Абстрагируйся
7:52. Туманная облачность. 7 градусов тепла.
Девушка открыла глаза, осматривая палату. Ночью к ней зашла медсестра, ввела укол и обмазала ожоги, а после велела спать.
Врач зашел после того, как Линси покинула палату и сказал, что ей можно ходить, но не желательно трогать ожоги. Она кивнула, убирая волосы назад и закрывая сонные глаза, забираясь под одеяло. Спать ночью она хотела неимоверно сильно. И она выспалась.
Не смотря на столь раннее время, медсестры и медбратья уже во всю бегали по коридору. Она сжала в одной руке телефон, а другой чесала затылок, не зная точно куда идти. Решив просто обойти отделение, она нашла и ужасно искалеченных и просто больных чем-то не понятным.
И вот, спустя 7-9 минут "ойканья" и извинений, девушка открыла палату, где спал Конор. Она сжала губы в полоску и прошла в палату, закрывая дверь. В палате было тихо и лишь писк приборов нарушал тишину.
Она села на стул, смотря на парня. Ей нечего было сказать, да и говорить что-то спящему человеку очень странно. Но, все же спустя пару минут тишины, она произнесла "спасибо". Продолжая просто сидеть рядом.
**********
Всю ночь Мэйсон спал. Не просыпался от собственных криков, не просыпался в холодном поту, после чего не мог уснуть часами, нет. Он просто спал. Впервые за действительно долгое время. Кошмары его не мучали, ему в принципе ничего не снилось, совсем, но он чувствовал себя хорошо. Наконец-то он мог сказать, что чувствует себя хорошо, не смотря на то физическое состояние, в котором сейчас находился.
И вот, он приоткрыл свои веки и увидел подле себя девушку, маленькую, хрупкую на первый взгляд, блондинку с короткой стрижкой. Он был несколько удивлён её присутствию здесь, но где-то в глубине души даже рад. Сам он бы не подошёл к ней, своё слово он держал, ему было достаточно знать, что с ней всё в порядке, что ей ничто не угрожает. Он сам не знал почему, но он был счастлив видеть это лицо, эти непослушные волосы, эти глаза, этого человека. Это был единственный знакомый, который пришёл к нему. Смотря на неё он лишь неловко произнес одно слово, в которое вложил больше, чем вкладывал во всё, что говорил до этого:
- Прости.
**********
Девушка сжимала руки в замок, смотря на лицо парня. Оно ничего не выражало. Закрытые глаза, белые патлы, нос и губы, от которых падала тень. Эдмунд поправила волосы и Конор открыл глаза. Она пару мгновений смотрела в его глаза, а как опомнилась, опустила взгляд на свои ноги.
Это прости звучало как-то по-другому. Не так сухо и однобоко, что заставляло по телу проходить табуну мурашей. Она слабо улыбнулась, ухмыляясь своим мыслям. Она подняла глаза на парня, улыбаясь и оголяя белые зубы.
- Я не обижалась. Не стоит просить прощения, - тихо произнесла она, а прядь уже подчас надоевших волос снова упала на лицо. Она сдула ее и та послушно отлетела в левую сторону, - как твое самочувствие? Когда ты вышел из комы?
Края губ Мэйсона приподнялись в лёгкой улыбке. Она не была ехидной, злобной, злорадной, победной, это была просто улыбка, будто они старые-добрые знакомые. Простая, легкая улыбка.
- Знаешь, я так рад, что ты пришла. Не думал, что после всего того, что произошло между нами ты даже подойдёшь ко мне. Но я рад, что мои ожидания не оправдались. И всё же, я должен попросить прощения. Я повёл себя, как самый настоящий эгоист, не надо было лезть в твою личную жизнь, ведь не зря её зовут личной. Я беру все свои слова назад. Все кроме одного. Прости. Этого я назад не возьму.
Решив лишь молча прослушать слова парня, она не прокомментировала ни единое его высказывание и сейчас лишь, скрещивая руки на груди смотрела на парня с улыбкой.
- Я сама дура. Какая умная девушка соберется пройтись обратно в горящее здание? - иронично, но правда. Она закусила губу, смотря в окно, - что на счет завтрака на заказ и веселого времяпрепровождения в твоей палате? Нас вдвоем вряд ли очень скоро отпустят.
После её слов Конор впервые за последние несколько лет искренне улыбнулся. Он был рад, действительно рад.
- Отличная идея! Не откажусь. Знаешь, у меня есть предложение. Давай забудем всё то, что было до этого и попробуем начать всё с начала? Абстрагируемся от, по крайней мере, нашего общего прошлого. Думаю, что так будет правильно. Я Конор Мэйсон, рад знакомству! Надеюсь, мы поладим!
На его лице сияла улыбка, а ладонь, хоть и нещадно болела из-за ожогов, он протянул к ней. Больше всего он сейчас надеялся, что она примет его. Простое рукопожатие, которое бы изменило их отношения, выведя на новый уровень.
**********
Забыть? Абстрагироваться? Начать с начала? Это те самые слова, что вводили ее в негодование. "Она никогда не забывает." Не может забыть боль, что причинил человек, не может забыть оплошность. Она никак не показала этого. Просто молча сидела, смотря в глаза Мэйсона, что светились надеждой. И она пожала руку. Соврала себе, соврала ему. Она не забудет и даже не захочет забывать. "Но что мешает изменить мнение о чем-то?" Или о ком-то.
"Я попытаюсь..." Подумала она. Патрисия улыбнулась, а в кармане зазвонил телефон.
-Извини,- Она встала со стула и ответила на звонок Линси.
- Патрисия Амалия Фрэнси Эдмунд младшая! Где ты, черт подери? Я у тебя в палате уже минут 20. Вещи тут принесла, еды, денег, а тебя нет! - она в негодовании ходила по палате разговаривая с девушкой, которая в это время смеялась над ситуацией, понимая, что рыжеволосая женщина говорила очень громко. Да так, что даже Мэйсон услышал.
- Я сейчас приду, не кричи, - она закусила губу и отключила вызов, сдерживая смех,- Извини, Мэйсон, Я - Патрисия Эдмунд и мне нужно отойти или я могу не вернуться вообще, если разозлю эту женщину. Скоро вернусь.
Парень усмехнулся, продолжая улыбаться и кивнув, увидел, как та покинула его палату. После того как Эдмунд покинула его "покои", он мысленно выдохнул. Он действительно почти отпустил Крис. Но лишь почти. Невозможно отпустить человека, который так много значил для тебя. Но он по-настоящему старался забыть. Ради неё. А еще, потому что он хотел наладить отношения с Эдмунд. Его слова были действительно тем, что он думал, а не очередной маской актёра драмтеатра.
Руки его сильно болели, казалось, будто их до сих пор окутывает пламя пожара, будто язычки пламени обжигают его, но не смотря на это, он взял листок и ручку, что далось ему с большим трудом, и начал что-то выписывать. Спустя неопределённое количество времени на листе красовались написанные дрожащей рукой ноты. Перечитав написанное вновь, он прикрыв глаза, проигрывал у себя в голове набор звуков, что складывался в новую мелодию. Но лишь ноты, лишь мелодия. Слова еще не были написаны. Он боялся писать. Впервые. Впервые его посетило такое чувство. Оно было странным, непривычным, новым. Он сидел в своей плате и прикрыв глаза, размышлял, держа в руках листок.