5.
Ладьи
Особенности и навыки:
У Ладьи очень хорошее зрение, слух и обоняние, они способны обходиться почти без сна.
Кроме того, они могут менять свой облик.
***
Я не сделалась тихой, спокойной и послушной. На самом деле, в последующие минуты я вела себя даже более шумно, чем когда-либо. Всю жизнь я была осторожным человеком. Я всегда старалась приспособиться, не выделяться, быть хорошей дочерью, ученицей и подругой. И вдруг я оказалась здесь, в Сент-Беррингтоне, в комнате, больше похожей на тюремную камеру, и безответно орала в дверь. Словно сломался лед, и то, что было под ним, оказалось чувствами, подавленными годами. Будто кто-то приоткрыл во мне клапан. И этим кем-то был Ким Тэхен Сент-Беррингтон. Я ненавидела, ненавидела, ненавидела его!
– Вы, сволочи! Вы не имеете права запереть меня здесь! Мы живем в двадцать первом веке! Если вы думаете, что ваши задницы заколдованы, подождите, пока я выйду отсюда! Я засуну вам в ваши тощие маленькие...
Створка щели рывком распахнулась, и на меня уставилась пара темных глаз.
– Развлекаешься, Джису? – спросил Тэхен.
Я постепенно охрипла. Откинув с лица прядь волос, я подняла скованные руки.
– Выпусти меня! – потребовала я со всем презрением в голосе, которое смогла в себе собрать, а его в данный момент было довольно много.
– Нет, – сказал Тэхен и снова закрыл заслонку.
– Эй! Ты не можешь меня просто так игнорировать!
Снова раздался грохот, и я уставилась на поднос, который протолкнули в комнату через еще одну щель в самом низу двери.
– Что это такое?
– Еда, – глухо сказал Тэхен через дверь, и раздались шаги, будто он снова уходил.
– Не хочу, – буркнула я.
Шаги затихли и снова приблизились. Щель-глазок опять открылась.
– Ты что, хочешь умереть с голоду? – спросил Тэхен.
– Если это единственный выход отсюда, то да, – фыркнула я. – Лучше я стану трупом, чем...
– Чем что, Джису? – резко прервал меня Тэхен.
– Чем одним из ваших персонажей.
Тэхен резко и раздраженно втянул воздух.
– Неужели ты думаешь, что мы этого хотим? Быть игровыми персонажами? Все здесь выросли с пониманием, что, вероятно, не проживут больше восемнадцати лет. Как ты думаешь, хоть один из нас все еще был бы здесь, если бы у него был выбор? У нас есть только один шанс: попытаться пройти через эту игру без лишних жертв.
– Без лишних жертв, – недоверчиво повторила я. – А как же Наен? Или девушка в зале? Люди в Честерфилде – мои друзья.
– Твои друзья? – Голос Тэхена зазвучал скептически, и глаза его сверкнули от гнева. – Ты имеешь в виду близнецов, которые обещали убить тебя, как только ваши пути пересекутся? Или Розе, которая продала тебя нам практически даром только для того, чтобы окончательно от тебя избавиться?
Я не ответила, а только уставилась на него, раздувая крылья носа. Тэхен приподнял одну бровь, и в его голосе появились насмешливые нотки.
– Или ты говоришь о Джине? Он нашептал тебе в ухо сладких слов и прикормил тебя конфетами, чтобы ты следовала за ним, как собачонка?
Я открыла рот, но Тэхен не дал мне договорить. Каждое его слово было как целенаправленный удар хлыста, который оставлял кровавый след в моей душе.
– Как давно ты его знаешь? Четыре дня? Неделю? Какой замечательный друг, который подвел тебя при малейшем намеке на проблемы.
– Он не подвел меня! Он пытался спасти меня, потому что вы меня отравили! Кто так поступает? Кто травит людей? – орала я.
Присутствие Тэхена раздражало, как зуд, и мои нервы были на пределе.
– Ты говоришь об этой игре, будто ни черта не знаешь о ней.Джин тебе хоть что-нибудь объяснил? – холодно спросил меня Тэхен.
– Конечно.
– Что именно?
– Все.
– Ты и сама в это не веришь. Ты знаешь столько, сколько он предпочел тебе рассказать.
Мы уставились друг на друга, оба такие разъяренные, что, наверное, хорошо, что нас разделяла дверь.
– Будь благодарна, что мы вытащили тебя из Честерфилда, – сказал, наконец, Тэхен. – Благодаря мне ты, возможно, доживешь до конца этой игры. Но до тех пор я должен защитить своих людей от тебя. Поэтому ты останешься здесь.
Я поперхнулась.
– Ты должен защитить своих людей от меня? – повторила я ошеломленно.
Его глаза стали такими черными, что я не могла отличить зрачок от радужной оболочки.
– После того, как Джин целыми днями игрался с твоим рассудком, это чудо, что ты вообще способна связно говорить. Ты останешься здесь, пока я не буду уверен, что он больше никак не сможет на тебя повлиять, – сказал Тэхен, снова захлопнул щель и оставил меня одну.
– Тэхен, немедленно вернись! – заорала я, но Черный Король не ответил. Я продолжала кричать, пока горло не осипло, а желудок не заболел от голода.
– И как я должна есть со связанными руками? – выкрикнула я в дверь.
Никто мне не ответил. Я оставила еду нетронутой и бросилась на жесткий матрас, лежавший на грубом каркасе кровати. Моя комната была оборудована не больше, чем эта кровать – стул, узкий стол и унитаз, стоявший посреди комнаты. Единственное узкое окно было так плотно зарешечено, что я едва могла что-то видеть сквозь прутья.
Дыхание стало хриплым, и я попыталась подавить страх и панику. Я всхлипнула, и мой взгляд упал на связанные запястья и знак Коня.
Вот кем я вдруг сделалась: черный Конь. Перед этим белая Пешка, а перед этим... Кем я была до этого? Рабом? Джису? Никем? Частью проклятия? Когда моя жизнь понеслась вниз по этой причудливой спирали? В последние несколько дней произошло столько всего, что у меня не было ни секунды покоя. Мои глаза горели, и я почувствовала, как по щекам катятся огненные слезы. У меня никогда не хватало времени подумать обо всем этом по-настоящему. Я едва успевала реагировать на все это. Честерфилд, проклятие, Джин, отравление, теперь обмен...
Что я должна была сделать иначе, чтобы не лежать здесь связанной? Нужно ли было проявить больше смелости? Больше драться? Не быть самой собой? Что я могла сделать, чтобы быть больше, чем просто Джису?
Я плотно свернулась калачиком на кровати. Сделалась круглой и маленькой, сжалась, пытаясь разобраться в путанице, царившей в голове, и навести там порядок. Возможно, чтобы пережить это, мне придется перестать ощущать себя Джису и начать быть игровым персонажем.
Я носила знак на запястье, который доказывал, что я игровой персонаж – и все же я никогда не чувствовала себя одним из них, ни секунды. Но, пожалуй, пора сменить тактику. Как человек Джису я потерпела неудачу. Как персонаж игры Джису, я, возможно, получу шанс.
Так что в данный момент я была Конем. Что Джин рассказывал мне о Конях? Немного. Кони действуют сообща. По крайней мере, так поступали Хенджин и Йеджи. Если здесь, в Сент-Беррингтоне, было то же самое, у меня должен быть черный напарник.
Я замерла и еще теснее свернулась калачиком на голом матрасе. Даже одеяло мне не положили.
Сняла ботинки и потерла ноги друг о друга. И так я предавалась размышлениям, пока солнце, светившее сквозь решетчатое окно, не переместилось по небу, а тени не стали такими длинными, что коснулись меня. Мои глаза медленно закрылись. Мне казалось, что я не спала уже несколько дней.
Я задремала, но прежде чем смогла погрузиться в глубокий сон, пронзительный звук заставил меня резко приподняться. Я уставилась на дверь и увидела, что кто-то открыл заслонку щели-глазка. Напряженно всматриваясь в кромешную тьму, я услышала звук дыхания. И больше ничего.
– Кто там? – тихо спросила я, но мой голос все равно прозвучал слишком громко, неуместно громко. Я покрылась мурашками.
Дыхание прекратилось, больше не раздалось ни звука, и у меня возникло неприятное ощущение, что на меня кто-то злобно смотрит.
– Тэхен? Чего ты хочешь от меня?
Заслонка захлопнулась так резко, что я испуганно съежилась. Сердце стучало у меня в горле, пока я смотрела на щель. Одна, две, пять минут. Но она оставалась закрытой.
Тем не менее, меня не покидало ощущение, что человек все еще стоит за дверью.
С мокрыми от пота руками я поднялась с матраса и отступила в самый дальний, самый темный угол комнаты. Дрожа, я сползла по стене и подтянула ноги. Уставилась на дверь и не рисковала даже на одну секунду отвести взгляд.
В ту ночь я время от времени засыпала, всего на несколько минут. В какой-то момент на полу комнаты забрезжил утренний свет, и у двери появился новый поднос с едой. Но хотя мой желудок уже болел от голода, и очень хотелось пить, я ни к чему не прикоснулась, и вместо этого уставилась в кусочек неба, который могла видеть сквозь прутья решетки. Снаружи до меня доносились приглушенные голоса. Я встала и вытянула шею, чтобы увидеть больше.
В мое поле зрения попал кусок зеленой лужайки вместе с Айрин, чьи длинные черные волосы развевались на ветру. Казалось, она с кем-то спорила. К сожалению, я не слышала, с кем, и о чем шла речь. В какой-то момент разговор затих, будто спорщиков кто-то прервал. Наступила тишина, и я почувствовала, как усталость валит меня с ног. Из последних сил я дотащилась до матраса, и еще до того, как моя голова коснулась грубой дешевой ткани, я глубоко и крепко заснула.
***
Королева
Особенности и навыки:
Королева является сильнейшей после короля фигурой.
Ее реакции и защита очень сильны. Она умеет как вырабатывать отравляющий сознание яд, так и производить собственное противоядие. В небольших дозах яд может вызывать лихорадку, озноб, галлюцинации или приводить к коматозному состоянию. В больших дозах приводит к разрушению легких и к смерти.
***
– Нет. Я пойду туда. Мне все равно, что вы, придурки, говорите. Я не позволю вам держать ее там.
Снова меня разбудил голос. Несмотря на все старания, просыпалась я очень медленно. Глаза будто слиплись, затылок болел, и я чувствовала лихорадочный жар.
Айрин стояла в комнате, держа в руках поднос с едой, и сердито смотрела на кого-то через плечо.
– Я больше не хочу слышать ни слова, – пробормотала она, пинком ноги закрывая за собой дверь.
Звук захлопнувшейся двери чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Я застонала, и когда Айрин взглянула на меня, ее лицо с тонкими чертами приняло озабоченное выражение. Между ее бровями образовалась морщинка, когда она осторожно подошла к моей кровати.
– Джису. Ты проснулась?
– Х-х... – только и смогла прохрипеть я, чувствуя, как мой голос отдается в черепе, точно удар гонга.
– Я принесла тебе еду. И прежде всего, ты должна попить, дорогая. Тэхен, правда, поставил меня в известность, что ты объявила голодовку, но так не пойдет... Скажи, у тебя лихорадка? – прервала она себя. Девушка со стуком поставила поднос, и в следующее мгновение я почувствовала прохладную изящную руку на своем липком лбу.
– О нет, нет, нет! Я надеялась, что яд не оставит таких серьезных побочных эффектов. Черт, почему никто этого не заметил? – в ужасе воскликнула Айрин.
– Побочные эффекты? – вяло спросила я.
Айрин поморщилась, и ее чудесно прохладная рука снова исчезла.
– Прости. О боже, твои руки все еще связаны?
Я даже не успела кивнуть, но Айрин и без этого уже собиралась снять ленту с моих опухших запястий. Послышался звук рвущегося скотча, и через секунду горячая кровь устремилась в мои конечности. Я не смогла подавить возглас боли.
Айрин резко втянула воздух.
– Мне так жаль, Джису! Ты должна думать о нас самое худшее, и это будет справедливо. Ты можешь сесть? – тихо спросила она.
Я тихо покачала головой. Айрин поддержала меня, и я медленно, очень медленно поднялась. Даже в лихорадке я почувствовала удивление, что она... так добра ко мне. Дрожа всем телом, я прислонила голову к приятно холодящей стене позади себя. – Вот и хорошо, – нежно похвалила меня Айрин, убирая с моего лба немытые, потные волосы.
– Сделай мне одолжение и выпей это.
Она сунула мне под нос чашку теплого чая. Я слишком устала, чтобы протестовать, и послушно глотнула.
– Я сейчас сделаю тебе еще, – заверила меня Айрин и опять коснулась моего пылающего лба.
– Наверное, в твоем теле все еще есть остатки яда. Мне так жаль. – Она виновато посмотрела на меня большими темными глазами. Глазами, которые казались слишком большими для ее узкого лица. Ее голос зазвучал глухо и искаженно, и пространство вокруг меня начало вращаться.
– Прости. Нам пришлось устроить небольшое театральное представление, чтобы вытащить тебя из Честерфилда. Тэхен сказал, ты отклонила его предложение перейти к нам добровольно. Я знаю, ты не хочешь быть здесь, но надеюсь, что ты сможешь простить нас, как только устроенное Джином промывание мозгов ослабнет, и ты увидишь все яснее, – сказала она, сунув мне под нос немного еды.
Между тем, я больше не чувствовала голода, но Айрин предлагала мне сэндвич, пока я не проглотила несколько кусочков. Комната опрокинулась, и мой желудок судорожно сжался.
– Дыши, Джису. Попробуй удержать в себе еду, все в порядке.
Когда я начала терять контакт с внешним миром, мне казалось, что я чувствую руки Айрин, утешающе гладящие меня по спине, снова и снова. Было ощущение, что я лечу в пропасть. Глубже и глубже, в то время как голос Айрин сопровождал меня, точно эхо.
– Отдохни. Я принесу тебе приличные постельные принадлежности и сменную одежду, хорошо?
Я не была уверена, что ответила, и темнота вокруг меня расширилась, увлекая за собой.
Мне казалось, что я закрыла глаза всего несколько секунд назад, когда меня разбудил раздражающий запах. Я с трудом разлепила тяжелые веки. Комната очень медленно принимала какие-то размытые очертания. Я моргнула.
Было светло? Я заметила дрожащий огонек рядом с собой и обнаружила свечу, от которой исходил этот странный запах – прогорклый, как несвежий жир. Я шмыгнула носом.
Когда, черт возьми, я зажгла свечу? Я пошевелилась и застыла, поскольку поняла, что лежала не в постели, а на бордовом ковре.
– Что за?.. – В панике я села и огляделась. Где я находилась? Это не моя комната.
Высокие окна окаймляли незнакомую комнату, тяжелые шторы были задернуты. В большом открытом камине потрескивал огонь, а вокруг него стояли старомодные диваны и маленькие изящные столики. Над камином висела картина в натуральную величину. Я знала, кто с нее смотрит: Карине Сент-Беррингтон. Я опять вижу этот сон? Мой взгляд метнулся к креслу перед камином, но на этот раз в нем никто не сидел. Вместо этого послышался грохот. Я обернулась.
За грохотом последовал треск, и передо мной распахнулась дверь. Она так сильно ударилась о стену, что задрожало оконное стекло.
Чарльз Честерфилд тяжело упал на пол, прямо у моих ног. Но он, похоже, не видел меня.
– Нет,Чен, оставь его в покое, – в комнате прозвучал женский голос.
Чарльз Честерфилд закашлялся и со стоном перевернулся на спину. Лицо его исказилось от боли, из уголка рта стекала кровь.
– Заткни свой лживый рот, – рыкнул мужской голос.
Когда я в панике отпрянула, в помещение ворвался высокий рослый мужчина. Его я тоже сразу узнала: Чен Честерфилд.
У меня по спине пробежал холодок, когда я увидела, что он схватил Карину Сент-Беррингтон за волосы. На этот раз она выглядела более худой и изможденной, хотя возможно, этот эффект призрачности подчеркивала белая ночная рубашка, обвивавшая ее ноги.
Карина в исступлении схватила Чена за руку, и только услышав щелчок, я заметила, что в другой руке он держит длинный старинный пистолет. Большой ствол его был нацелен на брата, который с хрипом хватал ртом воздух.
– Я ненавижу тебя, Кенсу! – орал Чен.
Карина всхлипнула и выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Слезы градом бежали у нее по щекам, пропитывая старомодное ночное одеяние.
– Скажи мне, где ребенок, – прорычал Чен. Он слегка покачивался, и даже с расстояния я почувствовала отвратительный запах алкоголя.
Кенсу кашлянул. Когда он улыбнулся, на его зубах показалась кровь.
– В безопасности, – прохрипел он. – Ты можешь убить меня, но нашего ребенка ты никогда не получишь. Ты будешь гореть в аду за то, что сделал!
Чен издал лающий смешок, а его пальцы крепче сомкнулись вокруг рукоятки пистолета.
– Я верну себе только то, что принадлежит мне по праву, брат, – презрительно выплюнул он. – Ты украл у меня жену, опозорил меня перед всеми, а теперь еще и принес в мир ублюдка. Может быть, я окажусь в аду, но я позабочусь о том, чтобы там меня ждал ты.
– Нет! Чен, пожалуйста, не делай этого. Я сделаю все, все... – всхлипнула Карина. Губы мужчины сжались в одну сплошную линию, он грубо дернул Карину за волосы, и она вскрикнула от боли.
– Теперь смотри очень внимательно, ведьма. Я убью Минсока, и как бы ты ни умоляла меня отправить тебя за ним, я оставлю тебя в живых, чтобы ты никогда не забыла эту ночь. Мы поняли друг друга?
Он тряс ее, как собаку, и вдруг у Минсока открылось второе дыхание. Он вскочил. Протянув руку вперед, он схватил рукоятку оружия брата. Чен грубо оттолкнул от себя Карину.
Ее крик эхом отразился от стен, слившись с громким хлопком пистолета, который прогремел на всю комнату.
– Минсок, Минсок, нет!
На какое-то мгновение в комнате, казалось, стало нечем дышать, когда братья встали друг напротив друга. Лицом к лицу. Их лица были забрызганы кровью, а в светлых волосах отражался пылающий огонь.
Я была слишком потрясена и не могла даже пошевелить пальцем. Запахи, звуки – все это казалось слишком реальным для сна. Мурашки поползли у меня по спине, и тут Минсок вдруг закашлялся. Темная кровь хлынула по его губам, окатила светлый воротник рубашки его брата, и он рухнул. Раздался глухой удар, когда его тело коснулось пола. Из его легких вырвался лихорадочный, хлюпающий вздох.
– Минсок, – всхлипнула женщина и подползла к нему, очень медленно и неловко, будто марионетка, которой перерезали нити.
– Иди сюда, Карина! – Чен снова схватил ее за волосы.
Ее возглас был почти беззвучным.
– Минсок, – задыхаясь, прошептала она и посмотрела на Чена с такой ненавистью во взгляде, что даже мне стало холодно.
– Чен Честерфилд, – выплюнула она, и темные волосы обвили ее под порывом ветра, который заставлял беспокойно плясать даже огонь. – Ты только что совершил большую ошибку. – Из ее глаз, казалось, исчез весь свет. – Если Минсок умрет, я заключу пакт с дьяволом. Я продам свою душу только для того, чтобы увидеть, как ты упадешь, точно твои любимые шахматные фигуры.
– Заткнись! – рявкнул Чен и сильно ударил ее по лицу. Голова Карины тяжело запрокинулась назад. Пошатываясь, она держалась за ближайший стул. Ее плечи тряслись, а Чен орал на нее:
– Еще одно слово из твоих лживых уст, и я буду...
– Что ты будешь? – прервала она его, и, когда подняла глаза, ее лицо было искажено от ненависти и боли. – Чен Честерфилд, я прокляну тебя. Неважно как. Я позабочусь о том, чтобы твое уродливое, испорченное сердце снова и снова пронзала рука Сент-Беррингтона. Снова и снова.
Она мрачно расхохоталась, и когда я подняла глаза, то увидела в ее взгляде безумие. Чен выругался и грубо потащил ее к двери. Минсок снова тихо застонал на полу. Его грудь судорожно поднималась и опускалась, и широко раскрытыми глазами он смотрел вслед брату и женщине, которую любил.
– Карина, – успел слабо простонать он, прежде чем дверь с грохотом закрылась на замок.
***
– Джису!
Сильные руки трясли меня. Вскрикнув, я раскрыла глаза и почувствовала, как мой желудок сделал кульбит. Меня чуть не вырвало, пока я сопротивлялась крепкой хватке.
– Джису! Это всего лишь сон, приди в себя! – Голос доносился до меня как-то искаженно, мой взгляд все время затуманивался, и я поняла, что все мое тело мерцает. Лунный свет падал на комнату и на каштановые волосы.
Джин! Он пришел!
Мое горло сжали рыдания.
– Сделай так, чтобы это прекратилось, – попросила я его, как маленький ребенок.
– Что прекратилось? – спросил он. Почему-то его голос звучал странно, но я видела настолько нечетко, что могла различить лишь тени.
– Эти сны, – вздохнула я.
– Сны?
– Да. Я вижу сны, и они не прекращаются. Я не понимаю, что она хочет мне сказать.
– Тише, тише. Все хорошо, Джису, – прошептал Джин. Его голос был гораздо глубже и бархатней, чем обычно, а карие глаза в бледном лунном свете стали казаться почти... черными?
– Ты пришел, чтобы вернуть меня? Ты останешься со мной? – Я почувствовала, как мои пересохшие губы раздвигает улыбка надежды.
Джин бесконечно ласковым жестом убрал прядь волос моего с лица.
– Конечно, я останусь с тобой. Я с самого начала был рядом. С тех пор, как нашел тебя, – тихо сказал он.
Я слабо улыбнулась.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну, Джин, – выдохнула я, чувствуя, как веки снова отяжелели. Тем не менее, я успела увидеть печальную улыбку, неожиданно приподнявшую уголки его рта после моих слов.
– Тебе не нужно бояться, – пробормотал он. – Я буду защищать тебя.
– Обещаешь?
– Клянусь, – сказал он, нежно обнимая меня. – Поспи еще немного, лихорадка скоро пройдет.
– Знаешь что, – тихо пробормотала я, – может быть, я тоже влюблена в тебя.
Тишина опустилась над комнатой, и я уже подумала, что Джин ушел, когда почувствовала нежное прикосновение к своей щеке.
– Спи спокойно, chérie.
Chérie?
Я смутно различала, как крупная фигура с широкими плечами и темными волосами покидает комнату.
А затем наступил рассвет.
***
Король
Особенности и навыки:
Черный Король умеет накладывать проклятие. Эта способность считается исключительно опасной и ей невозможно противостоять. Кроме того, он обладает легким магическим даром, способным создавать иллюзии.
Белый Король способен читать чужие мысли и манипулировать ими. Он также обладает легким магическим даром, способным создавать иллюзии.
Король может быть убит только прямым уколом в сердце, или если его сердце будет сильно повреждено во время игры. Только когда сердце короля перестает биться, мат считается поставленным, и игра на этом заканчивается.
***
Когда я в следующий раз открыла глаза, во рту был горький привкус и ощущение, что мне приснилось нечто странное. Очень странное. Но как только я пошевелилась, то поняла, насколько мне стало лучше. Мышцы слушались меня, а кости, наконец, снова ощущались твердыми, перестав быть трясущимся пудингом. Я лежала под одеялом, маленькое окошко было открыто.
– Ну наконец-то. Я уж думал, ты больше никогда не проснешься!
– Карс? – Удивленная, я поднялась и быстро стала оглядывать комнату. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, увидев, что кот, устроившийся на подоконнике, с такой силой просунул морду в прутья решетки, что ему каким-то чудом удалось наполовину протиснуться. Но, к сожалению, только наполовину.
Он состроил рожу и подергал ушами.
– А на что это похоже? Конечно, я свесил задницу вниз просто для удовольствия. Помоги мне.
Я глубоко вдохнула, прежде чем осторожно встать на ноги и ухватиться за прутья решетки, чтобы поддержать кота. Это выглядело довольно странно – видеть его висящим вот так, зажатого между прутьями решетки и сердито дергающего хвостом.
– Что мне делать?
– Тяни к себе!
– Уверен?
– О да, если ты надавишь в другую сторону, я упаду.
– Разве кошки не всегда приземляются на лапы?
– Начинай уже тянуть! – прорычал он, и я схватила маленькое тело и попробовала достать его через решетку, стараясь не причинить ему при этом вреда. Карс выругался.
– Сделайся тоньше.
– Лучше спасай мою кошачью жизнь.
– Ты слишком толстый.
– А ты слишком глупая.
Бранясь, Карс задержал дыхание. Я тянула, пока он, наконец, не протиснулся сквозь решетку. К сожалению, в этот момент я потеряла свое и без того шаткое равновесие. Карс фыркнул, а я тяжело приземлилась на пол.
– Черт возьми, – выругались мы одновременно.
– Джису? Все в порядке?
Я в испуге подняла глаза, и тут дверь распахнулась. В дверном проеме появилась Айрин. Увидев меня лежащей на полу, она в ужасе переменилась в лице, а я лишь краем глаза успела заметить, как Карс метнулся под мою кровать и свернулся калачиком, сделавшись похожим на огромный комок пыли.
– Я упала, – сказала я обессиленно.
– Это я вижу. Все в порядке? Ты не ушиблась? – Словно вихрь из темных волос и запаха мяты она подбежала и помогла мне подняться. Ее прикосновение было мягким, теплым и неожиданно приятным. Айрин не должна вызывать таких ощущений. Она должна вызывать ощущения, как... Тэхен! То есть быть совершенно отвратительной и подлой.
– Пойдем. – Проводив меня до кровати, она печально посмотрела на меня. – Если ты хочешь уйти, возможно, стоит подождать, пока ты сможешь твердо стоять на ногах, – сказала она, и это было шуткой лишь наполовину.
Я вздохнула.
– Ну да, мне хотелось вырваться, протиснувшись сквозь решетку.
Айрин нахмурилась.
– Ты сейчас настолько похудела, что это вполне могло бы получиться. Ты проспала почти неделю.
– Неделю? – Я недоверчиво подняла глаза. – Правда?
– Да, примерно. Нам даже пришлось поставить тебе капельницу. – Она кивнула на что-то рядом со мной, и в самом деле, у кровати стояла подставка для капельницы с пустым сосудом. Я посмотрела на руки и увидела на обеих сторонах пластыри.
– Ты голодна? – спросила Айрин. Мой желудок заурчал, и она улыбнулась.
– Снаружи стоит поднос. Я сейчас принесу его.
Она открыла дверь, и я воспользовалась шансом заглянуть под кровать.
– Что мне делать? – прошептала я.
– Не лезть под кровать, – буркнул Карс, и я поспешила снова сесть, когда Айрин вошла с подносом.
– Так... – Она просияла, поставила его мне на колени и села рядом. – Я не знала, что ты любишь, поэтому просто принесла из кухни всего понемногу.
Я уставилась на рамен с говядиной,рис с токпокки в томатном соусе.Плюс зеленый салат, бутылка воды, бутылка сока и тарелка с куском шоколадного торта.
– Пожалуй, тебе стоит начать с рамена, – предложила Айрин в тот момент, когда я уже притянула к себе торт и жадно его откусила.
– Ммм... – Рот наполнил вкус сливочной глазури, варенья и воздушного теста. Только когда я проглотила все это, мне пришла в голову мысль, что она, возможно, добавила в еду какое-то успокоительное. Я застыла и недоверчиво посмотрела на нее.
Айрин правильно истолковала мой взгляд, потому что сделалась одновременно строгой и обиженной.
– Ешь. Если бы я хотела тебя отравить, у меня нашлись бы другие способы, – напомнила она мне, потом смущенно добавила: – Как тебе уже пришлось испытать на собственном теле.
Я сглотнула.
– Спасибо, чуть не забыла.
– Всегда пожалуйста.
Она погладила мое плечо, и я продолжила есть. Правда, немного медленнее. Мой желудок взбунтовался даже от нескольких кусков.
– Неужели я проспала неделю? – тихо спросила я.
– Пять дней, если сказать точнее. Ты была... измучена, – сказала Айрин.
– Да. Именно так.
– Мы все это время заходили к тебе каждый час. Тэхен сказал, что вчера ночью ты ненадолго просыпалась. С тех пор мы ждали, когда ты придешь в себя. Меня радует, что тебе не хуже, чем раньше.
– Тэхен был в моей комнате? – встревоженно спросила я. Какое-то воспоминание всплыло в памяти, но только для того, чтобы в следующее мгновение снова ускользнуть, как песок сквозь пальцы. Я нахмурилась.
– Да. Ты это помнишь?
Я сглотнула.
– Не очень.
Айрин заметила, что я выгляжу далеко не счастливой. Она успокаивающе улыбнулась.
– Он менял твои капельницы. В таких вещах он очень хорош. Если Тэхен выживет в игре, он хочет стать врачом.
– Оу. – Я попыталась представить себе Черного Короля в роли обычного студента-медика, но мне это не удалось.
– Я... Торт вкусный, – сказала я, чтобы заполнить несколько напряженную тишину.
Айрин снова посмотрела на меня. До сих пор я считала эту постоянную улыбку подловатой, но постепенно у меня возникло успокаивающее чувство, что Черной Королеве просто очень нравится быть веселой.
– Правда? Я сделала его специально для тебя.
– Ты умеешь печь?
– Да, я научилась этому у бабушки. – Улыбаясь, она стряхнула с кровати несколько крошек торта. – В основном я пеку для Тэхена. У него слабость к сладкому. Этот парень невыносим, когда уровень сахара в его крови слишком низок, – доверительно сообщила она мне. – Но как только у него во рту оказывается кусок пирога, он делается совершенно счастливым.
Она усмехнулась еще шире, а потом вдруг отвела глаза.
– И так я хотя бы немного удерживаю его от этого отвратительного курева. – Она с отвращением сморщила нос. – Если ты увидишь его с косяком, даю тебе разрешение засунуть ему эту штуку в задницу.
Она сказала это с такой торжественной серьезностью, что я, к собственному изумлению, разразилась хохотом.
Айрин озадаченно заморгала, но потом присоединилась ко мне. Она попыталась это скрыть, однако я все же заметила выражение облегчения, промелькнувшее в ее глазах. Я не совсем понимала, почему ей так важно, чтобы я чувствовала себя комфортно в ее присутствии, но она действительно делала для этого все.
Я отпила воды и перешла к рамену. Он был с вкусной говядиной, и вкус напомнил мне о доме. Дом. Я моргнула и прекратила жевать.
– Джису? Что такое? Тебе плохо? – Айрин стала беспокойно оглядываться, видимо, ища подходящую для роли тазика емкость, но я прервала ее.
– Мой дом, – повторила я то, о чем только что подумала.
Айрин замерла и грустно посмотрела на меня.
– Что с ним?
– Я... – Я сглотнула и подняла голову. В ушах зажужжало, а потом в глазах будто что-то онемело, и это заставило меня беспокойно заморгать.
– Как давно я здесь? – растерянно спросила я.
– Неделя.
– Нет... я имею в виду, здесь, в этой игре. Я... я не помню, когда я в последний раз думала о доме. Мне кажется, что я здесь уже целую вечность, – сказала я и отвела глаза.
В животе появилось странное ощущение. Я попыталась вспомнить маму, ее смех, прикосновение ее рук и... почему мне так тяжело?
– Насколько я знаю, ты уже почти две недели в игре, – осторожно сказала Айрин.
Потрясенная, я уставилась на нее.
– Дело не только в этом... – Я нахмурилась. – Я почти ничего не помню. Это же ненормально. Надо было позвонить домой. Моя мама, наверное, ужасно беспокоится обо мне.
Выражение лица Айрин смягчилось.
– Успокойся, Джису.Это действие колдовства. Совершенно нормально, что чувство времени здесь, внутри игры, теряется, – заверила она меня. – Проклятие – весьма коварная сволочь. Оно вмешивается во все. Даже в наши головы. Люди, которые не находятся на поле игры, забывают о нас. Проклятие защищает себя. Чем меньше людей помнит о нас, тем меньше их приходит сюда. Я знаю, что это не утешение, но твоя мать, вероятно, и не будет пытаться позвонить тебе.
Я уставилась на нее, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.
– Хочешь, я все-таки дам тебе телефон? – предложила она.
Я кивнула, и Айрин достала из кармана своей черной школьной формы смартфон. Дрожащими пальцами я набрала мамин номер.
Я слышала гудки, много гудков. Но в итоге активировалась голосовая почта. Я попробовала снова – и на стационарный телефон, и в участок. Тот же результат. Я уставилась на телефон и почувствовала, как от страха мне стало не хватать воздуха. Что, если она действительно забыла обо мне? Так же, как я недавно успела забыть о ней?
– Ты можешь оставить ей сообщение, а потом попробовать еще раз, – тихо предложила мне Айрин.
Я уставилась на телефон.
– Что это даст? Я имею в виду, что я должна буду ей сказать? – Я сглотнула от подступивших слез. – Что я в ловушке проклятия, которое делает меня живым игровым персонажем? – Грустно рассмеявшись, я вернула ей телефон.
– Ты не одна, Джису, – попыталась утешить меня Айрин и одарила подбадривающей улыбкой. – У тебя ведь есть мы. Мы всегда с тобой. – Улыбка сделалась сияющей.
У меня вырвалось фырканье.
– Не хочу тебя обидеть, Айрин, но вы отравили и похитили меня. Это немного мешает чувству единения.
Ее улыбка исчезла с лица, и мне стало стыдно.
– Это правда, – выдавила она. – Все так. И мне очень жаль. Мы просто не знали другого способа вытащить тебя из Честерфилда. Но мы... – Она прикусила нижнюю губу и взяла себя в руки. – Мы бы не дали тебе погибнуть, – заверила она меня твердо. – Мы блефовали, предполагая, что Честерфилд считает, будто мы позволим тебе умереть, если они не отдадут тебя. Но мы бы никогда этого не допустили. Мы не такие, – прошептала она так тихо, что я едва ее поняла.
Я настороженно уставилась на нее.
– Вы постоянно говорите, что вам нужно было спасти меня из Честерфилда.
– Да, мы должны были это сделать, – серьезно сказала она.
– Но мне там было хорошо, – возразила я. – Я хочу вернуться. Вы не можете запереть меня здесь навсегда.
У нее на лице промелькнуло безнадежное выражение, и она кивнула, почти с сочувствием.
– Нет, не можем. Но я надеюсь, ты дашь нам шанс. Прислушайся к тому, что мы говорим. Ты – Раб и, как мы видели, ты свободна выбрать любую сторону. И, может быть, ты решишь в нашу пользу. – Она подалась вперед и с серьезным выражением лица взяла меня за руки. – Я знаю, ты нам не доверяешь. Я знаю, ты была в Честерфилде и, должно быть, мы произвели на тебя ужасное впечатление. Но уверяю тебя, не все просто черное или белое.
Она рассмеялась собственной шутке и крепче сжала мои пальцы.
– Я не знаю, что они рассказывали тебе о нас в Честерфилде. Но я уверяю тебя – мы не плохие люди. Мы хотим разорвать проклятие, и если нам это все-таки не удастся, то постараемся хотя бы облегчить его в соответствии с нашими представлениями. Мы считаем, что ты можешь помочь нам в этом.
– Джин говорит, что снять проклятие нельзя. До сих пор это никому не удавалось, – возразила я.
– Это не значит, что мы не справимся только потому, что до сих пор никто не сумел этого сделать.
– И как вы собираетесь действовать? – скептически спросила я.
На ее губах снова растянулась улыбка, будто лампочка в тысячу ватт.
– Ну, у нас есть ты, Джису. Раб.
– Но я почти ничего не умею, – возразила я. – И уж точно не умею разрывать проклятия.
– Это пока. – Она сжала мои пальцы. – Мы поможем выявить все твои способности. Каждый в Сент-Беррингтоне готов поддержать тебя и встать за тебя горой. Это я тебе обещаю.
– Каждый? – недоверчиво спросила я.
– Ну, некоторые... – признала она, пожав плечами. – Как только тебе станет лучше, я познакомлю тебя с черными игроками. Тебе понравятся наши Слоны – Сухо и Сыльги. Они уже хотят с тобой познакомиться. Сыльги, например, хоть и маленькая, не крупнее гоблина, но даже Юнги ее боится.
Айрин звонко рассмеялась, показав белоснежные зубы. Она рассказывала мне о других персонажах игры с такой привязанностью к ним, будто хотела заставить меня увидеть нечто человеческое, стоящее за проклятием. В ее глазах пылала убежденность, которую я не хотела ни видеть, ни слышать. Поскольку все эти люди по-прежнему были игровыми фигурами, сделавшими все возможное, чтобы уничтожить Честерфилд. А я принадлежала Честерфилду, принадлежала Джину.
Я должна вооружиться против этой доброты Айрин, прежде чем она сможет усыпить мою бдительность. Потому что как бы легко ни было довериться ей и как бы мне ни хотелось это сделать – я не могла ей верить. Все еще ноющий укус на шее напоминал мне об этом.
– Ты... – начала я, и в тот же миг меня прервал громкий стук. С каких это пор ученики Сент-Беррингтона так учтивы, что стучат в дверь, а не просто врываются в комнату?
Я удивленно моргнула, когда в помещении появился Юнги. Его волосы светились яркой бирюзой – явно недавно обновленный цвет.
– Привет, Айрин. Вот книга, которую ты хотела, – проворчал он. По его лицу было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
Он избегал смотреть в мою сторону, и вместо этого изучал штукатурку в углу комнаты. Но при этом выглядел славным.
Айрин прищурилась, отпустила мою руку и встала, уперев ему в грудь острый указательный палец. Хотя это не могло причинить ему боль, он съежился.
– Ты не хочешь еще что-нибудь сказать Джису? – обвиняюще спросила она.
Мускулы на шее Юнги напряглись.
– Я всего лишь выполнял приказ Тэхе...
– Ты... – снова спросила Айрин, сильнее вонзая ноготь в грудь Юнги, так что он тихо охнул, – не хочешь сказать что-нибудь Джису?
– Йа! Черт возьми, Айрин, твой чертов яд адски жжет. Ладно, я скажу, – проворчал он и, наконец, посмотрел мне в глаза.
Ошеломленная, я обнаружила, что он выглядит виноватым. Юнги потер рукой грудь и с трудом втянул воздух.
– Прости, что я не понял, как тебе плохо, Джису. Я задница и должен был заботиться о тебе лучше. – Его взгляд метнулся к Айрин.
Та скрестила руки на груди и подняла бровь.
– И?
Юнги вздохнул, потом негромко продолжил:
– И мне очень жаль, что я тогда гонялся за тобой по лесу. Я мог очень быстро свернуть тебе ше...
– Юнги, – выдохнула Айрин.
– Тьфу! Хорошо. Прости, ладно? – буркнул он и бросил книгу на мою кровать, после чего, тихо ворча, повернулся и потопал из комнаты.
Растерявшись, я уставилась ему вслед.
– Что это было? – удивилась я.
Айрин вздохнула, подняла книгу и села на кровать, поджав ноги.
– Неумелая попытка оправдания. Когда Тэхен рассказал мне, что произошло в лесу, я чуть не свернула ему шею.
– В лесу? – Я сузила глаза до щелочек. – Ты имеешь в виду тот раз, когда Тэхен и Юнги охотились на меня, как на кролика?
Айрин вздрогнула под моим сердитым взглядом и виновато опустила глаза, затем подняла талмуд, который принес Юнги.
– Я хотела показать тебе то, что нашла в нашей библиотеке. – Она сняла поднос с моих коленей и опустила на его место толстый фолиант, пролистала его и остановилась на странице, помеченной загнутым уголком.
– Ты знаешь эту картину? – спросила она меня.
Я бросила взгляд на изображение и удивленно кивнула.
– Да, это братья Честерфилд и Карина Сент-Беррингтон. Картина висит в Честерфилде. Они те, с кого началось это проклятие, не так ли?
Айрин кивнула и продолжила листать.
– Верно. Вся история вращается вокруг них троих. Тэхен считает, что Карина была сумасшедшей и поэтому прокляла оба поместья. А я думаю, она просто хотела отомстить Чену Честерфилду, и когда она произносила слова, что-то пошло не так. С проклятиями всегда что-то идет не так... – Она тихо вздохнула и заправила прядь волос за ухо.
Я нахмурилась.
– Неужели у вас нет записей того времени? Дневников или чего-то в этом роде?
– Да и нет, – пробормотала Айрин. – О первых играх мы знаем очень мало.
– Неужели они не были записаны? – недоумевающе спросила я.
Айрин подняла бровь.
– Похоже, кто-то не хотел, чтобы мы знали слишком много.
– Ты хочешь сказать, что записи были спрятаны?
– Или уничтожены. Во всяком случае, их так и не нашли. Эта книга представляет собой подробное изложение всего, что известно о событиях последних веков. С тех пор как ты появилась здесь, я начала проводить небольшие исследования, и нашла кое-что очень интересное. Посмотри на это. – Она снова сунула книгу мне под нос.
Это была похожая картина. Тот же портрет, только на этот раз рядом с Кариной Сент-Беррингтон стоял другой молодой человек с темными волосами и такими же темными глазами. Его лицо освещала озорная улыбка. Он выглядел не старше семнадцати лет.
– Кто это? – удивленно спросила я.
– Я задала себе тот же вопрос. А главное, почему существуют две картины, почти идентичные. В ходе моих исследований я выяснила, что эта картина была нарисована несколько позже, чем та, что висит в Честерфилде, и что она считается пропавшей. Мальчика звали Минхо Сент-Беррингтон. Он брат Карины.
– Значит, у Карины был брат... и? – спросила я, поскольку не могла понять, почему Айрин это так взволновало.
– Минхо Сент-Беррингтон был братом Карины, но эта картина – единственное, что мне удалось о нем найти. Как будто он существует только на одной этой картине.
– Ну и что? Может быть, его отослали в интернат или что-то в этом роде, – предположила я.
Айрин наклонила голову и поджала губы.
– Может. Любопытно, однако, что этот портрет был нарисован незадолго до проклятия. Таким образом, велика вероятность, что он находился здесь в то время, когда было наложено проклятие. А значит, он тоже должен был быть в игре. Что, по моим подсчетам, сделало бы его семнадцатым игровым персонажем.
– Ты хочешь сказать, что он был...
– Именно. Первый Раб, – взволнованно сказала Айрин, указывая на изображение молодого человека. – По-моему, он твой предок, Джису. Персонаж, о котором мы почти ничего не знаем, и который бесследно исчез. Ему удалось то, чего еще никому не удавалось до сих пор, а именно покинуть игровое поле. И исчезнуть, пока столетия спустя здесь вдруг не появилась ты.
– Ты имеешь в виду... – Я закашлялась, пытаясь осмыслить сказанное. – Быть может, я единственная способна выйти из игры?
Мое сердце бешено забилось при этой мысли. Айрин пожала плечами, изучая картину перед собой.
– Это всего лишь догадка. Надо бы попробовать.
– Тогда давай попробуем прямо сейчас, – взволнованно сказала я и села в постели, ощутив больший прилив сил, чем за последние несколько недель. – Пойдем к границе и узнаем, способна ли я покинуть игровое поле. Может быть, мы найдем способ и поймем, как вы все можете вырваться.
Растущая надежда ощущалась как свежий ветерок после долгой жары.
– Ты никуда не пойдешь... – Глубоко-бархатный голос одновременно заставил вздрогнуть и Айрин, и меня. В дверном проеме стоял Ким Тэхен. Просторный черный плащ лежал на его широких плечах, спускаясь к длинным ногам. Он тяжело дышал, словно гнался за кем-то. Его волосы были в совершеннейшем беспорядке. Поперек лица протянулись полосы грязи, а пальцы испачкались в... крови.
При виде этого у меня перехватило дыхание. Айрин побледнела.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила она.
Тэхен сжал губы.
– Мы только что облегчили Честерфилд на одну Пешку, – глухо сказал он.
Я не отрывала взгляда от его рук. При мысли о том, что он заставлял других учеников истекать кровью, у меня переворачивался желудок.
– О, Тэхен, – вздохнула Айрин, опустила голову и закрыла на мгновение глаза. Потом озабоченно спросила: – Ты в порядке?
Не веря себе, я уставилась на нее.
– Ты серьезно спрашиваешь, все ли с ним в порядке? – вырвалось у меня.
Глаза Айрин увеличились, а на подбородке Тэхена дернулась мышца. Оба уставились на меня.
– Его руки запятнаны кровью! Кровью человека! И ты спрашиваешь, все ли с ним в порядке, несмотря на то, что он убийца? – прошипела я Айрин. Мой голос дрожал от гнева.
– Джису. – Она подняла руки, словно для того, чтобы успокоить взбесившегося дикого зверя. – Ты же не знаешь, что произошло...
– Мне не нужно знать, что произошло! – вне себя от ярости заорала я. – Я не буду играть за Сент-Беррингтон. За него! – Я указала на Тэхена.
В комнате повисла гнетущая тишина. Наконец, Тэхен сдвинулся с места.
– Мне все равно, чего ты хочешь, сhérie. Ты останешься здесь, в Сент-Беррингтоне. Если ты так отчаянно хочешь считать нас монстрами, то я не разочарую тебя. Отныне лишаю тебя всякого привилегированного лечения со стороны Айрин.
– Тэхен, – выдохнула Айрин. – Прекрати! Ты все портишь!
– Она уже испорчена, Айрин, – перебил ее Тэхен. – Непригодна. В Честерфилде об этом позаботились.
– Джису не... – Айрин вспыхнула, но Тэхен одним взглядом прервал ее.
Температура в комнате, казалось, резко упала.
– Ты напрасно тратишь свое время на нее,Айрин, – тихо сказал Тэхен. – Ты не можешь спасти того, кто не хочет быть спасенным. Пойдем. Нам нужно еще кое-что решить.
В тот момент я была уверена, что никогда еще не ненавидела кого-либо так сильно, как Ким Тэхена Беррингтона.
Айрин прикусила нижнюю губу. Потом бросила на меня печальный взгляд и, захлопнув книгу, последовала за Тэхеном.
Дверь закрылась, и они оставили меня одну.