Глава 10 Наречение 6
Находиться в шумной толпе было довольно тяжело: дети вокруг суетились и шумели, долго стоять на ногах было тяжело, а очередь будто не заканчивалась. Скука стала настолько невыносимой, что крутиться, прыгать, вертеться уже надоедало. Лотта вздохнула с облегчением, когда Оскар зашел внутрь, что значило, что она была следующей. Минута, две, три, скука снова накрыла, и тут скрипнула дверь. Исен осторожно подтолкнула Лотту внутрь и закрыла дверь. Встретило ее множество глаз, заставив девочку съежиться.
— Не бойся, дитя, — ответил Святой отец, но его ответ не обнадежил. — Положи руку на артефакт.
К девочке поднесли резной металлический диск, в который причудливым образом были инкрустированы красные рубины. Она сделала глубокий вдох и приложила небольшую ладонь к потертой холодной металлической поверхности. Некоторые камни тут же засияли, формируя буквы.
— Интересно, — сказал Святой отец, подходя ближе. — "Иэндэ". Дитя, ты знаешь, что значит это имя?
Лотте хотелось хмыкнуть. Откуда такие детали мог знать ребенок? Но тем не менее, ей было интересно, что за имя дал ей мистер Голос, поэтому она мотнула головой.
— Так звали первую Императрицу в нашей истории. Она родилась под светом голубой луны, из-за чего ее отец даровал ей имя Иэндэ - голубая луна.
Она недоуменно вскинула брови. Неужели это и была та гениальная идея ее надоедливого собеседника? Его оригинальность ее весьма разочаровала. Мистер Голос же будто не замечал или не понимал разочарование девочки, поэтому все пытался добиться ответа на повторяющийся вопрос "Ну, тебе нравится? Скажи, что хорошо придумано", но Лотта упорно молчала.
Помощник Отца что-то нашкрябал серебряным наконечником пера на золотистой бумаге, а затем кивнул, как бы говоря, что он закончил.
— Долгих лет здравия и процветания роду Кромвель, — Отец кивнул, Лотта неглубоко поклонилась в ответ и вышла за дверь, чувствуя на своей спине тяжёлый взгляд.
Только оказавшись среди детей, она смогла выдохнуть и оглядеться: ни одного знакомого лица, ни Каина, ни Оскара, ни Исен с Ахином.
— Потерялась? — голос в голове мягко усмехнулся.
— Нет, — буркнула себе под нос Лотта и решила вернуться тем путем, что пришла.
Храм, кажется, был настолько выбелен, что выжигало глаза. И, конечно, заблудившись в сложной системе коридоров, Лотта вышла к выходу внутреннего сада. К ее удивлению, дверь была открыта нараспашку. Девочка сделала шаг за порог, а затем замерла, наблюдая как на только что ясном небе появились тяжёлые, свинцовые тучи. Воздух стоял душный, а от земли исходило тепло, которое девочка могла чувствовать прямо через обувь. Даже то, как падали немногочисленные солнечные лучи, говорило о приближении даже не дождя, а целого ливня.
Только Лотта успела об этом подумать, как тут же, будто опрокинули ведро с водой, полился дождь. Она ошарашенно отступила назад, в храм, решая, что ей теперь делать, как в дверях появился полностью промокший Оскар.
— Оскар? — ещё более удивлённо спросила девочка. — Почему ты был на улице?
— Мы... с Ахином решили поиграть в саду, а потом дождь... и я здесь, — запинаясь от одышки, бормотал мальчик.
— А где сам Ахин? — Лотта промокнула своим рукавом мокрое лицо Оскара.
— Спрятался от дождя в другом месте, — Оскар начал заметно дрожать, а зубы - стучать, пока под ребенком уже образовалась лужа от стекшей воды.
— Тебе нужно переодеться, — Лотта схватила Оскара за холодную руку, настойчиво потянув его в глубину коридоров. — Ты же не хочешь заболеть?
Мальчик кивнул и последовал за ней, шумно стуча зубами. Пользуясь внутренней интуицией и некоторыми подсказками ее мысленного собеседника, Шарлотта смогла вывести Оскара к их комнате. Отперев незапертую дверь, девочка тут же залезла в шкаф, вываливая на пол его содержимое: аккуратно сложенные служебные одежды, которые были слишком большими для мальчика, постельное белье и полотенца. Шарли схватила одно из них без разбора и вытерла лицо брата, а затем его волосы, стянула с него всю мокрую одежду и укутала в какой-то безмерный мягкий отрезок ткани. Мальчишка дрожал уже заметно сильно, сильно съеживаясь, когда девочка подтолкнула его к кровати с одеялом, а затем сама залезла под одеяло, обнимая брата для скорейшего согревания. Оскар же уткнулся Шарлотте в плечо, пытаясь побороть собственную дрожь.
***
Карета Кромвелей с раннего утра поджидала открытие ворот храма. Феллия спокойно читала книгу, переворачивая очередную страницу, под звук частого открытие карманных часов Джулиана. Молодой отец все никак не мог найти себе место, особенно после сообщения Императора, поэтому он был полон решимости забрать своих детей как можно раньше, не позволяя им оставаться в том месте ни минутой больше положенного. Герцог пытался отвлечься, заглядывая в книгу своей жены, но Феллия тут же отворачивала ее от него.
— Что это у тебя? — он потянулся к ней, чтобы посмотреть обложку, но женщина тут же шлепнула его по рукам.
— Популярный женский роман. Тебе не понравится, — пробубнела задумчиво она.
— М-м-м, и с кем на этот раз я должен соперничать? — он усмехнулся, пытаясь отвлечься, поцеловав ее в щеку. — Что еще я должен воспроизвести в реальности, чтобы ты смотрела только на меня, а не на книжных героев?
— Увы, ничего, — Феллия отстранилась от него, отталкивая его лицо обложкой книги.
— Как жестоко, — Джулиан усмехнулся, а после снова заглянул в карманные часы.
— Эй, посмотри, — женщина ткнула его локтем, указывая на моментально затянувшееся тяжелыми тучами небо.
— Не нравится мне это, — сердце Герцога упало, предвещая нечто нехорошее, а его брови сошлись вместе.
— Чувствую, пойдет дождь.
— Не просто дождь, я думаю, это бур...
И будто неизвестные силы захотели подтвердить его догадки, рванул ветер, готовый выбивать стекла, а с ним и дождь. В воздух поднялся весь валявшийся мусор, а уличная брусчатка быстро начала утопать в воде. Чем больше Герцог и Герцогиня смотрели на это, тем более ясным становилось, что дело было далеко не в погоде, что-то случилось в храме.
— Пойду заберу детей.
Джулиан начал суетиться, ища по ящикам зонт или плащ, но карета недавно была хорошо вычищена, поэтому в большой спешке в нее не успели ничего положить. Он раздраженно захлопнул ящик.
— Возьми мое пальто, — сказала женщина, протягивая ему свое плотное пальто из овечьей шерсти.
— Хорошо, — Джулиан, не думая, взял пальто, снял свой пиджак и накрыл их своим телом.
Чтобы выйти из кареты пришлось побороться с ветром, который с громким хлопком закрыл за ним дверь. Мужчина укрыл свои телом одежду от дождя, торопливыми шагами пересекая площадь. Тревоги Герцога не смывались ливнем, который уже полностью вымочил его, но ему было все равно. Нет, даже если кто-то из детей и окажется посланником богини, ни за что не отдам никого ни храму, ни Башне. Ценой своей жизни, до последнего вздоха буду бороться против этого. Никогда не позволю злым умыслам притронуться к моим детям. Он проскользнул мимо прутьев ворот, а затем сократил путь через ухоженные кусты, вместо аккуратно уложенной каменной тропинки.
— В-ваша светлость, Великий Герцог Кромвель! Приветствуем Вас в стенах нашего скромного храма, — священник, что наблюдал за ливнем у дверей храма, не ожидал увидеть столь величественную персону перед собой.
— Я хочу забрать своих детей, — отчужденно сказал Герцог, переступая порог, под ним тут же образовалась лужа воды, но он шагнул вглубь здания.
— Конечно! Я сейчас узнаю, кто отвечает за ваших драгоценных детишек, и приведу его сюда!
С горящими глазами священник убежал вглубь храма. Внутри же никого не было. Всему виной было наречение, все были слишком заняты. А Джулиан словно выпал из мира, остановившись посреди главного зала в одиночестве. Его голубые глаза бездумно впились взглядом в мраморное лицо статуи богини, его руки же крепко сжимали одежду, благо она не сильно намокла. С него же самого вода всё текла и текла, с белоснежных волос на прекрасное лицо.
Почему-то именно сегодня главная статуя обладала магнетическим обаянием. Нежный фарфор казался настоящей бархатной кожей, а одежды - почти воздушными, ресницы на закрытых глазах богини, казалось, трепетали, готовые распахнуться от любого беспокойства, а пухлые губы были сложены в тонкую линию без намека на улыбку. Джулиан лишь хмыкнул, не особо восхищаясь красотой куска камня, но глубине души все равно обратился к ней с искренней молитвой.
Отвлекли его торопливые шаги, заставив его обернуться. Герцог пробежался глазами по внешности Каина, оценивая его как недостаточно достойного сопровождающего, но промолчал.
— Приветствую Вас, Ваша Светлость, Великий Герцог Кромвель, — Каин глубоко поклонился, что заставило другого священника удивиться, так как Каин обычно никого не уважал и не соблюдал этикет.
— Я хочу забрать своих детей, — достаточно холодно продолжил Джулиан, игнорируя его приветствие.
— Дайте мне минутку, — Каин снова поклонился и отправился на поиски Исен с Ахином.
Пока он шел, он чувствовал достаточно странное и несвойственное ему почтение и благоговение перед Герцогом. Вероятно, причиной было почти божественное происхождение императорского рода.
Каин услышал беспокойные обрывки фраз из закрытого для посещения верующих крыла, остановился, не выдавая своего присутствия, и прислушался.
— И где нам их теперь искать? — юношеский голос, который принадлежал Ахину, что Каин мог определить с особой точностью, был страшно взволнован. — Мы уже везде смотрели, Исен! Мне страшно!
— Я же просила тебя не отвлекаться! — таким же кричащим шепотом отчитала его старшая сестра.
— Это все из-за этого странного дождя! Это не моя вина, что я их потерял!
— Вы потеряли детей? — Каин подошел к ним, а его голос был полон разочарования.
— Простите! Простите меня, господин! — Ахин рухнул на колени перед ним. — Прошу, это только моя вина! Не наказывайте Исен, она не виновата!
Каин глубоко вдохнул и медленно выдохнул, потирая переносицу. Его разум отчаянно искал варианты, куда могли уйти дети, или с помощью интуиции попытался предположить это. Ахин все так же стоял на коленях, едва ли не всхлипывая, пока побледневшая Исен старалась не отвлекать Каина ни слабым движением, ни даже звуком своего дыхания.
Высший священник распахнул свои зеленые глаза, увидев остаточное отображение ауры одного из детей, и тут же поспешил по горячему следу. Оказавшись у комнаты, где провели ночь дети Кромвелей, он тут же распахнул ее. Его глаза скользнули по куче ткани, открытому шкафу, а затем задержались на вздымающимся одеяле. Он облегченно выдохнул и осторожно подошел.
Нежные выражения пухлых детских лиц казались такими умиротворенными во сне, что ему никак не хотелось их будить, поэтому он осторожно поднял сначала Оскара, а затем Лотту, надежно прижимая их к себе. Убедившись, что их сон не был побеспокоен его действиями, он осторожно выдвинулся обратно к ожидавшему их Джулиану. Почему-то в глубине души он чувствовал укол горечи, будто "жизнь" снова его покидала, будто он снова оставался один, как оно и должно быть. Он никогда не сможет привыкнуть к этому чувству одиночества.
Снова ступив в главный зал, Каин увидел завораживающее зрелище: Герцог с таким же безэмоциональным лицом смотрел в лицо фарфоровой статуи, а между ними шел безмолвный диалог, но никто бы не смог подумать, что Джулиан от мольб перешел к угрозам. Но он тут же обернулся, когда услышал прекратившиеся шаги. Тут же оставив свое занятие, Джулиан в два шага оказался рядом с Каином и осторожно коснулся мокрых волос спящего Оскара.
— М-м-м, — малыш едва приоткрыл глаза и слабо улыбнулся, узнав отца. — Папа?
— Да, это я, золотце, — он взял его на свои руки и прижал к себе. — Где же ты так промок?
— На улице, — промычал Оскар, снова прикрыв глаза.
— Ты горячий, — Джулиан тут же укутал его теплым пальто матери, после чего прижался губами к горячему лбу сына. — Спи, мы едем домой.
Мальчика долго уговаривать не пришлось, он устроился поудобнее, укутавшись с головой в теплое пальто, и заснул, все еще пылая жаром. Глаза же Джулиана метнулись к мирно спавшей Лотте и облегченно выдохнул, когда заметил, что ее одежда и волосы были сухими.
— Простите, Ваша Светлость, это мой недосмотр, — тихо признался Каин, помогая Герцогу укрыть девочку пиджаком Джулиана, а после передал ее в его руки.
— Я предъявлю жалобу твоему начальству, — холодно ответил Джулиан.
— Хорошо, — Каин кивнул. — Но позвольте сначала мне проводить Вас до кареты. У нас тут есть зонт.
Джулиан недовольно фыркнул, но перед возможностью вымочить детей еще больше и ухудшить болезнь Оскара и доставить их до кареты сухими, то Герцог даже перед своим большим нежеланием компании Каина выбрал бы здоровье детей, поэтому он неохотно кивнул. С зонтом Джулиан в сопровождении Каина направился к выходу, но бросил последний взгляд на статую, мысленно бросив ей: "Даже если это будешь ты, я все равно пойду против, даже против тебя", после чего ушел прочь.
И никто так и не заметил, что на лице статуи появилась лёгкая улыбка.