Моя хулиганка

- Сейчас заедем за Ваней и уже направимся на концертную площадку. Вечером будет выступление Xolidayboy, а завтра утром мы поедем в Воронеж, - рассказывает мне в машине Боб.

- И откуда же мы его забираем?

- Из салона.

Уточнять, что за салон, мне не хотелось. Я молча достала книжку Эммы Скотт «Среди тысячи слов» и стала читать. Кто-то в тур берёт кучу одежды, а я половину библиотеки. Даже в окно смотреть не хочется, хотя в Брянске я впервые, вот настолько я подавлена своим нынешним положением. Нужно воспринимать сложившуюся ситуацию просто как работу. Вот такую необычную работу.

- Выходим, - командует Олеся, когда машина припарковалась на обочине.

Молча бреду за Олесей, одетой в очередной свой черный брючный костюм. Заходим в большие двустворчатые деревянные двери и оказываемся в просторном холле с высокими потолками, откуда свисают массивные хрустальные люстры. Не хватает красных ковровых дорожек. Всё в стиле избалованных детишек.

Олеся Александровна уверенно ведёт меня вперед, как будто была здесь уже сто раз. Мы поворачиваем направо в узкий коридор, заканчивающийся дверью. Пройдя через нее мы попали в небольшую зону ожидания с несколькими журнальными столиками и креслами. За одним из столов сидит женщина лет сорока с вытравленными белыми волосами и неестественно коричневым загаром, выделяющимся на фоне белых волос.

Не успевает Олеся сказать и слова, как открывается соседняя дверь и к нам выходит Ржевский. На Ване черные зауженные джинсы и шикарная косуха поверх черной майки. Я поднимаю глаза на его лицо и ахаю от удивления, ловя его насмешливый взгляд.

Ваня постригся. Больше нет кудрей и длинных волос. Чёлка уложена назад по косому пробору. Новая причёска ему дико идёт! Лицо сразу стало открытым, глаза выразительнее, шея длиннее. Кстати, о ней. Какая интересная татуировка у него справа на шее. Это сердечко, но в середине как будто губы.

Вот бы прижаться туда своими губами...

- Нравится? – Самоуверенно спрашивает Иван. Видимо, увидев мой восхищённый взгляд.

- Ты выглядишь старше, - сухо отвечаю ему.

А нечего тут расслабляться. Не дождётся от меня комплиментов после того, что он сделал. И не важно, как круто он выглядит или поёт. Внешностью меня не подкупишь, нутро-то с гнильцой! Иначе меня бы тут и не было.

- Ты постоянно говоришь не то, что на самом деле думаешь и чувствуешь?

- Нет, только с тобой, - отвечаю, скрестив на груди руки.

Вот же чёрт!..

- Попалась. Я так и думал, - прыснув от смеха, обходит меня и направляется к блондинке.

- Как тебе?

- Ваня, тебе очень идёт, - отвечает, встав с кресла, загорелая блондинка и кладёт ему на плечи руки, рассматривая Ржевского со всех сторон.

Слышу знакомый лай. Ой, и Саня тут! Видимо, была на руках у этой женщины. Собачка по-свойски толкает передними лапками блондинку, видимо, просясь обратно на ручки. Либо в знак солидарности в красоте новой причёски Вани.

Какие же у блондинки жуткие силиконовые губы. Прямо как вареник. Ловлю себя на мысли, что левой рукой мну свою нижнюю губу. Видимо, проверяя, не разнесло ли её до размера разваренной пельмешки.

- Ульяна, познакомьтесь с Ольгой Сергеевной. Она врач Ивана на этот месяц, - представляет меня Олеся.

- Приятно познакомиться с человеком, который сделал из этого напыщенного мальчишки настоящего мужчину и музыканта. Вы точно знаете, что нравится девушкам, - язвительно приветствую я продюсера.

- Я не понял, меня сейчас оскорбили или похвалили?

- Теперь я поняла, почему ты понравилась Ване, - смеясь, отвечает Ульяна и пожимает мою руку.

Я понравилась Ване?..

- Что вы имеете в виду?

- Давай на ты, ни к чему эти формальности. Ваня сказал Олесе достать тебя из-под земли. И вот ты с нами!

- Да уж. Спасибо, что напомнили, - вновь раздражаюсь я. – Я подожду вас на улице, если не против.

Не дождавшись ответа и не глядя на Ржевского, быстро иду к двери, резко дернув её на себя. Перед тем, как дверь с громким хлопком закрылась, слышу Ванин голос:

- Ульян, зачем ты ей это сказала?

***

Гоняю в голове диалог с Ваней и Ульяной. Получается, он купил меня из-за того, что я ему понравилась? А других способов привлечь моё внимание он не нашёл? Написать, например? А ведь я ждала! Ждала как дура от него хоть какого-то знака. Рабство давно отменили! Продавать людей незаконно. Расскажите об этом Ване, Олесе и моему главному врачу...

Сижу в одной из гримёрок и нервно дергаю ногой. Здесь же какие-то люди, которых я не знаю. Бегают туда-сюда. Наверное, немузыкальная команда Xolidayboy. Ну как в больнице есть немедицинский персонал, вот и тут так же. Интересно, их тоже купили, потому что они Ване понравились или это местные работники? Судя по тому, что никто не пытается со мной заговорить – местные. Вот им и не интересно, кто я такая, и почему ничего не делаю перед выступлением.

- Ольга Сергеевна, вот вы где, - говорит Боб.

- Где вы меня оставили, там и сижу.

- Правильно. А теперь пора за сцену.

- Зачем?

- Вы можете перестать задавать мне кучу вопросов, а просто делать то, что я говорю?

- А нельзя мне посидеть тут?

- Нет, вы будете за сценой. Каждое выступление. И даже не смейте задать мне очередной вопрос!

- Но...

- Никаких «но»! Это личная просьба Ивана. У вас нет выбора. Идёмте за мной.

Вот же мелкий засранец! Он догадался, что я буду отсиживаться в гримёрной с книжкой каждый его концерт. Ладно. Один-ноль в пользу Ржевского. А ты не так глуп, как я думала.

Беру свою медицинскую сумку, предварительно переложив туда роман Эммы Скотт. Олеся ведёт меня различными коридорами и лестницами пока мы не достигаем больших дверей с табличкой «Сцена».

Войдя, поражаюсь закулисному процессу. Сколько же людей готовит сегодняшнее мероприятие? Не сосчитать. И у каждого своя важная задача. Никогда не задумывалась, сколько сил, энергии и человек требуется, чтобы концерт состоялся. И не абы как, а триумфально.

Сажусь у левой от сцены стены на стул, куда указала Боб. Кладу медицинскую сумку на пол, достав книжку. Отсюда неплохой вид на сцену. Неужели и место мне выбрал Ржевский. Как собачке. Кстати, вон и Саня на коленках у Ульяны. Кажется, она меня тоже заметила, потому что вскочила и начала лаять, глядя в мою сторону. Ульяна подняла собачку в руках, переводя внимание на себя.

- Оля, привет! Помнишь меня?

Не заметила, как ко мне подошёл мужчина с длинными русыми волосами и гитарой за спиной.

-Александр! Привет, - вяло отвечаю я басисту.

- Значит, Олеся тебя всё же уговорила поехать. Я ставил на то, что ей это не удастся.

- Никто меня не уговаривал. Меня продали как корову на рынке! Как вообще Ржевский до этого додумался? Сказать, что я в бешенстве – ничего не сказать!

- В смысле продали?

- В прямом. Ржевский меня купил у главного врача. Меня грозили уволить, если я не поеду с вами в тур.

- Оль, я уверен, что Ваня тут не при чём. Я бы знал. 

- Я бы добровольно не согласилась поехать. Делай выводы о своём друге. Так ли ты хорошо его знаешь?

- А что тебе сказала Олеся, когда позвонила с предложением поехать в тур?

- Мы общались лично. В кабинете моего заведующего, когда всё уже было решено без меня. Меня поставили перед фактом, что Ржевский выкупил меня на месяц. Как проститутку!

Меня заглушает шум зала и громкие аплодисменты. Включается свет на сцене, загорается экран с надписью «Xolidayboy».

- Мне пора. Ещё увидимся. Постарайся не загоняться по этому поводу. Я уверен, что Ваня не виноват.

Я киваю, а Александр убегает к остальным. Вижу, как музыканты встают в круг. Ваня что-то протяжно говорит, они дружно протягивают руки в центр и кричат «Хой!», опуская руки вниз. Какой интересный ритуал. Напомнило, как в детстве, когда я занималась танцами, мы так же клали руки друг на друга и говорили три раза «Мы победим всех крокодилов», а в конце «Ура! Ура! Ура!». И мы с моей подружкой, когда нам было лет по восемь, добавляли «Варенье есть идём с утра!». Каково было моё удивление, когда пару лет назад я была на юбилее ансамбля, а кричалка до сих пор осталась с нашим аппендиксом про варенье!

Окунувшись в ностальгию, не заметила, что слежу глазами за Ваней. К нему подошёл Александр и что-то быстро начал рассказывать, жестикулируя.

Нет, нет, нет!!!

Ржевский резко поворачивается на меня. Я опускаю глаза, поздно поняв, что была поймана с поличным. Надеюсь, Александр ничего лишнего не наговорил. Блин. Зря я разоткровенничалась с басистом. Просто меня эта ситуация настолько бесит, что я не могу держать себя в руках.

Решившись поднять голову, вижу, что Ваня оставляет свой телефон на столе с водой и какой-то аппаратурой и идёт к сцене. В этот момент у меня вибрирует телефон. Олеся предупредила, что единственная причина, когда у меня телефон может и должен стоять на вибрации – это за кулисами. Но мне не жить, если я пропущу от неё сообщение или буду отвечать дольше, чем 5 минут. Я даже в туалет и в душ хожу с телефоном! Она уже закидала меня кучей сообщений и предупреждений, что мне можно делать, что нельзя. Куда мне смотреть, где сидеть, куда ходить и как дышать. С легким стыдом читала предупреждение про Ванину кровать, которое она решила продублировать в письменном виде. А если он сам меня затащил, не считается? Блин, как двусмысленно звучит. Я совсем не это имела в виду!

Но уже представила!

Отгоняя от себя мысли о нас с Ваней в одной кровати, напоминаю себе, что вообще- то встречаюсь с горячим барабанщиком! Достаю телефон, чтобы прочитать очередное напутствие от Олеси, но вижу, что мне пришло сообщение от неизвестного номера.

Неизвестный: «Я этого не делал. Поговорим вечером. Третья песня, второй куплет.»

Не может быть!

Нет сомнений. Мне написал Ваня. Пытаюсь поймать его взгляд, но он не смотрит в мою сторону. Александр тоже. Начинается музыка, ребята выходят на сцену под оглушающие овации публики. Но это ещё цветочки. Как же громко кричали, когда вышел Ржевский! С моего места его прекрасно видно. Ваня в кожаных штанах и белой футболке. Как же ему хорошо с этой стрижкой! Сразу такой солидный.

Стоп! Нет. Я не поддамся на провокации. Не забываем, что я тут не по доброй воле. Собираем мысли в кучу. Открываю книжку и начинаю демонстративно читать. Меня не так легко переубедить. Я тебя не прощу, Ржевский. Пытаюсь читать, а сама подпеваю первой песне:

«Как в старом кино

В машине ночью целовались двое

Им было всё равно

На слухи, сплетни и бутафорию

Камеры, мотор

Мы с тобою как каскадёры

У нас своё кино

Но мы не актёры». 1

На второй песне понимаю, что уже минут пять не перелистывала страницу и вообще читаю один и тот же абзац десятый раз. Не важно. Надо создать видимость активности. Чтобы все, в том числе и Ржевский если посмотрит, видели, что я читаю, вместо того чтобы посмотреть на сет Xolidayboy. Тысячи людей платят деньги за билет, а мне ещё и приплачивают, но я всё равно не смотрю. Вот такая я хулиганка.

Ой!

Теперь и хулиганкой себя спокойно не назовёшь без отсылки к Ржевскому. Испортил такое крутое обращение!

Начинается третья песня. Я её знаю. Это же «Твой романс». Но там ничего такого нет. Ваня допевает припев, а я уже вся растворилась в песне, навострила уши и судорожно вспоминаю, что же во втором куплете, совершенно забыв о книге в моих руках.

А я, снова закрыв глаза, твой силуэт представляю

А мне бы в небо, его бирюза твой взгляд напоминает

Между нами взлёта полоса, пустую постель обнимаю

Надо будет согрешить — я буду за, ведь твоя любовь лучше любого Рая. 2

Сижу, неприлично открыв рот, а из рук выпадает книжка. Быстро поднимаю её, пока никто из постоянно снующих людей об неё не запнулся. Жар волной приливает к лицу и остаётся на щеках ярким румянцем. Не могу смотреть на сцену. Это точно третья песня, второй куплет? Может, я ошиблась. На всякий случай проверяю сообщение. Нет, всё правильно.

Отойдя от первичного шока, начинаю вспоминать слова. Глаза у меня скорей серо-зелёные, чем бирюзовые, так что пусть не воображает. Но думаю, смысл был не в этой строчке. Думаю, это отсылка к его сегодняшнему пробуждению со мной в его постели. Тоже мне грешник. Греши, не греши, второй раз такое не повторится!

Однако, шутку я оценила. Понимаю, что Ваня заставил меня улыбаться. Кажется, он пробивает брешь в моей ледяной оборонной стене. Нельзя такое допускать! Рабовладельцы не допускаются по ту сторону ледяной стены.

В конце песни Ваня смотрит на меня с заразительной улыбкой на красивом лице, что я не могу сдержаться и улыбаюсь ему в ответ.

***

Вернувшись в свой номер, складываю обратно в чемодан те немногие вещи, что я вынула. Завтра едем в следующий город. Наверное, это утомительно так кататься туда-сюда. А если бы тур был несколько месяцев? Не представляю, как артисты такое выдерживают. Работать в таком темпе, ещё и выкладываясь на полную, как Ваня на сцене, так и заболеть недолго. Видимо, я действительно тут не просто так.

Порцию из ста приказов по дальнейшему действию от Боба я получила полчаса назад, когда была в душе. Пришлось отвечать, рискуя намочить телефон. Надев пижамные шорты с маечкой, легла в кровать и, пока есть время, пишу Андрею.

Я: «Без тебя грустно»

Андрей: «Без тебя уныло»

Я: «А это ещё только начало!»

Андрей: «Зато вернёшься умная»

Если бы...

Я: «Ага»

Андрей: «Как прошёл день?»

Я: «Ничего особенного. А у тебя?»

Андрей: «Да тоже. Сейчас репетиция»

Я: «Передавай Серёже привет»

ГВшка: «Я зайду?»

Что? Куда?

Андрей: «Хорошо, Света тоже тут. Будет рада узнать, что с тобой все в порядке.»

ГВшка: «Я уже иду, сама виновата, если не одета»

Я не успеваю!!!

После однократного стука дверь открывается, в мой номер заходит Ржевский. Стоп. Какая-то знакомая манера открывать дверь... От неожиданности роняю телефон.

- Ваня!

- Я тебе написал, предупредил, что иду, - пожимает плечами Ваня.

- Но я тебе не ответила.

- Это твои проблемы, - спокойно говорит он и садится ко мне на кровать.

Кого-то это мне напоминает... Это же моя фраза!

Я поджимаю ноги и натягиваю одеяло до подбородка. Что за наглость?

- Ты ничего не перепутал? Слезь с моей кровати.

- Ну ты же в моей кровати была, теперь моя очередь!

- Слушай, если зайдёт Олеся, она меня убьёт. Она мне уже раз десять сказала, чтобы я не прыгала к тебе в постель, - слегка смущенно бормочу я.

- Серьёзно?

- Да. Поэтому, давай не будем её провоцировать?

- А мне без разницы, что она говорит, - бросает Ваня, запрыгивая на кровать рядом со мной прямо поверх одеяла. На нём чёрные спортивные штаны и белая майка-алкоголичка. – Кстати об Олесе. Давай рассказывай.

- Что рассказывать? – Зло рычу я, пытаясь вытащить одеяло из-под Ржевского.

- Саша мне пересказал ваш диалог. Почему ты считаешь, что я тебя купил как проститутку?

- Потому что так и есть! – Кричу я, вскакивая на коленки, разочаровавшись в попытках отнять одеяло.

Ваня быстро пробегает глазами по моей пижамке, груди и голым ногам. Когда взгляд возвращается на моё лицо, отмечаю, что глаза у него стали угрожающе чёрными. Под таким неприличным взглядом забираюсь обратно под одеяло. Получается на очень, потому что Ваня не двигается с места, чтобы освободить мне другой край.

- Это неправда, - хрипит он, глядя прямо перед собой.

- Правда! Олеся пришла к моему главному врачу и предложила за меня по всей видимости неприличную сумму денег, раз он так легко со мной расстался, несмотря на вечный дефицит кадров в больнице! А меня поставили уже перед фактом! У меня не было выбора. Либо увольнение, либо ехать в тур. Так что всё это правда! Как ты посмел меня купить?! Если есть деньги, то думаешь, что можешь всё? У меня такой роскоши нет, поэтому и уволиться я не смогла! Я больше ничего не умею!

- А как же твои украшения?

- Это просто хобби. Не переводи тему! – Взрываюсь я, в очередной раз вскакивая на колени и ударяя подушку кулачком.

- Лёль, перестань прыгать на кровати, я не могу нормально думать.

- Что, прости?

- Ничего, - быстро отвечает Ваня, вынимая из-под себя одеяло и, не глядя на меня, двигает его в мою сторону.

Ничего не понимая, опять укрываюсь одеялом до подбородка. Убедившись, что я укуталась, Ваня выдыхает и продолжает:

- Лёль, поверь мне, пожалуйста. Я не просил Олесю тебя купить. Возможно, я сказал, чтобы она сделала всё, что в её силах, чтобы ты поехала со мной в тур... Но я никак не думал, что она решит вопрос таким образом.

- Я тебе не верю, - неуверенно отвечаю ему.

- Я бы так с тобой не поступил. Я просто хотел, чтобы ты поехала со мной. На добровольной основе. Каким же ты считаешь меня чудовищем, если думаешь, что я могу заставить тебя что-то делать насильно?

- Ты сегодня насильно уложил меня к себе в кровать.

- Я это сделал неосознанно. Ну... Точнее не совсем осознанно.

- Это как?

Вижу, что Ваня не хочет мне говорить, потому что даже не смотрит на меня, и выражение лица какое-то странное. Смотрит на свои переплетенные пальцы, слегка постукивая большими.

Он что нервничает?

- Вань, скажи уже, я не буду резко реагировать.

- Ты мне снилась, - резко отвечает Ржевский.

- ЧТОООО?! – Кричу я, выскакивая из-под одеяла.

- Вот и верь вам, женщинам, - бормочет Ваня, укрывая меня обратно.

Он только что признался, что я ему снилась, когда он схватил меня утром и закинул к себе в объятия? Не могу поверить. Что же такое ему снилось с моим участием, чтобы он так сделал?

- Только не говори... - Медленно начинаю я.

- Тогда не спрашивай, - быстро отвечает Ваня.

Мы смотрим друг на друга в неловкой тишине. Ваня первый опускает взгляд.

- Ты поэтому на меня злилась? Думала, что я причастен к Олесиным махинациям?

- Ну да. Но я всё ещё зла на тебя.

- Почему?

- Потому что не нашёл ничего лучше, чем отправить за мной Олесю. Почему сам не связался?

- Я вообще не думал, что Олеся за тобой поедет. Я думал, вы по телефону решите все вопросы.

- Она до меня не дозвонилась. Я по твоей рекомендации поставила её в черный список.

- А я и забыл об этом!

Ваня начинает громко смеяться. Глядя на его красивую улыбку, начинаю смеяться тоже. Ржевский протягивает руку к моей щеке и проводит по ней пальцами.

- Вот по этой ямочке я так скучал.

Смущённо убираю его руку со своего лица. Хочу спрятать руку под одеяло, но Ваня крепко меня держит, поглаживая тыльную сторону кисти большим пальцем.

- Только по ямочке?

- Ты что со мной флиртуешь? Вдруг, я увезу тебя на мотоцикле за такую дерзость.

- Я думала, ты не катаешь фанаток на мотоцикле, - подкалываю я музыканта, хитро улыбаясь.

- Ты не моя фанатка. Ты моя хулиганка.

Миллиарды мурашек пробегают от наших сцепленных рук вверх к плечу и через грудную клетку по всему телу. Ваня так нежно смотрит на меня, что я не могу выйти из ступора. Я просто смотрю на него в ответ и пытаюсь понять, врёт он мне или нет. Чарующую тишину нарушает сигнал входящего сообщения. Я расцепляю наши руки и тянусь за упавшим телефоном.

- Прости, я должна ответить. Это, наверное, Олеся. У меня тайминг 5 минут на ответ, иначе она может появиться на пороге, и ей явно не понравится то, что она увидит, - киваю я в его сторону.

Андрей: «Ты уснула? Отдыхай, солнышко. Спокойной ночи. Люблю тебя.»

Как же невовремя...

- Кто такой Андрей? – Рычит мне в ухо Ржевский.

- Мой парень, - почему-то оправдываюсь я.

- Который был на Ярфесте?

- Да.

- И давно вы встречаетесь?

- После фестиваля и начали. 

- Ты его любишь? 

-Я не... Что за допрос? - В недоумении спрашиваю я. 

- Да просто так, - бурчит Ржевский, вставая с моей кровати, - Спокойной ночи, Лёль. Жду тебя завтра на утренний осмотр. Не приходи раньше 12 часов, если не хочешь опять оказаться в моей постели.

Ах ты!..

Ваня открывает дверь, выходит. Но потом передумывает, оборачивается и нагло смотрит на меня.

- Если что, я всегда сплю голым, - говорит он, и закрывает за собой дверь.

О боги, я была права!

Натянув одеяло прямо на голову, кричу в подушку от негодования.

1 - Xolidayboy - Кино

2 - Xolidayboy – Твой романс