Часть 2 глава 5
Who are you?
Они были здесь уже почти две с половиной недели. Не сказать, что Дорргрия сильно изменилась за их отсутствие, скорее, тут немного поменялось настроение и добавилось различного довольно сомнительного контингента. Вся страна готовилась к свадьбе. Стягивалось множество торговцев, шутов, бродячих цирков и трупп, которые питали надежды на то, что их пустят во дворец и они покажут свое выступление самому Королю Дорргрии.
В этой стране свадебные церемонии были довольно простыми, — не то что в Корнеле, — но большая часть из них проходила глубокой ночью. Дань традициям и любовь к символизму сыграли свое дело. В отличие от Корнела не нужно было с начала идти в Храм и стоять на коленях перед Жрецом, слушая заунывное песнопение, и после этого только считаться обрученными.
Здесь церемония была другой. За сутки до венчания начинался праздник, и только в полночь запястья молодых перевязывались тонкой цепью, выкованной в жерле вулкана Шериоргнира. Монах говорил парочку привычных фраз про взаимность и добровольность обета, и после получения согласия цепь снималась, а на запястья жениха и невесты надевались браслеты из того же материала, символизирующие связывающие их узы и нерушимость обетов.
Девушка с рыжими волосами и густой ниспадающей на лицо челкой стояла рядом с труппой бродячих артистов. Она увлеченно о чем-то разговаривала с невысоким худощавым парнем, облаченным в серо-зеленый костюм акробата.
— Фрея, ты уверена, что хочешь попробовать? Этот трюк достаточно сложный, а ты присоединилась к нам совсем недавно. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.
Рыжеволосая девушка растянула губы в улыбке, от чего пластырь на ее лице — в виде розового цветочка, рядом с левым уголком губы, — чуть сморщился:
— Ну, ты же поймаешь меня, если что-то пойдет не так, верно?
Эта рыженькая девушка прибилась к их труппе пару недель назад и с таким жаром упрашивала взять ее в штат, что даже Маркус — мужчина, смотревший на нее прямо сейчас издалека, накручивая свои густые черные усищи, — не смог отказать ей. Помимо нее к труппе присоединилось еще двое мужчин. Один из них представился старшим братом, а другой — другом девушки. Они рассказали, что когда-то у них тоже была труппа, но их руководитель разорился и проиграл все сбережения, так что было принято распустить их и им пришлось разбрестись по всему свету.
Мужчина накрутил ус и пробормотал:
— Все равно я чувствую, что с ними что-то не так.
Женщина с яркими розовыми и пушистыми, словно сладкая вата, волосами, стоявшая рядом с Маркусом, погладила лежащую на ее шее змею и мягко проговорила:
— У каждого из нас есть секреты, дорогой.
— Да, но...
Женщина повернулась к нему лицом и чуть прильнула точеной фигуркой. Положила ладошку на его грудную клетку, задевая густые кудрявые волосы, выбивающиеся из-под выреза рубахи словно коврик, и сказала:
— Я чувствую, что они не причинят нам вреда. Ты же знаешь, я никогда в таком не ошибаюсь.
Маркус посмотрел на спутницу и, выдохнув, закатил глаза:
— Ладно, ладно. Не могу противиться тебе, когда ты так смотришь на меня.
Внезапно раздался выкрик, заставивший его перевести взгляд на тренирующихся:
— Фрея!
Рыжеволосая девушка стояла на тонкой металлической леске, натянутой между высокими двухметровыми столбиками. Это было одно из упражнений, чтобы начинающие акробаты перебарывали страх высоты, а более опытные так оттачивали навык, не боясь получить тяжелые травмы. Девушка наклонилась вперед, и ее ладони легко коснулись лески, ноги же оторвались от лески и вес перешел на руки. Она замерла в этом положении, вытягиваясь вертикально. Ее руки балансировали, тело чуть покачивалось от морского бриза со стороны пирса. Они тренировались на улице, чтобы заинтересовать публику и заработать лишнюю пару монет. Конечно, им пообещали неплохое вознаграждение за выступление на свадебной церемонии, но от лишних денег отказываться не стоит.
Девушка чуть покачнулась и немного повернула торс, затем ноги начали опускаться, словно время замедлилось. Она коснулась лески ступнями, выгибаясь в позвоночнике и вставая в мостик. Рыжие волосы едва доставали до самой лески, то и дело двигались под порывом теплого ветра, будто живой организм. Девушка выпрямилась и снова повторила движения. Наклон вперед — перенос веса на ладони — выпрямление на руках. Поворот туловища — опустила ноги и встала на руки, но на этот раз быстрее. И еще раз, и еще, и еще. Так и добралась до противоположной стороны. Парень, с которым она до этого разговаривала, взлохматил короткие светло-зеленые волосы и крикнул:
— Ты же говорила, что никогда не делала этого!
Девушка широко улыбнулась и кивнула:
— Да, я никогда не ходила по леске или канату.
— Ты обманываешь меня, Фрея, ты явно делала этот трюк в своем цирке.
Девушка рассмеялась и очертила крест на правом плече:
— Честное слово, Мику, я не ходила. Может, все дело в том, что у меня врожденный талант?
— Врушка! — Мику показал ей язык: — Я не удивлюсь, если ты сможешь прыгать, как Вол.
Он ляпнул это раньше, чем подумал. Это было ясно по ее задумчивому лицу и фразе:
— Ну, можно попробовать.
Миру выпучил большие карие глаза и прокричал, замахав тонкими руками:
— Эй, стой, я же пошутил, дура!
Девушка чуть подпрыгнула на месте и пробормотала под нос:
— Как он там делает?..
Она повернулась спиной к натянутой леске и еще раз через плечо посмотрела на нее. Ее стопы, обутые в балетки на очень тонкой подошве, под которой ощущалось натяжение лески, медленно покачнулись. Девушка выпрямилась и, повернув голову, устремила взгляд вперед, чуть сжав ладони в специальных перчатках для лучшего сцепления с леской. Она повела плечами, заставив тонкую ткань синего тренировочного костюма зашуршать. Выдохнув, девушка оттолкнулась от лески, заставляя тело подпрыгнуть вверх и прогнуться в позвоночнике, и перенесла вес на руки. Ладони приземлились на леску, но не для того, чтобы завершить движение, а для того, чтобы оттолкнуться вновь. Девушка снова взмыла в воздух, но на этот раз в момент приземления ее правая нога не совсем удачно ступила на леску и, едва коснувшись тонкого металла, начала сползать вниз. Окружающая толпа испуганно взвизгнула, когда девушка стала оседать. Но девушка повела себя достаточно странно: словно поддалась порыву, и ее тело начало заваливаться на правый бок, пока леска не оказалась на уровне левой подколенной ямки. Согнув ногу, она смогла удержаться от падения, повиснув на колене. Леска довольно больно впивалась в кожу, но это явно было меньшей платой за ее рассеянность, чем перелом или сильный ушиб, который бы она получила, упав такой высоты. А ухватившись левой рукой и подтянувшись, она махнула:
— Эй, все порядке. Я цела.
Мику крикнул:
— Идиотка! Живо спускайся!
Она помахала ему свободной рукой:
— Ладно-ладно, не ругайся, мамочка!
Некто, наблюдавший за этим представлением из толпы, проговорил, наблюдая за тем, как парнишка кричит на спускающуюся девушку:
— Хм, так все же — ты так ищешь смерть, или...
В это время девушка уже спустилась и, получив легкий подзатыльник от Мику, начала мямлить оправдания. Из-под глубокого капюшона раздался смешок, и человек, развернувшись, ушел ровно за мгновение до того, как девушка бросила взгляд в его сторону.
* * *
Анжелика едва заметно почесала нестерпимо зудящее из-за парика ухо. Все же находиться в нем даже на тренировке было довольно тяжело. Сейчас уже вечерело, и она шла в сторону дома, который они сняли вместе с Виктором и Зэрусом, как только прибыли в Дорргрию. Сегодня она возвращалась в одиночестве: Зэрус должен был пойти на рынок за продуктами, а Виктор пообещал разузнать новости из замка.
Дом был достаточно далеко от замка и в не самом благополучном районе, и в этом были как минусы, так и плюсы: в таких местах никто особо не смотрит на окружающих. Они планировали во что бы то ни стало проникнуть в замок в числе выступающих. Но если честно, Анжелика не знала, что делать дальше. Не знала, что ей делать с Энни и что вообще там происходит. Вот почему одной из задач, помимо проникновения, было налаживание связи с кем-нибудь из замка. Эту задачу на себя взял Виктор. Он обещал выйти на кого-то, кто мог бы им помочь и кто мог бы рассказать о том, что происходит в замке. Но для этого требовалось время, которого у них уже практически не оставалось. Анжелика сжала ладонь в кулак. Все слишком запутано, на карте слишком много неизвестных. Она хотела помочь Алэкрису избавиться от Энни, но в тоже время больше всего боялась, что... «А вдруг это осознанный союз?» Она никак не могла избавиться от этой мысли. Тень сомнения билась в самом темном уголке сознания.
Анжелика была так увлечена своими мыслями, что не сразу заметила, что за ней кто-то идет. Некто в капюшоне следовал за ней уже практически квартал. Анжелика решила для начала проверить, точно ли этот человек идет именно за ней или же ей показалось. Не сбавляя скорости и не показывая, что заметила преследователя, она свернула за ближайший угол, уходя в подворотни. Человек нырнул следом. Анжелика начала петлять по переулкам —преследователь не отставал, но все же держался на расстоянии. Навыков слежки у него не было, но он явно не хотел упускать Анжелику из вида. В какой-то момент преследователь, зайдя за очередной поворот, не увидел ее. Он покрутил головой, но Анжелика словно сквозь землю провалилась. Он замер и, услышав едва заметный шум, поднял голову вверх.
Анжелика, держащаяся одной рукой за натянутую бельевую веревку, второй рукой крепко сжала кинжал и резко расцепила пальцы, падая на преследователя. Усилив тело, она устремилась на него с явной целью если не убить, то выяснить личность. Человек увернулся от удара и отпрыгнул. Анжелика приземлилась на ноги, и перехватив поудобнее нож-кастет, сжала его в ладони.
— Кто ты такой и зачем ты преследовал меня?
Ответа не последовало, и Лика, оттолкнувшись от угла дома и применив совсем немного усиления, набросилась на него. Его движения были плавными и тягучими — он мягко уклонялся от ударов, так что она не могла его схватить и в полной мере нанести удар. Она влила в себя еще усиления, ускоряясь, и за мгновение до того, как удар прошелся вскользь лица неизвестного, его капюшон под воздействием их движений сдвинулся, а затем и вовсе упал на плечи. Анжелика резко отпрыгнула и, округлив глаза, проговорила:
— Ты?
Черноволосый эльф растянул губы в оскале, приводя в движения пирсинг:
— Привет, Хани-Бани. Удивлена?
Анжелика приподняла бровь:
— Хани-Бани?.. К-какого черта ты... — Она тряхнула головой. — Что тебе нужно от меня?
Мужчина развел руки в стороны, отчего полы плаща чуть раздвинулись, открывая часть светлой рубахи, заправленной в бордовые брюки, и легкую черную кирасу. Он ухмыльнулся, обнажая острые зубы:
— Ничего, я просто пришел поприветствовать тебя.
Анжелика встала в оборонительную стойку и язвительно заметила:
— О, ты сегодня одет, а я думала, ты эксгибиционист.
Бровь мужчины как-то странно дернулась, реагируя на это слово, а глаза немного сузились. Он чуть скуксил лицо и, театрально надув губки, проговорил с ноткой обиды в голосе:
— Не приписывай людям качества, которых у них нет, крошка.
Она смотрела на него и никак не понимала: какого черта он делает? Он напал на нее в прошлый раз, но почему-то не убил. Ему заплатили за ее смерть, и теперь этот эльф стоял перед ней. Неужели кто-то узнал, что она здесь — что она жива? Этого не могло быть. О том, что она жива, знало три человека, которые не могли ничего рассказать. У Анжелики нервно дернулся глаз, и она прошипела:
— Зачем ты меня преследовал?
Мужчина приподнял бровь и в это же мгновение едва успел уклониться от ее кинжала, описавшего дугу перед его грудью:
— Сразу в бой, мне нравится твой настрой! — Он развернулся и пяткой нанес ей удар в левый бок, заставляя отлететь в стену. — Прости, я, наверное, слишком рад нашей встрече, крошка.
Его глаза стали похожи на щелочки, он наклонил голову, наблюдая, как Анжелика поднимается на ноги и отходит, держа нож перед собой.
— Ты решил выполнить приказ, который не довел до конца?
— А? — он приподнял бровь и, хохотнув, фыркнул: — Не-ет, зачем мне убивать такую забавную зверушку? Я что, сам себе враг? — Она хлопнула глазами, явно не понимая, о чем он говорит, и эльф показал на нее пальцем: — Ты же находишься здесь благодаря тому, что я подтвердил твою историю своему заказчику и не сказал, что ты жива, Хани-Бани. Так что, — он растянул губы в предвкушающей ухмылке, — прояви немного благодарности и развлеки меня.
У Анжелики буквально лицо перекосило от недоумения. Ее глаз снова дернулся, и она переспросила:
— Что, прости?
Пока она боролась с приступом недоумения, эльф, ускорившись, бросился к ней, сокращая дистанцию и атакуя в голову правой ногой. Анжелика едва уклонилась от удара и, отталкиваясь от пола, выскользнула из зоны атаки.
— Ты мне должна, крошка.
Анжелика выпучила глаза.
— Чего, ты там ничего не попутал, а? Тебе меня заказали, и ты должен был меня убить!
— Но я скрыл от заказчика, что не убил тебя, — он сиял, как медная натертая чаша, — а это значит, ты мне должна.
Анжелика только цокнула языком, а ее глаза, казалось, еще немного и сделают оборот вокруг своей оси. Но она, не давая ему расслабиться, снова атаковала, нанося режущие удары ножом и попеременно уклоняясь от его атак.
— Ты будешь драться со мной голыми руками, эльф?
— О, мне хватит и этого, — он перебрал пальцами в воздухе, явно намекая на когти, затем, кивнув на нож, добавил: — Я хочу дать тебе небольшое преимущество. У меня даже кровь бурлит от предвкушения, Хани-Бани.
Его глаза словно зажглись каким-то очень опасным огнем, а Анжелика, сжав зубы крепче, снова набросилась на него.
Стены старых домов вокруг стали ходить ходуном. То тут, то там начали обваливаться кирпичи и прогнившее дерево. Это был старый район, в нем практически никто не жил, и Анжелика, зная это, специально завела его сюда, чтобы не было лишних глаз.
Ее движения были резкими, и кому-то могло показаться, что они хаотичные, но на самом деле они были отточены и четко нацелены. Она наносила удар лезвием ножа, когда он был далеко от удара рукой, когда их дистанция сокращалась, она не преминула наносить поочередные удары острыми шипами кастета, впивающимися в его плоть. Впрочем, мужчина не стоял столбом, давая себя избивать. Он был быстр, действительно быстр, и силен. Он не давал ей спуску только потому, что она девушка. Он старался задеть ее когтями, проходя ими в воздухе в считанных сантиметрах от жизненно важных точек. Нанеся снова несколько ударов друг по другу, они отпрыгнули, и девушка, пытаясь отдышаться, спросила:
— Как ты узнал меня, эльф?
Он стянул с себя уже изрезанный плащ и, откинув его в сторону, произнес:
— Я бы узнал тебя, даже если бы у меня не было глаз, Хани-Бани.
Анжелика чуть нахмурилась и открыла было рот, чтобы что-то у него спросить, как внезапно он сорвался с места и атаковал. Он сильно ударил ее в грудную клетку, отбрасывая к стене. Она едва успела скрестить руки в блоке, чтобы хоть как-то смягчить удар. В этот раз стена не выдержала, и Лика, проломив ее спиной, ввалилась внутрь дома. Это была заброшенная хибара с полуразвалившейся крышей и прогнившими остатками мебели.
Ударом ее забросило в комнату, которая некогда была кухней. Вот тут — стол, сиротливо накренившийся на левый бок, а чуть поодаль стоит небольшой кухонный уголок, состоящий из нескольких подвесных шкафчиков и тумбочек, покрывшихся пылью, грязью и плесенью из-за большой влажности. Анжелика хрипло вздохнула — ребро точно треснуло, и где-то в районе лопатки резко заболело. Она попыталась вздохнуть, но получилось только засипеть. Парик съехал, и она стянула его, не открепляя заколок и прихватывая несколько тонких прядей, и отбросила в сторону. Ее тугая коса немного разметалась, и на лицо упала короткая золотистая прядь. Анжелика закашлялась, а мужской голос приближался:
— Эй, я тебя там не убил, Хани-Бани?
Анжелика кашлянула и, перевернувшись на живот, процедила:
— Не дождешься.
— Вот и славно. — Он подошел ближе и присел на корточки, чуть наклонив голову и широко улыбаясь: — Мне нравится, как ты развлекаешь меня.
— Ты ведешь себя так, будто пытаешься дрессировать меня, словно я какая-то лошадь.
— О. Интересное сравнение, Хани-Бани. Но человека нельзя прогнуть так, как это делают с животным. Чем сильнее ты бьешь человека, тем жестче он становится, Хани-Бани. — На его скуле был виден след от предыдущего пореза, который она оставила ему во время первой битвы. Сейчас рядом был след от удара, по виску текла тонкая струйка крови. Капля спускалась по скуле вниз, смазывалась где-то на уровне челюсти. Видимо, она смогла ударить его кулаком в висок, но даже после этого ему было все равно, или по крайней мере так казалось. — Чтобы сломить волю и уничтожить силу духа, нужно залезть ему вот сюда, — он когтем коснулся виска. — Многие люди думают, что если ты дерешься как рыцарь в сияющих доспехах, с честью и доблестью, это и есть правильный способ убивать противника. Так честнее и правильнее. Но это лишь уловка, чтобы нас не мучила совесть, Хани-Бани. — Ее взгляд скользнул по его лицу, и глаз зацепился за него — его септум, другой на этот раз. Сегодня, это было простое небольшое колечко, едва заметное, когда он разговаривал или морщил нос. Мужчина заправил прядь волос за ухо. — Этим людям нужно пережить настоящий, животный ужас, крошка. Показать, как на самом деле страшно убивать человека. А потом показать, как ты получаешь невероятное удовольствие от этого. Наслаждаешься этой грязью, кровью и смрадом. Ранить слабого, затем изувечить раненого и добить, когда он молит о пощаде в собственной крови.
Анжелика уставилась на него во все глаза. То, что он говорил, было аморально, неправильно и жестоко, но почему-то в его словах она видела смысл, она действительно его прослеживала и отчасти даже была... Согласна? с ним. Это осознание заставило Анжелику содрогнуться.
Он немного приблизился:
— Если уничтожишь их представление о человеке — станешь их персональным монстром, Хани-Бани. Они будут ненавидеть тебя, бояться, но благодаря этому ты станешь сильнее. Но тут главное не забывать, что это лишь ширма. Ведь животные рычат и издают угрожающие крики с той же целью. Если слишком увлечешься, Хани-Бани, станешь тем, кем они тебя видят. Монстром, чудовищем, не способным на сострадание. Ты лишишься части себя и станешь меньше, чем человеком, а это может быть губительно, Хани-Бани.
В какой-то момент на границе сознания у нее мелькнула мысль, которую она попыталась ухватить за хвост, но не успела. Что-то что настойчиво жужжало у нее в голове.
Через дыры в потолке пробивался свет уже клонящегося к закату солнца. Когда свет попадал на его кожу, казалось, будто она отсвечивает каким-то холодноватым отблеском, будто не впитывая красные лучи солнца. И Анжелика могла бы засмотреться на это, если бы этот ублюдок не был ее противником.
Дождавшись, когда Анжелика поднимется на ноги, он шутливо проговорил, меняя тему:
— Ты теперь моя любимица, крошка, ты знаешь об этом?
— Сомнительное звание.
Он ухмыльнулся и внезапно выдал фразу, от которой все внутри похолодело:
— Ты же приехала сюда из-за этого дракона, верно? Я слышал, что ты была близка с ним.
Глубоко в груди что-то кольнуло. Но это не была боль от травмы, нет. Это было иное. Что-то, что казалось ей уже немного забытым и отпустившим.
Анжелика дернулась от его слов.
— Не смей даже упоминать его.
— А что мне за это будет? Накажешь меня? — Анжелика усилила тело еще больше, заставляя его буквально пульсировать магической энергией. Ее мускулы вздулись, наливаясь кровью, а эльф широко распахнул глаза: — Да, крошка, давай, разозлись на меня еще больше. Мне нравится этот взгляд, он пробирает до дрожи. — Он прикусил губу в полубезумной ухмылке, отчего по подбородку мгновенно потекла кровь. Он немного откинул голову назад, не сводя с Анжелики взгляда, и теперь можно было отчетливо увидеть, как кадык двинулся вверх и вниз, словно эльф сглотнул. Голос немного понизился, став хрипловато-низким и немного томным: — Как же мне нравится делать это с тобой.
Анжелика цокнула языком, презрительно бросив:
— Гребаный извращенец.
Он высунул розовый язык и прошелся им по губам, слизывая кровь.
— Не лги себе, Хани-Бани, я знаю, что тебе это нравится не меньше, чем мне. Я чувствую это.
Ее передернуло, и она хотела было ответить что-то язвительное, да только проблема была в том... что отчасти он был прав. С того момента, как Анжелика увидела, что за ней следят, тело бил мандраж, а когда она узнала, кто за ней следил, по коже от предвкушения прошла волна адреналина, заставляющая сердце молотом стучать в ушах. Анжелика сглотнула, но ничего не ответила на этот выпад. Эльф же продолжил:
— Ты сама знаешь, что все внутри тебя буквально завывает от восторга, когда ты со мной. — Он снова прищурился. — А было ли у тебя такое с кем-нибудь, крошка, а? Чувствовала ли ты такое прежде? Сомневаюсь.
Его слова ударили наотмашь, будто пощечина. Он снова был прав, пусть она и не признавала этого. Но Лика действительно впервые чувствовала такое — словно кто-то приложил к лицу кислородную маску и дал сделать несколько вздохов. Будто в этот самый момент она находилась на своем месте. Там, где и должна была быть. Она не чувствовала такого даже до того, как... Анжелика тряхнула головой, отбрасывая эти мысли. Эльф пытался влезть ей в голову и манипулировать ею. Лика перехватила нож лезвием от себя и сквозь зубы процедила:
— Тебя мама в детстве не учила сначала думать, а потом уже говорить?
— Непризнание очевидного не изменит сути, Хани-Бани.
Лика сжала зубы до зубовного скрежета и рявкнула:
— Хватит называть меня кроликом!
Внезапно лицо эльфа будто дрогнуло, всего на мгновение меняя выражение на какое-то иное — странное и пугающее одновременно. Оно не было похоже на его безумный оскал или что-то подобное. Нет. Это было... Словно он нашел то, что очень давно искал. Эльф наклонил голову — волосы упали на лицо, чуть прикрывая, — и он спросил, на мгновение запнувшись:
— Ты... Ты знаешь, что это обозначает?
Она устало выдохнула и, качнув головой посмотрела на него из-под светлых прядей, упавших на лицо:
— Милый кролик. Ты называешь меня милым кроликом.
Эльф пошатнулся, словно теряя опору, и едва слышно хохотнул. Затем еще, и еще, заходясь громким, почти истерическим смехом. Его лицо перекосила странная ухмылка, в одно мгновение слетевшая с лица:
— Словно судьба издевается надо мной, посылая тебя, крошка. — Он метнулся к ней, в доли секунды преодолевая разделяющее их расстояние. Анжелика попыталась увернуться, но была схвачена за предплечье. Рефлекторно развернувшись, она вонзила нож в его левый бок, проходя под кирасой и прорезая мышцы и ткани. Мужчина же втянул воздух сквозь зубы, но явно не от боли, поскольку после этого нравоучительно бросил: — Уже второй раз в одно и то же место, Хани-Бани. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более оригинальна. — Анжелика хотела было отдернуть руку и вынуть лезвие из его бока, но ее ладонь крепко держала его рука. — Я бы хотел сказать, что мне больно и чтобы ты прекратила, но это будет такая бессовестная ложь.
— Что ты такое? — тихо и едва различимо прошептала Анжелика, поднимая на него взгляд. В его глазах не было злости или агрессии, скорее там было любопытство, перемешанное с искрами веселья, и что-то еще, что она не могла разобрать.
— Сложно сказать. — Но он снова смотрел на нее, так же, как и в прошлый раз. Внезапно он сделал шаг к ней, заставив отступить. И снова, и снова, до тех пор, пока она не уткнулась спиной в стену. Он уперся ботинком в ее ступню, заставляя практически повернуть ногу в неудобное положение, и поставить ступню параллельно стене без возможности сопротивляться. Он крепко сжал ее ладонь, обхватывающую ручку ножа так, что ладонь впилась в торчащие из кастета шипы, и наклонился к Анжелике, понижая голос: — Мне так нравится видеть твое лицо, когда ты пронзаешь меня лезвием.
— Что с тобой не так? — почти прошипела Анжелика, неотрывно глядя в его глаза.
Эльф крепче сжал ее руки и подался вперед, причиняя боль. Наклонившись ближе, он проговорил ей на ухо:
— Может, это с тобой что-то не так?
Она на мгновение окаменела, а затем злость начала поднимать голову и утробно рычать где-то в глубине ее подсознания. Анжелика дернулась в его руках, попытавшись вырваться, но он лишь сильнее стиснул ее руки и вжал в стену плотнее. Древесина заскрипела, словно крича о том, что такое давление может сломать ее, а Анжелика злобно запыхтела. Эльф был слишком близко. Она чувствовала жесткую кожу его кирасы и тепло тела через ткань прилипшей к коже свободной рубашки. Ощущала и его кровь, впитавшуюся в ткань рубашки и теперь растекающуюся словно небольшим озерцом. От него опять пахло кровью и потом. Но еще — там был какой-то еще запах — кисловатый, но одновременно с этим неимоверно сладкий, непонятный для нее. Горячее дыхание обжигало ее кожу, и она снова попыталась дернуться.
— Я раньше думал, что ты просто игрушка, которая может развлечь меня, но теперь я уверен, что мы с тобой связаны, Хани-Бани. — Когда он говорил это, его дыхание становилось глубже, а слова — тише. По коже пробежала толпа мурашек, заставляя волоски подниматься дыбом. Вся эта ситуация явно выходила из-под контроля, и то, что он делал, уже мало напоминало бой. Она просто не была к этому готова. Словно у него задание — с каждой встречей удивлять ее все больше. Анжелика сглотнула и попыталась вытащить кинжал из его бока, но не смогла сдвинуть лезвие ни на миллиметр — мешала его ладонь, накрывающая ее пальцы. Эльф, словно почувствовав ее реакцию, проговорил возле самого ее ушка: — Тебе же это нравится, я чувствую это. Вся эта ситуация, наш бой, все это тебе нравится.
Девушка опять дернулась и пробормотала отвернувшись:
— Не неси чушь! Словно мы в каком-то третьесортном бульварном романе.
— А разве нет?
Девушка округлила глаза и хотела было повернуть голову к нему, как внезапно почувствовала горячие влажные губы на своей коже. Анжелика дернулась и громче проговорила:
— Ч... Что ты делаешь?! — к концу голос сорвался на писк. Его губы втянули в себя ее тонкую кожу, а горячий язык прошелся от яремной вены до самой мочки уха. Его зубы нежно покусывали, опаляя горячим дыханием. Что-то внутри начало медленно ворочаться. Страх, презрение, отвращение смешались в какую-то гремучую смесь, но вместе с этими чувствами там было что-то еще, что-то непонятное, что она не могла разобрать. Словно то, о чем она давно забыла, растекалось под кожей подобно расплавленному металлу, сжигая все на своем пути. Хватка ладони на предплечье смягчилась, и его рука опустилась ниже, к запястью. Анжелика с шумом втянула воздух и едва слышно пробормотала: — П-прекрати... Это н... неправильно.
Его губы оторвались от нее, и он хрипло проговорил:
— Да что ты?
Его зубы слегка зажали кожу Анжелики, и она зажмурилась, едва успев закусить губу, чтобы сдержать полувздох-полустон, застрявший в глотке. Ее левая ладонь чуть повернулась, и Анжелика почувствовала под пальцами тонкие кожаные полоски и какую-то косичку на его запястье. Она могла поклясться перед всеми богами, что в этот момент мужчина ухмыльнулся. Его хватка немного изменилась, так же, как и ее сопротивление. Они сейчас больше напоминали старшеклассников, которые в темноте переулка занимаются пошлостями перед тем, как девушка отправится домой, чем еще недавно дравшихся соперников. В какой-то момент он все же смог остановиться и оторвался от нее:
— Хани-Бани... — Анжелика медленно перевела взгляд на мужчину. На его лице было какое-то странное выражение. Там не было безумного оскала — это было лицо немного уставшего эльфа. Миндалевидные глаза немного прищурены, уголки губ чуть опущены вниз. Он смотрел на Анжелику, словно исследуя лицо взглядом. Янтарно-карие глаза блеснули: — Что ты будешь делать, если я скажу тебе, что знаю кое-что о твоем драконе? Ты же ради него сюда приехала, верно? — Анжелика ничего не ответила, только плотно сжала губы, а он, не дожидаясь ответа, продолжил: — Что ты будешь делать, если узнаешь, что он все это время был под контролем у другого человека, чтобы защитить тебя? Тебе будет больно от этого?
Он с интересом посмотрел на нее, словно ожидая реакции... И дождался. Анжелика дернулась и злобно бросила:
— Заткнись. Ты ничего не зн...
Он снова приблизился к ее уху:
— Я знаю намного больше, чем ты можешь себе представить, Хани-Бани. Он делает все для того, чтобы ты была жива. Даже забавно, на какие жертвы может толкать пресловутая любовь. — Слова повторялись в ее голове подобно мантре, кружась и отдаваясь эхом. «Что это значит? Что, если тогда он...» Осознание возможного варианта заставило ее дрогнуть, и одновременно с этим ее ярость подняла голову. Агрессия, неприкрытая, первобытная, клокотала в ней, буквально сочилась из нее. Она снова дернулась, но эльф сказал: — Думаю, на этом нам нужно прощаться, чтобы наша следующая встреча была еще более пылкой, моя Хани-Бани.
В одно мгновение он отпустил ее руки и сделал шаг назад. Анжелика дернулась в его сторону, и он хотел было уклониться от нее, но она успела схватить его за кирасу. Анжелика приблизилась к его лицу, прокрутив нож в его боку:
— Не смей играть со мной, сукин сын!..
Она была настолько взбешена, что не заметила выражение его лица. Он смотрел на нее разве что не с щенячьим восторгом. Ему нравилось в ней вот это, пусть и пришлось раскопать это за слоями надменности и притворного хладнокровия, но ее настоящая личность стоила того. Злая, агрессивная, импульсивная. Он смотрел на Анжелику сверху вниз, пока она крутила кинжал в его боку, выплевывая такие слова, которые аристократка явно не должна знать. Она была в бешенстве, и она была «прекрасна». Эльф почти промурлыкал ей в лицо, немного наклонившись, от чего челка упала на его глаза:
— А разве это не девочки любят тему «возбуди, но не дай»? Я просто решил немного подразнить тебя, крошка, — его лицо снова очертила полубезумная ухмылка, — ну а сейчас... — Он резко ударил ее ладонью в грудную клетку, заставив пошатнуться и легонько удариться спиной о стену. Отступив на приличное расстояние, он вынул кинжал из бока и, покрутив его, проговорил: — Верну его, когда мы с тобой вновь увидимся, моя Хани-Бани.
Анжелика задохнулась от возмущения и рявкнула:
— С чего ты называешь меня своей, чертов эльф?!
Мужчина нахально ухмыльнулся и указал лезвием на шею, чуть приподняв брови.
— Я всегда мечу то, что принадлежит мне, моя Хани-Бани.
Анжелика рефлекторно прикоснулась к шее и округлила глаза.
— Ты... Ты...
Она практически захлебнулась словами и не знала, что сказать. Она была растеряна и, видя этого эльфа второй раз в жизни, не понимала его. Он словно просто развлекался. Словно все его раны — лишь пшик, словно они не причиняли ему вреда. И это не могло не бесить. «Еще не хватало привязать к себе сбрендившего ассасина, повернутого на убийствах и боли» .
Только Анжелика еще не понимала, что привязала его еще в момент их первой встречи. Мужчина до сегодняшнего вечера и сам не до конца осознавал, почему он ослушался приказа и почему так ждал их встречи, почему его сердце затрепетало, стоило ему увидеть Анжелику там у залива, где репетировала труппа бродячих артистов. Она стояла, прогнувшись в позвоночнике на натянутой леске. Он узнал ее сразу — было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это именно она. У нее был другой цвет волос, половина лица скрыта, она была далеко и его слепило солнце, но он знал, что это именно та девушка, с которой он дрался. Во время боя с которой было весело. Впервые за долгое время он чувствовал... чувствовал хоть что-то.
Он чуть причмокнул губами:
— Мы связаны, крошка, хочешь ты того или нет. — Он поднял руку и, сложив пальцы в кулак, оттопырил мизинец, чуть помахав им. Она только сощурила глаза, всем своим видом показывая, что не согласна с его словами. Намереваясь отвернуться от нее, он вдруг замер: — Кстати, меня зовут Кэро.
Анжелика фыркнула, как злая кошка:
— Да какая мне разница, как тебя зовут, эльф?!
Он приподнял брови и посмотрел на нее немного удивленно:
— Как «какая разница»? Ты же должна знать имя того, кому теперь принадлежишь, моя Хани-Бани.
Анжелика открыла было рот, чтобы высказать все, что думает об этом нахальном ублюдке, но он исчез, стоило ей на мгновение отвести взгляд, словно его и не было. Анжелика зло сжала ладонь, но затем выдохнула и, опершись на стену, сползла на пол. Устало вздохнув, она потерла лицо и едва слышно пробормотала:
— У меня такое ощущение, что я попала в третьесортную седзе-мангу с элементами сенена, а не в чертов любовный роман. — Посидев немного, она с кряхтением поднялась на ноги. — Теперь какой-то извращенец притерся. Его даже не было в оригинальном романе! — Последнее она почти выкрикнула и издала звук, похожий на что-то среднее между писком возмущенной мыши и несмазанной двери. — При этом, — она цокнула языком, — я почти уверена, что этот Кэро не из этого мира, как и я. Хани-Бани, черт тебя дери... — Анжелика выпрямилась и, доковыляв до своего парика, подняла его и отряхнула. — Ну вот и зачем мне нужно было ломать оригинальную ветку, а? Можно было же просто тихо и мирно плыть по течению. Нет, нужно же влезть туда, куда не просят. Ведь тогда... — Она неспешно вышла из полуразвалившегося дома, посмотрела на небо и договорила: — Ведь тогда, все было бы намного проще.
Цокнув языком, Анжелика заковыляла в сторону своего дома. Когда она зашла в ванную комнату, до нее в полной мере дошел смысл слов Кэро про метку. Она смотрела на свое отражение, и с ее губ — прежде, чем она это поняла, — слетело только одно нецензурное:
— Ах ты... ушастый мудак!
Она смотрела на свою покрытую синяками шею, и ее буквально трясло от злости. Это были самые натуральные засосы, сдобренные укусами. Помимо них на ее теле достаточно царапин и синяков, но вот это, — она снова посмотрела на свою шею и смачно выругалась, — действительно что-то с чем-то. И от этого нужно было избавляться, пока ее спутники не заметили. Радует, что хотя бы от синяков в этом мире можно было довольно быстро избавиться благодаря кристаллам и нескольким отварам, чем она и занялась.
Лишь мужчина с темными волосами, напевавший себе под нос какую-то мелодию и крутя в руке нож-кастет улыбался. Прикоснувшись свободной рукой к кончику пылающего уха, он покачал головой и, причмокнув губами, проговорил со странной ухмылкой:
— Ой, меня кто-то вспоминает. Надеюсь, хотя бы добрым словом...