Глава 1
Пробуждение
— ...елика!
Мужской голос добирался до сознания девушки словно через вату.
— Анже...
Голос мужчины то появлялся, то исчезал, словно он был везде и одновременно нигде.
— ...нжели...
То набирая силу, то снова пропадая и утекая, как песок сквозь пальцы.
— Анжелика!
Резкий, властный и не терпящий возражений, этот голос даже мертвого заставит подчиниться. Пушистые ресницы дрогнули и, наконец, веки чуть приоткрылись. Перед глазами девушки все плыло, и зеленая радужка начала блуждать в попытке сфокусироваться хоть на одном объекте. Наконец это удалось: мужчина с длинными седыми волосами, собранными в хвост, в темно-зеленом костюме-тройке сидел на стуле перед кроватью. «Кроватью?» Девушка оглядела комнату — она действительно находилась в комнате, более того, в своей комнате. Вот балдахин из Сервеа, который ей прислали совсем недавно. «Сервеа?» В этой комнате помимо нее и ее отца были еще брат и служанка. Стоп. Папа? Девушка расширила глаза и медленно перевела взгляд на мужчину в возрасте, с такими же, как у нее, зелеными глазами цвета молодой травы. Точно, это ее отец, Эдгар Дэ Маркарт — герцог Восточной Гавани и Лесов Элигарда. А этот мужчина, стоящий рядом с отцом, — ее старший брат. Вириан Дэ Маркарт, наследник рода Маркарт и лучший мечник империи Корнел. «Корнел?!»
Девушка резко села в кровати и выкрикнула:
— Корнел?!
«Нет, нет, нет, нет... Этого не может быть...»
Седовласый мужчина поднялся на ноги и рявкнул:
— Анжелика Дэ Маркарт, ты понимаешь, что мы тебя чуть не потеряли?! Как ты могла так бездумно себя вести?! Пытаться вобрать в свое тело больше магической силы, чем может впитать твой канал, ты понимаешь, чем это могло тебе выйти, взбалмошная девчонка?!
Девушка опустила голову, и ее лицо прикрыли волосы цвета жидкого золота. В этот момент девушка одними губами прошептала:
— Я Анжелика Дэ Маркарт...
Девушка прижала руку к своим губам и задрожала. Со стороны могло показаться, что она начала плакать. Отец, обескураженный поведением дочери, чуть стушевался под злобным шипением брата девушки и промямлил:
— Я...
Служанка, стоявшая до этого в тени, подала голос, заполняя тишину, которую создал отец, не решившийся договорить:
— Лекарь сказал, что ей нужен покой и...
Эдгар бросил такой взгляд на личную служанку его дочери, что будь она бумагой, то в одно мгновение уже сгорела бы. Но ничего не возразив, он развернулся на каблуках и, раскрыв двойные двери покоев своей дочери, вышел из комнаты. Довольно быстро за ним ретировался и Вириан. Служанка, пожелавшая было остаться, заметила от своей госпожи отмашку на то, что бы и она ушла. Как только двери со скрипом закрылись, а голоса в коридоре смолкли, со стороны девушки раздался один смешок, затем другой, переходящий в несмолкающий гомерический хохот. Она запрокинула голову, не переставая смеяться:
— Я Анжелика, мать ее, Дэ Маркарт!
Курносый носик, правильные черты лица, родинка в паре сантиметров от левого уголка губы. Это несомненно была она.
Анжелика Дэ Маркарт, главная злодейка в романе «Мое солнце». Только в этой истории все явно будет развиваться по иному сценарию.
Она тряхнула волнистыми волосами и, откинув одеяло, поднялась с кровати. Ее голова немного кружилась, но она смогла дойти до большого зеркала в полный рост. Сомнений никаких не осталось.
Девушка прикоснулась к своей коже:
— Такая гладкая...
Действительно, кожа Анжелики была гладкой, как шелк, словно она каждое утро умывалась лепестками роз. Пухлые губки растянулись в улыбке:
— Я не умру на виселице, как было написано в романе, этого не случится никогда.
Помимо зеркала в этой богато уставленной комнате был небольшой столик с письменными принадлежностями. Дойдя до стола, она села и взяла в руки перо, привычным движением окунула в чернильницу кончик пера, набрав чернил. Затем красивым почерком начала выводить то, что помнила из прошлой жизни. Она осознавала свое положение сейчас так же явно, как акула, которая без сомнений найдет свою добычу по одной капле крови.
Сейчас она находится в романе «Мое солнце», действие там разворачивается в магическом мире средневековья. Милая девушка Энни Лакур на приеме знакомится со вторым принцем королевства Дорианом Ви Асморт, они влюбляются с первого взгляда, но помимо этого в нее так же влюбляется и кронпринц Кириан Ви Асморт. И да, именно с кронпринцем обручена Анжелика и именно она была антагонистом этой истории. Она строила против девушки козни, но в итоге ей помогал то один принц, то другой. В какой-то момент Анжелика и ее прихвостни даже смогли выкрасть Энни, но ее, конечно, спасли. На балу Анжелику унизили, расторгнув помолвку, доказали, что это она стояла за всеми кознями, и в итоге посадили под домашний арест. Не захотев мириться с этим унижением, Анжелика смогла сбежать из-под стражи и, добравшись до Энни, почти смогла убить ее, но девушку заслонил брат Анжелики, который, конечно же, тоже был влюблен в Энни. Как итог, Анжелика обезумела, и ее приговорили к смерти, род Дэ Маркарт потерял влияние, и, конце концов, ушел в небытие. А Энни, как и полагается главной героине, выбрала кронпринца, стала его женой, а после — «доброй и милосердной императрицей». Она крепко сжала перо и выдавила из себя звук, напоминающий писк озлобленной мыши.
Она явно не хотела принимать эту реальность. Девушка помнила всю жизнь, которая у нее была до этого, но так же у нее имелись и все воспоминания Анжелики — и да, мягко говоря, она была очень вспыльчивой и агрессивной. Крикливая, капризная и избалованная девчонка. Явно не подарок.
— Только теперь, — она растянула свои губы в ухмылке, — я Королева этого бала, сучечки, и я не позволю всему этому случиться.
Судя по всему, встреча на балу еще не произошла, и значит, пока этой истории даже не существует.
Этот случай с Анжеликой и магией был описан невнятно — еще бы, это же не события, связанные с Энни, зачем о какой-то Анжелике печься. Но сейчас у нее есть примерный план того, что нужно делать... Правда, пока что основной пункт состоит в том, чтобы избавиться от самой главной мозоли и головной боли... От кронпринца, с которым она обручена. А посему нужно сделать несколько ходов, которые облегчат жизнь, возможно, всем участникам этого романа.
* * *
Впрочем, долго быть одной ей не дали, и вскоре в комнату постучалась служанка:
— Госпожа, ваш жених здесь, он был очень обеспокоен случи...
Анжелика оборвала служанку на полуслове:
— Как думаешь, какое платье мне надеть, зеленое или синее?
Она смотрела на свое отражение. В каждой руке у нее было по вешалке. Одно платье было строгое, темно-синего цвета, с глубоким вырезом и небольшими воланами по подолу. Другое — темно-зеленое, с открытыми плечами и шеей, по подолу которого шли тонкие белые полоски.
— Зеленое подходит к вашим глазам идеально. Синее — более официальное... — в ее глазах мелькнуло удивление, и она, чуть подобрав подол своего черного платья, подалась вперед. — Постойте, вы хотите выйти к нему? Вы еще слабы, госпожа Анжелика!
Девушка беззлобно огрызнулась:
— Не сахарная, не растаю, — на губах появилась легкая улыбка. — Скажи слугам, чтобы передали Кириану, что я скоро выйду. А ты, Агнесс, помоги мне с синим платьем.
— Хорошо, миледи.
Выглянув из-за двери госпожи, Агнесс подозвала проходящую мимо прислугу и отправила к кронпринцу.
* * *
Не сказать, что мужчина так уж хотел быть здесь: это отец, по большей части, настоял на его визите. В голове темноволосого мужчины всплыл образ отца, говорящего:
«Твоя невеста, можно сказать, при смерти, и неизвестно, очнется она или нет, а ты, как всегда, обжимаешься со своими шлюхами?! Срочно отправляйся к Анжелике, чтобы не было лишних разговоров при дворе, ты понял меня?»
Мужчина сел на диванчик и закинул ногу на ногу. Любил ли он эту женщину, Анжелику? Однозначно нет. Это был политический союз. Семейство Дэ Маркарт — могущественный род, который идет от первых королей, а семья Ви Асморт из-за последних, не слишком популярных реформ, стремительно теряла авторитет. Поэтому дети еще в раннем возрасте и были помолвлены. Анжелике тогда было всего семь, а Кириану — десять лет.
Анжелика не была уродиной, она была симпатичной девочкой еще в те годы. Симпатичной, но довольно глуповатой и капризной. Иногда закатывала истерики, когда кто-то не хотел делать то, что хотела она. Чем ближе были ее восемнадцать лет, тем чаще она пилила своего жениха на тему свадьбы. Ведь она хотела свадьбу осенью. Говорила, что осенью, когда все будет увядать, их любовь, наоборот, зацветет. Вот только есть один нюанс: Кириан не очень хотел эту свадьбу, да и сам характер девушки ему претил: он открыто смеялся над ней и презирал ее недалекость, — а она, как послушная собачонка, каждый раз смотрела ему в рот и ждала улыбки из жалости. Он не скрывал отношения с разнообразными фаворитками, даже более того — иной раз это казалось провокацией с его стороны. Явиться на бал не со своей невестой, а с очередной пассией? Легко. Прилюдно одаривать комплиментами другую даму? Почему бы и нет. Игнорировать свою невесту? С радостью. Вот такой он, играющий с чувствами невесты и окружающих его дам, — Кириан Ви Асморт.
Двери комнаты распахнулись, и на ее пороге появилась Анжелика. Она была в роскошном темно-синем платье с длинными рукавами и крайне глубоким декольте. Золотые пуговицы с гербом ее семьи шли вдоль манжета рукава и вертикально по корсету до атласной черной ленты на поясе. Собранные у лица волосы были заплетены в свободную косу так, что то тут, то там были выбившиеся небольшие пряди, которые добавляли этому образу романтизма. Анжелика чуть улыбнулась, смерив цепким, доселе незнакомым, взглядом лицо Кириана и проговорила, после того, как сделала небольшой реверанс:
— Вы как раз кстати, Кириан. Нам есть, о чем поговорить с вами.
Кириан, в свою очередь, поправил на себе пиджак и, стряхнув невидимую пылинку, приподнял свою темную бровь. В его светло-голубых глазах плескалась насмешка. Пройдя к Кириану и сев на небольшой диванчик напротив него, Анжелика заговорила как бы между делом:
— Я так понимаю, при королевском дворе не обязательны манеры, иначе как объяснить, что вы не встали и не поприветствовали меня?
Кириан замер и от удивления чуть приоткрыл рот. До этого он никогда не вставал при ней, это было некой формой презрения к Анжелике, но она никогда, никогда за эти четырнадцать лет, что они были помолвлены, не выговаривала ему об этом. Мужчина отточенным движением поправил свои волосы и проговорил:
— Я вижу, Анжелика, вы в прекрасном расположении духа.
— Более того, я сейчас и мыслю как никогда ясно. Знаете, это происшествие заставило на многие вещи посмотреть, так сказать, со стороны.
«Господи, какой же он слащавый!»
Здесь нужно отдать должное, он действительно был довольно смазлив. Высокий, хорошо сложенный, с правильными чертами лица, точеным профилем и яркими, словно сапфиры, глазами.
— Так что у вас произошло, моя дорогая невеста?
Последнее прозвучало как откровенная насмешка. Анжелика поправила платье и, взяв чайничек, стоявший на кофейном столике аккурат между их диванов, стала неторопливо наливать чай в пустую фарфоровую чашку. Ему принесли сладости и чай, пока он ждал ее, но ожидание было не столь долгим, как обычно, поэтому напиток даже не успел остыть.
— Я пыталась расширить запас своей магической силы, без подстраховки, и немного не рассчитала, впитав из кристалла слишком много магии. Ничего особенного.
Анжелика была очень озабочена тем, чтобы расширить и увеличить свою магическую мощь, но это был первый раз, когда у нее произошел такой казус. По роману, у нее был даже запрет на занятие магией от отца, который, впрочем, она навряд ли будет соблюдать в своем нынешнем положении.
Принц, наблюдавший за ее действиями, чуть дернулся. Было в ее речи много необычного: непривычное спокойствие и некое хладнокровие. В обычное время Анжелика, скорее всего, бросилась бы ему на шею, или попыталась бы это сделать, и плакалась бы о своей неудаче, но сейчас она была подозрительно тихой, и если можно так выразиться, хладнокровной.
— В-вот как... — он издал небольшой смешок — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
Девушка подняла чашечку и, пригубив чай, абсолютно ровным тоном проговорила:
— Я хочу разорвать помолвку.
Мужчина, за мгновение до этой фразы поднимавший свою чашку чая, дернулся, как от удара хлыста, из-за этого чай разлился на черные брюки и чуть капнул на белоснежный пиджак с золотыми вензелями.
— Простите? Мне кажется, я ослышался.
Ответом ему была снисходительная улыбка, которой вознаграждают убогих надоед.
— Вы не ослышались, я хочу разорвать нашу помолвку.
Его чашка была поставлена на столешницу, он, не замечая того, что облился, чуть повысил тон:
— Анжелика, если это какая-то шутка, то я хочу сказать, что она не смешная.
— Ну почему же, мой дорогой Кириан. Это не шутка. Я не выйду за вас замуж.
Мужчина резко поднялся на ноги, его лицо говорило само за себя: округленные от удивления глаза, словно ему только что сообщили, что земля плоская.
— Мы с вами помолвлены с самого детства! Мы не можем так просто порвать договоренности наших домов.
Девушка сделала небольшой глоток:
— Ну почему же не можем? Можем. И сделаем. — Она принялась рассматривать чашку, при этом четко выговаривая: — Единственное, чего я не понимаю, почему вы так удивлены? Вы столько лет унижали меня при дворе, в моем доме и везде, где только угодно, и вот когда моему терпению настал конец, я говорю вам, что мы можем разойтись и вы можете уже без всякого сомнения встречаться, с кем вам душа велит, вы отказываетесь.
Мужчина буквально захлебнулся возмущением:
— Да как вы смеете, Анжелика, я бы никогда...
— То есть, когда вы подшучивали над моими интеллектуальными способностями на прошлом приеме, и когда на позапрошлом приеме пришли с какой-то очередной девушкой сомнительной репутации, это было из-за непомерной любви ко мне? Не смешите меня, Кириан. Вы самовлюбленный человек, который не видит дальше своего носа, вам нравится меня унижать и растаптывать мои чувства каждый божий день. Вот только беда... — она подняла на него зеленые глаза, в которых искрилась усмешка, — это надоело МНЕ.
— Анжелика! Это нормальные отношения людей нашего круга! В этом нет ничего такого, как вы не можете это понять?!
Мужчина практически сорвался на крик и навис над столом, девушка же даже не изменилась в лице:
— Возможно, для вас, — она выделила этот момент, — не уважать своего избранника, уничтожая все светлые чувства, которые у него есть, и считается нормальным. Я терпела и надеялась, что вы измените свое отношение ко мне. Но все было тщетно. Все это — лишь фарс, вам будто нравится быть изменником, нравится, когда вас ловят на горячем. Но мне — нет. Я устала от этого, устала от вас и бесконечной череды ваших шлюх. С меня довольно.
Мужчина явно не верил, что это происходит с ним. «Это какой-то дурной сон. Не иначе. Она не может так поступить со мной, я же кронпринц, черт подери!» Примерно такие мысли крутились у него в голове. Он не думал, нет, он никогда не мог предположить, что она КОГДА-ТО сможет ему такое сказать. Он видел только влюбленную идиотку, которой можно вертеть, некую обузу, которую ему придется нести всю жизнь, но теперь... Теперь он не понимал, что делать.
Девушка поднялась на ноги и договорила:
— Я пришлю в скором времени документы на подписание, надеюсь, вы будете благоразумны.
Девушка обогнула диванчик и собиралась было выйти из комнаты, как вдруг ощутила цепкие крепкие пальцы на своем запястье.
— Ты какого черта творишь, Лика? Ты думаешь, это смешно? Этот союз политический, и ты не мо...
Анжелика, стоявшая до этого момента, опустив голову, и с интересом рассматривающая носки своих ботинок, приподняла голову. На лице у нее было странное, немного даже печальное выражение лица, она подалась еще немного вперед, едва касаясь своей грудью грудной клетки своего жениха, затем, чуть чмокнув губами, заговорила тихим голосом, который не предвещал ничего хорошего:
— Мой дорогой Кириан, — она подняла свободную руку и прикоснулась тыльной стороной ладони к его щеке, очертила скулы и подбородок. — Когда-то я мечтала о том, чтобы вы вот так вот резко прижали меня к себе, притянули ближе, нежно обнимали и шептали на ушко всякие вольности...
Ее пальцы жестко схватили мужчину за подбородок, и взгляд Анжелики изменился — он теперь походил на колючие шипы, которые с каждым движением впивались лишь сильнее:
— Но это время прошло. Сейчас единственное, что я к вам испытываю, — это презрение и даже омерзение. Вы мне отвратительны, мне претит мысль о том, что я дышу с вами одним воздухом, и если вы не отпустите мою руку прямо сейчас, я клянусь святой девой, что сделаю так, что вашим лицом можно будет пугать бродяг на улице.
Вокруг девушки заискрилась магия — было ясно, что она не шутила, кронпринц был прекрасным мечником, но что касается магии, здесь девушка без сомнений была более талантлива. Мужчина еще больше приблизился к ней и с усмешкой произнес:
— Ты не посмеешь, я кронпринц этой страны, и если ты мне что-то сделаешь, то твой род сотрут с лица земли.
— Мальчик, не забывай, на чьи деньги ты покупаешь шлюх и проводишь банкеты и чье влияние поддерживает авторитет твоего отца.
Тут крыть принцу оказалось особо нечем: по факту его семья каждый год брала у Дэ Маркарт баснословные деньги, это были такие дотации и, можно сказать, инвестиции с той мыслью, что когда-то эти два рода объединятся, но фактически, род Дэ Маркарт был кошельком королевской семьи, кошельком, который имел больше веса в обществе.
Девушка чуть отпрянула и улыбнулась самой милой улыбкой:
— Я знаю, что это политический союз, но я прошу тебя, не доводи все до абсурда и скандала, ты можешь жениться на ком угодно — помимо нашего рода, есть еще много прекрасных богатых семей.
Мужчина чуть ослабил хватку и выдохнул:
— Я не понимаю, что.. почему ты так резко изменилась?
Он прожигал ее своими сапфировыми глазами, стараясь найти там ответ на свой вопрос, девушка же сделала небольшой шаг назад, отпустила его подбородок, затем, поправив прядь волос, чуть наклонила голову к правому плечу:
— Я поняла, что самое ужасное, что мы можем с тобой совершить — это брак. Мы уничтожим как себя, так и друг друга, Кириан.
Девушка развернулась и, уходя прочь, добавила:
— В скором времени жди бумаги.
Она помахала ему, не поворачиваясь, мужчина же остался один стоять в комнате. Он никогда не видел ее такой... такой сильной, смелой, и она всегда была такая к-красивая? Кириан тряхнул темными волосами и, выдохнув, проговорил, глядя девушке вслед:
— Ты ведь сейчас просто лгала мне, верно? Ты до ужаса боишься расторгнуть помолвку... Да?
Вопрос кронпринца был задан в пустоту, но в голосе явно присутствовала надежда на то, что весь сегодняшний разговор был просто сном.
Анжелика же, идя по коридору, сияла, как натертая медная чаша. Еще бы, она считала, что отмена помолвки — дело решенное, но у некоторых на этот счет были свои планы.