилось слишком быстро: он увидел меня и убежал в этот дурацкий лес. Я не отпускала след, пока не увидела его труп.
Богиня. Как же я ненавидела оправдываться. Внезапно раздался стук каблуков по полу. Каллум показался из-за трона отца, он как крыса подслушивал чужие разговоры.
— Я сразу говорил, что это плохая затея!— Произнес он с презрением, направив свой взгляд на меня. — Там, где Риан, всегда только разруха и не капли правильных действий.
— Заткнись, Каллум! — Я мгновенно вскочила с пола, готовая броситься на него. Пресмыкаться перед этим кретином не было никакого смысла.
— Каллум прав, — твердо произнес отец. Я была готова задохнуться от возмущения; такой подставы с его стороны я никак не ожидала.
— Тебя давно пора отдать замуж! Ты дочь Главы Клана; нам нужно создавать союзы. Слышал... У Восточной стороны много кандидатов. —Я лишь поморщилась. Замужество меня никак не привлекало, особенно с Кланом Истерн. Об этом я и известила присутствующих. Каллум лишь громко рассмеялся.
— Думаешь, мы не знаем, что ты спишь с Крейвеном? — Он подошел слишком близко и слегка потянул меня за волосы. Я раздраженно хлопнула брата по руке и отобрала прядь своих черных, как смоль волос.
— Спать не значит выходить замуж!— Мои губы расплылись в злорадной улыбке. — Тем более Селестия будет против, если я отберу ее последнего жениха. Она как раз очень сильно хочет замуж.
— Вы прожили целый век, а ведете себя как дети, — устало произнес Трейнор, потерев переносицу. Его голос звучал как гром среди ясного неба; в нем слышались усталость и разочарование. — Можешь идти к себе, Рианнон. На этот раз я тебя прощаю, но не забывай: перед тобой теперь долг.
Я почтенно поклонилась ему.
— Спасибо, отец.
— А ты, Каллум, поубавь свой пыл. Найди, наконец, общий язык с сестрой!— Отец развернулся к трону; усевшись поудобнее, он махнул рукой в знак того, что разговор окончен. Не прощаясь, я направилась к себе в комнату; меня согревала мысль о горячей ванне.
Не задерживаясь в коридоре и осмотревшись вокруг на предмет посторонних, я толкнула дверь в свои апартаменты. Запах родных покоев радовал. Сняв свои высокие сапоги, я ступила на пушистый ковер из волчей шкуры — блаженство, как будто сама природа обняла меня своими мягкими объятиями. Моя комната разделялась на три помещения; гостиную, спальню и любимую ванную комнату, где стояла большая каменная лохань, наполненная горячей водой и лепестками роз.
В нос ударил знакомый запах барбариса — значит, она уже здесь. Обрадовавшись, я быстро помчалась к окну и обняла стоявшую девушку за талию, поцеловав ее в щеку. На лице Слоун вскоре расцвела улыбка, и она крепко обняла меня.
— Мы не виделись всего лишь день, а у тебя уже проблемы, — тихо прошептала она, между ее бровей пролегла мелкая складка, но это не портило ее фарфоровой кожи. Игнорируя её слова, я направилась к своей любимой кушетке, обитой темно-зеленым бархатом, который напоминал о лесах, полных жизни. Устроившись поудобнее, вновь посмотрела на подругу, которая стояла неподвижно у окна.
— Каллум — придурок! Это единственное, что я могу тебе сказать.
— Я и без тебя это знаю, — усмехнулась она, заправляя каштановую прядь волос за ухо. Скрип ее кожаных доспехов напоминал о том, что она — не просто моя подруга, а воин. Слоун приземлила свой зад у кушетки, прямо на полу. Леди она казалась только с виду; на самом деле, она была одной из командующей Рыцарями Ночи. При мысли о них я горько вздохнула, это была моя несбывшаяся мечта. Нет, не быть их командиром — я лишь хотела быть одной из них.
— Этот слизняк сказал отцу, что мне пора замуж!— Взглянув на подругу, я заметила, что она снова красит губы в ярко-красный цвет.
—Снова помада?
— Представь, что это кровь твоего брата, — ответила Слоун с улыбкой, ее голос звучал как мелодия с ноткой провокации. Вот что действительно нас объединяет — не любовь к Каллуму. Хотя все знали, что мой брат испытывает к Слоун иные чувства.
— Думаю, он бы хотел, чтобы этими губами ты его целовала, а не мазала их его кровью, — пошутила я, рассмеявшись. Слоун лишь пожала плечами.
— У Каллума мертвое сердце, и простыни в его спальне явно ледяные. — На губах Слоун появилась коварная усмешка. — Если сердце не качает кровь, то проблема будет не только в холодной постели.
Мы снова рассмеялись, но была еще одна небольшая проблема.
— Он рассказал отцу про меня и Крейвена. — произнесла я, и смешинки в глазах Слоун потухли, теперь они расширились от изумления, как будто она только что увидела призрака.
— Селестия тебя убьет, — прошептала она.
— Пусть попытается, хоть развлекусь! — Я знала, что претензии Селестии не без причины. Она и Крейвен были помолвлены шесть лет, но до свадьбы так и не доходило. В памяти всплыло воспоминание, как во время празднования Кровавой луны, я перебрала и даже не заметила, как оказалась в его постели. А может, дело было совсем не в алкоголе, это был не просто праздник. По преданию именно, в такой день Госпожа Смерть даровала нам свои силы, и с каждой такой луной сила прибавлялась и опьяняла. После первого раза, я решила, что этого больше не повторится, но попытка не увенчалась успехом, и мы продолжали играть в любовников целых три года. Я не строила планов, это был всего лишь способ развлечься, и похоже, Крейвен тоже не испытывал ко мне сильных чувств. Оставалась только Селестия — я знала, что поступаю неправильно. Но ведь она могла давно бросить неверного жениха и тем самым перестать ненавидеть меня!
— Это не правильно, Риан, — вздохнула Слоун, в ее словах проскальзывало осуждение, но я видела в ее глазах искреннюю заботу.
— Она могла его бросить! — выпалила я, озвучив свои ранние мысли. Слоун осуждала меня, но всегда прикрывала нас двоих. Она прямо показывала свою ненависть к Крейвену, сопереживая Селестии. Несмотря на каплю вампирской крови, Слоун могла проявлять сочувствие искренне.
— Хватит читать мне нотации! Ты должна поддержать меня, а не осуждать! — я почувствовала прилив гнева и отчаяния.
— Я подержу дверь твоей ванны, пока ты будешь направляться в нее, и наконец вымоешься. — поморщилась Слоун. —От тебя воняет потом и сгнившими листьями.
Я закатила глаза, уже готовясь раздеться.
— А ты побегай за будущим трупом по лесу, а я на тебя погляжу и скажу что от тебя воняет!— Я скорчила смешную рожицу, уже после того как начала раздеваться, услышала слова подруги которые заставили меня остановиться.
— Я была там, сегодня утром... — произнесла Слоун, ее голос дрожал от волнения. Она сделала паузу, словно взвешивая каждое слово, прежде чем продолжить. — И именно поэтому мне нужно к твоему отцу.
— Зачем?
— Кажется, у нас будет новое дело, — ответила она, уверенно направляясь к двери. В ее шаге ощущалась решительность, которая всегда меня восхищала. — Засиделась я тут, да и доспехи пора выгулять.
У Слоун были великолепные доспехи, выделяющиеся среди остальных. Броня Клана была из черной кожи, наплечники и нагрудники соответствовали цвету. Слоун всегда придавала большое значение своему внешнему виду, но ее истинная гордость заключалась в плаще — ярко-красном как кровь. Для Рыцаря Ночи это необычный выбор, но никто не смел ее трогать. Все знали о ее непростом характере; за один только косой взгляд она могла отрезать язык. Некоторые смельчаки даже шептали на ухо друг другу, что Слоун пьет кровь своих любовников, и на следующие дни их не видно. Да, она действительно пила кровь, но как полукровке ей это нужно не чаще раза в неделю.
В Клане ценили чистоту крови, но Слоун пользовалась уважением и любовью. Она была Дитем перемирия: ее мать переступив через себя, вступила в нужный для Клана союз с вампиром. Эта связь даровала ей уникальные способности и привилегии, но также обременяла ее грузом ожиданий.
— Я с тобой! — воскликнула я, натягивая штаны обратно, но Слоун остановила меня жестом руки.
— Ты знаешь, Риан, — произнесла она с серьезностью в голосе, —все, что касается Рыцарей, я должна обсуждать с твоим отцом или братом. Если понадобится Мастер, тебя позовут или кого- то из твоих.
Дверь за подругой закрылась с тихим щелчком, оставив меня наедине со своими мыслями и любопытством.