Глава 3
Лоцманская Пара (сущ.)
[Оперативная структура | Психический союз]
Стандартная рабочая единица Гильдии, состоящая из двух Лоцманов, чьи Дары взаимно дополняют друг друга — обычно один Сенсор и один Эмпат. Хотя некоторые Истинные сочетают обе способности и могут работать в одиночку, большинство предпочитает Второго — связанного с ними партнёра, обеспечивающего психическую стабильность, эмоциональную поддержку и резерв во время рискованных Переходов.
Каждый в лоцманской паре называет другого «моим Вторым» — титулом, обозначающим не подчинённость, а взаимность. Отношения между Вторыми строятся на доверии, и психической сонастройке, часто возникающей ещё во время учебы и сохраняющейся на протяжении всей карьеры.
Эмоциональная связь между Вторыми, как правило, глубока и отмечена уровнем интуитивного понимания, который превосходит обычные межличностные связи. Во многих случаях эти партнёрства перерастают в романтические или сексуальные отношения, хотя подобные исходы ни поощряются, ни запрещаются доктриной Гильдии. Наибольшее значение имеет сила и ясность самой связи.
Напр.: «Он был моим Вторым, прежде чем успел стать кем-либо ещё», «Они были так сонастроены, что могли совершить Переход, не обмолвившись ни словом».
(с)
— И как оно смотрится? — Стина чуть не вывернула шею, пытаясь понять, как сзади выглядит её платье.
Янг едва заметно покачал головой, не меняясь в лице.
Они не ожидали поблажек, но все же Гильдия выделила им почти полторы недели отдыха. С учетом целых двух выходных посвященных официальному празднику, Дню Свободы, получалось полные десять дней. За это время её Второй успел залечить порезы и кровоподтеки. По крайней мере, вид у него вновь был почти безупречный.
Чего нельзя было сказать о ней. Её сборы на праздник затянулись надолго. Янг мог напялить на себя что угодно и выглядеть как модель с журнальной обложки. Для Стины, которая всю жизнь провела то в форме интерната, то в лоцманской форме, обычная, тем более, нарядная одежда была все ещё в диковинку.
Вот и сейчас из зеркала на неё смотрело нечто взъерошенное, похожее в красном вечернем платье на чью-то нелюбимую куклу.
— Ладно, — сдалась она, — Обещаю не возмущаться. Командуй.
Несколькими точными движениями он поправил её прическу. Потом расправил платье, так, что его линии легли точно по фигуре. Потом, критически оглядев её неловкий макияж, потребовал сменить цвет помады. Бунтарка Стина, та, что делала все и всегда по-своему, от такой осязаемой заботы невольно становилась мягкой и податливой.
Пока он поправлял ее наряд, она считывала его состояние. Его лицо ещё носило едва заметные следы кровоподтека. Уголки губ опустились в страдальческой гримасе.
— Ты можешь не идти.
— Придется. Это важно.
Стина знала, что он предпочел бы остаться дома и дальше заниматься своим неизменным досугом — конструированием моделей морских судов. Неизвестно кому он докучал бы деталями их спецификаций в её отсутствие, но наверняка провел бы время в своё удовольствие.
— Необязательно себя заставлять. Это же праздник!
— Понятно, но если не приду, это воспримут, как вызов или несогласие... — начал он, но прервался, заметив, как она закатывает глаза, — Ладно, скажи это.
— Зануда!
— Пусть так, — согласился Янг.
Вечеринка была в разгаре, когда они, наконец, приземлили городской шаттл возле нового, недавно открывшегося бара. На стенах пульсировали неоновые огни. Название заведения явно заигрывало с Лоцманами — 39-й Причал.
В зале было людно, хотя танцпол пока ещё пустовал. Янг и Стина заняли единственные, оставшиеся стулья у стойки. Под звуки музыки коллеги галдели и целенаправленно напивались. Шанс ощутить себя обычными людьми, подумала Стина. В глубине зала девушка заметила отдельный стол Старших — в глаза бросилась плотная фигура Теора Шерреля, председателя арбитража. Рядом с ним сидел низенький, щуплый Ларкин, с вечной полуулыбкой на рано постаревшем лице. Старшие держались особняком, да и остальные их избегали.
Зато несколько молодых Лоцманов уже махали Стине и Янгу из-за столиков.
— Ну наконец-то! Привет самой красивой паре ниярских Врат! — рядом на барный стул рухнула Лола Ларкина. Волосы выпрямлены на раванский манер — прическа непопулярная на Саоре, но Лола полагалась только на свои мнения и взгляды. Несмотря на юный возраст, дочь куратора Сенсоров пользовалась уважением среди Лоцманов, и младших, и старших.
Янг заказал им всем темного иршанского и явно намеревался растянуть на весь вечер один бокал.
— Какое здесь интересное пространство, — пробормотал он, и Лола подхватила:
— Пересечение сразу нескольких Червоточин! Кто-то неспроста назвал это место Причалом!
Куда больше сенсорных феноменов Стину волновало происходящее за столиками. Она настроилась на всеобщее настроение: ощущение праздника и, пока ещё легкий, кураж, но разговоры о политике и войне: "свободная Саора...", "раванское господство", "большой войны не избежать"... Через весь зал прогремел и донесся до неё голос Шерреля:
— А я говорю: ещё пять-семь лет и равы снова сюда полезут. Мы избежали локальной войны, но должны защитить себя перед большим вторжением...
Она подняла бокал, заглушая мрачные предчувствия черным, как антрацит иршанским элем. Ритмичная музыка сменилась ленивой, медленной.
— Я уже в курсе ваших злоключений, — сказала Лола, — Отец говорит, что мозг Сенсора бывает слишком занят обработкой стимулов, чтобы следить за эмоциями других и выражением собственного лица...
— Стина?— Гала Ривз подошла к ней и спросила нервно улыбаясь, — Можно я приглашу твоего Второго на танец?
— Только, если не против он сам.
Янг выдавил дежурную улыбку и удалился с Галой на танцпол. Лола переместилась поближе к Стине, заняв его место. На её лице играли отблески неоновых огней.
— Наверное, сложно, когда ты Лоцман, а выглядишь, как актер голографической драмы, — сказала она, проводив его взглядом, — Не представляю, как ты это выдерживаешь.
— Вечер ещё юн, — беззаботно бросила Стина, — после Галы на очереди... — она присмотрелась к столикам, отследив робкие, но заинтересованные взгляды, — Эрика, потом Лиана...
Лола повернулась к ней и тихо спросила:
— И как давно?
Стина вопросительно вскинула брови.
— Как давно ты его разлюбила?
Девушка сделала глубокий вдох и чуть не захлебнулась элем. Лола славилась проницательностью, но она не была готова к тому, что та станет оттачивать на ней своё мастерство. Она хотела было возмутиться, но только выдавила:
— В смысле?
— Ты любишь его, но уже давно не так.
Стина опустила взгляд в бокал.
— Я люблю его, просто...все дело в рутине. Пока мы учились в Школе, то могли мечтать о будущей жизни, о других мирах. Сейчас...все эти рейсы, похожие друг на друга... Янг все делает по правилам, а я не могу не думать — неужели такой будет наша жизнь всегда?
Обе они долго молчали, думая об одном и том же. Жизненный путь Лоцманов определял их Дар. Одаренных детей выявляли в раннем отрочестве и принудительно отправляли в Школы. Дар не предполагал выбора. В большинстве миров Кольца его считали слишком важным и даже опасным, и предпочитали держать под контролем. Только для Истинных, вроде Лолы или Тира, Дар был и ещё и призванием.
— А ты бы хотела другого?
Стина вздохнула. Когда-то она заикнулась о том, что хотела семью, но семья плохо совместима с жизнью в лоцманской паре. Пока кто-то один заботится о детях, другому пришлось бы остаться в профессии и выбрать себе нового Второго. "Не думаю, что смог бы делить тебя с кем-то ещё", — сказал ей тогда Янг.
— А он в курсе? Стина, мы все в рутине. Но если ты не можешь с этим справляться, может быть пора это признать?
— Ты не понимаешь! Он ни за что не поверит, что я не испытываю прежних чувств. А я...я никогда не смогу его оставить.
— Это потому, что он заменяет тебе и мать и отца?
Теперь уже Лола перешла все границы.
— Слушай, я не заказывала психоскан, и..
— Стина, позволите пригласить вас на танец?
Мужчина остановился позади и его ладонь тяжело легла на её плечо. Она обернулась и узнала его — за ее спиной стоял один из Старших Совета, операционник Райв Густав Фавел. Функционер, который заведовал распределением и назначением рейсов. Вот оно, думала Стина, пока шла с ним на танцпол, вот вариант будущего в Гильдии — курировать одно из направлений ее работы, возможно, войти в Совет. Или закончить карьеру Техником, с угасающим Даром и пустотой в глазах.
И все же она не могла не удивляться — чем она обязана такому вниманию? Между Старшими и юными Лоцманами в саорианской Гильдии всегда пролегала невидимая черта.
— И как вам заведение? — сказала она, чтобы начать разговор.
Рука функционера крепко обвилась вокруг её талии. Стина почувствовала себя в тисках.
— Неплохо, — ответил Фавел, — Лучше старых прокуренных дыр в раванских колониальных домах.
Волосы мужчины были почти полностью седыми, глаза — водянисто серыми, ничем не напоминающими взгляд Лоцманов-ветеранов. Наряд был выдержан в бело-золотых саорианских цветах — ожидаемый вслеск патриотизма после неудачной попытки раскола спровоцированного Раваной.
Стина силилась уловить, чего он хочет от неё, но не могла пробиться сквозь надёжный ментальный Барьер. Крепкость Барьера, как и уровень мастерства, обычно отличала Старших. Юным Лоцманам было трудно с ними тягаться.
— До меня дошли слухи о том, что вашего Второго переводят на промышленные перевозки, — сказал Фавел, — Мне очень жаль.
— Жаль, что система построена так, что в ней у нас даже нет права голоса? — Стина внезапно обнаружила в себе неисчерпаемые источники сарказма.
— Ваш бунтарский дух всегда вас отличал, — примирительно сказал Фавел, — как и уровень эмпатии. Я полагаю, вы лично поступили верно и отказались? Тратить на промышленные перевозки такой выдающийся Дар было бы...печально.
— Конечно же нет! Мы пара ещё со Школы и останемся парой. К тому же Кира сказала, что это мера временная. Я могу подождать.
— Какая похвальная преданность. Но ведь ваши таланты могли бы пригодиться и на более перспективных направлениях. Например, на орданнском, или деларнийском. Поскольку Переходы туда требуют больших усилий, то Гильдия предоставляет и более длительные отпуска...разумеется, оплачиваемые.
— Не это для меня важно.
— А что же важно? Вы знаете, Лоцманы на этих направлениях раньше выходят в отставку. Можно даже успеть реализовать семейные планы. Например, стать матерью.
Стина ощутила во рту привкус чего-то едкого, неприятного. Неужели Фавел сканировал ее сознание, пока они танцевали? Музыка стихла, и заиграла вновь. Янг, вернувшийся за стойку, бросил своей Второй тревожный и вопросительный взгляд.
Стина набрала полные легкие воздуха и решилась:
— То есть вы предлагаете мне назначение? Я думала, система распределяет рейсы автоматически. Выходит, вы можете на это влиять?
На секунду Старший замер. Стина знала, что её прямой вопрос ставил его в тупик. Ответить "да" значило бы прямо признаться в коррупции. Ответить "нет"...
— Разумеется нет. Система беспристрастна и справедлива. Но всегда есть элемент везения...Подумайте, Стина. От этого решения может зависеть судьба вашего таланта и ваша судьба.
Она вернулась к стойке полная самых противоречивых чувств. Но не застала Янга - тот успел вернуться на танцпол теперь уже с другой дамой. Изумрудное платье, медные локоны, характерная родинка на щеке... Стина ощутила давно забытый укол ревности. С её Вторым танцевала арбитр их давешнего разбирательства, инспектор Арбитража Гильдии и куратор Наставников Кира Шаор.
***
Янг уверенно вел в танце, а его Барьер был выше всяких похвал. Правда, Кире это совсем не помешало... Когда музыка стихла, она возвратилась за стол Старших и заняла свое место рядом с Шеррелем.
— И как? — негромко осведомился ее Второй, — Что тебе дало неформальное сканирование? Должно быть, парень обижен и обозлен? Я удивлен, что ему вообще хватило духу сюда явиться.
— Я бы сказала, он уязвлен куда больше, чем подаёт вид. Но никак этого не выказывает.
— Опасная неискренность.
— Не совсем. Он понимает всю эту межведомственную кухню куда лучше, чем можно было бы ожидать от юноши его лет. Он знает, что на кону финансирование.
Шеррель хмыкнул, наливая ей в бокал травяную настойку по цвету не отличимую от вина. Алкоголь был несовместим с ее лекарствами, а Кира не хотела, чтобы ее отличия бросались в глаза.
— Надо же. Как жаль, что такие способности будут прозябать. Ты говоришь, его отец — крупный судостроитель в Лонелии? Как он допустил, чтобы из семейного бизнеса ушел такой талант? Ни за что не поверю, чтобы у них не было рычагов сделать так, чтобы его Дар "не заметили".
— Похоже, глава семейства рассчитывает, что дело продолжит самый младший из его сыновей, Эринг. А Янга прочили в подспорье Тиру в Гильдии.
— Держу пари, его и на свет произвели исключительно в довесок к старшему, — пробормотал Шеррель, — Похоже, не только нас Тир разочаровал. Что ты ещё поняла про парня? Стремления, мечты?
— Мечты я разглядела мельком — улыбнулась Кира, — Что-то связанное с морем и с небом. И с женщиной.
Шеррель ухмыльнулся.
— Чего ещё ждать от лонелийца. Эти южане на Архипелаге только и живут своим морем и житейскими радостями.
— Но зато стремления вполне ясные.
— Какие же?
— Войти в Совет Гильдии.
Шеррель, сам совсем недавно получивший голос в Совете, поперхнулся вином и невольно рассмеялся.
— Ещё скажи, её возглавить!
— Я не увидела таких амбиций. Но он сказал мне — "тут многое нужно довести до ума".
Шеррель отмахнулся, разом опрокидывая стакан крепкого сумешского.
— Бравада.
— Скорее, смесь сенситивности и критического восприятия.
Её Второй прищурился и добродушно посмотрел на Киру.
— Признайся, он тебе нравится.
— Похоже, ты был прав, — признала куратор Наставников, — Я вижу у него проблемы того же типа, что и у меня.
— Чрезмерная сенситивность обычно перестаёт быть проблемой лет к тридцати, — вмешался давно слушавший их разговор Ларкин, — С годами наши Барьеры крепнут и она притупляется.
Чего не скажешь о чрезмерной эмпатии, с грустью подумала Кира. Ты либо черствеешь окончательно, либо твое сердце рвется от каждого пустяка. Она окинула взглядом компании за столиками. Молодые Лоцманы держались в стороне от Старших, но даже Старшие называли арбитражную инспекцию, в который входила она и Шеррель, не иначе как инквизицией. Знали бы они, чего ей стоило вникать во все их проблемы и спорные ситуации...
— И все равно, — сказала она, — Что-то здесь не так. До злополучного рейса с ветеранами у этой пары был рейс с группой урдских переселенцев. А ещё раньше — сопровождение малолетних нарушителей в интернат на Зентан. То есть граждан исключительно неустойчивых психически. Я бы сказала, в таких рейсах проблемы гарантированы кому угодно, но достаются они почему-то неопытной лоцманской паре. При том, в который раз.
— А Тиру Венному, — медленно проговорил Шеррель, — почему-то удивительно везет с рейсами на Равану.
— Пятнадцатые Врата это Раванское направление, — заметила Кира.
— Не только...
Вся троица притихла, ощутив приближение Густава Фавела.
— Не помешал? — операционник окинул всех пристальным взглядом, — Глава Совета будет здесь с минуты на минуту, — А до этого, дорогие коллеги, мы ещё успеем пропустить с вами по бокалу за наш большой праздник. За cвободу! — он поднял свой бокал, салютуя каждому.
— За свободу! — отозвался Шеррель.
— За свободу! — повторил Ларкин.
Кира улыбнулась одними губами и тоже подняла бокал.