Глава 11
«Освобождаю тебя от уз плоти...»
— Какого черта ты не вмешался раньше?
В Призрака полетела пустая бутылка из-под алкоголя, но мужчина увернулся, и бутыль с грохотом разбилась о стену, разлетаясь на осколки. Призрак зло ответил:
— В этот момент ты меня вызвал к себе, а когда я вернулся, естественно, мне нужно было время, чтобы найти её.
— Ты хочешь сказать, что я виноват?!
В Призрака полетела пепельница, и он крикнул, снова уворачиваясь:
— Хватит кидаться вещами, как девочка-истеричка!
— Из-за тебя она пострадала! — почти проорал Кириан.
— Ты... — Призрак практически захлебывался словами от возмущения и злости. — Ты думаешь, я не корю себя за это?! Да я... Да я...
«Да я ненавижу себя за это! Я ненавижу себя за то, что из-за меня она испачкала руки кровью!»
Но он сдержался и не выкрикнул этого, только сжал челюсть до зубного скрежета. Он прибыл, когда её взяли в заложники, и, сам того до конца не осознавая, будто в тумане перебил их всех. Так быстро, что наемники даже не поняли, откуда на них нападают. И в тот момент, когда он заглянул ей в глаза, он меньше всего ожидал там увидеть отсутствие страха. Скорее, там была усталость и неосознание того, что произошло.
Призрак так хотел прижать её к себе и переместиться в замок, но этого нельзя было делать, иначе могли возникнуть лишние вопросы — и к Кириану, и к нему.
Он словно разрывался на части, когда оставлял её, будто из его тела кусками вырывают плоть, но он не мог остаться с ней, не сейчас. Он слишком проникся ею, слишком долго наблюдал за ней, чтобы просто оставаться в стороне.
— Ладно. — Кир плюхнулся в кресло и устало потер лицо. — Ты что-то о них выяснил?
— Я поговорил с Рин, прикинувшись одним из лекарей. Она рассказала, что эти парни охотились за Анжеликой. Они не скрывали своих намерений. Им было приказано изнасиловать её, но не убивать.
— То есть, ты хочешь сказать...
— Кто-то хотел не только разорвать помолвку, но и растоптать её честь.
— А о наемниках что-то выяснил? — Кириан задумчиво потер подбородок.
— Да, к счастью, они даже не прятали знаки гильдии, так что я выяснил, откуда они.
— И? — нетерпеливо спросил Кириан.
— Кто был заказчиком, выяснить пока что не удалось, но я узнал, что такие задания часто приходят от одной владелицы бара в трущобах. Никто не знает, точно ли от неё пришло это задание, но пока это единственная ниточка.
— Вот как... И никого не смутило такое задание?
— Для них не показалось странным, — пожал плечами Призрак. — Вероятно, такие просьбы пользуются популярностью.
Кириан чуть повернул голову и уставился в окно, едва слышно пробормотав:
— В каком ужасном мире мы живем, если стало нормальным отправлять наемников на такие задания.
— Тут есть кое-что интересное.
— Что? — Кириан поднял взгляд.
— Владелица бара — далеко не простая женщина. Я уверен, что она из Корнела.
— С чего ты так решил?
— Хоть она хорошо говорит на языке Дорргрии, я слышал легкий акцент, когда наблюдал за ней.
— Думаешь, она шпионка? — задумчиво спросил Кириан.
Призрак покачал головой:
— Скорее всего, какая-то отверженная любовница или что-то в этом роде. Я уверен, что когда-то видел её при дворе.
— Хорошо, выясни о ней все, что сможешь, и найди того, кто это сделал.
Призрак кивнул, затем спросил:
— Мне продолжить наблюдать за Анжеликой?
— Нет, навряд ли её теперь куда-то отпустят без охраны. Да и не думаю, что в замке ей что-то угрожает. Направь все силы на выяснение личности владелицы бара. И узнай, как она связана с нашей страной.
Призрак склонил голову и исчез в клубах дыма, переместившись в покои Анжелики. Она была одна, мирно посапывала, укутавшись в одеяло. Тихо подойдя к ней, мужчина чуть присел на правую сторону кровати. Он стянул кожаную перчатку с руки и осторожно убрал пару прядей волос с её лица. Девушка заворочалась и едва слышно пробормотала:
— Крис...
Призрак словно одеревенел, затем едва слышно хмыкнул: «Ты же даже не знаешь о моем существовании...»
Он стянул маску с лица и наклонился к ней ближе, затем едва ощутимо прикоснулся к её виску губами. На мгновение он прикрыл глаза, вдыхая горьковатый запах трав и лекарств, перемешанный с ароматом ее кожи и шлейфа сладких полевых цветов, преследующего её, куда бы она ни пошла.
«Я бы хотел, чтобы все было иначе, Лика».
Он несколько секунд просидел рядом с ней с закрытыми глазами, затем оторвался от неё, натянул маску и надел перчатку, приподнимаясь с кровати.
Мгновение спустя его уже не было в её комнате, и лишь темные клубы дыма свидетельствовали о том, что он действительно был здесь.
* * *
Проснулась Анжелика, как ни странно, довольно рано. Тело болело —примерно так же, как после тяжелой и долгой тренировки с Зэрусом. Она чуть поворочалась и втянула воздух сквозь зубы, попытавшись перевернуться на бок. Внезапно к ней пришло осознание того, что произошло накануне. Действие успокаивающих трав уже сошло на нет, и все навалилось на неё с новой силой.
Она убила человека. По-настоящему. Проткнула шпилькой его плоть. Девушка чуть вздрогнула и прикрыла глаза. «Если бы я этого не сделала, они бы надо мной надругались. Если бы я этого не сделала, все могло бы кончиться очень плохо, даже Алэкрис сказал, что я сделала все прав...»
Внезапно девушка вспомнила также и то, что Алэкрис приходил к ней поздно ночью.
— ЧТО?! — Она резко села в постели и вытаращила глаза. — Он был тут?! — Анжелика схватила одеяло и, закрыв им лицо, закричала в него. «Как же стыдно!» — Стоп. — Она замерла и оторвала лицо от одеяла. — Он извинился передо мной. — Она чуть улыбнулась, но, вспомнив поцелуй, снова уткнулась в одеяло. — Я лезла к нему в объятия и наговорила такие постыдные вещи!
«Как я ему в глаза смотреть буду?!»
Девушка металась в постели, периодически попискивая и сгорая от стыда, пока наконец не успокоилась. Она размышляла как о том, что произошло между ней и Алэкрисом, так и над ситуацией с бандитами.
В отношении Алэкриса всё понятно — она сама на нём повисла, еще бы он не поцеловал её. А вот с бандитами было не очень ясно — кто-то явно отправил их специально. Кто-то заплатил людям, чтобы они изнасиловали её. И это страшно. Значит, у неё намного больше врагов, чем она думала.
Анжелика случайно перевела глаза на прикроватную тумбочку и увидела еще одно письмо и небольшой букет цветов, перетянутый атласной красной лентой. Она протянула руку к конверту и взяла его. На нем точно так же, как и на предыдущих, было выведено её имя и инициал Алэкриса в углу.
Но сейчас у неё не было причин его сжигать, даже наоборот. Она сломала печать и открыла письмо. Мужчина писал на языке Корнела, вероятно, чтобы Лике не пришлось утруждать себя поисками лингвистического кристалла. Либо просто для того, чтобы ей было проще понять его.
«Моя милая Лика!
Я надеюсь, что хотя бы это письмо ты не сожжешь, как предыдущие...»
Анжелика расхохоталась. «Отличное начало для письма, Крис!»
«Если ты это читаешь, значит, все же не сожгла, и я счастлив только от того, что ты держишь его в своих руках».
Девушка хмыкнула. «А ты не терял надежду».
«Я не мог представить, что буду испытывать такие чувства к кому-либо. Я не находил себе места с тех пор, как Шак принес тебя, окровавленную, во дворец...»
Лика накрутила на палец прядь волос и чуть слышно пробормотала:
— Если бы я знала, что ты пишешь письма с такой страстью, у меня бы рука не поднялась их сжечь, глупый Алэкрис.
«Ты заставила меня испытать то, что я думал, никогда больше не почувствую...»
Губы Анжелики тронула мягкая улыбка. «Ты действительно так переживал за меня?» Но чем дальше она читала, тем больше менялся посыл письма: из извиняющегося и милого оно становилось трогательным и ласковым.
«Я боялся, что не смогу увидеть твои глаза, услышать твой смех, почувствовать тепло твоей кожи. Прошу, будь осторожнее и больше не заставляй меня проходить через это...»
Девушка приподняла брови и моргнула. То, что он писал, было слишком мягко, слишком нежно и интимно. По коже пробежали мурашки, словно прямо сейчас он сидел рядом, зачитывал ей эти слова на ухо, обжигая горячим дыханием кожу. Анжелика пробежалась далее по тексту, пока её глаза не наткнулись на строчку:
«...твои губы слаще любого нектара...»
— Ась? — Анжелика вытаращила глаза. — Мне же показалось?
"...ты обрекла меня на пытку, ведь без них каждый день будет мне не мил...»
Девушка округлила глаза и, покрутив головой и убедившись, что в комнате точно никого нет, снова уткнулась в письмо, перечитывая строчку.
— Т-ты что?..
Она накрылась одеялом с головой и закрыла глаза, сгорая от стыда. И в то же время на её губах расцвела счастливая улыбка, которую она не могла спрятать.
* * *
Через пару дней ей все же разрешили выйти из комнаты, но теперь ей запрещалось быть в одиночестве. Рядом постоянно кто-то находился: либо ее брат, либо Зэрус, либо Шак, если эти двое не могли. Личный помощник Алэкриса, смышленый и очень интересный парнишка, помогал девушке разобраться со многими тонкостями и был неплохим собеседником. Правда, иногда поведение Анжелики ставило его в тупик, например, как сегодня...
— Г-госпожа Анжелика, что вы?..
Шак стоял рядом с Ликой, которая с каким-то странным прищуром смотрела ему в лицо. Затем она протянула руку и схватила его за рог, возвышающийся практически в центре его лба. Рог был небольшой, всего около пяти сантиметров, а в толщину же вообще не больше указательного пальца, и при этом он чуть загибался вверх. Рог был светлым, практически белым, по ощущениям — грубее, чем рога Алэкриса, но гладкий, без «колец». Девушка задумчиво гладила его и рассматривала с разных сторон, в то время как пунцовый Шак обливался потом и что-то бессвязно бормотал. Стражники, проходившие мимо, смотрели на это, вытаращив глаза, и о чем-то шушукались, но девушке было все равно: она была увлечена.
— Анже... лика?
Девушка повернула голову и наткнулась на округлившиеся глаза Алэкриса и бесстрастное лицо Мириям. Мириям задумчиво кивнула:
— О, твоей первой стала госпожа Анжелика, поздравляю тебя, Шак.
— А? — Анжелика вскинула брови.
Алэкрис кашлянул и, подойдя к девушке, мягко попытался отцепить её ладошку от рога Шака.
— Может, ты все же отпустишь его? — он посмотрел на неё с верху вниз и тихо заметил: — А то это немного нечестно: то меня за рога трогаешь, то его. Я же могу начать ревновать.
Шак потихоньку съехал по стене вниз. Анжелика, словно не замечая этого, невинно проговорила:
— Я просто решила посмотреть поближе, разве это плохо?
— Держа его рог, ты словно прилюдно ласкаешь его везде, где только можно, — вкрадчиво ответил Алэкрис, едва сдерживая улыбку и наклоняясь к Анжелике.
— Ты хочешь сказать...
— Это что-то наподобие эрогенной зоны, — прошептал Алэкрис, — или той вещи, которую делают лишь любовники или очень, — он выделил это слово, — раскрепощенные личности.
Девушка резко одернула руку:
— О черт... Шак, — она присела перед парнем, который уже сидел на полу, прислонившись к стене спиной, — п-прости, я не знала, что... Ты в порядке? Эй? — Она обеспокоенно посмотрела на Мириям, а затем на Алэкриса. — Он в порядке?
— Ну как сказать, — Мириям покачала головой. — Девушка, которая нравится его господину, потрогала ему рог, — она кивнула. — Он явно немного не в себе.
— Но я ничего не хотела, я просто... Стоп. — «Которая нравится его господину?» Анжелика перевела взгляд на Алэкриса, точнее, попыталась это сделать, но вместо него заметила только красную мантию, мелькнувшую за поворотом. — Куда он ушел?
— Сбежал, чтобы не смущаться перед вами.
Анжелика посмотрела на неизменно каменное выражение лица Мириям. Что бы та ни говорила, какой бы ни была ситуация, ее безразличие оставалось непоколебимым.
— Вы такая спокойная, Мириям.
Девушка немного флегматично пожала плечами:
— Не вижу смысла беспокоиться по таким пустякам. Я понимаю, что вы можете просто не знать о некоторых обычаях другой страны, так что... — Она развела руки в стороны. — Бывает. — Затем она слегка пнула Шака под задницу. — Давай вставай уже, хватит рассиживаться. Нам теперь нужно найти господина. — Не получив ответа, девушка схватила его за шкирку и поволокла за собой. — Нам пора. Увидимся позже, госпожа Анжелика.
Лика поднялась на ноги и чуть наклонила голову к левому плечу. Развернувшаяся перед ней сцена была как минимум забавной. Не успели Мириям и Шак уйти, как к Анжелике подошел Кириан.
— Я искал тебя. Думал, ты все еще в комнате. Ты хорошо себя чувствуешь?
Девушка поджала губы и как можно безразличнее кивнула:
— Угу, спасибо, что беспокоишься. Надеюсь, это происшествие тебя не сильно напугало?
— На самом деле, — выдохнул Кириан, — я бы хотел с тобой поговорить об этом. Ты не против?
— Нет, у меня есть время, — Анжелика пожала плечами.
Кириан несмело улыбнулся и предложил:
— Отлично, тогда пройдем ко мне в покои?
— Угу.
Они неспешно двинулись по коридору.
* * *
— Так о чем ты хотел поговорить?
Анжелика присела в одно из кресел и закинула ногу на ногу. Кириан же чуть замешкался и, подойдя к бару, спросил:
— Налить что-нибудь?
— То же самое, что и себе.
Кириан чуть приподнял брови, но, пожав плечами, взял два стакана. Он насыпал ледяной крошки, так что теперь каждый бокал оказался практически наполнен льдом, и затем, взяв одну из бутылей с коричневой жидкостью, плеснул понемногу. Подойдя к Анжелике, он протянул ей один стакан.
— Держи, —он сел в кресло напротив неё и проговорил: — Для начала, я должен перед тобой извиниться.
Девушка лишь слегка растянула губы в улыбке, пригубив напиток. Это был очень крепкий алкоголь: обжигал губы даже несмотря на то, что разбавлен льдом. Сделав небольшой глоток, она ощутила вкус вишни и какого-то еще фрукта, различила небольшой сладковатый оттенок древесины, щекотавший горло послевкусием. Она покрутила стакан в руках, заставляя большие куски льда со звоном касаться стекла.
— Извиниться?
— Давай не будем передергивать, Лика. Ты знаешь, что я... — он посмотрел на девушку. — Твою мать, да, я поступил как ничтожество, я не мог контролировать себя в тот день.
— Я привыкла, что меня окружают агрессивные типы, — Анжелика повела плечом.
— Хватит так спокойно об этом говорить, Лика! Я поступил с тобой, как последний ублюдок!
— Разве ты когда-то поступал иначе? — она криво усмехнулась.
Он сжал челюсть, борясь с приступом злости на самого себя.
— Я знаю, что все эти годы... по крайней мере, большую часть времени, что мы с тобой были обручены, я вел себя как редкостная мразь.
— Ого, тебе кто-то это рассказал или сам додумался? — хохотнула Анжелика.
— Лика!
Она подняла руки и проговорила:
— Все-все-все. Больше не буду!
Кириан замолчал на некоторое время, глядя на нее с укором, затем опустил голову и медленно заговорил:
— Знаешь, я думал, что твои чувства ко мне — это что-то само собой разумеющееся. Я не думал, что причиняю тебе боль и что...
— Что ты меня уничтожаешь.
Он вздрогнул от такой формулировки, но кивнул:
— Да.
— Ты думал, что я всегда буду с тобой. Что я всегда буду молчать и что никогда не смогу уйти от тебя. — Он снова кивнул, Лика же выдохнула, и, облокотившись на спинку кресла запрокинула голову. Она перевела взгляд с Кириана на окно и посмотрела на пейзаж. Тяжело выдохнув, она тихо проговорила: — Знаешь, когда нас только познакомили, я была так влюблена в тебя. — Она немного мечтательно улыбнулась, вспомнив прошлое. — Когда мы стали старше и ты стал специально щелкать меня по носу, провоцируя, я молчала. Когда ты еще и отдалился, мне стало страшно. Но я подумала, что моей любви хватит на двоих, только я не учла одного — в жизни так не бывает. — Лика горько усмехнулась и, поднеся стакан к губам снова сделала небольшой глоток. Кириан поднял голову и смотрел на неё не отрываясь. Он впервые видел, чтобы она была такой спокойной. Нет, даже не так: она была до того печальной, что он еле сдержался, чтобы не подняться и не подойти к ней. Девушка же, не замечая его метаний, продолжила: — В каждом романе или чертовой сказке нам рассказывают про мифическое «жили долго и счастливо», но его не существует. Обязательно будет тот, кому разобьют сердце, кто будет жрать стекло, захлебываясь в собственной крови и слезах. — Она перевела взгляд на Кириана. — И все четырнадцать лет, что мы были с тобой обручены, стекло ела я. Я улыбалась, когда мне хотелось умереть. Я кричала и закатывала истерики, когда мое сердце разбивалось на осколки, прикрывая свою боль гневом. Я терпела и молчала, чтобы не запятнать честь своего рода и твою честь... Но я устала. — Она плавно наклонилась вперед и протянула ладонь. — Прости, Кириан, — кончики пальцев легко коснулись его щеки. — Моей любви не хватило на нас двоих.
Мужчина округлил глаза и сжал в ладони ткань пиджака. «Больно».
Он ошеломленно смотрел на девушку, но в его груди была пустота. Словно все, что у него было, вынули, как из куклы набитой сеном, оставив зияющую дыру. Анжелика была так печальна и так трагична в своих словах, что ему стало невыносимо от ее взгляда. «Из-за меня она стала такой». От этого осознания едва не закричал. Эмоции на его лице сменяли друг друга: от гнева на самого себя до всепоглощающей боли и отчаяния. Он хотел опуститься перед ней на колени, обнять её и прижаться лицом к её атласной рубашке, просить прощения и давать обещания, что изменится, но не мог. Кириана будто пригвоздили к креслу — он даже не мог пошевелиться. Анжелика провела ладонью по его щеке, большим пальцем случайно мазнув по губам, и чуть улыбнулась:
— Не делайте такое лицо, Ваше Высочество. Это то, чего вы добились за эти годы.
Жестоко и беспощадно. Её слова, подобно ударам кнута, били безжалостно и твердо, зная, где находится цель. Она убрала руку от лица Кириана и отстранилась, снова облокачиваясь на спинку кресла. Некоторое время спустя Кириан тихо проговорил:
— Так вот... Вот, что ты чувствовала рядом со мной, Лика.
Она перевела на него взгляд. Кириан едва касался кончиками пальцев того места, где совсем недавно была её ладонь.
— Чего я не ожидала, так это того, что мы сможем с тобой так говорить.
Он снова разомкнул губы и тихо произнес, с трудом подбирая слова:
— Я... Я никогда не думал, что ты захочешь разорвать помолвку. Но сейчас я понял, как тебе было больно. — Он поднялся на ноги и, открыв ящик стола, достал оттуда лист бумаги, положив его на кофейный столик. Можно было легко понять, что это тот самый контракт, подписанный их родителями четырнадцать лет назад. Кириан взял со стола чернильницу и перо. Снова сев в кресло, он притянул к себе контракт и, смочив кончик пера, аккуратно вывел на краю листа, под подписью отца, свою. Придвинув лист к Анжелике, Кириан проговорил: — Я хочу освободить тебя от этого бремени.
Анжелика чуть приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать, но, закрыв его, молча наклонилась и, взяв перо, размашисто подписала. Лист засветился желтым светом и мгновение спустя вспыхнул. Взмах ресниц — и от него не осталось и следа.
— Я не думала, что ты решишь это сделать.
Он растянул губы в кислой улыбке.
— Считай, что у меня проснулась совесть.
Девушка поднялась и, проходя мимо своего уже бывшего жениха, прикоснулась к его волосам, тихо говоря:
— Спасибо, Кириан.
* * *
— Мой дорогой кронпринц, вы сегодня слишком печальны. Что-то случилось?
Энни сидела на лавочке рядом с Кирианом. Они договорились вместе прогуляться, а в итоге сидели в какой-то богом забытой части сада. Энни подсела чуть ближе и прильнула к нему всем телом, пальчиком выводя на его груди какие-то узоры и не сводя взгляда с его лица.
Кириан же, казалось, вообще не замечал, что она была рядом. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль и немного рассеян. Мысли были очень далеко не то что от Энни, но и вообще от этого места. «Вот ублюдок, он даже не смотрит на меня!»
— Могу я вас как-то отвлечь? — она прильнула тонкими губами к его шее. — Я могла бы вас утеш... — Кириан перевел на нее взгляд и чуть нахмурился. Словно он только понял, что она находится с ним рядом. Губы Кириана изогнулись от отвращения, будто он увидел мерзкое существо. Резко оттолкнув Энни — не сильно, но так, чтобы она не наваливалась на него, — он взглянул на неё сверху вниз. Энни захлопала длинными ресницами, а на лице появилось недоумение. — Ах, кронпринц, я что-то не так сдел...
Ответом ей был полный презрения взгляд и резкое:
— Закрой рот, раздражаешь.
Энни округлила глаза и ошарашенно смотрела на него. Она впервые видела, чтобы Кириан так себя вел.
— Кронпринц, я...
— Не появляйся подле меня, ты утомляешь. — Отрезал он, резко поднимаясь на ноги.
Кириан был холоден, жесток и беспощаден. Энни попыталась схватить его за рукав пиджака, но он, откинув девичью руку, ушел прочь. Как только он скрылся из вида, лицо Энни ожесточилось. Поднявшись на ноги, она проговорила:
— Ненавижу... — Достав из потайного кармана зеркало и снова уколов палец, она дождалась, пока ей ответят, и сказала: — Кронпринц отверг меня.
На другой стороне наступила тишина, а затем взбешенный мужской голос прорычал:
— Такая тупая шлюха, как ты, даже с простым заданием справиться не может?! Не забыла, по чьей прихоти еще дышишь, бесполезная ты дрянь?
— Прошу простить меня, господин. — Она сжала свободную руку в кулак, сминая ткань платья.
— У тебя, идиотка, еще язык поворачивается просить прощения? Ты забыла, что твоя дорогая сестренка находится у меня? Или мне отдать её в мой «Дом», чтобы она отработала деньги, вложенные в тебя, бесполезная ты сука?
— Нет! — испуганно вскрикнула Энни. — Прошу, пожалуйста, господин, смилуйтесь. Делайте со мной, что угодно, но не с ней! Она еще совсем ребенок! Пожалуйста... — Мужчина молчал, а Энни со страхом обхватила зеркало. — Господин, я что-то придумаю, я... я... — Она судорожно думала над тем, что предложить господину. Мысли бились в голове подобно насекомым, ударяющимся о стекло в поиске выхода. Внезапно её осенило, и она замерла. Руки, сжимающие зеркало до побелевших костяшек, вздрогнули. Пришедшая в голову идея кольнула в самое нутро... Это было опасно. Нет, даже не так, — безумно и крайне сложно. Энни медленно промолвила: — Если... если я подчиню дракона, это заставит вас передумать?
Снова наступила тишина, и Энни на мгновение подумала, что господин оборвал связь, но раздалось шуршание одежды, и мужской голос заинтересованно переспросил:
— Дракона?
— Да. Тот посол... Он вовсе не посол, я говорила вам — он правитель Дорргрии.
— Я помню, ты докладывала. И что с того?
— Я... Я могу подчинить его. — Энни нервно сглотнула.
— Ты? — с той стороны портала раздался смех. — Да ты кронпринца не смогла подчинить, а его... — Мужчина снова издал смешок. — Или ты решила пойти по стопам матери, моя птичка?
Энни вздрогнула и с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
— Вы знаете, что я могу, чему научила меня моя мать, и...
— Хорошо, — мужчина хмыкнул. Ты меня смогла заинтересовать. Даю тебе время до отплытия в Корнел. Если до того времени ты не справишься... — он резко сменил тон на холодный и твердый. — Можешь не возвращаться назад. И более того, твоя сестрица станет самой молодой девочкой в моем «Доме», и поверь — на неё будет огромный спрос.
Связь прервалась, и Энни едва слышно всхлипнула. По коже прошел озноб, и она резко рухнула на колени. Ей было страшно, до ужаса страшно, ведь то, что она собирается сделать, аморально и вообще запрещено. Это темная, давно забытая магия, способная уничтожить все человечное, что еще осталось в ней. Запустив пальцы в землю, Энни сжала ладони в кулаки, вырывая траву с корнем. Она билась в отчаянном хриплом плаче, пока к ней не подбежала её служанка — милая девушка с серебряными волосами.
— Госпожа! Госпожа, что случ...
Энни резко схватила ее за ворот платья и притянула к себе:
— Ты взяла с собой тот чемодан?
— Г-госпожа... — служанка вздрогнула и чуть попятилась. — Вам не нужно этого... — Энни озлоблено посмотрела на неё исподлобья. Этот взгляд пробирал до самых костей, а перекосившееся от злости и ярости лицо уже мало напоминало то милое личико, что было ранее. Запнувшись, служанка кивнула. — Да, взяла.
— Хорошо. — Энни опустила голову и отпустила ворот служанки. Выдохнув, поднялась на ноги — её лицо снова было миролюбивым, только блестевшая на щеках влага напоминала, что она только что рыдала. — Найди Селин и скажи, чтобы зашла ко мне после ужина.
— Х-хорошо, моя госпожа. Что-то еще?
— Нет, можешь быть свободна.
Служанка поклонилась и, развернувшись, пошла обратно в замок. В ее голове вертелся один вопрос. «Зачем ей понадобилась служанка госпожи Анжелики?»
* * *
— Так ты что, прямо и превращаться в дракона умеешь?
— По собственному желанию — да, могу, — кивнул Алэкрис. — Но это не очень удобная форма, знаешь ли.
Анжелика пригубила теплый ароматный чай из тонкой фарфоровой чашки и вскинула брови:
— Почему?
— Мое сознание и сознание дракона не совсем связано, — Алэкрис развел руками.
— Ты хочешь сказать, что вы как две различные личности? — Анжелика свела брови к переносице.
— Я бы не сказал, что две различные, — мужчина покачал головой. — Просто надо мной берут верх примитивные животные инстинкты. И очень сложно управлять собой, когда я нахожусь в этой форме.
— Но чисто гипотетически, ты можешь прямо сейчас обратиться?
Мужчина замер и через мгновение с прищуром посмотрел на Лику:
— Признайся, ты захотела прокатиться на драконе верхом, как в этих сопливых романтичных книжонках, которые ты иногда читаешь?
Девушка вытаращила глаза и чуть прикрыла рот рукой, комично скрывая фальшивое удивление:
— Как ты понял? — Алэкрис щелкнул языком и закатил глаза. Лика, поставив чашку, ткнула в его сторону пальцем, при этом дерзко заметив: — Эй! Это девичья мечта, и тут не так важно, обратишься ты или нет. Просто в рассказах это так романтично написано, — её глаза засияли, а взгляд устремился куда-то в просторы своего воображения. Мужчина выдохнул и, пригубив сок проговорил:
— Ты же понимаешь, что там, — он показал пальцем на небо, — будет холодно и слишком ветрено. Ты просто не сможешь удержаться. Тебя снесет с моей спины.
Девушка повернулась к нему с кислой физиономией. Её выражение лица словно кричало о том, что он обломал её планы.
— Да знаю я, но разве помечтать нельзя?
Он выдохнул и, подперев подбородок тыльной стороной ладони, устремил взгляд на Анжелику:
— Ты самая необычная женщина, которую я встречал за всю свою долгую жизнь. — Девушка приподняла бровь и, не отрывая взгляд от Алэкриса, снова пригубила травяной чай. — Именно это мне в тебе и нравится. — Анжелика едва слышно поперхнулась от его слов и уставилась на него. — Я никогда не знаю, чего от тебя ожидать.
Он резко поднялся и, перегнувшись через небольшой столик, навис над ней. Лика подняла глаза на Алэкриса.
— Что ты...
Он протянул правую руку и мягко взял её за подбородок.
— Ты заполоняешь все мои мысли, когда мы порознь и даже когда находишься рядом. — Он прикоснулся к её губам большим пальцем, нежно сминая их и едва касаясь носогубной складки черным когтем. — Я едва контролирую себя рядом с тобой.
Алэкрис смотрел на девушку сверху вниз, и он был бы безбожным лжецом, если бы смел сказать, что его не будоражил этот вид. Его зрачки расширились так сильно, цвет глаз невозможно было различить. От радужки остался лишь золотой ободок, переливающийся и сияющий. Глубокое декольте Лики открывало вид на её полную грудь, вздымающуюся и опускающуюся от тяжёлого дыхания, на косточки ключиц, хрупкие плечи, тонкую шею. И стоило Алэкрису поднять взгляд выше — он понял, что пропал.
Анжелика смотрела на него, чуть расширив глубокие зеленые глаза от удивления, но она не отшатнулась — скорее, стала более податливой. Мгновение спустя её щеки покрыл румянец, и Анжелика теперь смотрела на мужчину сквозь полуприкрытые веки. То, что делал Алэкрис, было неожиданно — но в то же время она чувствовала что, что бы ни произошло дальше, она не будет противиться, наплевав на приличия и возможные последствия. Внизу живота стало жарко, и этот жар волной прокатился по телу, заставляя ерзать и инстинктивно прогибаться в позвоночнике, насколько позволял корсет. Ладонь Алэкриса так естественно лежала на её подбородке, пальцы прошлись под её подбородком, едва задевая когтями кожу.
Кожа Анжелики была нежная и мягкая. Он никогда не встречал такой мягкости у женщины. Розовые губы чуть раскрылись, впуская палец мужчины, и теперь он едва касался подушечкой её передних зубов. Алэкрис чуть провел по губам девушки, смачивая их её же слюной.
Алэкрис немного приблизился к ней, затем хрипло, не разрывая зрительного контакта, проговорил:
— Ты мучаешь меня, сама того не понимая...
Девушка сглотнула и, ведомая какими-то инстинктами, кончиком языка прошлась по подушечке его пальца. Едва её горячий и влажный язык прикоснулся к его коже, дверь оранжереи, в которой они находились все это время, резко распахнулась:
— Господин! — Шак резко ворвался в помещение. — Вы просили зайти за вами, чтобы... — Алэкрис резко дернулся и оторвался от девушки. В мгновение ока Анжелика отвернулась от него, практически поворачиваясь к Шаку спиной и отводя взгляд. Алэкрис же стремительно приблизился к своему помощнику. — ...пойти... — Шак еще не понял, что произошло, поэтому продолжал говорить: — ...на заседание... — И только когда злой Алэкрис появился перед ним, возвышаясь, словно гора над блохой, Шак тихо договорил: — ...совета.
Внезапно до Шака дошло, что он снова появился не вовремя и почему Анжелика сейчас сидит красная, как рак, а его господин такой злой.
— Шакарий Грэгор Сирриас, — услышав свое полное имя, Шак аж сжался, — тебе руки нужны только для того, чтобы бумажки перебирать, или ты, наконец, научишься стучать, прежде чем заходить?
— П-прошу п-прост-тить, г-госп-подин...
Шак аж начал заикаться, от страха опустив взгляд в пол. Он никогда не видел, чтобы Алэкрис был так зол. Он начал служить ему относительно недавно — всего несколько десятков лет назад — а вот Мириям провела рядом с Алэкрисом половину его правления и знала, что в таком состоянии он действительно страшен. От него исходила ужасная аура и такая жажда крови, что заставляла всех находящихся поблизости поежиться, притихнуть и сбежать так далеко, как только возможно. Мириям, стоя в дверях, чуть качнулась, медленно приблизилась и проговорила:
— Господин, прошу смилостивиться над этим неразумным ребенком. — Она схватила Шака за кудряшки на затылке и сильнее опустила его голову вниз, затем поклонилась сама. — Прошу, господин, не наказывайте его.
Алэкрис буравил их уничтожающим взглядом ровно до тех пор, пока не почувствовал в своей ладони ладошку Анжелики. Он дернулся и перевел взгляд на неё. Лика стояла справа, едва доставая макушкой до плеча Алэкриса, и смотрела на него. Ее щёки пылали румянцем. Она чуть улыбнулась.
— Все хорошо, Крис. Не нужно так злиться на Шака, он же не специально это сделал. Верно?
Она не повернула головы и не отвела взгляда от лица Алэкриса, и где-то на границе слуха услышала лепетания Шака:
— Д-да, госпожа Анжелика, именно так все и было...
Сам того не замечая, Алэкрис переплел свои пальцы с её и, выдохнув, чуть улыбнулся в ответ. Мгновение — и уничтожающей ауры как не бывало, а вокруг этой пары, казалось, сейчас начнут щебетать птички и распускаться цветы.
Мириям чуть подняла взгляд и, поняв, что опасность миновала, попятилась назад, утаскивая за собой попискивающего Шака. Двери закрылись, как только они вышли, и можно было услышать, как Шак тихо бормочет Мириям что-то о том, что Анжелика — это ангел, спасший его шкуру.