Неповторимость.
Женщина подозревала, где находится Плексус, когда-то давно она видела его глазами своей нечисти, правда, в ее воспоминаниях здание казалось маленьким, огороженное сеткой и больше походившее на школу или садик, сейчас разрослось до многоэтажного и напоминало ей бизнес-центр: большая подземная парковка, чуть ли не парковая зона, засаженная пышными деревьями и скамейками, и шлагбаум с будочкой, ведущий к главному входу.
Единственное, что радовало женщину сейчас – это черные подтеки на ней и выломанный шлагбаум. Тела, лежащие неподвижно внушали ей уверенность, что им никто не помешает.
В просторный холле, пол которого оказался занят погибшими в давке и убившими себя до полного заражения порчей, стояла подозрительная тишина.
С безумной улыбкой женщина проводила лифт, пребывающий на этаж и открывающий свои двери. В предвкушении встречи, Проклятая душа приняла молчаливое приглашение и зашла в ме6таллическую ловушку.
Гарм же давно убежал с предупреждением к хозяйке о нависшей угрозе и не увидел изысканности и простоты зала с металлическими стенами и стеклянной укрепленной тюрьмой, что позабавила гостью. Хаос прослеживался во всем убранстве, мертвые тела, черные подтеки от ладоней на стекле, брызги крови, перевернутые столы и разбросанные бумаги, папки, письменные принадлежности – все оказалось на полу усредненным, и в этом прекрасном хаусе возвышался металлический стул на платформе за стеклом.
Словно королева, она сидела на нем, пристегнутая обручами к подлокотникам и ножкам стула за ноги и руки, голая и с раздутым от черни животом, застывшая, как и говорил Локи, являясь по сути панцирем паука.
- Где дети? Я слышала, под Плексусом содержится самый большой приют. – как бы невзначай вспомнила гостья и осторожно переступила через раскидавшиеся конечности, порванную одежду, волосы.
Панцирь оставался неподвижным, но вот голова рядом задвигалась на сломанной шее и вывернувшись в обратную сторону, пустые глаза задвигались в поисках вопрошающей. Рот открыл и сначала не издал ни звука, потом вновь вывернулся, и уже тогда женщина подошла к нему вплотную и села рядом, обеими руками подтаскивая к себе хладный труп.
Мужской хриплый, кое-как восстановленный, голос, скачущей в своих интонациях прорезался сквозь тишину и пустоту:
- Кажется, оно не слышит нас. Славно. – голова резко повернулась и направила потухшие зрачки на грудь женщины. – Моя любимица все еще в тебе. – улыбка, теплая, словно лучи солнца июньским утром.
- О чем ты? Твое тело там, свои связки не можешь восстановить? – съязвила женщина и вдруг задумалась, с кем именно она говорит. – Мама? – и с подозрением покосилась на паучий панцирь.
- Да. – вкрадчиво и внятно.
- Зачем ты родила меня? – проговорила женщина тихо и удивилась, сколь большая обида таилась в ее тоне голоса.
- Порче нужен был носитель. Ты новая ступень ее эволюции. – был дан ей столь же тихий, но чуть более невнятный ответ. – После последнего перерождения ты забыла о своем предназначении, и она решила действовать в автономном режиме. - монотонный голос запнулся, мертвые глаза встретились с глазами дочери. – Ты хочешь уничтожить меня.
Гостье стало не по себе. Конечно, она хочет, но зачем мать решила привязать ее душу, если таковой можно назвать эту недоделку общего с порчей производства, к нечисти – не ясно. Множество вопросов и практически ни одного ответа, женщина терялась в собственных измышлениях.
- Да. Ты прокляла меня?
Молчаливый рваный кивок был ответом, рот приоткрылся, синие губы еле заметно порозовели и вновь задвигались:
- Когда поглощаешь древнего бога, узнаешь забытые механизмы. Мы прокляли тебя, я – из защиты, Порча же добавила свои условия для получения желаемого результата. Я победила. – вновь эта теплая улыбка высохшими, но уже живыми губами.
- Я могу отделить вас друг от друга? – глотая подступивший комок невыплаканных слез, просипела женщина.
- Нет. – теплая улыбка стала шире. – Я люблю тебя, мой маленький пустынный паучок.
Сердце сжалось, пропустило удар. Она знала, что будет тяжело, знала, что ей нужно уничтожить Порчу, сохранить их шаткий мир в тайне от людей, дабы уже изуродованное таинство божеств старого света не извращали сильнее. Знала и все же сглотнула пару упрямых слезинок.
- Я смогу тебя слышать? Почувствую себя лучше? – вытирая лицо руками, пробормотала женщина, чуть успокоившись, встала, осторожно подобралась к стеклу и прислонилась щекой и руками.
- Я не знаю. Ты станешь единственным носителем Порчи, совершенным приоритетным организмом в ее видении. Быть может, оно будет тебя слушаться. – существо на стуле не шелохнулось, но оказалось вполне себе живым.
Дочь подняла голову и всмотрелась в тело, прислушиваясь к тому, что происходит сзади, оно оставалось неподвижным, но грудная клетка еле заметно вздымалась, легкие увеличивались и спадали. Оно дышало.
- Попробуем. – прошептала женщина и обернулась, высматривая нечто острое или тяжелое. – А что с людьми?
- Порча для них безвредна. – наклоняя голову в бог и издавая характерный щелчок между позвонками, ответило существо. – Они погибли из-за страха перед ней.
Женщина сжала кулаки, кивнула и прошлась по комнате, а потом вдруг нажала кнопку лифта и забежала в открывающиеся двери. Если на парковке остались машины, то можно достать свечу зажигания и сломать ее, керамический изолятор, возможно, разобьет стекло.
Тем более, после того как Агасфер рассказал ей об этом способе, у женщины загорелись глаза его опробовать.
Бизнес-центр стоял почти в самом сердце заброшенного городка. Пыльные дороги, выложенные галькой и гравием, выцветшие вывески и столб с табличками на перекрестке навевали женщине чувство ностальгии.
Прихватив отвертку из наборчика сотрудника в сером комбинезоне на первом этаже, женщина сначала кинула ее в стекло, но получив лишь дырку с небольшими расходящимися трещинами, пошла по изначальному плану.
Воспоминание об Агасфере всколыхнуло гораздо больший пласт раздумий, чем она предполагала. Он нередко присматривал за ней из жалости и не забывал спрашивать, как она себя чувствует. Женщина не понимала, что он хочет получить в ответ.
Наслушавшись о тяготах других, насмотревшись на страдания и прочувствовав их на себе, женщина прошлась по асфальтовой дорожке в раздумьях.
Возможно, он искал к ней ключик, но женщина никогда не была просящей. Если представить человеческое нутро, как то, что можно запрятать в шкатулку с замочной скважиной, у нее бы стоял блок из бетона, глухой к вопросам и интересу других.
Хотя, когда Агасфер появился в ее жизни, схожей с бесконечной панической атакой, женщине стало менее невыносимо дышать. Он стал ей семьей, заменив маму и папу, заменив всех. И она защитит свою семью, даже, если ей придется утопить весь мир в огне и крови.
Вздохнув собственной решимости и пройдя на подземную парковку по желтой полосе, Проклятая душа наткнулась на ближайшую черную машину и вскрыла той капот, прошла по проводам до свечного колодца и сняла провод, чтобы открутить себе свечу зажигания.
Когда с делом оказалось покончено, вернулась тем же путем и с удовольствием разбила стекло на мелкие осколки.
- Готова? Просто съешь меня. – донеслось сзади.
Забыв от волнения про порезанные стеклом пятки и запястья, женщина подошла к паучьему брюшку. Неужели сейчас она сама прорвет руками живую плоть беззащитного человека? Сама пожрет своей пастью, полной слюной, ее тело?
- Ешь. – раздался ласковый тихий голос из самого глубокого уголка подсознания.
По спине и плечам табуном прошлись мурашки.
- Маки? – одними губами вопрошала она, непроизвольно раскрыла пасть и впилась зубами в теплую кожу, дорываясь до мышц и горячей нефти, заливающей все вокруг.
- Ненавидь меня. – с нажимом на последнее слово, добавила нечисть и продолжила пожирать Порчу вместе с душой.
Тело женщины исторгало осколки на пол, залечивая ранки в мгновение ока. Долг перед Маки уплачен, ей бы чувствовать удовлетворение, но цена ее помощи оказалась слишком неподъёмной. Нечисть управляла ее телом искусно и так естественно, что женщина впервые испытала испуг.
Лишь бы Агасфер не пострадал.