Первое чрево
Женщина очнулась на холодном кафельном полу и застонала от боли прямо в горлышко протянутой бутылки с водой, та полилась ей на лицо и грудь, заставляя полностью прийти в себя.
- Вставай. - ее рывком подняли и потащили на свет. - Ты еще не закончила, а значит, и я тоже. - голос, такой знакомый, уже одиннадцатую смерть и двенадцатую жизнь переходил с ней из одной головы в другую.
- Думаешь, мы сдвинемся с мёртвой точки на этот раз? – умывая лицо оставшимися в морщинках и ложбинках каплями воды, пробормотала женщина и встала в полный рост потянуться и размять колени и плечи.
- Не знаю. – та, кто подняла ее, отошла на мускулистых волчьих лапах, цокая коготками по кафелю. - О, еда! – спустя несколько быстрых шагов послышалось чавканье.
Разлеплять веки и наблюдать, как нечисть, пожиравшая младенца, с большими желтыми глазами с вертикальными зрачками жмурилась от удовольствия, не хотелось. Спустя несколько громких чавков и столь же пронзительный "глоть" тварь закончила трапезу, чтобы Проклятая душа могла переродиться в новом теле.
- Ты все? – бесстрастно уточнила женщина и, получив утвердительное довольное «угу», осторожно открыла глаза и увидела перед собой раскрытую пасть, полную острых животных клыков, и при этом, имеющую дополнительные ткани и мышцы, чтобы распахивать ее гораздо шире, чем это мог делать зверь семейства псовых. – Хочешь меня съесть? – делая шаг к змееподобной черной волчице и кладя на язык свою голову.
Нечисть не шелохнулась, лишь тронула длинным горячим языком ее щеку.
- Я вкусно выгляжу? Вкусно пахну? – продолжила спрашивать женщина, поглаживая ее рукой вдоль по носу.
Пасть дрогнула. Волчица прикрыла глаза и раскрыла ее шире, чтобы отойти, высвободиться и захлопнуть с громким клацаньем.
- Ты жалкая. – простодушно бросила нечисть и зевнула, ей не терпелось поспать в их внутреннем мирке.
А Проклятая душа вдруг подумала, что привыкла еще в четвертый раз, если не в первый и к звукам, и к виду связанной с ней нечистью.
- Так сильно хочешь от меня избавиться? - вдруг спросила нечисть и обвила ту изумрудным хвостом за ноги, как бы обнимая.
- Нет, что ты. – обнимая ее в ответ руками и хватаясь, будто за спасательный круг, за шерсть волчицы, прошептала ей в гриву, женщина. – Я хочу избавиться от власти над собой, это правда. Агасфер живёт так долго и непрерывно, но выглядит счастливым. Я бы не хотела, чтобы он видел еще смертей. - пожимая плечами и дергая себя за прядь в некоторой степени, чтобы успокоить волнение, тихо проговорила женщина. – И ты не ответила на вопрос. Помнишь?
- Божества Проклятий не существует. - обвивая почти все тело женщины прошипела нечисть и прижалась своей холодной щекой к её. - И я правда не помню, как тебя прокляли мной, я даже думаю, что не было там никого. Просто внезапно случилось, и я здесь. Без тела и свободы, прямо, как ты. – пунькнув в нос острым черным когтем, протянула волчица и совсем крепко сжала ее тело хвостом.
Перед ними прямо на полу открылась сияющая воронка, ведущая в мир живых, в тело младенца со съеденной душой. Нос нечисти задергался, принюхавшись, она сказала:
- Если тебя не вынесут наружу или не положат в воду, сдохнешь от скуки. – подметила волчица.
- Что там?
- Земли стоячей молодости. Вечноцветущая уныль. – саркастически ответила нечисть и потрогала лапой содержимое медленной воронки, белое молоко забралось на ее лапу густой жидкостью, мерцающей россыпями серебряно-голубых звезд.
- Маки, ты...
- Помогу-помогу. – шутливо-ворчливо перебила нечисть и откусила кончик своего хвоста, находящийся уже у собственного носа. – Хватит, пожалуй. Ешь, тебя выкинут, как бракованную.
- Ты когда-нибудь расскажешь, кто ты? – в попытках проглотить сразу, женщина закашлялась, ободрав горло, пришлось откусывать по чуть-чуть. – Это тоже может стать нитью к тому, чтобы мы обе стали свободны. – проглотила второй кусок и поежилась. – В конечном итоге.
Когда с плотью нечисти было покончено, обе сплелись лапами и руками и прыгнули в воронку Перерождения.
Удивительная случайность - родиться в Тир на Ноге вместо младенца, которого пару минут назад выкрали из семьи.
Увы для людей, фейри так делали, хоть и редко, и без злого умысла, руководствуясь чистым обожанием некоторых особенных людей, пахнущих медовыми сотами. Достаточно быстро, правда, запах мертвых гниющих друг на друге тел расползся по округе Тир на Ног.
Тем временем, два подростка-близнеца вились собаками вокруг Кассандры, выйдя из распахнутого проема на нечеловеческую территорию.
Тот, что с угольными волосами и седыми прожилками бормотал, что голоден, обнажая клыки, второй юноша расхаживал и принюхивался.
- Она еще не мёртвая, братик. - подметил блондин певчим, почти девичьим голоском. - Кто ты? Зачем так громко кричишь чужое имя?
- Вкусно пахнет. На ней Благословение, брат. - низкий взрослый голос так удивил Кассандру, что она немного вздрогнула всем телом.
Не стоило забывать, что перед ней старые боги, природные, сочувствием и жалостью почти не задетые, как и гневом или тоской.
- Я ищу подругу. Женщину без имени. Гсподин сказал, что вы знаете, где искать. - глубокий поклон получился таким резким, что волосы разлетелись в стороны, словно длинные перья птицы при взлете, и собрались внизу, будто она уже села.
- Человеку нездоровится? - слегка недоуменно и обращаясь к Белобогу.
Блондин дернул плечами в ответном непонимающем жесте и повернул лицо-маску доброжелательности к Кассандре.
- Я в порядке. - смущенно бросила женщина. - Если вы знаете, где она, мне нужна будет помощь. Молю так же дать мне на время путешествия божественную длань, что укрывает от последсвий.
- А, человек хрупкий. Но на тебе уже чья-то длань, человек. - учтиво подсказал Чернобог, и Белобог довольно закивал. - Ты ищешь её, почему? - и склонил голову на бок, похожий сейчас на любопытного черного самоеда.
Белобог последовал его примеру и немигающе уставился на женщину.
Кассандра сглотнула.
- Она умерла и должна узнать последние новости о порче. Она наша подруга, мы волнуемся за нее, сейчас она в очень уязвимом положении.
- Тир на Ног. - хором проговорили братья и Чернобог продолжил. - Мы следим за ней.
- Следим-следим. - поддакнул Белобог. - Знаешь, где Тир на Ног, человек?
- Да, но молю показать короткий ход. – спрятав руки за спину и вновь поклонившись, проговорила женщина.
И они показали. Призвали любимого ворона Чернобога, на что Белобог попросил передать Весняку весточку, оставив ее на берестяной грамоте. Обменявшись информацией о порче, боги и женщина разошлись своими путями.
- Хватайся за лапу, человек. – неприятный скрипуче-дребезжащий голос донесся из глотки ворона, и женщина послушалась.
- Передай это ей, человечек. – протягивая черный бархатный мешочек за тесемки, прошептал белокурый юноша.
Птица увеличилась в размерах и помчалась по коридорам божеств старого света, яростно махая крыльями.
Женщина без имени и Кассандра встретились неожиданно, когда она уже приземлилась на заснеженный холм прямо к воротам-плитам в Тир на Ног. Отдышавшись и переведя дух, дева увидела, как сильнее засиял треугольник перед ней, и как нечто вылетело из него ей в руки.
- Младенец? – осторожно уточнила женщина скорее у себя, чем у птицы.
Ворон отпрыгнул подальше и недовольно каркнул, почуяв скверный запах, к счастью, Кассандра не подозревала, от чего так недоволен ее спутник, но, как вгляделась, от неожиданности и отвращения выронила младенца.
Младенец пузырился черными сгустками, из которых торчали большие изумрудные чешуйки, он становился все больше и больше, изумрудная чешуя сменялась черными клочками шерсти, а когда отпали и те, перед ней предстала голая женщина с розовой кожей.
Проклятая Благословением подошла чуть ближе и достала нож.
- Тебе не стоит прикасаться ко мне, чарующая Кассандра. - спрятав руки за спину, с доверчивым наклоном к её уху прошептала женщина.
— Это ты? Точно? – опуская руку с оружием себе на пояс, прошептала, вмиг осипшая, подруга.
- Я. – довольно улыбаясь, ответили ей. – Что я пропустила, если пропустила? – и упала в снег, то ли от надобности, то ли от вынужденности, охладилась и поднялась вновь.
Женщина рассказала все. Услышав недовольное:
- Я не хочу в этом участвовать. – в ответ цокнула языком, полная раздражения до краев.
- А ты всё убежать пытаешься? Ни капли не изменилась, может, стала чуть изворотливее, ну, не суть. - раздраженно бросила Проклятая Благословением. - Я видела кое-что на счёт тебя, и в который раз повторяю, это так не работает! - всплеснув руками, рявкнула. — Это уже происходит, то, что тебе страшно, не значит, что стоит отворачиваться от своих друзей, maldito sea!
- Эта информация полезная? - пропустив колкость, в том же вежливом тоне, но без грамма заинтересованности, спросила женщина и отошла на шаг.
Кассандра затихла и стушевалась.
- Есть комната, и там будет ждать тебя человек, он тебя и убьет. – понизив голос, проговорила Провидица и взяла ее за руку.
Лицо женщины изменилось, стало беспокойным, но через мгновение вновь оказалось непроницаемо:
- Кто это будет, чарующая Кассандра? – елейно произнесла Проклятая душа и по чуть опущенной голове поняла, что они обе знают этого человека, отступив от одного вопроса, ответ на который точно бы не получила, задала другой. – Сколько у меня времени?
Кассандра вздрогнула и подняла голову, всмотрелась в лицо подруги, на нем отразилась глубокая задумчивость, залегшая в складочках сморщенного лба и зажатых губ.
- Ты сама знаешь, mujer que corre. – прошептала и обняла ее крепко-крепко. – Мои озарения смерти очень близки к их дате. – проговорила в самое ухо.
Впервые на памяти Кассандры голос женщины без имени дрогнул, надломился и совсем стих:
- Отведи меня к друзьям. – ответное объятье разбило сердце.
- Погоди. Это тебе от Чернобога и Белобога. – и достала из-под кожаной куртки мешочек.
Женщина схватила его, тот в руках истлел, и в ладонь опустилось несколько шпилек и черный пучок.
Напряжение словно спало с ее лица, Проклятая душа даже улыбнулась и попросила помощи с прической.
Кассандра знала о ее судьбе и жажде из-за Проклятья, видела многие ее потери раньше, чем они случились, ее лицо каждый раз оставалось холодным, восковым, будто она ничего не чувствует. Готовится, планирует и действует, но не чувствует, а если и общается с Агасфером, то имитирует, играет.
Раньше Проклятая Благословением полагала, что корни у женщины, что бежит, уходят в божественное, ибо лишь им свойственна отрешенность от всего людского: гнева, счастья, сопереживания.
Сейчас она увидела, как долго уже держится эта женщина, как долго страдает в одиночестве в попытке достичь чего-то. Божества на это неспособны, будучи сравнимы с природными явлениями по помыслам. Они берут то, что их по праву.
Проклятая душа же планировала нечто долгие годы, чем не делилась ни с кем. Так можно и с ума сойти.
Птица недовольно каркнула, когда попутчиков стало в два раза больше, но не отступила и расправила крылья, чтобы взлететь и перенести их ко входу в пещеру, к друзьям.
- Можем оставить его в Тир на Ног. – услышала женщина знакомый голос, приближаясь к мягкому голубоватому свечению.
- Заодно навестим Ису. – в попытке поддержать уставшего и сникшего Агасфера, мужчина рядом похлопал того по плечу.
- Агасфер, наёмник, нам пора. – женщина без имени позвала громко и, приобняв на прощание свою подругу, побежала к мужчинам.
Агасфер, до этого потягивающийся всем телом, резко и с характерным щелкающим звуком опустил руки вниз. Наемник, держащий на руках сверток с мальчиком, прижал его сильнее к себе. Страх сковал его тело, как в первую встречу.
- אישה מדהימה! – только и смог вскрикнуть ее старый друг, прежде чем подбежать и закружить ту в воздухе.
Женщина крепко обняла его, краем глаза наблюдая, как Кассандра приближается к огромному скелету и отдает в его протянутую ладонь берестяную грамоту, спрятанную до этого под кожаной курткой.
Оторвавшись друг от друга, они подошли к Квинту. Агасфер светился от счастья, проклятая смотрела с интересом на сверток. Переведя взгляд холодных светло-голубых глаз на Квинта, пронизывающих ледяными кольями его душу, Проклятая душа дружелюбно, как смогла, улыбнулась наемнику.
- Наёмник, ты сказал, что знаешь, где моя мать. Сможешь отвести меня к ней? – за ее спиной появились две пары горящих желтых глаз, слишком близко расположенных, чтобы считаться двумя разными существами.
- Да. – последовал незамедлительный ответ.
Гарм просунул голову под руку временной хозяйки и широко зевнул, выглядя больше лениво и добродушно, чем угрожающе.
- Мы снова поедем на чем-то? – заныл Агасфер и встретил насмешливо-недоуменный взгляд женщины без имени. – До этого мы уже прокатились на лошади Весняка.
- Но она погибла. Порча поглотила ее. – идя в их сторону неторопливым шагом, проговорил скелет.
- Что за ребенок? – обернувшись к нему, спросила женщина и, когда тот подошел достаточно близко, не отказала себе в любопытстве и потрогала его за коленную чашечку.
На ощупь кость оказалась со слегка бархатным эффектом, и это ее позабавило.
- Достали из сгустков порчи - черной субстанции с разумом. Она напала на нас здесь. – монотонно ответил Весняк и наклонился к ней, положив череп в инстинктивно подставленную ладонь. – Устал. – и выдохнул пепел прямо на Квинта.
- Обратишься вновь? – как бы предлагая вариант, спросил Агасфер и принялся смахивать сие безобразие с наемника, от чего на черной обтягивающей футболке остались серые мазки.
- Так даже лучше. – мужчина добродушно улыбнулся.
- Для обращения ему нужно мясо, и много, чтобы уместить в нем такую громадину. Я права? – череп поелозил в жесте согласия. - На, ешь. – чуть ли не заталкивая кисть в челюсть, с энтузиазмом проговорила женщина.
- Ты что делаешь?! – взвился Агасфер, но бушевать передумал, так как увидел, как рука исчезает в глотке Весняка, на пол пещеры капает кровь, стекая по подбородку, и он моментально обрастает мясом.
Выплюнув кости и пронаблюдав, как рука заново отрастает, становясь розовой, словно у новорожденной, он опустил взгляд горящих огоньков в глазницах вниз, прося уже другую руку.
- Это больно? – чуть поморщившись от очередного звука «чавк-хрусь», уточнил Квинт.
- Болит, конечно. – слегка задумалась и прислушалась к ощущениям. – Но еще покалывает, а новые части тела еще и чешутся.
Весняк потихоньку обрастал лоскутами мяса, обескровленного, под его ступнями кровавая лужа становилась все больше.
Агасфер выглядел сначала ошарашенным, вскоре сменил ужас на смесь отвращения и беспокойства, а после ответа пришло и негодование, что он чего-то не знает о ее теле, и вообще, почему она так рано.
Нет, он рад, и очень, но и немножко зол. В голове уже сотый круг наматывал один и тот же вопрос: почему она опять ему не сказала? Агасфер все же проглотил и это, уже даже ничего не спрашивая. Квинт задержал взгляд на его покрасневшем от гнева лице и подошёл совсем вплотную.
- Смотри. Он такой же розовый, как ты сейчас. – шутливо подметил мужчина и подмигнул, проклятая душа кашлянул от смущения.
- И как она. – все же буркнул мужчина, мотнув в ее сторону головой.
Женщина колкость пропустила в немом безразличии.
Пес вытащил голову и встал перед ними боком.
- Пора. - оглядываясь на стены, усыпанные кристаллами, и забралась на терпеливо ждущего пса. – Куда нам?
- Тебе не понравится. - посадив Агасфера и сев следом, ответил Квинт.
Черная спина под ними стала больше, пес увеличился в размерах почти вдвое, и наемник от неожиданности схватился за живот старого друга женщины, Агасфер вцепился в косматую шкуру, стараясь держать дыхание ровным.
- И что же это за место? - недовольно протянули спереди.
- Они держат её под источником Аулия.
В этот момент скелет протянул обтянутые кожей руки к свертку с мальчиком. Кассандра помахала им в прощальном жесте. Ее лицо выражало беспокойство вперемешку с решительностью, а внутри у нее клокотал ужас от предсказанных событий и того, как стремительно развиваются события.
- Дай его мне, человек. Я позабочусь о нем. – и получил ребенка, хоть и с некоторым беспокойством.
- Фу-ты ну-ты. - досадно протянула наездница, давая команду псу вспрыгнуть на невидимую платформу. - Держитесь, мальчики!
По тоннелям богов старого времени мощные лапы стучали быстро и громко, то и дело перескакивая с одного пути на другой. Пес несколько раз издал мощный рык в пустоту, управляя невидимыми дверями и перекрестками, словно, в шахматной партии, продумывая короткий путь через имеющиеся фигуры-переходы к цели путешествия: королю.
Квинт знал, кто прячется в подземном храме под источником, но это была не Ветвь и не иные сотрудничающие объединения. Наемник читал отчёты, проводил собственные расследования и слышал краем уха, какие дремучие люди там обитают. А еще ему вдруг стало любопытно, устроит ли она и там резню.
Вообще, влезть в её голову казалось делом соблазнительным, хоть и невыполнимым.
Пёс несся молниеносно, словно чувствуя уходящую жизнь из тела его наездницы. Еще несколько стремительных мгновением, и тот выпрыгнул на огромной скорости в лес на человеческой территории. Влажный воздух с чистым кислородом пропитал округу, засаженную исключительно березами.
Наездница спрыгнула первой.
- Склон горы недалеко, дальше пешком. - покачиваясь на ногах, сказала женщина и поцеловала зверя в морду в знак временного прощания и благодарности.
Квинт помог слезть Агасферу, тот добежал до ближайшего бедного кустика и вывернул желудок наружу. Трясущимися руками сгреб дерево в обнимку и кое-как поднялся.
Женщина дала ему воды и влажных салфеток, поцеловала в макушку и проговорила еле слышно:
- Я еще могу отправить тебя домой, слышишь? Приятно проведёшь свой отпуск, м? Уверена, как законопослушный гражданин, ты даже отпросился.
Дрожащая рука схватилась за выбивавшуюся прядь из пучка и осторожно потянула на себя, женщина поддалась и вновь поцеловала его в каштановую макушку, усыпанную мелкими кудряшками.
- Лучше. Правда. - кривая улыбка расползлась по бледному лицу.
Наемник сделал несколько шагов назад и развернулся, дабы оценить обстановку. Его взору предстала гора, на которой они стояли, усыпанная редкой травой, а внизу, видимо, озеро. Наемник решил пройтись чуть левее от их временной остановки.
Агасфер, продышавшийся и чуть отошедший от бешеной пляски в животе, выпрямился и взял женщину за руку, ему не терпелось познакомиться с мамой старой подруги, но и увидеть закрытый тайный храм хотелось невероятно сильно.
Женщина улыбнулась, но, как ему казалось, совсем не так, как раньше, еще более искусственно, жутко.
- Каков план? - раздалось негромкое, но отчётливое, перебивая неловкую атмосферу.
- Наёмник. - женщина встала и подошла к нему. - Что мне стоит знать о вашей сделке с Агасфером?
- Ничего. Если только эта сделка не сильнее его Проклятья. - пожал плечами мужчина. - Из вас двоих только я своей жизнью играю. - вновь мягкая улыбка и томный взгляд серых глаз.
Женщина прищурилась лишь на мгновение, лицо вновь приобрело восковые черты, а её старый друг всё-таки решил перестать обниматься с деревом и подошёл к ним.
Решено было пойти на голоса толпы. Квинт с задумчивым интересом рассматривал просторы: синее озеро внизу, заполненное чистой водой, почти ни одного дерева, обернувшись, встретился глазами с аллеей худых березок, под ногами росла низкая трава и белые цветы, над ним, тучами затянутое, небо, а справа крохотное поселение людей с цветными крышами маленьких, разбросанных домиков, плотно прилегающих к очерченной машинами дороге в лесистую насыщенно-зеленую лесистую местность, а за ней все те же желтоватые поля, выжженные солнцем.
- Его зовут Квинт, милая. - Агасфер перебил молчаливую паузу между ними. - И мы тут узнали кое-что новое про механизм Проклятий, хочешь узнать?
- Да, хочу. - оживилась женщина, расслабив наконец лицо и позволив краешкам губ подняться в учтивой улыбке, но после рассказа старого друга хмыкнула и заискивающе улыбнулась, уперев кулаки в бока. - Уж это я и так знала, просто не хотела тебя шокировать. Ты сам-то понял, что за нечисть к тебе привязана?
Агасфер обиженно на нее посмотрел и остановился, как вкопанный:
- Ты. - указал он пальцем прямо ей на лоб, когда та обернулась. - Хватит секретов. Правда, хватит. Ты стараешься уберечь меня от всего, но это так не работает.
- Работает. - женщина не смотрела на него, вновь повернувшись спиной. - Твоё Проклятье под контролем, ты в безопасности, а значит, это работает. - сказала она спокойно, словно имела навык терпения по воспитанию оравы младенцев.
- А чего я хочу, ты даже не спросишь? - негромко спросил Агасфер, звук его голоса потонул в шуме толпы, доносившейся сбоку, из недр аллеи берез, но она услышала его чётко и ясно.
- Нет. - и сделала шаг. - Я не запираю тебя в подвале, не запрещаю тебе перемещаться со мной, не принимаю за тебя решения. Я просто не рассказываю тебе то, что считаю нужным не рассказывать.
- Ты использовала меня, тогда, в архиве. Я не должен был знать, потому что что?! Скажи мне! - почти прокричал мужчина, и Квинт поймал его взгляд, чтобы одними глазами сказать: сейчас не время привлекать к себе излишнее внимание.
Она вновь повернулась к нему.
Мужчина осекся, взглянул на женщину и увидел на долю секунду её лицо, выражающее скорбь и тяжесть ноши, о которой он косвенно хотел узнать через расспросы, даже не предполагая, какие последствия эти знания могут в себе нести.
- Ты страдаешь. - проговорил он совсем тихо и шагнул вперед, но та не дала ничего сделать, ничего спросить более, зашагала вперёд, словно и не было этого разговора, не было треска досочки в их шатком мостике к понимаю друг друга. – Дай мне хоть что-то сделать для тебя. – тихо проговорил он скорее сам себе и сник.
Квинт проводил её удаляющуюся фигуру взглядом и поравнялся с, еле перебирающим ноги от глубокой задумчивости, Агасфером.
- Как ты? - осторожно беря того под локоть, прошептал наемник, но передумал и высвободился, уж больно добротная разница чувствовалась в их росте.
- Я зол. Я растерян, хочу помочь ей, но не знаю, как. И меня пугает, что лучшая помощь ей сейчас - вообще не помогать.
- Но...? - положив мужчине руку на плечо и подталкивая того к более быстрому шагу, протянул Квинт.
- Но это, как тогда. - вспоминая ее измученные пережитым ужасом перерождения, глаза, явно наполненные тем же сейчас. - Я встретил её после первого перерождения. Она слонялась по деревне, в которой я скрывался, опустошенная и, словно, страдающая от шипов или гвоздей в её теле. Словно, она терпит их уже многие десятки лет. То, с чем ты свыкся, но иногда это так достает тебя, а ты даже умереть не можешь. Чувствуешь отчаяние и горе, потому что люди вокруг легко стираются из памяти.
Квинт внимательно слушал и следил за тем, чтобы тому ничего не мешало говорить: ни кочки, ни пеньки, ни ямы от змей и грызунов.
- Нам, бессмертным и перерождающимся, тяжело приходится, хотя, кто-то считает это за дар. Мне приходится напоминать себе об этом и напоминать так же, чтобы быть с ней. – продолжил Агасфер. - Иногда ты заходишь за угол, видишь смертельно больного художника, он творит восхитительные вдохновляющие вещи, и вскоре погибает. Картины его используют, чтобы топить печь, ты видишь, как они горят, как горит он. От художника, человека, больше ничего не остается. Абсолютное ничто для всего мира, заполняющее каждый уголок только твоего сердца, твоих мыслей, и больше ничьих. - Агасфер не выглядел, как расстроенный человек, он хмурил лицо в суровом недовольстве, пока слезы капали на землю.
Вздохнув и встряхнув плечи, чтобы расслабиться, Агасфер ускорил шаг. Женщина не ушла далеко, рассматривала толпу, которая рассредоточилась у источника на холме, за время, пока они разговаривали позади, ветер поистрепал её пучок, и его хозяйка методично тыкала пальцами в черную сетку, чтобы привести всё в какой-никакой порядок.
Завидев две фигуры, женщина протянула руки, раскрывая их для объятий. Агасфер вздохнул и упал в них.
- Тебя это тоже касается, Квинт. – ее ласковый голос сбил его с толку, но он наклонился к ней и устроился щекой на плече.
Ее рука накрыла его голову и легонько сжала, а потом погладила. Квинт вдруг почувствовал себя дома, когда мама делала так же, еще беременная, у них еще было немного денег, она сидела у камина, накрытая дырявыми тканями, совсем истрепавшимися и выцветшими.
Квинт вспомнил на долю секунды то тянущее чувство тоски по безопасности, когда она видела его, манила к себе и позволяла сесть на колени и положить голову под живот. Когда все были еще живы.
- Я расскажу больше, когда мы придем. Обещаю.
Женщина с нечистью внутри поискала глазами, у кого что можно взять, дабы одеться, и, не найдя на них ничего подходящего, задумалась.
В этот момент Квинт завибрировал:
- Где твоя белая прядь? – и получил абсолютно серьезный ответ:
- Не успела покрасить. Да уже и не надо. – и услышала смешок от наемника и нервное втягивание воздуха носом от старого друга.
- Тебя привела Кассандра, она что-то тебе сказала? Предсказала что-то? – отбросив ее руку и схватив за плечи, протараторил мужчина.
- Пойдем к местным, попросим мне одежду.
Но местных, когда троица спустилась с холма, в каменных домиках не оказалось. Видимо, все были у могилы и источника. Женщина толкнула ближайшую деревянную дверь и, не встретив препятствия или реакции хозяев, достаточно громко предупредила, что входит и вошла.
В ноздри ударил запах залежавшегося мусора. На, малость покосившемся, столе расположились неглубокие тарелки, полные тухлятины, плесени и роящихся мошек.
За углом в каменном рубленом проеме показалась низкая кровать со смятыми одеялами и подушками, полными желтых пятен, похожих на гнойные.
Одна подушка упала, и женщина поспешила к кровати, кое-как задержав дыхание в перерывах на короткие вдохи.
Скрюченная старческая рука выбралась из потного грязного плена пуха и тканей. Женщина скинула все, что смогла, чтобы добраться до иссохшего мужчины, и пока она до него добиралась, заметила на стене черные рисунки.
- Кем бында? – услышана она тихое и совсем слабое.
Квинт попросил Агасфера присмотреть за тылом и отдал ему шакатс, подойдя к женщине и услышав знакомый язык, ответил за нее:
- Беҙ дошман түгел. Дуҫыбыҙ өсөн кейем эҙләйбеҙ һәм сит ил кешеләренең шишмәгә барып етеүе мөмкинме икәнен белергә теләйбеҙ, олатай.
- Полезный. – отвесила своеобразный комплимент женщина.
- Китегеҙ, йүгерегеҙ! – заверещал старик, выкатывая безумные слепые глаза, и закопошился, словно гигантский жук.
- Ниңә ҡасырға? – Квинт напряг слух и нахмурился, что не ускользнуло от Проклятой души.
- Квинт! – залетая в спальню, позвал Агасфер, перебивая своими передвижениями бормотание старика. – Они идут, и не думаю, что они дружелюбные. Я прихватил сорочку.
При виде одежды, ее в миг побледневшее лицо приобрело отсутствующее выражение, а губы сжались и стали схоже бледными, женщина серьезно и сосредоточенно принялась всматриваться в рисунки на стене.
- Бежим. Сейчас. - оторвав её от дела и пола, закинул к себе на плечо и нашел побитое камнями стекло, но Агасфер оттолкнул его, с разбегу влетев в оконную раму, снеся почти полностью. Его лицо заливала кровь, из рук торчали осколки.
- Сейчас. - повторил он за Квинтом и уверенно кивнул, улыбаясь ему.
Мужчина чертыхнулся и вылез.
- К чему такая спешка?! - внезапно для себя разозлился наемник, и мужчина указал ему на толпу больше нечисти, чем людей.
Двигаясь подобно умрунам, местные жители неуклюже, спотыкаясь, уже спустились с холма и побрели обратно по дороге к их домикам.
- Они не похожи на людей и они слепы, но ощущение от них жуткое. - и поежился, обхватил свои плечи руками.
Долго доносить веяние внутреннего голоса не пришлось. Квинт всмотрелся и увидел черный след густой жидкости под их ногами, и, чем ближе они подходили, тем отчетливее эта жидкость проявлялась так же на их телах и лицах.
- Ты прав, они могут быть опасны, мы можем переждать. Посмотреть, что будет. - заслоняя собой Агасфера, тихо, как мог, проговорил мужчина.
Женщина молчала и думала, в пол уха слушая их план: ее беспокоили рисунки и еще что-то: «силуэты смотрели на огороженную могилу, силуэты стояли на коленях и поклонялись фигуре побольше, один силуэт держит сверток»
- Что же в них такого. - пробубнила себе под нос, мозг сложил картинку, даже знал ответ, но выдавать не хотел.
Агасфер остервенело завертел головой, ища в окружении их возможное укрытие, но обреченно вздохнул и повернулся к Квинту, тот понял без слов.
Кровь собралась в раны к удивлению наемника, мужчина взял себя в руки и на корточках пробрался к углу и выглянул:
- Чуйка у тебя, конечно... - несколько местных попадало с холма прямо к их домам. - отменная.
- Пойдем к храму. - поднимая голову над ягодицами Квинта, спокойно скомандовала женщина, и, когда мужчина не сдвинулся, куснула его, да так, что он вздрогнул. - Что, в нерв попала? - попыталась сделать насмешливый тон, но не удалось, получилось скомканно и неуверенно.
- Я прикрою. - прошептал Агасфер и перекрестился. - Ой, привычка.
Огибая временное укрытие с другой стороны, они заметили, как условные люди разбредаются по домам, а те, что шли с дальнего к поселению края холма, нагнали остальных и уже прислушивались.
Когда человек, перепачканный нефтью, оказался совсем рядом, Агасфер вздрогнул и попытался обойти, но тот схватил его за шею и принялся душить.
Не успел Квинт среагировать, как движение всего табора прекратилось, их пустые, перепачканные черной субстанцией лица обратились к троице. Несколько минут молчания и выжидания окончились громким выдохом задержавшего дыхание Квинта. Все синхронно повернулись к женщине, постояли и вновь поплелись по домам.
- Интересно. - только и сказал наёмник и продолжил осторожное движение, поравнявшись с Агасфером.
Взобравшись на холм и осмотрев окрестности, троица остановилась. Старый друг протянул женщине сорочку и потянул на себя ленту от завязки на шее.
Проклятая душа встала и оделась, а Агасфер подвязал ей талию и зафиксировал концы узлом, все это время он отмечал, как дрожали её руки, и как вся она превратилась в оголенный нерв.
Их дальнейший путь лежал через аллеи берез, отличавшиеся неестественной рыжиной, словно листья насквозь проржавели. Уже внутри редкого леска, Квинт с любопытством высказал свои догадки:
- Заметил? Все только молодые, и на коллективный разум похоже. - на что получил неопределённое дергание плечами в знак задумчивого согласия.
А когда дошли до маленькой чистой могилки, огороженной зеленым забором и окруженной крупными камнями, женщина наконец подала признаки жизни и спросила:
- Где именно вход, Квинт? - голос её звучал потерянно, каждой клеточкой тела ощущалось напряжение, невыносимость большего ожидания и предчувствие угрозы.
- Сзади надгробия есть платформа. – указал куда-то за единственную зеленую березу, проросшую прямо из могилы. - Прыгнем на ней, и нас доставят прямо в храм. Я не говорил про храм, откуда ты...? - и осекся, не ему задавать ей вопросы.
Платформа и правда двинулась вниз, в темные недра неизведанного. Дневной свет недолго показывал им высохшие черные пятна на стенах своеобразного лифта, или их, практически не стало к концу поездки, так быстро она закончилась. Несколько метров они спускались по просторному помещению, освещенному факелами, один из них вдруг начал двигаться по комнате, при приближении стала заметна невысокая фигурка жрицы, совсем еще юной и полной жизни для такого безлюдного места, пропитанного затхлостью и запахами горелого масла, пыли и сажи.
- Привет. - поздоровался Квинт, пока они медленно и со звуком перетирания камня о камень опускались до самого пола.
Механизм щелкнул, платформа встала в пазы.
- Вы понимаете нечестивое наречие?! - восхищенно запрыгала на месте, словно неугомонный ребенок.
- Ты одна тут, дитя? - вклинился Агасфер и получил долгий взгляд, а когда на свет вышла и женщина, жрица вытянула руку с факелом и закашлялась.
- Ты! - серьезно и зло произнесла девушка и вытянула вторую руку в указующем жесте.
- Где моя мать? - в тон ей спросила проклятая душа.
- То чудовище? Заразило весь город, перевезено в Главную ветвь Плексуса, а ты пойдешь со мной. - жрица схватила женщину за руку и повела за собой в святилище: соседнее помещение с каменными, отодвинутыми внутрь дверями.
Кристаллы и факелы, видимо, вечно негаснущие, освещали полотно примерно 7х5 метров. Гигантская картина, один взгляд на которую заставил Агасфера и Квинта посмотреть на женщину.
Алыми и мандариновыми языками горело пламя, а пред ним женщина в платье-сорочке и с головой ребенка в руке, она показывала её черным силуэтам, стоящим на фоне разгорающегося пожара, тело ребенка лежало обезглавленным в луже нефти, серое и без единого признака когда-то горячей крови в тонких сплетениях вен и сосудов.
- Это ты хотела объяснить? - внезапно и на удивление тихо взорвался Агасфер.
- Локи рассказал о ней. - комкая собственные губы, медленно проговорила женщина, не в силах отвести широко открытых глаз от полотна. - Сказал, если увижу вживую, мои страдания навсегда прекратятся. Так ему Аполлон сообщил, он её и написал. - голос совсем стих.
- Аполлон верит, что ты сможешь предотвратить надвигающейся бедствия. - то говорил Локи, плавно и медленно вышагивая из-за спины Квинта. - Я же перебирал события, которые предотвратили бы чудовищную порчу.
- Моя мать, что она такое? - женщина инстинктивно схватилась за живот.
- В природе её можно сравнить с панцирем, из которого вылезает паук или кокон, из которого вылезает бабочка. Мы называем её богом проклятий, хотя она явление природы, без разума, даже без сформированных инстинктов. - Локи взглянул на картину, уголки губ поднялись, но улыбка почти полностью запряталась в густой седой бороде.
— Значит, он существует. - прошептал Агасфер, рухнув на колени, он выглядел измученным и отчаявшимся.
- Сейчас она больше никому не навредит? - подал голос Квинт, столь же тихий, в тон пустым залам, разносящим эхо по каждому закоулку.
- Я могу поговорить с ней? - игнорируя сказанное Локи, взмолилась женщина.
Жрица подняла факел выше, на ее грудь падали безмолвные слезы, губы шевелились в молитве за детей, в будущем убитых.
- Она даже не отреагирует, хотя еще очень давно назвала себя сама. Видимо, то, что она путешествовала по людским организмам дало ей ощущение души, но то лишь ощущение. - покачал головой старец и положил сухую руку ей на плечо.
Погладив по нему и переместившись на голову, бог-врасплох потрепал ее по волосам и дернул за пучок, невесомо освободив их, прямо как на картине.
- Как её уничтожить? Как остановить порчу? - сзади недовольно заурчали, зверь вышел из тьмы, перебирая мощными когтистыми лапами, с грацией кошки перепрыгнул оставшееся расстояние между ним и проклятой душой, рядом с любимцем Хель она казалась Локи чем-то, что может...
Что может что? Он не знал до конца.
- Порча оседает лишь на молодых, обожает Проклятых детей, некоторые люди сравнивают их с чумными крысами, что с их территорий передают по человеческим городам заболевание - Чуму.
Локи погладил себя по бороде и отступил на шаг, наблюдая, как женщина садится на Гарма, и вспомнил своего второго сына, Фенрира и задумался, как бы освободить его и послать к ней на помощь.
- Остальные Проклятые души тоже подвержены заражению и поглощению, так? - в ответ уверенный кивок. - Защити их, господин. – и умчалась прочь по стенам.
- Нет. – вставая и протягивая руки к старой дорогой сердцу подруге, всхлипнул Агасфер, и тут же падая обратно. – Нет, пожалуйста.
Гулким эхом отдавалось в ушах царапанье когтей по камню и смолкло так же быстро в пучине очередного прохода, оставшегося от старой эпохи древних богов.
- Зачем ты отпустил ее? – тихо протянул мужчина, и наемник присел рядом, чтобы приобнять его и утешить.
Жрица получила прищуренный долгий взгляд от бога-врасплох, и осторожно двинулась к рычагу, скрытому за ложной каменной стеной.
- Крысиный лев на то и существует, дабы пожирать себе подобных. – безэмоционально ответил Локи и добавил. – Это ее судьба по праву рождения.
- Что за глу... - слова возмущенного Агасфера потонули в уже знакомом звуке перетирающихся камней, шестерни под рычагом заскрипели, платформа в другом зале медленно поднялась наверх.
Квинт сжал его плечи и покачал головой, в глазах стояла мольба не делать глупостей, мало ли что еще может выкинуть Локи, но мужчина его не понял, вздохнул прерывисто, вновь чуть не заплакав и зло взглянул на бога сквозь густые каштановые брови.
- Вы просто используете ее, чтобы не пачкать руки, да? Хотите, чтобы она уничтожила проклятых детей, играя на ее чувствах ко мне. И что теперь? – вставая и делая шаг навстречу отродью етунов и оставив за плечами бессилие и отчаяние.
Локи лишь зашагал взад-вперед, сопровождая каждый второй шаг щелчком пальцев, что помогало ему собраться со времен, когда его привязали к скале кишками собственного сына и подвесили над ним змею, разъедающую плоть на лице, и если бы не Благословение его первой жены, отдавшей жизнь за него, Локи никогда бы не обрел свободу, какая есть у него сейчас.
- Стойте, а почему оно раньше не заражало никого? – не удержал любопытство в узде Квинт, чем вызвал заинтересованный взгляд бога и скептический Агасфера.
- А правда, что изменилось? – уставившись на бога-врасплох и не скрывая хмурого настроя, спросил мужчина и встал с колен. – И вообще, мы смогли спасти ребенка в той пещере, и она знает об этом. – размазывая слезы подушечками пальцев и оставляя характерные грязные следы. - Я верю в нее, она не станет убивать их.
- Скольких эта женщина убила, чтобы добраться до Исы Кристофы и уберечь тебя? Скольких она еще убьет, как думаешь, Агасфер? Выбирай теперь ты. Сними Проклятье и воспользуйся своим положением сам, попробуй остановить ее, коли духу хватит, или будь и дальше игрушкой в чужих руках до скончания веков, пока она делает, что ей вздумается. – сжав свою бороду в крепкий матерый кулак, проговорил бог и забил в крышку гроба последний гвоздь. - Ты знаешь, она будет. Ибо ты ей это позволил.