2
Ей снились оживленные улочки современного мира, которые она каждый день проходила по пути в свой университет. Снилось, как она вернулась к обычной жизни, а все, что с ней произошло за последнее время было другим, более длинным, сном.
Снилась семья. Матушка, которая улыбалась нежной улыбкой каждый раз при виде своей дочери. Отец, чье строгое лицо расслаблялось рядом с близкими. Кира безумно скучала. Или уже Минчжу?
В какой-то момент девушке начинало казаться, что она никогда и не была Кирой. А все то, что было ранее – лишь кадры, навязанные подсознанием. Были она всегда маленькой деревенской девчушкой, что жила с бабушкой в северной части страны. Все было слишком реальным.
Воспоминания о прошлой жизни яркими картинка стояли перед глазами. Чем больше девушка думала о том, что осталось там – в прошлой жизни, тем больше апатия накрывала ее с головой.
Самое страшное было то, что она реально жила в другом мире: дышала, спала, пила воду и чувствовала реальную боль.
Все было реальностью.
Что делала мама? Как она отреагировала на смерть дочки? А папа? Станет ли это ударом для него?
Ей не хотелось причинять им боль.
Первое время ей действительно все казалось затяжным сном, который никак не хотел заканчиваться. Она ложилась спать в старом деревянном доме и просыпалась там же. Она чувствовала каждый стук своего сердца, слышала все звуки. А сон никак не заканчивался.
Госпожа Шун с беспокойством поглядывала в сторону своей внучки, но ничего не предпринимала. Она понимала, что для всего требуется время. Женщина лишь мягко направляла неуклюжего ребенка, который забыл все, что помогало ему в повседневной жизни.
Вскоре, тяжелые мысли стали неотъемлемой частью жизни Киры. Если в первые дни она могла хоть немного переброситься парой слов с госпожой Шун, то даже они постепенно сходили на нет, создавая между жительницами дома стену отчуждения.
Кира, будучи ребенком двадцать первого века не знала многих элементарных вещей. Без госпожи Шун, она не протянула бы и дня.
Готовка, стирка, уборка – все это было чем-то непривычным для нее. Разводить печь? Стирать вещи в ведре с грязной водой? Готовить странного вида пищу?
Если с первыми двумя пунктами еще можно было как-то справиться, то с последним возникали серьезные проблемы. В прошлой жизни она тоже не утруждала себя готовкой. Всю еду можно было купить в уже готовом виде и не марать руки. Это было удобно, вкусно и быстро. Единственное, что Кира могла сделать сама – заварить лапшу быстрого приготовления. Правда в одно время, она настолько надоела ей, что девушка решила приготовить лапшу сама. На удивление получилось вкусно. Правда мать тогда накричала на нее, что Кира оставила после своей готовки грязь. Только вот девушка, сколько бы не смотрела, эту самую грязь нигде не могла найти.
Госпожа Шун, глядя на все это старалась окружить ее заботой.
Она могла лишь спать и есть еду, которую ей давали.
Изредка приходил мужчина – лекарь Инь, ранее осматривавший ее. Он мерил пульс, в очередной раз говорил, что все в порядке, прописывал успокаивающие отвары и быстро уходил.
Но она не могла пить эти отвары, которые Шун Линь тут же спешила приготовить. Они слишком сильно отдавали горечью, отчего Минчжу едва не тошнило. Даже Шун Линь со своим безупречным опытом никак не могла смягчить эту горечь.
Когда даже та скудная еда, которую приносила ей бабушка, стала для нее слишком тяжелой, она перестала есть.
Смириться с реальности оказалось для нее тяжелее, чем девушка ожидала.
Это стало последней каплей для бабушки. Ее внучка не для этого сделала невозможное вернувшись к жизни, чтобы повторно умереть, только уже от голода.
Господа Шун стала аккуратно отвлекать девушку от мыслей, различными разговорами о прошлом, о ее родителях, о том, что Минчжу любила раньше. Первое время она лишь кивала, принимая слова женщины к своему вниманию. Позже, бабушка стала просить ее выполнить разные мелкие поручения, по типу принести какие-то травы или же набрать риса в чашку.
Мелкими шагами, Госпожа Шун помогла Минчжу принять суровую реальность ее возвращения в мир живых. Девушке стало заметно лучше, ведь она наконец смогла принять мир, где ее зовут Шун Минчжу.
Но кошмары все же не отпускали до конца.
Проснувшись ночью в слезах после очередного подобного сна, Минчжу поднялась. Спать больше не хотелось, а в комнате было слишком душно. Тогда она, накинув, порядком надоевший, верхний халат, вышла из своей маленькой комнатушки.
У нее было всего два комплекта одежды, что стало бы трагедией для девушек двадцать первого века. Только она уже привыкла. Именно здесь она поняла, что все те вещи, за которые она цеплялась раньше лишь мелочь, не стоящая внимания. Куда важнее было иметь крышу над головой и немного еды, чтобы пережить тяжелые времена.
На небе ярко светила полная луна, озаряя их двор ярким светом.
Для нее луна всегда являлась спутником чего-то мистического. Иначе почему многие мифы связаны именно с этим небесным светилом?
Конечно, современное поколение не верит в странности. Оно привыкло опираться на факты.
Раньше она и сама была такой. Всегда старалась найти логическое объяснение той или иной ситуации. Но что она могла сказать теперь, когда ее душа попала в тело совершенно другого человека из другого времени? И происходящее все меньше и меньше напоминало сон. Она чувствовала усталость, голод, жажду, боль и это было самым большим доказательством происходящему, чем любые слова.
-Для чего я здесь? – шепотом спросила она, глядя на луну.
Ее вопрос не был обращен ни к кому конкретно и ответа она не ждала, но от тишины вокруг, стало как-то грустно и зябко.
-Я должна что-то исправить? Или кому-то помочь? Я не понимаю...
Минчжу не знала, что делать. Она не знала, в каком направлении двигаться дальше. Как и не знала, почему именно она.
Разочарованная девушка вернулась в свою комнату.
До некоторого момента она даже не интересовалась на что жили бабушка с внучкой до несчастного случая, но в один прекрасный день, когда госпоже Шун надоело наблюдать за саморазрушением своей внучки, разгадка пришла сама.
Рано утром, госпожа Шун разбудила Минчжу ласковыми поглаживаниями.
-Вставай, дорогая, нам нужно вернуться до полудня, иначе изжаримся под солнцем.
-Куда? – спросила Минчжу спросонья.
Ее тело, казалось, весит целую тонну. Даже поднять руку было слишком тяжело.
-В лес пойдем.
-Зачем в лес? – язык девушки заплетался. Она все еще прибывала во сне.
Слабость в теле не отпускала и Минчжу не знала, чем она вызвана – недавним сном или недоеданием.
Терпению Госпожи Шун можно было только позавидовать.
-Я тебе по пути все расскажу, просыпайся наконец. – спокойно сказала она.
За окном едва начали пробиваться первые лучи осеннего солнца.
Сборы не заняли много времени, так как все что ей нужно было сделать – накинуть верхний халат и пару раз плеснуть водой в лицо.
В прошлом долгие сборы были ее ежедневной утренней рутиной. Это приносило ей радость и добавляло уверенности. Кира всегда просыпалась ровно в семь часов утра, принимала душ, быстро завтракала и наносила макияж. Каждый взмах кистью приносил ей удовольствие в ожидании результата.
Шун Линь шла впереди. На ее спине висела плетеная корзина. Кира так и не поняла зачем она ей, но не стала задавать вопросов. Она просто шла за ней, погруженная в свои мысли. В руке приятной тяжестью лежала паровая булочка, которую Шун Линь впихнула ей перед выходом. Минчжу покрутила ее в руках и наконец сделала один осторожный укус.
Вкус показался ей необычным. Но ей понравилось, и она продолжила есть с небывалым ранее аппетитом. Шун Линь искоса взглянула на девушку, шедшую за ней, и не смогла сдержать легкой улыбки. Ледник наконец тронулся.
Долгие годы они с внучкой были одни против целого мира. О том, как эта женщина любила, Минчжу успела убедиться в эти дни. Ни единого слова осуждения не было произнесено в ее адрес.
Кире стало больно и обидно.
Она не знала, что ей делать. Слова про то, что Шун Минчжу уже нет в живых и ее тело так бесцеремонно заняла Кира, звучали бы очень странно.
Да и стоило ли вообще говорить такое?
Не было даже крошечного шанса, что госпожа Шун поверит ей.
Кира не могла поступить так с бедной женщиной, для которой внучка являлась единственным членом семьи.
Задумавшись, девушка не заметила, как пожилая женщина остановилась и принялась оглядываться.
Внимание тут же привлекло растение чьи красные листья поражали своим ярким насыщенным цветом. На них все еще держались капельки утренней росы. Картина, которую видела девушка, поражала. Это было настолько интересно, что она опустилась на колени и уже хотела прикоснуться к ярким листам, как старческий голос отвлек ее.
-Это краснолист, - мягко сказала она. – Очень полезное растение.
Кира удивленно одернула руку.
-И чем оно полезно?
Женщина пожала плечами.
- Понижает температуру и помогает при простудах.
Растение было интересным. По своему виду и лекарственному действию, сильно напомнили лисья периллы. Возможно, это и было одно растение, но с разным названием.
-А зачем мы тут?
-Сейчас самый пик луны, лучшее время для сбора трав.
-Трав?
-Я собираю травы и передаю их лекарю.
Минчжу растерянно кивнула, осознавая, как именно бабушка с внучкой выживали ранее.
-Денег немного, но нам с тобой хватало.
Минчжу уловила чувство вины в ее словах.
Чтобы как-то избавиться от неловкой паузы, внезапно опустившейся между ними, Кира ткнула на первое попавшееся растение.
-А это что?
Женщина удивилась.
— Это редкое растение! Как ты смогла так просто и быстро обнаружить его?
Шун Линь опустилась на колени рядом с Кирой и бережно коснулась растения подушечками пальцев.
-Точного названия не знаю, поэтому зову его «Замерзшая трава».
-«Замерзшая трава»?
-Если растолочь его и положить на рану или отек, то он снимет боль.
-То есть оно имеет обезболивающий эффект.
-Что?
Минчжу неловко кашлянула.
-Я имела ввиду, как хорошо, что оно снимает боль.
Минчжу задумалась, почему-то описание напомнило ей обычную мяту, да и по виду они были довольно похожи. Что если это была она? Ее мама верила в народные средства и часто использовала всякие травы для того, чтобы вылечить их с братом болезни, делала разные чаи. Девушка помнила о том, какая мята была на вкус и ей захотелось вновь попробовать ее.
Тогда девушка потянулась к нему и безжалостно сорвала. Наблюдавшая за действиями внучки пожилая женщина всполошилась лишь в момент, когда Кира поднесла ее ко рту.
-Что же ты делаешь?! – воскликнула она, шлепнув внучку по руке.
-Что? – Кира растеряно смотрела то на свою руку, то на Шун Линь.
-Нельзя ее есть! – затем, словно опомнившись, пояснила более спокойно:
-Если ее съесть, почувствуешь онемение в теле. Хорошим это никогда не заканчивается.
-Что это значит?
- То и значит. Если съешь – не сможешь двигаться. Эффект длится в зависимости от того сколько съешь.
Минчжу снова задумалась. То есть растение вовсе не снимало боль, а скорее парализовывало нервные окончания, что не давало почувствовать что-либо.
Травка действительно была интересной, надо будет запомнить на будущее.
Видимо, Шун Линь передумала брать столь редкую траву после выходки своей внучки.
-Пошли, нам необходимо управиться до полудня.
Шун Линь увлеченно собирала травы вплоть до полудня, напрочь позабыв о времени. Лишь когда солнце начало нещадно печь, она наконец опомнилась и потащила внучку в сторону их дома.
Минчжу думала, что на этом будет все и она сможет побыть одна. Но ее ожидания рухнули карточным домиком. Шун Линь потащила ее за дом, где стоял специальный стол, на котором она высушивала определенные виды трав.
Женщина с упоением рассказывала о каждом сорванном ей растении, не забывая упоминать о его полезных свойствах и побочных действиях.
Минчжу и не заметила, как увлеклась данной темой. Даже начала задавать уточняющие вопросы. В душе пожилая женщина ликовала, стараясь не показывать этого в реальности. Чересчур бурная реакция могла бы напугать внучку, и та снова могла бы закрыться в себе, отказываясь от еды и воды.
Когда их работа была закончена, и девочка все же получила некое подобие перерыва, она наконец смогла оглядеть место, которое отныне станет ее домом.
Заходя в дом от главных ворот, гость вступал на каменную дорожку, которая в свою очередь имела развилку, между которой находилось большое, и как оказалось, сливовое дерево. Первая вела в сторону комнат, где в одной соседствовали бабушка с внучкой. Вторая же вела в сторону кухни, вход которой располагался со стороны главного входа. А на заднем дворе, под небольшим навесом находились два низких столика заполненных травами. Минчжу несколько раз видела, как бабушка пила там чай.
Глоток воды, который сделала Минчжу, приятно охладил ее пылающее тело. Ей было очень жарко, поэтому она явственно почувствовала, как прохладная жидкость стекает по ее горлу. Накатил сильный голод, но она не стала подавать вид, ведь время обеда уже прошло и просить пожилую женщину накормить ее было бы не очень правильно с ее стороны.
Внезапно сильнейший поток благодарности к Шун Линь едва не сбил ее. Она как раз находилась на заднем дворе, собирая уже высохшие травы в холщевый мешочек.
Минчжу подошла к ней со спины и прижалась, что есть силы, не в состоянии выдавить и слова.
Пожилая женщина замерла и мешочек едва не выпал из ее сухих рук.
-Что-то... случилось? – тихо спросила она.
Минчжу показала головой, хотя и понимала, что этого не видно.
-Ну хватит грустить, - Шун Линь нежно похлопала ее по руке. – Ты у меня взрослая девочка, не разводи влажность из-за пустяков.
Несмотря на ее слова, Минчжу чувствовала, как груз тяжести и волнения, ранее державший эту женщину в оковах, стал потихоньку слабеть.
Ей захотелось хоть чем-то помочь ей, чтобы снять с нее, хоть немного, бремя ответственности, что она несла одна уже в течении многих лет.
Минчжу наконец отпустила ее и тихо предложила:
-Давай я помогу тебе чем-нибудь.
Женщина робко улыбнулась.
Уже засыпая после сытного ужина, она поймала себя на мысли, что уже не думает о своей прошлой жизни и начала наслаждаться нынешней.
Для Минчжу появилось несколько новых целей, ради которых она будет стараться выжить.
Первая – оберегать и заботиться о Шун Линь. Своим безграничным терпением и бескорыстной любовью эта женщина смогла достучаться до Минчжу и вернуть ее к жизни.
Ну а вторая цель – выяснить по какой причине она оказалась в этом теле и в этом месте.
Случайности не случайны и ее появление определенно было вызвано некоторыми фактами. И ей предстояло выяснить какие именно.
В первую очередь стоило выяснить, что Шун Минчжу делала в последние дни своей жизни.
Но это уже потом. Сейчас она мечтала лишь об заслуженном отдыхе.