No Ordinary Love II

Майкл тихо застонал, когда сознание начало понемногу возвращаться к нему. Все его тело было словно сковано невидимыми цепями, и скоро он понял, почему. Он сидел посередине роскошного люкса, привязанный веревками к стулу. Его ярко-красная шелковая рубашка была расстегнута снизу доверху и сдвинута в стороны, полностью оголяя грудь.

В номере горел интимный, приглушенный свет, а за огромным панорамным окном призывно горели яркие огни большого ночного города. Он не знал, который сейчас час, так как понятия не имел, сколько он был в отключке.

 — Твою же... — тихо выругался певец, понимая, что совершил большую ошибку, оставив охрану внизу. Он мрачно хмыкнул, понимая, что звать на помощь бесполезно.

Наташа появилась перед ним абсолютно бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. От неожиданности мужчина дернулся всем телом, чуть не опрокинувшись назад вместе со стулом.

 — Майкл Джексон в президентском номере самого дорого отеля Нью-Йорка! Связанный и с эрекцией! Я могу стать баснословно богатой, если сдам тебя таблоидам! — девушка насмешливо посмотрела на него своими ярко-зелеными глазами.

 — Ты вроде и так не бедствуешь, и у меня, вроде, не стоИт… — цинично пошутил он в ответ.

 — Ну, денег много не бывает, сам знаешь, а эрекцию я тебе гарантирую.

При этих ее словах по его телу пробежала приятная чувственная волна, и Майкл, нервно закусив нижнюю губу, отвел свой взгляд в сторону.

 — Что ты хочешь со мной сделать? —  хрипло спросил он.

 — Только то, о чем ты сам меня попросишь…

 — Что ты мне вколола? — решил перевести тему певец, чувствуя, как на самом деле начинает возбуждаться.

 — О, это более безопасно, чем все твои болеутоляющие препараты.

Девушка подошла вплотную к мужчине и, наклонившись вперед, положила ладони ему на колени:

 — Где твоя охрана? Почему осталась внизу? Учу, учу тебя и все без толку. Как только Билла нет рядом, все сразу же летит в тартарары.

«У нее что, под плащом кроме белья вообще ничего нет?» — пронеслось у певца в голове, и он снова нервно закусил нижнюю губу, совершенно пропустив мимо ушей вопрос про охрану.

Наташа отошла от него к огромному панорамному окну и, положив ладони на затонированное стекло, устремила свой взгляд в ночное небо.

 — Сними свой плащ, — тихо потребовал Джексон.

 — Ты что-то сказал? —  насмешливо переспросила девушка, не оборачиваясь на него.

 — Я сказал, сними этот чертов плащ! —  громко рявкнул он, не в силах больше держать себя в руках.

— Не надо так кричать, милый! Я прекрасно тебя слышу!

Девушка отошла от окна и остановилась подальше от стула, на котором сидел Майкл, чтобы он мог окинуть одним взглядом всю ее фигуру.

В белоснежном коротком плаще из кашемира и с забранными вверх волосами она была похожа на невинного ангела. Но он надеялся, что под этим белым одеянием скрывается страстный дьявол. Об этом говорили головокружительные черные шпильки и черные тонкие капроновые, он опять же надеялся, чулки.

Он замер в предвкушении, когда девушка начала медленно расстегивать нижнюю пуговицу на плаще. Когда в образовавшемся разрезе показался кружевной край черного чулка, Майкл обрадовался, как ребенок, что оказался прав, и, одновременно, заметно напрягся. Он, судорожно сглотнув, с тихим стоном выдохнул, замечая, как начинает оживать его плоть.

Наташа расстегнула еще одну пуговицу, а затем внезапно рванула плащ в стороны. Майкл ахнул от неожиданности, когда плащ с тихим шорохом упал на пол, и Наташа осталась перед ним в одном умопомрачительном черном кружевном белье. На шее у нее было колье, которое она в шутку называла «мой ошейник», и которое означало, что сегодня она согласна подчиняться.

От одной этой мысли у Джексона потемнело в глазах, и он шумно выдохнул, чувствуя, как бешено колотится его сердце.

Наташа протянула одну руку к своей прическе и вытащила из волос обычный грифельный карандаш. Черные как ночь, крупные локоны тяжелыми волнами рассыпались по ее плечам, привлекая внимание к зоне декольте.

В груди у мужчины мгновенно вспыхнуло адское пламя, мещая ему нормально дышать. Он судорожно глотнул воздух ощущая, как в паху сильно и болезненно заныло. Девушка стояла перед ним неподвижно, словно прекрасная статуя, с удовольствием наблюдая за тем, как мужчина откровенно пожирает ее глазами.

«Только то, о чем сам попросишь», — вспомнил Майкл.

 — Подойди ко мне, — четким, уверенным голосом сказал он.

Девушка незамедлительно подчинилась.

 — На колени, — приказал мужчина еще более агрессивным голосом.

Наташа наклонилась вперед и вновь положила ладони ему на колени. Ласково проведя руками по стройным мужским бедрам, она резко развела его ноги в стороны и безропотно опустилась перед ним.

 — Как это у тебя получается, Джексон? Командовать мной, сидя привязанным к стулу, — томно произнесла девушка, заглядывая в его, горящие нестерпимым желанием, глаза. Он смущенно отвел свой взгляд в сторону.

 — А теперь... — мужчина облизал пересохшие губы и, набравшись смелости, вновь посмотрел в ее зеленые глаза, в которых четко читалось: «Ну?»

«О Боже, — ужаснулся Майкл про себя. — У меня язык не повернется сказать это вслух». Наташа все также выжидающе смотрела на него.

С тех пор как девушка сказала ему, что «это самое» она делает не очень, это стало его навязчивой эротической фантазией. Наташа нетерпеливо провела ладонями по его ногам, от колен до области паха.

 — Ну же, Джексон…

 — Я хочу, чтобы ты ласкала его ртом, — произнося это Майкл думал, что умрет со стыда. Ему показалось, что его голос в тишине номера прозвучал нереально громко.

Наташа медленно облизала свою верхнюю губу, одновременно расстегивая его брюки. Высвободив его вздымающуюся плоть, она начала медленно и очень нежно двигать по ней рукой и, наклонившись, лизнула его грудь, а затем довольно сильно прикусила зубами сосок.

 — Ааа… Наташа, — застонал мужчина, инстинктивно дернувшись вперед.

Девушка улыбнулась и разомкнула зубы, не прекращая ласково водить рукой вверх-вниз. Приблизив свои губы к его лицу, она лизнула его нижнюю губу, затем пробежалась самым кончиком языка по его стиснутым зубам, побуждая его разомкнуть их и впустить ее внутрь.

Как только Майкл ответил на поцелуй, Наташа слегка отстранилась от него, заставляя его язык тянутся за ее губами. Девушка, дразнящими движениями начала касаться его языка кончиком своего, и как только мужчина начал тихо постанывать, резко отстранилась.

 — А теперь — подарок от твоего генерального спонсора, — игриво прошептала она.

Майкл, задыхаясь от возбуждения, с недоумением смотрел, как Наташа аккуратно открывает  ноготком банку Pepsi. Он отчего-то вздрогнул и нервно облизал губы, когда серебристая жестянка сделала звонкое «Щелк», и сразу же за ним раздалось таинственное «Пшшш…»

Девушка набрала в рот немного шипучей жидкости и, наклонившись, накрыла губами его пылающую плоть.

Майкл взвыл от наслаждения, когда ощутил, как миллионы маленьких пузырьков нежно щекочут сверхчувствительную кожу. Почувствовав, как к этому присоединились движения ее языка, он протяжно застонал и сильно запрокинул голову назад, закрывая глаза от нереального блаженства. Для него это был не первый опыт оральных ласк, но чтобы девушка использовала шипучий напиток так не по назначению…с ним такое было впервые.

 — Я знаю, кто-то любит шелк... — чувственно прошептала девушка, вытягивая из-за его спины шелковый платок.

Она нежно провела платком по его лицу, давая ощутить волшебное прикосновение роскошного материала, затем спустилась к его груди и, наконец, «задрапировав» тканью его вздымающийся орган, начала не спеша ласкать его языком прямо через ткань, чередуя интимные ласки ртом с волнующими прикосновениями своих пальцев.

Это были для него абсолютно новые ощущения, которых он никогда раньше не испытывал. Майклу казалось, что от невероятного удовольствия он просто сойдет с ума. Ощущая ее губы и язык через влажную, теплую ткань, он отчетливо понимал, что долго так не продержится.

Когда он уже был близок к финалу, Наташа вдруг резко отстранилась от него и поднялась с колен.

 — Я не глотаю, извини... — произнесла она.

«И слава Богу, а-то я бы реально умер», — пронеслось у него в голове. Она уселась на него верхом, лицом к нему, и мучительно медленно впустила в себя.

Майкл дернулся вперед, желая еще теснее прижаться к ней, но веревки не позволили ему это сделать. Мужчина взвыл от отчаяния и сильно закусил нижнюю губу, еще крепче зажмуривая глаза. Наташа схватила его за подбородок своими тонкими, изящными пальцами.

 — Смотри на меня... — попросила она, как когда-то просил он во время их первого секса.

Майкл распахнул свой затуманенный страстью взгляд, и Наташа начала неспешно и плавно двигаться на нем. Девушка смотрела ему прямо в глаза, сексуально покусывая свои губы.

 — Давай, я хочу слышать тебя, Джексон, — прошипела она, наблюдая за тем, как он пытается подавить подступающие к горлу крики.

И Майкл, разжав наконец зубы, сладко застонал, с каждой секундой наращивая громкость. Почувствовав, что уже практически кончает, он начал громко выкрикивать что-то бессвязное, иногда совершенно нецензурное по содержанию.

Наташа наблюдая за его оргазмом, незаметно развязала узел на веревке. Майкл, который в это время уже судорожно бился всем телом, сразу почувствовал, что рукам стало свободнее, и принялся яростно крутить запястьями, желая поскорее избавиться от пут. Не успела Наташа подняться с него, как он вскочил на ноги и с диким рыком рванул вниз бретельки ее кружевного боди.

 — Я убью тебя, сука, — прохрипел он.

Оглушенный мощным оргазмом, и не до конца понимая, что творит, он схватил ее одной рукой за горло, второй продолжая рвать, прикрывающее ее нежное тело, тонкое кружево.

— Я сделаю все, что ты хочешь. Я подпишу все ваши чертовы бумажки. Только запомни, ты — МОЯ!

С этими словами он повалил ее грудью на стол, стаскивая с нее разодранные в клочья кружева. Затем он грубо и болезненно вошел в нее и начал совершать агрессивные, резкие движения бедрами, плавно выходя из нее и одним мощным движением до упора вгоняясь обратно, заставляя ее при каждом новом толчке хватать ртом воздух.

 — Ты — животное, Джексон, — прошипела девушка, ощущая как откуда-то из области живота быстро поднимается невыносимо-сладостная волна и разливается адским коктейлем по всему ее телу.

***

Они задержались в Нью-Йорке еще на два дня.

Джексон позвонил в Лос- Анджелес и заявил, что какое-то время будет отсутствовать в городе. Выслушав от менеджера в свой адрес много интересного и узнав про все места, куда ему следовало бы пойти с таким несерьезным отношением к работе, он с хладнокровным видом повесил трубку.

Наташа не могла скрыть своей улыбки, глядя на его взъерошенный и слегка взвинченный вид. Он был такой милый, когда злился.

 — Тебе точно не надо в Лос-Анджелес? — участливо спросила у него девушка, когда он прямо в одежде завалился на кровать и, улегшись на спину, вперил свой сердитый взгляд в потолок с дорогой, позолоченной лепниной.

 — Нет. Пусть катятся к черту, у меня выходной, — хмуро пробурчал он.

 — Ох, Джексон, я, к сожалению, слишком хорошо тебя знаю. Сейчас займешься самобичеванием, что забил на свою работу. Ты принял решение, так отпусти ситуацию. Нет, я все-таки не могу никак понять, ты садист или мазохист?

 — Я — садо-мазохист, — хмыкнул мужчина в ответ.

 — Ну же, Джексон! Отрывай уже свою звездную задницу от кровати.

 — Я как-то планировал вообще из нее не вылазить эти два дня.

 — Потом Джексон, все потом. А сейчас мы с тобой едем в одно интересное место…

***

Проведя незабываемые дни в Нью-Йорке, Майкл и Наташа были вынуждены расстаться почти на месяц. У него было много работы, у нее неотложные дела в Вашингтоне. Иногда она звонила ему, и они могли болтать по телефону по три-четыре часа подряд.

Один раз, после очередного дня съемок клипа «Bad», он обнаружил на сидении своего лимузина плотный белый листок бумаги размером чуть больше визитки, на котором было написано:

Джексон, ты нереально крут!

P.S. И у тебя охуенный костюм.

 — Билл, вот как можно было не влюбиться в эту женщину? Я был обречен с самого начала, — тихо рассмеялся певец и мечтательно закрыл глаза, всей грудью вдыхая аромат ее духов, тонкой вуалью окутавший воздух внутри салона.

Билл Брей молча улыбнулся ему в ответ.

Джексон пару раз порывался прилететь к ней в Вашингтон, но его мировая слава ни имела для военных абсолютно никакого значения, и пускать его на территорию Пентагона никто не собирался.

 — Джексон, а ты думал, что твоя власть над человечеством безгранична? —  смеялась Наташа в телефонную трубку, слушая как он сокрушается по этому поводу. —  И не занудствуй! Ты сразу же становишься похожим на ворчливого старика.

Он очень скучал по ней и еще… Он очень хотел от нее ребенка. Зная, что она пьет противозачаточное, он никогда не предохранялся, занимаясь с ней сексом. Понимая, что таблетки не дают 100% гарантии, в глубине души он надеялся, что рано или поздно она забеременеет.

Однажды, он осторожно поинтересовался у нее, что будет, если она случайно «залетит» от него. «Этого никогда не случится, Майкл, — спокойно ответила она. — Мне вводят подкожно очень сильный препарат. У меня даже критических дней не бывает. Так что это исключено».

Он был в шоке от услышанного. Он проплакал два дня и отказывался в это верить. Он спрашивал сам себя, готов ли он теперь, зная, что она никогда ему не родит, отказаться от нее? И сам себе отвечал: «Нет». Он очень сильно привязался к ней,  душой, и чувствами. Он любил ее так сильно, как никого и никогда прежде.

И он продолжал верить в чудеса, молиться и надеяться.