Глава 8
Утро началось у Вероники и Дины совершенно не так, как планировалось. В 8 часов утра девушки проснулись от надоедливого звонка на Яндекс Станцию:
«Алиса, прими звонок. Да?» – зевая, неспешно проговорила блондинка.
«Дочь, ты где?» – спокойно чеканил Роман Константинович, но в его вопросе слышались ноты тревоги.
«Папа, я дома, а что случилось-то, и сколько вообще время?» – непонимающе, неразборчиво начала спрашивать девушка.
«Я водителя за тобой пришлю сейчас. Собирайся, мы ждём тебя с мамой в больнице, бабушке плохо», – с усталостью проговорил папа Вероники.
«Не надо. Я сама, только адрес скинь», – твёрдо сказала девушка, сон будто рукой сняло.
– Дина, кот, вставай. Я пока ничего не понимаю, хотя можешь остаться, ключи у тебя есть, – тараторила блондинка, торопливо натягивая кожаные брюки кофейного цвета и топик молочного цвета.
– Я тебя одну в таком состоянии не пущу, – громко и уверенно, опустила ноги с кровати на холодный пол, поёжилась от утренней прохлады шатенка и стремительно пошла в гардероб к подруге. Её голубую радужку буквально не было видно за увеличившимися от страха зрачками. Она взяла серый вязаный оверсайз свитер, который прикрывал ягодицы, и светло-серые леггинсы.
– Ника, ты иди лицо ополосни и скажи, где ключи, чтобы машину запустить.
– Да, сейчас. Дин, ключи на столике в прихожей.
Через 7 минут девушки сидели за рулём. Пока они ехали до пункта назначения, Дина протянула любимый подругой лимонный тоник "Rich", который успела вытащить из холодильника.
– Спасибо. Сука, я в шоке. Только вчера днём переписывалась с бабулей, она хихикала, кружочки записывала со своими розами. Что случилось-то?
Вопрос повис в воздухе, Ника стучала по рулю, немного опустила стекло, вдыхая свежий морозный октябрьский воздух.
Припарковавшись, девушки быстрым шагом направились к главному входу 6-этажного многофункционального медицинского центра. На стойке регистратуры их направили на 5-й этаж в реанимацию, что не сулило ничего хорошего. Ника, проигнорировав лифт, не теряя времени, преодолевала по несколько ступеней за шаг. Так, что шатенка еле поспевала. Со сбивчивым дыханием они приметили две фигуры: женщину с длинными светло-русыми волосами и точёной фигурой, в облегающем черном топе и брюках того же цвета, которые вытягивали силуэт, на плечах лежал белый халат; и рядом стоящего статного мужчину, выше на голову, на котором под небрежно накинутом на плечи халате было черное поло, облегающее подтянутое тело, и белые брюки. Образ завершали черные бархатные лоферы на белоснежной подошве, что у мужчины, что у женщины.
– Мама, папа, что случилось? – дочь выразительно смотрела в две пары голубых глаз, наполненные отчаянием.
– Привет, дорогая, – Роман ободряюще обнял дочь.
–Ника, солнце моё, здравствуй, Дина, – мама со слезами на глазах взглянула на девушек. – У бабушки случился сердечный приступ. Её подруга пришла в гости, открыла дверь, а мама... – Ольга перестала сдерживать всхлипы и обняла дочь.
– Татьяне Федоровне не становится лучше, сердечный приступ спровоцировал инфаркт. Она в тяжёлом состоянии, врачи делают всё, что могут, никакие препараты не помогают. Они пропустили нас в реанимацию, чтобы попрощаться, понимаешь, дочь, – отцу было сложно это говорить, видно, что он подбирает тщательно каждое слово, даже несмотря на то, что бабушка Вероники долго не принимала зятя и иногда ссорилась с ним, но он её безмерно уважал и любил по-своему.
– Папа, как? Всё же хорошо... – осеклась молодая девушка, по щекам которой уже лились слёзы. За руку её держала Дина и трепетно сжимала руку. – Всё было хорошо.
– Доча, давай ты сейчас успокоишься, и пойдёшь к бабушке, она тебя хочет видеть, пока она ещё в сознании, – тяжело выдохнул отец такой большой и одновременно маленькой его девочки. Роман Константинович обнял жену и дочь, поглаживая их по спине.
– Дайте мне 3 минуты, – блондинке было сложно, хоть до конца она ещё не осознавала всю горечь потери близкого человека, но даже представить, каково это, было очень нелегко. От этого что-то сильно сжималось в груди, и ком подступал к горлу, а дыхание перехватывало. Посмотрев за стекло, она ужаснулась. Бабушка лежала такая беспомощная, казалось, что к ней подцеплены тысячи непонятных трубок, которые поддерживают или же удерживают здесь.
Глубокий вдох. Выдох. Звук уведомления. Месседж от Кисы:
«Доброе утро, зайка)»
«Как дела? Во сколько в термы БЕЗ МЕНЯ поедешь?»
«Что-то случилось? Может, я сейчас не в лучшем свете себя выставляю, а как параноик, но ты была в сети 2 часа назад, сообщения не читаешь.»
«Ника, блядь!»
Мимолётно Вероника улыбнулась, но давила обстановка и предстоящая сложная встреча, и, возможно, самый сложный разговор в жизни. Девушка быстро ответила на сообщение и убрала телефон в карман:
«Кис у меня пиздец подробности позже».
От лица Никиты:
Проснувшись утром, причём ранним, чего я совсем не ожидал от себя, посмотрел на телефон. Сообщений от Ники нет, жаль. Она мне точно нравится. Она живая. За последнее время я со многими девушками общаюсь, все, разумеется, интересны по-своему, имеют разные интересы. Но в ней пока я не вижу каких-то критических минусов, всё вполне гармонично: и внешность, и её харизма, и шутки, которые совершенно не подходят её милой, одновременно сексуальной внешности. Когда я сижу и думаю: "Ебать, что она сейчас сказала!" Так, ну ладно, мне нравится состояние влюблённой эйфории. При таком состоянии легче писать треки, да и настроение приподнятое.
Чувствую я себя лучше, можно и что-то на студии посидеть, пописать. Тем более Рамм пообещал приехать и Мак привезти. А вот и звонок домофона.
– Больной, я тут тебя всякого притащил: что-то по опыту, что-то мама накидала по идеям, и вот, – Влад так по-родному улыбается и протягивает большой пакет "Макдоналдса". Тяну руки, но он крепко держит.
– Э, я больной, давай! – сдвигаю брови к переносице и состраиваю самую милую из всех моську, что за слово вообще
– Ну, ты больной, а не ахуевший. Давай, папочка тебя обнимет, – Владик ставит всё, что принёс, на этажерку и крепко прижимает к себе. – Соскучился, или некогда скучать с новой феей? – нагло вскидывает бровь друг с ухмылкой.
– Рамм, она не фея, – недовольно, но твёрдо говорю я, смотря прямо в глаза.
– Как не фея? Ты посмотри, радостный и температуры почти нет. Кто иначе? Ты же вчера никакущий кружок записывал.
– Ты бы знал, сколько Ника привезла всего, ещё мы и поговорили, а если бы нам Геля не помешала, то и не только поговорили, – хмыкаю я и забираю пакет от "Мака".
– Э, а другие пакеты? Я для кого... – не успевая закончить фразу,
– Ну, это ты... Я больной вообще-то, – хмуро и болезненно хнычу я.
– Актёр, шёл бы ты... – тянет Владик.
– Куда? – улыбаюсь я.
– В театр учиться, – самодовольная фирменная улыбка.
– Ой, а что-то поостроумнее не смог придумать, а? – парирую я, и мне приходит уведомление. Я хмурюсь, внимательно вчитываясь в сообщение. Странно, Ника вечно дрочит на знаки препинания, а тут ни одного. Что же случилось? А это пока риторический вопрос.