2 страница12 апреля 2017, 19:50

Глава I. Секрет

Движимые единой целью и единым смыслом, единым ритмом, единой песней серыми лентами скользят колонны людей в промежутках меж органов, втягиваются в чёрные провалы дверей — и там растекаются по двое, по трое: каждый знает цех свой, место своё, точку свою, службу свою. Выщёлкивают на кнопках заученную мелодию холодные пальцы, от копоти темные: один нажим, один щелчок — десятки кнопок, лент, цехов.

Однако среди многих был один: подобно прочим, без лица, без имени — но с тайной и секретом, что уже — весомое отличие. Ни блеска глаз, ни движенья рук — ничего, ничто невозможно было заприметить в нём, что сказало бы о нём: «Да, вот этот хранит секрет»; о, нет — себя берёг он хорошо. С остальными вместе ходил, работал, занимался сортировкой; отработав смену, отправлялся домой один — так было и в тот раз.

Он шёл вдоль заводских стен — и воздух над ним дрожал от вечной симфонии металла; на небе, от дыма и ночи черневшем, расплывались тёмные разводы. Взвивались вверх и стук ботинок, и нежный перезвон ключей в кармане, и оборонённой гайки по бетону бег; нельзя, невозможно услышать было лишь двоих: тени лёгкий шаг и движенья воздуха, лёгкими гонимого. И так внизу, у подножия оркестра, оставались только тень, вздох и фонари.

Бетонный марш сменился вскоре гравийным шорохом; всё более темнело, и лишь лязгающее эхо новой смены достигало слуха. Маленькая коробка на углу улицы выросла в барачный дом из тёмного кирпича; стены дома тихо вибрировали и гудели в такт с производством. Пронзительно скрипнули дверные петли дважды — и дверь закрылась с тихим стуком; и лишь на миг в тёплом свете ламп свинец вдруг обернулся горячей медью.

Тихо, тише прошёл человек в комнату на втором этаже; повернулся дважды ключ в замке, без шума отворилась дверь, закрылась — повернулся снова ключ, и жилец запер сам себя, но ото всех. Слышен стал теперь мягкий, бархатный, слегка свистящий звук живого вздоха, и с ним — шорох занавесок и спадающей одежды. В темноте, один, человек разоблачался, являя четырём поверенным — стенам — свой секрет, скрываемый, таимый от города, от людей: не стоило, не нужно было совершенно знать заводским трубам и цехам о живом посреди неживого.

С улицы можно было увидеть, как в окне на втором этаже зажёгся, будто бы от лампы, свет; один уже увидел — и спешил, спешил, в тайну посвященный. Он знал: свет шёл не от лампы.

В центре груди, там, где у всякого иного открывалась безжизненная пустая дыра; там, где ничего ни у кого не должно быть; там, в этом схороненном под слоем одежды месте, у человека горел огонь.

Он стоял опершись на стену, погрузив усталую, холодную левую руку в трепещущую от воздуха и свободы грудь; как часы, скользил туда-сюда взгляд — не сплошь серый, а свинцово-медный.

Съежившуюся тишину нарушил вдруг стекольный звон.

2 страница12 апреля 2017, 19:50

Комментарии