Глава четвертая
От удара кулаком в левую скулу заскрежетали зубы, а на языке появился металлический привкус крови. Как он только упустил из виду подлый ход соперника? В ушах звенело. Оправившись, Астрель вновь встал в стойку и глянул исподлобья на потного верзилу, который секунду назад отвесил ему смачный удар.
Каждый шаг по мокрым камням и лужицам мерзких отходов отдавался чавкающим эхом в тоннеле, соединяясь со звуками бегущих по канализации зловонной жижи и грязной воды. Зря сегодня он надел темно- серые свободные брюки вместо привычной униформы, полностью сшитой из черной плотной материи, цвет которой позволял ненадолго скрыть последствия любой вылазки на задание. Пятна крови, дорожная пыль, грязь и другая мерзость не так бросались в глаза. Меньше всего Астерлю хотелось привлекать внимание ленивых зевак. Их он терпеть не мог.
Откинув назад капюшон дорожного плаща из грубой черной ткани, прятавшего очертания фигуры во время передвижений по многолюдным переулкам, парень потянулся к нижней части лица. Ее прикрывал шелковый лоскут, плотно прилегающий к коже. Спустив его до подбородка, Астрель сплюнул накопившуюся во рту кровь и вытер губы тыльной стороной ладони. Челюсть заныла даже от легкого прикосновения. Без целительной магии по возвращению не обойдется. При королевском дворе щеголять с синяками и гематомами, да к тому же вести светские беседы с их высочествами в таком виде ему не позволит совесть. Они давно договорились с матерью, что от следов, оставшихся после таких "прогулок" под луной, Астрель тщательно будет избавляться. Нечего привлекать излишнее внимание дам и несведущих о его должности придворных.
Астрель внимательно осматривал полутьму за спиной противника, стараясь заметить хотя бы какие-то признаки приближающейся подмоги. Судя по добытым сведениям, контрабандой занималась целая шайка беглецов из Клеофарийской тюрьмы. Но, кажется, эта свора дураков настолько отбилась от рук, почувствовав безнаказанность на землях смертных, что оставила в качестве караульного лишь шкафаобразного чурбана.
Да, рука у него на редкость тяжелая... Нужно брать скоростью и запутать ублюдка его же тактикой.
Астрель поправил крестообразную портупею, надетую поверх любимой однотонной водолазки с длинными рукавами, которые он периодически для удобства во время сражений закатывал до локтя, не боясь получить порезы или ссадины. Спереди на ремнях были закреплены кинжалы, пригодные для метания в противника с дальнего расстояния, а спину мысленно согревал клинок из клеофарийской стали, по заказу укороченный у придворного кузнеца. Астрель схватился за рукоять оружия и плавным движением вынул его из ножен, наслаждаясь скрежетанием железа. На эфесе меча блеснул лазурный камень, напоминающий слезу сирены или магический сгусток энергии, заключенный в твердую оболочку. Адерхад. Лунный кристалл, подаренный матерью на совершеннолетие. Не желая расставаться с фамильной реликвией, Астрель отдал поручение вставить камень в лучшее оружие. "Пусть наделенный энергетической силой подарок благословляет и защищает в бою", – сказала Миранда, протягивая сыну бархатную коробочку. Адерхад можно было назвать талисманом и ценным украшением, так как никаких магических усилений от его присутствия Астрель не чувствовал. Лишь приятное дополнение.
Разминая запястье круговыми движениями, Астрель выводил в воздухе клинком хаотичные линии, не переставая при этом наблюдать за соперником. Мерзкий выродок, распустивший руки, усмехнулся, с интересом рассматривая лицо парня исподлобья. Расслабленная поза бывшего заключенного говорила о несомненной уверенности в собственном превосходстве. Мужчина улыбнулся, и обеими руками стал разминать кулаки. После бегства из тюрьмы он явно не успел позаботиться о смене одежды. На поясе потрепанных штанов висели ножны охотничьего клинка ручной работы. Неужели этот поганец заделался еще и в браконьеры?
— Плохо блокируешь удары, малец, — бассистым голосом ляпнул верзила, раззадоривая парня. — Откуда ты такой смазливый вылез?
Астрель сделал пару шагов ему навстречу. Канализационные отходы раздражающе хлюпали под подошвой массивных черных кожаных ботинок. Пора заканчивать этот театр и убираться из затхлого тоннеля, пока одежда не пропиталась тошнотворным запахом. Неделями потом от него не отмоешься. Влажный и теплый воздух до ужаса душил, не давая лёгким насытиться кислородом, а запахи канализации скоро попросят наружу сытный ужин. Астреля мутило. И почему именно сегодня, после пиршества в кругу королевской семьи он вынужден марать руки. Да и где? В канализационных тоннелях. Нет, ему надо убираться отсюда.
— Ты говорить умеешь или язык отрезали? — продолжал издеваться караульный.
Не поддаваясь на провокации, Астрель подошел еще ближе и затем неожиданно для соперника, сделав резкий выпад, полоснул клинком по руке. Верзила дернулся влево и ошарашено глянул на неглубокий порез, из которого тонкой струйкой сочилась ярко-алая кровь.
— Не по-мужски, я безоружен, — гаркнул противник, показывая пустующие руки. Его растерянность переросла в острую решимость разделаться с парнем.
А ножик на поясе тогда ему к чему?
— До перерождения заживет, — ухмыльнулся Астрель, продолжив вращать в руке эфес клинка, — это за удар в челюсть.
— Так ты умеешь говорить, сопляк, — издевался верзила. — А что кроме взбучки ты надеялся получить, спрыгнув в тоннель практически мне на голову?
— Вежливое приветствие.
— Ну ты и гад, — заключил караульный и, явно не долго думая, схватил недалеко валяющийся кусок трубы или арматуры. Астрель не разобрал, что в качестве оружия выбрал этот умник. «Да и какая к черту разница? Одним ударом выбью его самодельный меч»,— подумал парень. Верзила противно улыбнулся, оскалив пожелтевшие от постоянного употребления эльфийской эля зубы, и посильнее сжал покрытые татуировками жилистые пальцы вокруг металлического стержня. Кровь, струящаяся из свежей раны, почти остановилась. — Убирайся вон! Заблудился поди, бедняжка, забрёл в канаву и свалился в люк мне на голову. Если не хочешь лишиться парочки зубов, проваливай. В противном случае я выбью из тебя всю спесь вот этой вот арматурой. — процедил противник, вертя импровизированным оружием перед лицом Астреля. Он был выше парня на целую голову, хорошо сложен и напоминал вышибалу из-за какого-нибудь придорожного паба, в который Астрель периодически наведывался за информацией. Владельцы увеселительных заведений, прекрасно осведомленные о родстве с Ее Святейшеством, с улыбкой принимались за рассказ, стоило им только услышать звон монет в бархатном мешочке. За щедрую плату они не разглашали имени посетителя, держа языки за зубами.
Верзила же точно не отличался умом. Этот дурень кичился найденной в грязи трубой, в то время как у Астреля в руках был острый клинок и парочка кинжалов на груди. Парень еле сдержался, чтобы не усмехнуться зрелищу, вспомнив о предосторожности. Наедине с противником никаких эмоций. Равнодушие. Безэмоциональность. И ни одного намека на уверенность в победе на лице. Об этом постоянно напоминала Зуфия, занимающаяся теперь его боевым обучением.
— Я пришёл поговорить, — сказал Астрель, внимательно наблюдая за поведением рослого мужчины.
Тот наигранно вскинул брови и ответил, посмеиваясь:
— О чем же, овечка моя заблудшая? Неужто товар пришёл толкнуть?
«Ох, и зря ты это ляпнул», —подумал про себя парень, ликуя. Из этого чурбана выведать все необходимое не составит труда. Видимо синяк на челюсти — плата за быстрое исполнение поставленной задачи. Они будут довольны.
— А что если и товар? Сколько дашь в качестве платы за мешочек?
— Двенадцать тысяч йох, — быстро ответил верзила, оценивающе оглядывая парня. Он явно что-то заподозрил. — Откуда у тебя столько? Хозяин прислал или сам нашёл?
— Тебя не касается, — отрезал Астрель, делая шаг ему навстречу. Он чувствовал, что пора заканчивать этот балаган и поскорее убираться. Внушительная сумма за товар отнюдь не интересовала его. Рукоять клинка нагрелась, кожу ладони стало покалывать, а по телу пробежала волна знакомого тепла. Астрель сглотнул, осознавая, что сила готова вот-вот вырваться наружу. В последние дни он стал хуже контролировать ее проявления, и теперь, на задании, мощный выплеск магии будет ой как не кстати. Бросив беглый взгляд на собственную руку, сжимающую оружие, Астрель заметил слабое свечение, исходившее из-под кожи. Сердце екнуло.
Приехали. Только не сейчас.
А ведь Зуфи предупреждала. Никаких эмоций — никаких проблем ни с противником, ни с бурлящей в нем магией.
— Меня устроит любая цена, — сказал парень, свободной рукой доставая из кармана штанов маленький мешочек из темно-красного бархата. Повертев немного перед лицом верзилы, будто подразнивая, он протянул его бывшему заключенному. Тот с недоверием принял товар, быстро сжал его в кулаке, словно боясь отмены сделки. — Отдавай плату, и я ухожу, забыв о твоём существовании.
— Не так быстро, малец. Сначала я проверю на подлинность, а уж затем щедро тебя вознагражу. Слишком уж легенький мешочек для такого количества, — ответил верзила, наклоняя вправо голову и с подозрением разглядывая реакцию собеседника.
— У меня нет времени на эти глупости, — сквозь зубы процедил Астрель, чувствуя, как назойливое и обжигающее тепло плавно ползет от запястья к локтю. Пьянящее и одурманивающее состояние покоя, приходящее вместе с магией, мешало сосредоточится. Миранда часто повторяла, что Астрелю пора научиться контролировать подобные вспышки света. Так считала и Зуфи. Но что ему делать сейчас, один на один с преступником, который уж точно не должен узнать о магических силах. Ведь иначе его имя будет раскрыто. К счастью, рослый чурбан не удосужился даже взглянуть на опущенную руку с кинжалом, будто забыв об опасности и предосторожности, когда на горизонте наметилась выгодная сделка. Зря он засучил рукава водолазки. Дурацкая привычка. Сейчас бы темная и плотная ткань ненадолго скрыла слабое свечение, исходившее от кожи, и дала бы фору для завершения дела.
— Правила тут буду устанавливать я, сопляк! Спрячь-ка свою зубочистку, а то сделки не будет. — Кажется, верзила начал выходить из себя. Астрель ловко перекинул кинжал из руки в руку, чтобы не "светить" пылающей кожей перед носом здорового детины, и, закинув его за спину, вставил в ножны. «Хорошо, гаденыш, поиграем по твоим правилам».
Верзила улыбнулся и сделал широкий шаг к груде ящиков, стоящих у стены тоннеля. Они были прикрыты изодранной грубой материей, которая провоняла отходами и отдаленно напоминала старую простыню. Приподняв край, мужчина достал из ящика увеличительное стекло и деревянную коробочку с инструментами. Вскоре на поверхности импровизированного стола показались пинцет, увеличительное стекло, маленький молоточек, кусачки и еще какие-то приспособления из металла, пружин и дерева, назначения которых Астрель не знал.
Бывший заключенный стал развязывать ленту мешочка, ухмыляясь от предвкушения. Стоя в опасной близости к верзиле, Астрель почувствовал тошнотворный запах пота и сточных вод, исходивший от старой одежды. Неужели ему самому не мерзко? Парень поморщился.
— Что, не нравятся ароматы? — съязвил мужчина, бросив взгляд через плечо. — Тебе, поди, такие и не чудились... В знатных домах пахнет только цветами и эльфийским вином высшего сорта.
— А с чего ты взял, что я из знати? — поинтересовался Астрель. Он никак недоумевал, как тупоголовый болван догадался о его знатном происхождении. Хотя если покопаться в его биографии, оно не такое уж и знатное. Даже фамилия — наследие Миранды.
— От тебя несет розами, — заржал мужчина, возясь с последним узелком на мешочке. Да... Зуфия от души постаралась с лентой. Словно заранее знала, что Астрелю нужно будет время вновь вернуть контроль над магией. — К тому же, кто, если не знать, может позволить себе покупку столь ценного груза.
Одобрительно прицокнув языком на последнем слове, верзила раскрыл мешочек и заулыбался. Из недр бархатной ткани на поверхность заструились ленточки слабого голубого свечения. Мужчина схватил лупу, не сводя завороженного взгляда с содержимого мешочка, и приложил увеличительное стекло к правому глазу. Левый, как показалось Астрелю, был чем-то поврежден или вовсе не видел. Последствия клеофарийских подземелий.
Магия, пробирающаяся по руке Астреля не собиралась утихать, сколько бы сил не прикладывал парень. Она звала его по имени. Просилась наружу. Резким, неукротимым порывом. Ей хотелось вырваться из заточения, поглотить окружающую тьму, а затем слиться с лунным светом. Астерля передернуло. Но не от холода. К горлу подступал страх провалить миссию из-за необузданной магии. Она вновь и вновь путала ему карты, причиняя кучу хлопотов. И продолжит впредь, пока он, Астрель, не научится контролировать ее порывы. А пока готовься к неожиданному выплеску света, который сожжет не только верзилу и его временное убежище, но и всех обитателей канализационного тоннеля. Астрелю повезет, если ему удасться выбраться. Магия, живущая в нем, будто капризный ребенок, не желала играть по его правилам, а уж тем более сосуществовать с хозяином на взаимовыгодных условиях.
Астрель вновь взглянул на руку, заметив, что верзила полностью поглощен неожиданно привалившим товаром. Обжигающее изнутри свечение практически добралось до плеча, полностью завладев его правой рукой. Он почти ее не чувствовал. Еще немного и Астрель будет вынужден защищаться одной левой. Странно, что этот дурень до сих пор не заметил свечение. Быстрым движением парень приспустил рукав водолазки, пытаясь хоть немного скрыть сияющую кожу. Магия раздраженно зашептала и продолжила пробираться выше по руке. Астрель чувствовал ее манящий зов. Ощущал невидимую связь с внутренним светом. Дурманящее тепло довольно часто овладевало его сознанием, когда парень только обнаружил дар к редкой магии.
Тем временем контрабандист откуда-то выудил маленькие весы с двумя чашами и крошечными гирьками, схватил пинцет и бережно перенес кусочек содержимого мешочка на одну половину механизма. Это была светящаяся голубая песчинка. Пыльца эльфийского цветка жизни — гелиопонтуса. Ценнейшее растение королевства.
Считается, что именно гелиопонтус, внешне напоминающий водяную лилию, был любимым цветком Пантеля — прародителя эльфийской расы и одного из Первоначальных правителей Заоблачных земель. Необыкновенной красоты "спаситель" жизней любит расти небольшими группками под сенью пантеломийских дубов, которые скрывают маленьких соседей от солнца. Гелиопонтус распускается по ночам, предпочитая лунный свет дневному, и освещает лесные заросли бледно-голубым свечением. Заостренные на конце белые листья с голубыми прожилками на рассвете закрывались в плотные бутоны, пряча сияющие тычинки, которые обладали целительным свойством.
Раньше гелиопонтус был не редким явлением на землях Пантеломина, пока слух о его магических свойствах не разлетелся по континенту. Безудержная охота за ценнейшей пыльцой, намеренное истребление растений и бесконечная продажа семян не заставили долго ждать трагичных последствий. Места распространения гелиопонтуса неутомимо сокращались, приводя цветок к грани исчезновения. На уменьшение численности здоровых растений, способных синтезировать целительные частички пыльцы, сказалась и сложность выращивания. В дикой природе на одном упругом стебле гелиопонтуса появлялось несколько бутонов и, похожий на коробочку, кокон с семенами. Их ненароком переносили на другие поляны представители фауны Пантеломина, так как липкая поверхность коробочки приклеивалась к их шерсти. Чувствительный к изменениям климата и среды обитания гелиопонтус со временем стал производить на свет лишь один единственный хрупкий бутончик на тоненьком стебле. И не на каждом из них находили кокон с семенами. Одинокие цветоносы увядали, унося в небытие возможность размножить растение.
Во времена правления Третьей Династии разведение и распространение пыльцы гелиопонтуса находится под бдительным контролем эльфийского короля Пантеломина. Купить тычинки цветка для собственных нужд практически невозможно. Их использование доверено лишь придворным лекарям и тщательно отслеживается. Но только не на черном рынке. Сокрытие гелиопонтуса от глаз простых смертных и граждан других королевств способствовало незаконному распространению пыльцы на территориях Заоблачных земель. Астрель целый месяц выслеживал постоянно качующую банду контрабандистов, которая скупала пыльцу гелиопонтуса целыми ящиками в подпольных теплицах и затем торговала ей в Тенебрисе, где законы Пантеломина уже не имеют никакой силы. Выращивать чересчур прихотливый цветок браться никто не хотел. Как раз поэтому спроса на семена гелиопонтуса почти никогда не было. Однако Миранде удалось найти парочку, чтобы вырастить "цветок жизни" и добыть крошечную порцию светящихся пылинок.
И вот теперь Астрель с замиранием сердца следил, как двухметровый верзила, склонившись над ящиками в тоннеле канализации, разглядывает каждую песчинку заветной пыльцы, проверяя качество товара. Аккуратными, ювелирными движениями, которые, казалось, не свойственны человеку с таким телосложением, мужчина перекладывал малюсенькие светящиеся камушки на чашу весов.
— А побыстрее нельзя? — спросил сгорающий от нетерпения Астрель. Парень переминался с ноги на ногу. Время поджимало. Свет магической силы струился от запястья до самого плеча, короткими всполыхами появлялся вокруг пальцев и на тыльной стороне ладони. Надо успеть еще завершить сделку, забрать плату за товар и расспросить о подпольной сети цветочных рынков. — Отдавай деньги. Потом будешь взвешивать каждую песчинку. Заранее размер целительного эффекта ты все равно не предугадаешь, — закончил он, обращаясь к верзиле.
Мужчина замер с пинцетом в руках, повернулся к Астрелю и недовольно произнес:
— Ты, малец, конкретно меня заколебал. Правила устанавливать здесь буду я. Сначала я проверю товар, а уже затем ты получишь деньги. И никак иначе. А будешь мешать, я тебе вот эту тряпку, — он показал на грязную материю, прикрывающую ящики, — в рот запихаю. Целиком.
Астрель даже не вздрогнул. Поведение преступника и его стало порядком раздражать. Однако любое резкое движение или слово против могло выдать его. Оставалось ждать и молиться.
Молиться святому Пантелю, чтобы верзила не обнаружил подмены части драгоценной пыльцы. Чтобы закончил пристальный осмотр на первом десятке целительнык камешек. Молиться святому Инису, чтобы магия, порожденная его наследием, не вырвалась наружу световым потоком. Теплое, обволакивающее нечто ощущалось уже в плече, медленно подползало к шее. Вернувшись с задания ему все же придется ее ненадолго выпустить. Пусть вдоволь нагуляется и замолкнет хотя бы на пару дней. А там и до новой тренировки по контролю сил не далеко.
Астрель глубоко дышал, стараясь выровнять дыхание. Прикрыв ненадолго глаза, он взмолился всем покровителям, которых знал, надеясь на их милосердие. Остановите магическую волну, пришедшую невовремя.
— Ах, ты мерзкий выродок, — рявкнул вдруг верзила. — Одурачить меня вздумал! Ну ты и тварь гнусная. Сейчас я тебе...
Стоило Астрелю открыть глаза на пронизанный ненавистью голос контрабандиста, как тот со всей свирепостью накинулся на юношу с арматурой в руках. Перед носом промелькнул кулак весь в татуировках, нанося удар в щеку. Парень дернулся, пытаясь удержаться на ногах и оправиться от волны обжигающей боли. Сегодня он в ужасной форме. Второй. Это уже второй удар, который он профукал. Да и как? И что его натолкнуло закрыть глаза. Кажется, у Зуфии никогда не получится воспитать достойного ученика.
Развернувшись к верзиле он увидел приближающийся кусок железа. Но тот лишь просвистел в воздухе над головой парня. Астрель предусмотрительно пригнулся и, выхватив из ножен на портупее два метательных клинка, вновь выпрямился во весь рост. Быстрым рывком приблизился к преступнику, у которого от злости, похоже, скрипели зубы, и полоснул лезвием по здоровой руке. На этот раз сильнее и глубже первого. Мужчина заорал от боли и, выронив импровизированное оружие, схватился за место пореза, чтобы остановить кровь.
— Мразь, — процедил он. В глазах зажглись яростные огоньки. Бывший заключенный жаждал мести. — Давай посчитаем твои подвиги, малец. Во-первых, свалился мне на голову. Во-вторых, полоснул мне по рукам. Дважды! Так на этом ты, тварь, останавливаться не собирался! Ты решил кинуть меня на деньги, подсунув некачественный товар. А точнее жалкую подделку половины пыльцы. Это в третьих, поганое отродье ... . И теперь, — процедил мужчина сквозь зубы, подбирая с пола арматуру, — я убью тебя. А труп твой выкину в канаву, чтоб мамочка нашла лишь спустя неделю.
Он сделал неуверенный шаг к Астрелю, корчась от боли. Кровь не останавливалась. Рассеченная плоть не давала верзиле возможности воспользоваться правой рукой. По меркам Астреля, он уже проиграл с такими ранами. Но парню отчаянно не хотелось его убивать. И почему этому дураку понадобилось лезть в недра мешочка? Проверил бы одну-две песчинки... Миранда предупреждала, что при необходимости Астрель может устранить противника, не наводя шуму. Но это были крайние меры.
— Уходи, — спокойно сказал парень, вертя в левой руке клинки. Правая, наполовину подчиненная магии, практически его не слушалась и висела мертвым грузом. Он не будет тратить силы, чтобы вернуть контроль. Справится одной. Теперь они на равных с двухметровым бандитом.— Уходи, пока я тебе кишки не пустил.
Верзила оценивал ситуацию. Пристальным взгляд замер на правой руке Астреля. Секунда непонимания и осознания, а затем... премерзкий оскал пожелтевших зубов. Мужчина улыбался во весь рот. А затем захохотал.
— Так вот оно что! Либерти, — произнес он, будто плюнув Астрелю в лицо. — Знаком с твоей семейкой. А точнее с тем, что от нее осталось. И о тебе слышал. Наследник сил света.
Преступник стал медленно расхаживать перед Астрелем, продолжая раззодоривать парня.
— Не думал я, что ты настолько жалок. Два удара сегодня заработал. Один по глупости, а второй, потому что заснул на ходу, — вновь противно засмеялся мужчина. — Позоришь фамилию, — закончил он, вглядываясь в реакцию Астреля.
Тяжело дыша, парень исподлобья выслушивал оскорбления. Мгновение и в сторону довольно ухмыляющегося контрабандиста просвистел клинок. Верзила взревел. Клеофарийская сталь по рукоять вошла в место между ключицей и плечом.
Астрель метнулся к преступнику с намерением выбить у него из рук кусок арматуры. Двухметровая махина нависла над ним, сопротивляясь давлению, однако боль в обеих руках и инородный предмет в теле заставляли поддаться Астрелю. Парень ударил противника в живот. Послышался звук упавшего железа. Левой рукой подцепив охотничий нож на поясе, которым верзила так и не воспользовался, наследник магии света запустил его прямиком в темноту сточного тоннеля. Верзила согнулся от боли. Астрель со всей силы толкнул его одной рукой к стене. Мужчина, покачнувшись, рухнул на землю. Раздался пугающий звук ломающейся кости и плеск помойной жижи. Неудачно подвернутая рука, которой тот хотел предотвратить падения, теперь была окончательно изувечена.
— Сука. Я найду тебя, урод.
— Ты так уверен, что останешься жив, — сказал Астрель, присаживаясь на корточки над головой верзилы. Он по-прежнему вертел оставшийся клинок. Левой рукой схватившись за рукоять, он вытащил лезвие из тела противника. Мужчина скорчился от боли. — Говорил, что я не обучен, а сам то... валяешься перебитый в грязи. Да уж, вонь страшная, — стараясь как можно безмятежнее произнес Астрель.
Беглый преступник зашевелился, но, не успев даже присесть замер. У горла, царапая загрубевшую грязную кожу, поблескивал клинок.
— Одно движение и я пущу тебе кровь.
Мужчина сглотнул.
— Не стоит, малец, мои парни выследят тебя. Тебя и твою семейку.
— Не заговаривай мне зубы, — твердо отчеканил Астрель. В голову закралась мысль оставить валяться эту махину здесь как есть. Пусть слухи расползаются, ему плевать. Но размышления прервал чавкающий звук. Астрель и не заметил, как мужчина схватился татуированной пятерней за увесистый камень в надежде дать отпор противнику. Увидев это зрелище, мысли о помиловании сразу же были отброшены в сторону.
— Это ты зря, — промолвил Астрель. Собрав все силы, он направил их против магии, которая не позволяла воспользоваться парализованной рукой. Порыв был настолько силен, что теплый, дурманящий свет из приятного превратился в разъяренный, испугавшись лишь на мгновения. Этого Астрелю было достаточно. Резким движением он пригвоздил руку верзилы, намеревающегося огреть его булыжником по затылку, клеофарийским кинком. Тот вновь завопил от боли и дернувшись, порезался о приставленный к горлу кинжал.
— Если бы ты мирно лежал себе, закрыв рот, я бы забыл все оскорбления и пропал с твоих глаз, забрав пыльцу. А теперь мне даже за информацию не хочется оставлять тебя в живых, — злобно сказал Астрель, наблюдая за съежившимся от боли преступником.
— Я ничего тебе не скажу, мразь. Хоть убей. Уж лучше так, чем сгнить в тюрьме, — ответил мужчина смотря на парня снизу вверх. Он больше не делал попыток подняться или извернутся, словно приняв свою участь.
— Ты уверен? Даю тебе последний шанс, — Астрель все еще надеялся получить хоть какую-то информацию. Любые сведения пригодились бы сейчас, ведь иначе... Иначе он вернется к Миранде с окровавленными руками и все тем же бархатным мешочком. Угрожать головорезу нет смысла. Ни семьи, ни друзей. Только банда и разбой. А пытками Астрель уж точно не собирался заниматься. Такое "поощрение" тишины по части Зуфи.
— Да чтоб ты сгинул! В гробу я видал твои шансы, — отрезал верзила. Этого Астрель вполне ожидал. Но вот плевка в лицо – точно нет. — Это тебе за руку. Четвертый подвиг сыночка Либерти, пресмыкающегося перед своей сукой ма...
Последнее слово он не договорил. Астрель полоснул кинжалом по горлу. На коже появилось нечто наподобие алой улыбки. Кашляя и задыхаясь собственной кровью, мужчина в последний раз взглянул на противника. В глазах читался лишь страх. Страх перед смертью, несмотря на все уверения противника. Черноглазая богиня Тикаэла утащила его душу в царство мертвых святого Ашрога, кишащее тенями и чудовищами. Тело верзилы обмякло. Остекленевшие глаза застыли.
Астрель поднялся. Сердце бешено колотилось. Он убил его.
Даже магия затихла, ощущая отчаяние хозяина. Время игр закончилось. Противник затих и теперь ей не с кем порезвиться. Астрель вытер тыльной стороной ладони забрызганный кровью лоб и натянул на нос шелковую маску. Голова утонула в тени капюшона из черной ткани, а окровавленную руку пришлось вытереть о внутреннюю поверхность плаща.
Он убил его. Можно считать, миссия провалена. А душа наследника магии Иниса окончательно перешла на сторону богини-красавицы Тикаэлы, повелительницы теней и хаоса. Астрель последний раз взглянул на тело бывшего противника, затем высыпал частички пыльцы с чаши весов обратно в мешочек и завязал атласной лентой. Все изначально пошло не по плану. Он вновь поддался эмоциям, а первый удар в лицо разбудил магию, охранявшую хозяина. Непослушное тепло сбивало все это время с толку. Бессмысленная на сей раз наживка отправилась в карман брюк.
В ящиках, прикрытых тканью, Астрель обнаружил множество маленьких коробочек. Он открыл одну из них. В темноте канализационного тоннеля лицо парня озарилось голубым светом. Не долго думая, Астрель подхватил один из ящиков целиком и устремился к выходу из зловонной ловушки. С потолка размеренно капала вода, нарушая пронизывающую сознание тишину. Под ногами хлюпали отходы, но парень был полностью погружен в собственные мысли.
Он убил его. Запачкал руки кровью. Сколько бы Зуфия не рассказывала о собственных заданиях, сколько бы не раскаивалась в убийствах, совершенных по приказу высокопоставленных заказчиков, Астрель не понимал, как можно продолжать жить с таким грузом на сердце. Кажется, его трясло. То был не первый труп в его жизни. Но он еще ни разу так безжалостно не перерезал горло обездвиженному противнику. Даже магия, совсем недавно играющая с его терпением, спряталась где-то глубоко, испугавшись. Если бы не ценный дар, жил бы он припеваючи, вдали от Салуса, не зная ни Миранды, ни королевского двора, ни постоянных нотаций Зуфи.
Привязав ящик к седлу темно-серой лошади, цвет шерсти которой отливал серебром при лунном свете, Астрель быстрым движением перемахнул ногой через ее спину. Поводья в руках слабо дернулись, призывая животное двинутся в обратный путь.
Он убил его. Так быстро и без долгих раздумий. В темноте еле освещенного пригорода Салуса, пробираясь через район, напоминающий трущобы, Астрель пустил лошадь галопом обратно к замку. К Миранде. Матери, пускай и названной, чье имя он не дал запятнать словами даже ценой свободы собственной души. Еще парочка поручений и его сознание прямиком отправиться в хаос Тикаэлы.