Orange Paradise

Alea jacta est. (1)

Nox

– Какого черта? Ты совсем больной на голову? – крик. В ответ тишина.

– Ты, мать твою, идиот! Ты понимаешь, что это незаконно?! – крик.

– Что мне оставалось ещё делать? Я не мог просто оставить ее, она единственный шанс найти способ спасти их всех и нас в том числе! – крик.

С каждым разом звук все громче, мои уши не выдерживают такой напор звука, голова начинает ужасно болеть, будто ее сдавливают со всех сторон бетонные стены. Но, только хватаясь руками за реальность, меня затягивают обратно в сон, словно все потайные двери разом решили показать свое нутро. Им дали волю.

***

Рыжеволосая девушка гордо идет вперед по однотипному коридору, постукивая своими звонкими каблучками. Ее руки держат несколько папок с очень важными документами, которые необходимо срочно принести в кабинет главного врача. Она только заходит в кабинет...

Девушка стоит напротив аппаратуры, рассматривая каждый датчик, что имеет свое предназначение. Ей любопытно и в то же время страшно, она знает, что человек за защитным стеклом не монстр, его создали таким. Но ее научили лишь следить за их состоянием, проводить опыты, не чувствовать к ним сочувствия, чтобы не бояться перерезать глотку чудовищу, если это необходимо. Ее любопытство берет верх, ей хочется увидеть его настоящий облик. Хрупкая ладонь тянется в сторону множества кнопок. Она выбирает одну, самую важную, опасную, нажимая на нее...

Стоя перед толстым стеклом, способным защитить даже от взрывчатки, она восхищается тем, что создали люди, восхищается как ученый, как врач, но очень сожалеет и осуждает как человек. Монстр находится без сознания. Но можно ли назвать монстром обычного парня, солдата, что храбро вызвался быть подопытным? Его тело было покрыто шрамами, только затянувшимися после ужасной войны. Он был силен, казалось даже, огромен по сравнению с девушкой. Его спина сгибалась к коленям, словно он молится, но он спал, спал без своего человеческого сознания. Его сдерживали лекарства, которые совсем недавно были открытием в научном мире. Руки, покрытые выпуклыми венами, словно извилистыми молниями, были приставлены к полу, крепко сдержанными цепями из самого прочного металла. Его волосы были белыми, такими, что даже снег имел оттенок на фоне них. Мраморная кожа сияла от всех источников света. Он притягивал своей красотой, то ли человеческой, то ли иного мира, но он тянул к себе девушку. Намеренно ли?

Внезапно, его голова стала медленно подниматься, что вызвало сотню эмоций, панику у девушки, ей хотелось позвать на помощь, доложить о том, что монстра не сдерживает лекарство, но не могла. Она была будто под гипнозом. Как только его острый, пронзающий взгляд встретился с ее стеклянными, замертво остановившимися глазами, она оцепенела. Она потеряла рассудок.

***

Зрение стало постепенно возвращаться. Пару раз поморгав, я перевела взгляд из стороны в сторону, чтобы осмотреться. Вокруг было темно, очень тяжело сосредоточиться, чтобы рассмотреть что-либо. Пахнет ужасной сыростью, потолок покрыт разводами, с некоторых углов капает ржавая вода. Я начинаю медленно нащупывать то, на чем лежу. Это что-то очень мягкое, во что я зарываюсь рукой, ощущая тепло, которого сейчас так не хватает.

– Эй! Она проснулась! – вскрикнул незнакомый женский голос.

– Ливия, – ко мне подбежал парень, – Лив! Ты как? – он обеспокоено потрогал лоб.

– Мне холодно, – произнесла я очень осевшим голосом, будто скованным сотнями ледяными цепями, а горло словно прорезало маленькими ножами путь для голоса.

– Илай, принеси плед, – размытая фигура зашла в другую комнату. – Ты потеряла сознание, я не знал, что делать. Времени оставалось с каждым разом меньше и..., – не успел он договорить, как ко мне подошёл другой парень и накрыл таким же мягкий одеялом.

– Где я? – мое зрение стало постепенно возвращаться, я стала осматривать все, что только можно было заметить. Это была словно квартира из тех фильмов, в которых показывали высотные дома людей до войны. И судя по лестнице вниз, мы были на втором этаже, в спальне. Несмотря на внешний вид стен, старых полов, которые иногда поскрипывали от ног, мебель была идеально новой, словно только поставлена. Кресла, обитые блестящей черной кожей, стояли напротив огромной кровати, на которой я провела, наверное, часы без сознания, на них сидели два незнакомых мне человека. Рядом находился Кайм, которого я сразу узнала и была рада этому до безумия.

Мой сон, который вызвал у меня множество ощущений в реальной жизни, был про прекрасную девушку, мне казалось, что я знаю ее, будто мы далекие друзья, связанные узами верности и любви навечно, но кто она? Почему все было настолько реально, словно это я, мои мысли, мои желания. Ее руки дрожали, когда она увидела того бедного мужчину. Почему он был заперт, как подопытная крыса? Она боялась его, но ее чувство, это притяжение тянуло узнать мужчину, также, как и мое тогда в баре. Именно завладев моим разумом, меня потащили в бездну обмана, где внушали, что так будет правильно, что мне необходимо сделать именно так и никак иначе.

– Ну что ж, раз выбора у нас больше не осталось, – третий человек уже навис надо мной, отвлекая меня от мыслей, – добро пожаловать в Нокс, – разведя руками, он широко улыбнулся. Мое тело обдало тревогой, паникой, страхом. Нокс. «Это то, о чем говорил Кай! Он хотел мне помочь, помочь узнать правду». Во мне мгновенно просыпается энергия, и я, откидывая плед в сторону, встаю с постели.

– Какого черта? – я схватилась руками за голову, попытавшись вспомнить, что было до этого момента.

***

Мне страшно. Мне очень страшно. Я больше не слышу голоса, я больше не чувствую ужасную боль, почему? Почему я будто вышла из долгого сна, в котором мне снились одни кошмары. Вокруг густые облака, единственное, что освещает этот мрак - свет искорок, исходящий от молний, мелькающих вокруг.
Мои руки начинают дрожать, а холод переливается по всему телу, задерживаясь в руках. Я будто начинаю исчезать, ведь мои конечности постепенно немеют, при этом жар и холод сталкиваются внутри, оставляя неприятно ощущение. Рука Кая становится все сильнее, она держит мое запястье, но этого мало, чтобы удержать меня, чтобы остановить бесконечно льющийся страх. Ноги перестают ощущать землю, я словно взлетаю, после, падая с огромной скоростью на жесткую поверхность. Резкая боль от удара, звон вокруг, и я замираю в непробудном сне.

***

– Как я тут оказалась? – с надеждой в голосе спросила я. С каждой секундой в этом месте я начинаю чувствовать облегчение, снова видеть все четко и, к моему удивлению, начинаю видеть Кая четче прежнего. Эти золотые, янтарные глаза кажутся единственным источником света во мраке. Такие плавные черты, будто неизвестный художник сотворил произведение искусства из произвольных линий.

– Ты видимо ещё не можешь прийти в себя, – заметив мой рассматривающий взгляд, он смущенно улыбнулся и посадил меня обратно. – Отдыхай, тебе ещё много предстоит узнать, – парень накрыл меня одеялом.

Моя слабость опять вернулась, как только тело почувствовало тепло и безопасность. Я медленно и безмятежно проваливаюсь в крепкий сон.

***

– Ты сегодня покупаешь мне коктейли, – игриво напомнила другу Таллия.

– С чего ты взяла? – усмехнулся брюнет. – Максимум один только, обойдёшься.

– Но я выиграла!

– Ты три раза промахнулась, когда стреляла.

– Они никогда не угомоняться. Как можно постоянно спорить? – с осуждением спросил Иларион.

Талли была грозной девчонкой. Ее нельзя была успокоить, если вдруг она заведется. И в постоянных спорах с Дионисом ей хотелось перерезать ему какую-нибудь жирную артерию на шее, чтобы тот подавился собственной кровью. Но я был уверен, они все равно крепко любят друг друга, как старший брат с неугомонной сестренкой. В прочем, мы все ей как старшие братья, это наш долг – беречь хрупкую, пускай и безжалостную Талли, способную на самые ужасные поступки.

Я сижу уже битый час рядом с Лив. Мне очень жаль, что я подвёл ее, ведь она ещё не знает самого главного: домой она не вернется ближайшее время, пока мы не найдём решение. Никто не найдёт ее, ведь, по сути, она пропала без вести, да и мне кажется, если ее семья заподозрит что-либо, не станут начинать поиски, жизнь одной девушки не стоит того, чтобы рисковать другими жизнями. Особенно во времена той самой выдуманной лихорадки.

Я медленно протягиваю ладонь к ней, ощущая ее остывающее тело. Ее белокурые пряди небрежно разложились на подушке, а лицо постепенно теряет розовый оттенок. Меня начинает пугать то, что за стеной она меняется. Если это была не мутация, то что? Она не превращалась в чудовище всю свою жизнь, но по всем симптомам подходила под описание тех, кто все же ими становился. И сейчас ее облик похож на мертвеца, который вот-вот восстанет. Тело словно сопротивляется нашему миру, или все же привыкает к нему, впуская реальность внутрь. Не дожидаясь ее пробуждения, я вынужден разбудить ее сам.

– Стой, – будто прочитав мои мысли, Талли подошла к нам, – может лучше она поспит. Ей не понравится новость, которую ты ей должен будешь сообщить.

Тяжело выдохнув, я с сожалением посмотрел ещё раз на Лив, затем стоящую рядом подругу, которая также смотрит на меня с жалостью. У меня нет выбора. Время идет, и нам нужно понять причину, ответить на ее вопросы, чтобы спасти чью-либо жизнь.

– Ливия, – моя рука коснулась плеча, – Лив, просыпайся.

***

Я содрогнулась от неожиданного касания. Несмотря на то, что я уже давно не спала, мне до сих пор было страшно подавать признаки жизни. Я доверяла Кайму, сама того не понимая, мне хотелось идти за ним. И словно во сне, я пошла. Мы по ту сторону, мы в открытом мире, за пределами моего дома. Что происходит снаружи, что меня ждет, когда я выйду из укрытия? Мне нужно было узнать правду, я ее получила, но теперь не знаю, что с ней делать. Если верить тому, что нам рассказывали на уроках, то, как только я наступлю ногами на безжизненные земли мира за барьером, под ними содрогнуться тела погибших, кости их начнут хрустеть и постепенно ломаться. Воздух, который не пригоден для жизни, сразу заполнит мои легкие пылью, останками человеческих тел и, постепенно задыхаясь от частей пылинок, последнее, что я увижу – пустоту, смерть, развалившиеся остатки зданий и умертвляющую тишину.

Свет, исходящий от огромных окон на всю стену, переливался разными неонами, как гирлянда. Это огоньки жизни за пределами этого жилья. Но почему тогда так тихо? Я не слышу шума улиц, которые возбуждали во мне желание вырваться на волю и узнать, что же там находится, кто живет по ту сторону, сколько их? Соседнее здание было покрыто разными вывесками, от которых, видимо, исходил этот неоновый свет. Все они были с различными картинками, на абсолютно разных языках.

– Оливия! Вставай, – ко мне подошёл другой брюнет.

– Ты идиот?

– Что не так? Мы не будем вечно кружить вокруг неё, разберёмся сейчас, и станет легче жить. Всем, – возмутился он.

– Ты прав, – проронила я, переведя взгляд на него, и сразу же заметила всех четверых в комнате.

– Ты в порядке? – спросил самый знакомый из всех.

– Мне намного легче, чем было до этого, но это не отменяет тот факт, что теперь я хочу обратно, – встав медленно с кровати, взгляды ребят все также продолжали смотреть на меня с любопытством.

– Тут такое дело... – начал неохотно говорить тот же темноволосый парень, что больше всех был недоволен, – ты не вернёшься домой.

– Что? – мой испуг мгновенно передался Каю, который подошел ближе, боясь, что я опять могу потерять сознание.

– Ты не переживай, я обещал тебе помочь, помнишь? – он положил тяжелую руку на мое плечо.

– Тогда давай! Ты хотел мне показать правду, зачем? Что это значило для тебя, что ты рискнул на такое? – казалось, что мой голос приобрел новые тона, с каждым словом звуча все громче. Мой разум сразу поменялся, теперь не было голоса, тянущего в бездну, была только я. И мне не нравилось, что происходит сейчас.

– А я говорила не надо ее будить, – осуждающе ответила девушка.

– Ты спрашиваешь про выгоду мне? Я смогу найти лекарство, которое спасет семьи всех твоих друзей, может, даже и всего человечества, – произнес Кай. Он чувствовал вину, я понимала это. Но теперь я не понимала, от чего он хочет нас спасти? Мы итак заперты в городе от всего мира, в котором на самом деле еще остались разумные люди. И мне ведь некуда идти, ещё столько вопросов осталось без ответа, и дать мне их может только один человек в этой комнате. По крайней мере, только от него я жду правду. Ведь я изначально решила довериться ему, поверила, пускай даже не до конца из своей воли. Но к чему приведет мое безрассудство там, в тихом Лосстауне? Какие последствия меня ждут, когда я вернусь, у меня ведь есть всего два дня. И за это время, пока все веселятся, отдыхают и готовятся к будущим экзаменам, я получу свой главный урок в жизни. Мне остается только продолжать верить своему подсознанию и Каю, который хочет выполнить свое обещание.

– Если ты не боишься меня, – Кайм внимательно посмотрел в мои глаза, хмуря свои густые брови, – мы сейчас же уйдём отсюда. Вместе.

– Кай? – подошел к нам блондин, – ты никуда не пойдёшь. Мы договорились, что сегодня ты будешь с нами! – он злобно переглянулся на меня, как волк, который безумно голоден. Кай ничего не ответил, лишь продолжил смотреть мне в глаза, будто пытаясь подавить во мне страх своей нарастающей уверенностью. Он имел власть, силу, волю этих людей, понимал, что его слово – закон.

– Тогда она пойдёт с нами, – как ни в чем не бывало, все же ответ он.

– Не-ет, – вмешался брюнет рядом, он с усмешкой подхватил какие-то вещи, – она там будет еще в большей опасности, – в этот момент он указал на меня и ещё шире улыбнулся, смеясь надо мной, как будто я никто в этом мире. Его презрение и отвращение ко мне нельзя было не распознать. Интересно, тут все такие дикие, в этом Ноксе.

– Не забывайся, Дин, – моя ладонь оказалась накрепко сжата в другой. – Мы приедем позже.

***

Молча и куда-то спеша, мы спустились по лестнице. Я успела мельком разглядеть небольшую кухню с рядом стоящим большим столом. Стены такие же пыльные, порванные в некоторых местах, но мебель была гармонично расставлена по всему периметру нижнего этажа, украшая лоском все пространство. Кайм открыл прочную дверь из какого-то металла и потянул меня за собой, к выходу. Мы были всего на несколько этажей выше земли, но спускаться было также тяжело, как и подавлять в себе страх, волнение, которые, смешиваясь, пробуждали внутри торнадо других ощущений. Я жаждала выйти на волю, даже находясь на новой для меня свободе.

Здание, в котором я находилась, оказывается, было еще выше, чем ощущалось внутри. Стены были бетонными, как и пол. Подняв взгляд вверх, моя шея стала неприятно болеть от такого напряжения. «Сколько же здесь этажей?» И как только мы прошли чуть дальше, тело обдало сотнями, миллиардами мурашек, то ли от нарастающего страха, то ли от бесконечного холода. Такие же недостроенные высотки возвышались повсюду. Некоторые были настолько устремлены в небо, что их последние этажи покрывал густой туман. Я уверена, что из-за недостатка закрытых окон, через пустые рамки он просачивался внутрь комнат так же, как и этот холодной, моросящий дождь, падающий с густых облаков. Капли разбивались об торчащие железные балки из недостроенных участков высоток, стекая по светящимся рекламным щиткам. Я словно попала в телевизор, где как раз показывают фильм про будущее.

Вдоль длинных, бесконечных дорог стояли машины, и ровно в ряд были все чёрные. Пройдя вперёд, моя обувь уже была покрыта влажным песком, который также смиренно лежал на тротуарах и дорогах, где-то кучками, где-то его уносил несносный ветер. Из-за этого, создавались маленькие смерчи, а песок развеивался в воздухе, создавая ощущение, будто весь мир потерял краски. Ночь омертвляла этот мир, пополняя тишину и страх энергией.

– Садись, – Леон открыл мне дверцу какого-то такого же черного автомобиля. В Лосстауне были машины, но не у всех. Видимо не все успели захватить автомобиль, когда бежали за барьер.

– Куда мы едем? – я задержалась на долю секунды перед ним.

– Я хочу показать тебе кое-что, – чуть ли не затолкав меня внутрь, сказал он, затем обошёл машину и сел за руль. Мы с неожиданной скоростью рванули вперёд.

Почему сейчас я вижу его идеально четко. Будто до этого в моих глазах был такой же песок, который мешал разглядеть только его. Почему бы не воспользоваться шансом и не рассмотреть его поближе. И в этот момент, я, сама того не замечая, пристально осматривала каждую деталь. Его чёрная кожаная куртка была немного порвана в некоторых местах, будто какой-то дикий зверь провёл своими острыми ногтями. От света, просачивающегося через стекла, его лицо принимало четкие очертания. С нахмуренным видом он смотрел только вперёд и не подавал никаких эмоций, но точно ощущая мой взгляд на себе.

– Твои родители, наверное, с ума сойдут, – внезапно прервал тишину он. Я опомнилась и уже перевела взгляд в своё окно, неловко убирая прядь волос за ухо.

– Не думаю. Схожу с ума сейчас я.

– Я понимаю... – его лицо мгновенно изменилось. Он виновато отвёл взгляд в сторону.

– Они не должны меня искать два дня, – сделав паузу, на мгновение ко мне вернулось воспоминание. Я успела написать Тайле, чтобы она прикрыла мое отсутствие перед моей мамой. Правда теперь мне придется придумать, что рассказать подруге в оправдание такого поступка. Она еще не знает то, что вижу теперь я. Но стоит ли ей говорить?

– Лив? – Кай отвлек меня от мыслей.

– Ты сказал, что хочешь найти лекарство. Причем здесь я?

– Думаю, что лучше это обсудить чуть позже. Обещаю, ты скоро получишь ответ на все свои вопросы, – произнес парень. Его эмоции были поддельными. Он что-то скрывал от меня, и это не оставляло меня в покое. Я знакома с ним всего ничего. И моя наивность отравляла мозг, хотелось верить в благоразумие этого парня, но что если он не тот, кем кажется. Я никогда не встречала ужасных людей, способных совершить нечто отвратительное, но эти люди были в Лосстауне. А я сейчас не там. Нокс... Город за барьером. Целый мир или такой же крохотный участок с жизнью на земле?

– У тебя нет выбора, Кайм. Чтобы ты не хотел мне показать, рассказать или сделать, я хочу вернуться домой вовремя.

– Ну значит нам нужно торопиться? – усмехнувшись, он рванул вперед с новой скоростью.

***

Мы добрались вовремя. Двери еще открыты, охрана на месте, значит он тоже здесь. Я делаю это не зря, у меня есть шанс выполнить свою цель раз и навсегда, значит, любой риск будет оправдан. И мне нельзя жалеть о своих решениях, потому что я должен быть уверен в себе, в ней, в нем – мой взгляд устремился вверх по высотному зданию, на высокого мужчину, который стоял с сигаретой в руках около широкого окна. Он заметил нас, и ждет от меня объяснений.

– Нам нужно идти, – посмотрев в сторону сонной Ливии, я аккуратно коснулся ее ладони. Она отпрянула от сна и, как бездомный котенок, начала осматриваться вокруг.

– Где мы?

– Потерпи еще немного, и ты все узнаешь, – мы покинули машину, я помог ей выйти и повел в сторону главного входа лаборатории и по совместительству корпорации Люмена – брата моего отца.

– Он очень недоволен твоим поступком, малыш Кайм, – сказал один из тех самых охранников на входе.

– Плевать, это было не зря, – все перевели взгляд на мою спутницу. Она была очень встревожена происходящим, обеспокоена. Но мне сыграло на руку ее самочувствие, неважно что или кто ее подтолкнул на такой шаг, она доверилась и обратного пути нет.

– Кай! – позвал меня дядя, заходя в лифт, когда мы вошли внутрь. Вокруг все также противно светло, ужасный запах препаратов и дезинфекторов. Мраморные полы главного холла были вымыты начисто, даже отражение было четким. Ливия по-прежнему молчала, но я уверен, она поняла, что мы приехали сюда не просто так, но догадывается ли конкретно почему? Мы прошли дальше, но ладонь Лив стала крепче сжимать мою, она заметно побледнела.

– Ты чего? – наклонившись к ней, спросил я.

– Кай, я ни разу не каталась на лифте. Это же так называется? – она с ужасом осмотрела этот механизм со стеклянными стенами.

– Лифт значит? Ты говорила, что любишь старые фильмы?

– Да... Но как это может помочь?

– Там ведь тоже были такие, только медленней и уродливей, – теперь я также рассматривал лифт, в котором стоял Люмен с возмущенным лицом, ожидая нас. Кивнув ему, мне пришлось продолжить:

– Просто держи меня за руку. Эти штуки еще безопасней, чем тебе кажется, – убедительно улыбнувшись, я потянул ее вперед.

***

Подавив в себе страх и тошноту от этого приспособления, я шагнула внутрь. Не то, чтобы у меня была клаустрофобия или что-либо еще, но это безумно страшно, особенно когда все вокруг прозрачное, и ты видишь, как вы стремительно поднимаетесь на высоту. Перебить эту тревогу смог лишь жуткий страх от происходящего. Зачем мы приехали в это странное место? Кто этот седовласый человек с суровым выражением лица? От его осуждающего взгляда мне захотелось спрятаться за Кая, но он был абсолютно спокоен. «Они знакомы, это его отец?»

Кайм обещал мне помочь, как только узнал о моих галлюцинациях, моих детских кошмарных снах, о голосе, что зовет меня к себе по ту сторону мира. Мы чуть ли не пролетали однотипные этажи, которые были все под одним потолком. Десятки комнат были объединены в один общий круг, а по центру сплошная дыра вниз. И этот цвет, белый, отблескивающий от света, которого было полно вокруг.

Остановившись на одном из этажей, даже не доехав до конца, мы вышли. И пройдя полукруг к одному из коридоров, стали проходить одинаковые офисы. «Странно, никого нет». Тишина, мигающие точки на потолках. Это были множества камер, целая система. Я не понимала, что происходит и может произойти, но в этом городе мое тело ощущало спокойствие. Мне стало легче, словно отбросив старый груз, я переродилась от одного сна.

– Ну что ж, мы пришли, – прошептал мне Кай, когда мы подошли к одной из дверей, только эта была без прозрачных стекол и вела в неизвестность. Мужчина, все это время молчаливо шедший с уверенно прямой спиной в нужном направлении, открыл проход с помощью идентификации своего глаза. Нам как-то рассказывал Тео, что его родители имеют такие в своих лабораториях в Лосстауне, и, несмотря на то, что это секретная информация, все же мы это узнали.

– Рассказывай, – мужчина расслабил лицо, но его черные глаза по-прежнему смотрели на нас с диким презрением. Нет. Смотрели на меня.

– Ты очень не доволен, что я снова переходил барьер. Я знаю, что ты пытался отключить мой датчик, но был ли ты уверен, что это не убьет меня в самом барьере? – возмутился Кай. Он был зол, его голос стал грубее, но ладонь по-прежнему бережно держала мою.

– Ты думаешь, я не знал, когда ты был в безопасности? Как она прошла сюда? – его взгляд также стремительно изжигал меня. По телу прошлись мурашки, дыхание стало прерывисто пропадать, мне хотелось, чтобы меня не замечали, но цель этого визита – я.

– Мой датчик выдерживает расстояние, ты же знаешь, сначала она шла бок о бок ко мне, после потеряла сознание, я донес ее на руках.

От этих слов мне стало не по себе. Я не знаю, какой толщины барьер, но мысль о том, что мы стали одним личным пространством немного напрягала.

– Почему ты это сделал? – голос мужчины стал напористей. Он постепенно приходил в ярость.

– Возможно, тебе придется теперь очень много работать, потому что она уникальна.

– В Лосстауне все в каком-то роде уникальны, – усмехнулся мужчина, – она начала мутировать?

– Нет, но по всем симптомам похоже на это. Правда это происходит всю ее жизнь.

У этого незнакомца сразу же загорелись глаза. Он, чуть ли не подскочив ко мне, стал рассматривать с ног до головы мое тело. Его руки потянулись ко мне, Кай заметно занервничал, но утешительно взглянув в мою сторону, кивнул, от чего я не стала сопротивляться. Мужчина проверял мои руки, шею, лицо, волосы. Он будто что-то искал, за что можно зацепиться. И с каждым разом, ничего не находя, его восторг проявлялся все больше. Я стала разглядывать лицо мужчины. Он был чем-то похож на Кая: такой же прямой нос, густые, только почти поседевшие брови, которые он даже хмурил также, как и парень рядом. Его губы имели четкие очертания, а челюсть сурово сжата, когда он задумчиво разглядывал что-то в своем планшете, иногда поглядывая на меня. И рост мужчины подходил Каю, естественно выше меня почти на голову. Его седые волосы были больше склонны к белоснежному оттенку, нежели серому, он словно окрасил их.

– Как тебя зовут?

– Ливия, – скромно ответила я.

– Если мой племянник привел тебя сюда, значит, у нас с тобой будет честный договор. Ты позволишь нам изучить свои симптомы, мы попробуем их излечить, и, возможно, ты дашь надежду всему твоему городу.

Я переглянулась с Каем. Он довольно ждал моего ответа, но я не могла похвастаться такой же уверенностью и радостью. Что значит изучить? Меня будут пытать, исследовать или просто зададут вопросы? Почему я имею ценность для этого мужчины? Он дядя Кая, значит, они доверяют друг другу, но это не отменяет, что они могут быть в каком-либо заговоре. И все же, у меня нет времени на это, я должна вернуться домой. И постараться помочь себе теми лекарствами, что принесла мне мама. Забыть о Ноксе, в который меня привели безрассудство и слишком самоуверенный парень. Наконец опомниться. «Ливия, ты сделала ошибку, твой разум обманул тебя, беги». Но я не могу теперь останавливаться. Я хотела попасть сюда, увидеть своими глазами то, чего очень ожидала. Теперь мне нужны ответы, которые обещал Кай. Я тоже могу быть уверена, пусть даже мое тело будет сомневаться и тащить меня обратно домой.

– Кай, ты обещал, что все расскажешь, так?

– Да, – парень перевел взгляд на своего дядю, который недоуменно уставился на нас. – Люмен, сначала мы начнем с игры вопрос-ответ, – он улыбнулся своей фирменной хитрой уверенной улыбкой.

***

Мы сидели с Каем напротив Люмена – его дяди и владельца этой корпорации. Ее создателя. Его кабинет был чем-то вроде спасательного островка от нахлынувших белых стен и полов. Здесь казалось уютней, чем было изначально, когда я только вошла. Все такие же дорогие, кожаные, массивные кресла, несколько пальмовых растений, строгие бежевые обои и гладкий паркетный пол. Я заметила огромный телевизор, висящий на стене, а также на огромном, дубовом столе Люмена лежало множество стопок бумаг по обе стороны от такого же широкого монитора от компьютера. Мужчина солидно расположился на своем величавом кресле, сделанным из того же материала, что и те, на которых мы сидим. Он принялся внимательно слушать меня и Кая, который попутно задавал мои вопросы, словно знал их или предугадывал:

– Расскажи ей, как возник город.

– Им же должны рассказывать по программе академий? – Люмен недовольно перевел взгляд на меня.

– Да-а, но мне, кажется, нам не договаривают что-то, – тут же сказала я с намеком на мутации, о которых говорил Кай.

– Была ужасная война, весь мир сражался за власть и место, которого с каждым днем становилось меньше из-за перенаселения. Закончилось это тем, что наш далекий предок, осужденный после, ученый, создал мутационный ген, который незамедлительно стали использовать на людях. Существа, в которых они должны были превратиться, не несли в себе иного смысла, как элементарный контроль и безопасность. Человеческий мозг должен был воспринять мутаген иначе, просто начать работать в другом режиме, чтобы все качества «подопытных» улучшались, болезни самостоятельно проходили благо мощнейшему иммунитету, а тело принимало любые неблагоприятные внешние факторы, будь то погода или просто физические явления. В общем, это были чуть ли не идеальные люди. Должны были быть, – сделав паузу, Люмен достал из шкафчика в столе бутылку и два хрустальных стакана. Он протянул один Каю, но тот отрицательно кивнул, на что мужчина налил неизвестную жидкость глубоко бордового цвета и продолжил:

– Все пошло не по плану. У животных, которые быстро бегают, длинные сильные лапы, у кого-то заметно выделяющиеся уши с идеальным слухом, клыки, чтобы разрывать плоть, чтобы быстро перекусить. Или, к примеру, желудки, способные переварить сырое мясо с паразитами. Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я? – обратился ко мне мужчина. Я смиренно кивнула, ощущая, что от нахлынувших рассказов мои глаза заметно расширились от ужаса.

– Люди превратились в монстров буквально за пару месяцев таких терапий. И как это бывает в самый ненужный момент, – он ухмыльнулся, – все пошло дальше не по плану. Утечка информации из лаборатории нашего далекого деда привела к тому, что ее захотели обезвредить, но таким чудовищам, конечно же, было плевать на их оружие или взрывчатку. А мутаген, который был внедрен в сотни людей, стал колонизироваться с помощью плоти. Люди, голодавшие на улицах во время войны, чуть ли не доедали останки мертвых, которых также уже истерзали чудовища. Конечно же, постепенно и эти недоумки стали мутировать, и хорошо, что не до конца. Отделались лишь галлюцинациями и нечеловечески диким поведением. Но их можно было убить, а, гуляющих по улицам детищ безумного ученого, к сожалению, только остановить, – закончив свою речь, он залпом выпил содержимое стакана.

– Наши предки скрывались первое время, но сейчас в руки моего отца попали те самые документы, в которых подробно написаны все этапы эксперимента. Он хочет свою армию, деньги и власть над оставшимся миром, которого, к слову, уже итак осталось немного, – продолжил Кай. Он с глубоким сожалением рассказывал это, осуждающе говоря про отца.

– Именно поэтому я, в свою очередь, недовольный решением своего брата, создал это место, в котором ищут решение самой ужасной ошибки человечества. Ваш Лосстаун лишь маленькое укрытие, где потомки тех самых монстров, отделавшихся безумием, смогли выжить.

– Апельсины...

– Да, апельсины. В цитрусах был какой-то компонент, который подавлял припадки и утихомиривал бедолаг, но они не могли расти в мертвой земле. Тогда, объединившись вместе, группа ученых создала город, в котором смогли восстановить пригодные для жизни людей и растений условия. Ваш климат полностью искусственно создан, и барьер, который укрывал вас, чтобы люди жили в светлом будущем, тоже был воплощением ума тех гениев, – с неким презрением говорил Люмен. Я заметила, что он будто недооценивает все поступки, слишком возвышает себя или осуждает их.

– Пускали туда не всех, – Кая подхватил мой насущный вопрос. А мне оставалось только молча слушать. – Некоторые люди смогли попасть внутрь этой «тюрьмы» со своими семьями благодаря своей работе, ученые, врачи, садовники, ухаживающие за деревьями. И, конечно, же сами мутирующие, которые стали размножаться, поняв, что их жизнь под строгим контролем и безопасностью. Недолго кончено.

– О чем ты? – осторожно уточнила я.

– Лихорадка, к которой вы уже привыкли, это та самая мутация, которая происходит по непонятным нам причинам. У меня есть команды из ребят, которые помогают Люмену вывозить таких людей сюда, на опы..., – не успев договорить, Люмен перебил парня:

– Чтобы спасти тех, кто еще здоров, и помочь тем, кто уже болен.

Я заметила недоумение на лице Кая, но не отдала этому много внимания. Мое дичайшее желание узнать больше информации переросло в нечто ужасно нагнетающее.

– И вы думаете, что я могу вам чем-то помочь? – нервно усмехнувшись, спросила я.

– Не просто помочь, моя дорогая Лив. Ты можешь нас спасти, – мужчина подошел ко мне, аккуратно положив руки на плечи. – Мы на сегодня закончили с допросом?

– Но, у меня есть еще множество вопросов!

– Ливия, все по порядку, иначе твоя маленькая головка не выдержит такой напор информации и взорвется, – Люмен стал смеяться, а я в смятении посмотрела на Кая, который не скрывал свое смущении от слов дяди.

– Я думаю, теперь твоя очередь выполнять наш с тобой уговор? – продолжил безумец.

– Что вы хотите от меня?

– Ничего такого, – мужчина аккуратно обошел меня и присел на край стола, продолжая вытягивать свою непонятную улыбку, – посмотрим твое состояние, проведем пару исследований по твоим внешним и внутренним данным, нужно понять, почему ты не мутируешь до конца.

– Но мне нужно вернуться домой, меня будут искать, – во мне стало просыпаться прежнее волнение.

– Не беспокойся, ты сможешь каждые пару дней возвращаться в город, а после на пару дней пропадать. Ты же не лгунья, которая нарушит договор? С меня информация и помощь, а с тебя лишь содействие, – его давление оказалось сильнее. Он подавлял во мне собственные желания и вызвал страх, от которого нельзя было укрыться, я чувствовала, как теряюсь с каждым словом этого мужчины. Кай уже не помогал своей уверенностью, он тоже был напуган, но тщательно это скрывал.

– Ливия, я буду все время с тобой, – тихо произнес Кайм, одарив меня теплом, что веяло от его тела.

– Что уж томить? У тебя все равно не будет выбора, – поменяв интонацию, внезапно произнес Люмен. Я вздрогнула от неожиданности. – Ты либо дружишь со мной, и все будет по нашему с тобой плану, либо нет. Тогда нам придется принимать меры, ты ведь итак много уже узнала, – его суровый взгляд стал вдавливать в мою голову страх. Я сразу поняла, что если проговорюсь, моя жизнь может закончиться мгновенно, и даже Кай, который, возможно, не ожидал такого напористого решения от дяди, не спасет нас. Мне придется подчиниться, а после принимать необратимые последствия. «Обратного пути больше нет, Ливия».

1. (Жребий брошен, перевод с Латыни)