ГЛАВА 5
РАМО
Мои глаза не отрывались от Сэма, который стоял передо мной, готовый к борьбе. Он был здесь не для того, чтобы победить, он был здесь, чтобы служить. Я знал, что эта схватка не имеет для меня значения, не более чем момент удовольствия, чтобы утолить жажду мести, которая горела внутри меня.
А вокруг нас — лишь арену, темноту и шум, как в прошлом, когда я был всего лишь мальчишкой, и мне было четырнадцать. Мать, с её тонкими руками, её голосом, полным страха и отчаяния, что мне казалось, я буду помнить всю жизнь. Я помнил, как она стояла передо мной, обращая свой взгляд в сторону, где Ланкастеры могли бы помочь нам выбраться из этой ямы, куда загнал нас мой отец. Я помнил, как её глаза умоляли, как её руки дрожали, когда она говорила:
— Рамо, мы не можем больше... Они — они наши единственные шансы.
Но всё, что она не знала, было тем, что Ланкастеры — они не те, за кого их выдают. Они обманывали её. Они привели её к смерти. Мать, всегда такая сильная, всегда такая уверенная, не смогла почувствовать ложь в их словах. Она не знала, что смерть была только шагом на пути к их власти.
Я сжал кулаки, когда вспоминал её последний взгляд. Убийцы моей матери. Всё, что они сделали, всё, что они забрали, теперь требовало возмездия.
Сэм внезапно двинулся вперёд, его руки быстрые, как змеиные яды, но я был готов. Его удар не застал меня врасплох, он был незначителен. Я отразил его с лёгкостью, мои движения чёткие, как никогда. Мечты о мести были моим единственным топливом. Он был не более чем фигурой, частью этой грязной игры, которая забрала у меня всё.
Он снова пошёл в атаку, его удары казались отчаянными, без всякой логики. Это не было сражением, это было исполнением долга. Он был всего лишь инструментом, его задачи не касались меня. Он был другом семьи, а я был тем, кто должен был отомстить.
Когда Сэм снова пытался сблизиться, я почувствовал, как его сила ослабевает. Мои движения становились всё более быстрыми, выверенными, и мне было всё равно, сколько раз он пытался меня ударить. У него не было ни шансов, ни цели, кроме того, чтобы пытаться победить того, кто давно знал, как будет в конце.
Мне снова вернулась память. Я думал о матери, о том, как она погибала, о её руках, которые уже никогда не обнимут меня. Я слышал её голос в голове, просивший помощи у тех, кто должен был быть ей другом. И как они, Ланкастеры, заплатили ей смертью. Они играли на её доверии, на её надежде, а она поверила им. Но их ложь стала её концом.
Я стоял перед Сэмом, который когда-то был моим другом, но теперь стал всего лишь пешкой в грязной игре. Он не был моим врагом, но его удары всё равно несли в себе раздражение, которое я не мог скрыть. Он был частью той системы, что забрала у меня всё. А я не был тем, кто отступит.
Каждое движение, каждый удар — они не приносили мне удовлетворения. Это была не борьба ради победы, а лишь способ выместить ту ярость, что накапливалась во мне все эти годы. Сэм? Он был лишь инструментом для того, чтобы освободить хоть немного этого бесконечного гнева, что жил во мне.
Я не думал о нем, не думал о том, как он будет бороться или сколько времени продержится. Он был ничем больше, чем мишенью, не более чем тем, с кем можно разрядить ту злость, которая почти вырывалась наружу. Его удары — мне было всё равно, они не могли изменить того, что происходило в моей душе.
Когда я в последний раз ударил его, он рухнул на землю, и я не почувствовал ни облегчения, ни победы. Это было просто завершением очередного шага в той неуклонной мести, что я вынашивал.
Сэм не был целью. Он был тем, кто служил лишь для того, чтобы я смог двигаться дальше, искать и уничтожать тех, кто был ответственен за смерть моей матери. Он был всего лишь промежуточным этапом в этом пути, который не имеет конца.
— Ты как будто сорвался с цепи, — сказал Сэм, стирая кровь с губ и вытирая ладонью нос. Я подал ему руку, и он, сдерживая боль, встал, пошатываясь. Кровь из его носа продолжала просачиваться по груди, смешиваясь с потом.
— Сложный день, — ответил я, делая шаг назад и кидая ему бутылку воды. Он ловко поймал её, хотя видно было, что каждый его жест дается с трудом.
— Ты не мог бы хотя бы немного меньше быть жестким, когда дерешься со мной? — усмехнулся Сэм, вытирая кровь с носа. Его лицо все еще не могло расслабиться, но в глазах была искренность, хоть и с оттенком сарказма.
— Жизнь не всегда даёт тебе выбор, — ответил я, пожимая плечами, хотя в голове всё было ясно давно. И я не мог вернуться назад.
— Знаю, — Сэм отпил из бутылки и бросил её на землю. Он чуть помолчал, затем с усмешкой добавил: — Как насчет идеи вымещать свою злость на шлюхах, брат?
— Совсем не интересно, — я ответил, не поднимая глаз. — От них слишком много шума.
— Верно, — сказал он, улыбаясь, но взгляд его остановился на брюнетке, которая проходила мимо, вертя своей задницей. Он не сдержал усмешки и подмигнул ей, как обычно делал, когда хотел доставить себе маленькое удовольствие.
— И все же, невероятно горячие, — сказал Сэм, всё ещё не скрывая своего взгляда, который застрял на её заднице, словно он не мог оторвать глаз.
Тут вмешался Эмиль, голос его был настойчивым, с ноткой раздражения:
— Мы все ещё говорим о бое или о задницах?
— Не будьте импотентами, друзья, вам обоим нужно расслабиться, — ответил Сэм, усмехаясь.
Эмиль бросил на него недовольный взгляд, подходя к рингу:
— Всё ещё не понимаю, как мы общаемся с таким идиотом, как ты, Сэм.
Сэм театрально привалился к одной из стойок, поднося руку к груди с выразительным вздохом:
— Ты меня ранил, Эмиль, — сказал он, играя на публику. — Прямо в сердце... сюда. — Он указал на свою грудь, но его лицо не изменилось, всё тот же ухмылка, словно он только что произнёс шутку.
— Ты бы проверился, Сэм, — сказал Эмиль, его голос был полон насмешки. — С далека видно, что у тебя есть венерические заболевания. Может, тебе стоило меньше трахатся с кем попало?
— Ты что, Эмиль, завидуешь? — сказал он, шагнув чуть ближе. — Или просто обижаешься, что я развлекаюсь лучше тебя?
Я усмехнулся на их перепалку, чувствуя, как напряжение в воздухе становится почти осязаемым. Мои глаза остановились на обоих, наблюдая, как их глупые игры становятся всё более истеричными, но я был не здесь для этого. Я был здесь по другой причине.
— Если вы закончили, — сказал я, холодно и с лёгким презрением в голосе, — можем ли мы перейти к делу?
Вопрос повис в воздухе. Сэм и Эмиль замерли на мгновение, обмениваясь взглядами, прежде чем оба вернулись ко мне. Их игривая агрессия исчезла, уступив место тому, что я ожидал. Они понимали, что, в отличие от них, я не отвлекаюсь на пустяки. Я знал, чего хочу, и я всегда получаю это.
— Вчера в Неаполе, — начал Эмиль, его голос стал более серьёзным, без всякой игривости, которая раньше скрывала его намерения. — Поставку завершили. Всё по плану. Оружие в контейнерах, наркотики в упаковках. Всё распределено, как договаривались.
Я не двигался, мои глаза оставались прикованными к Эмилю, пока он говорил. В каждой его фразе было что-то, что заставляло меня сомневаться. И я знал, что если не буду контролировать эту ситуацию, мне никогда не удастся вернуть тот контроль, который я имел.
— Контейнеры не были вскрыты? — спросил я с ледяной настойчивостью. — Мне не нужны проблемы с таможней.
Эмиль пожал плечами, слегка улыбнувшись, но его взгляд был осторожен, как у человека, который понимает, что любое неверное слово может стать последним.
— Все чисто. Проверено. Проблем не будет. У нас есть всё, чтобы убедиться, что ни один штрих не будет замечен. Оружие — боеприпасы, как ты любишь. Наркотики — синтетические смеси. Качественно, как всегда.
Я кивнул, слегка расслабив плечи, но что-то внутри меня продолжало чувствовать напряжение. В этом бизнесе каждый шаг был просчитан, но всегда оставался шанс на ошибку. Я не мог позволить себе ошибок.
— Хорошо, — сказал я, голос стал немного менее напряжённым. — Поставку я приму, но только если всё будет в лучшем виде. Если хоть одно звено в цепи даст сбой, я уничтожу всё.
— Ещё одна новость, — сказал Эмиль, его лицо становилось всё более серьёзным. — До нас дошли слухи, что Гаврили собираются объединиться с Ланкастерами. И хоть малая часть их территории принадлежит Лиге, это всё равно территория моря, порты — в их руках. Проблемы с доставкой, возможные блокировки. Ты понимаешь, что это может создать проблемы с нашими поставками, особенно с тем, что у нас есть на линии?
Сэм молча кивнул, ожидая реакции, но я не спешил отвечать. Я размышлял, оценивая ситуацию. Если Гаврили и Ланкастеры объединятся, это может быть началом чего-то гораздо более серьёзного. Порты, контроль над транспортными путями — всё это может выйти из-под нашего контроля. Но я не был тем, кто теряет лицо перед трудностями.
Я взглянул на Эмиля, выждав паузу, прежде чем заговорить:
— Если это правда, то мы должны действовать до того, как они начнут свои шаги. Мои люди уже работают над этим, они должны узнать, кто и когда начнёт это объединение. Мы не можем позволить себе упустить шанс.
Я сделал паузу, чувствуя, как напряжение растёт в воздухе.
— Не будем их недооценивать, — продолжил я, подойдя к столу и немного наклонившись вперёд. — Пока они ещё не решились, мы должны укрепить свои позиции. Мои ребята должны быть готовы к любому движению с их стороны. И если придётся — перекроем порты раньше, чем они успеют сдвинуться.
Сэм и Эмиль обменялись взглядами.
— Понял, — сказал Сэм, — начнём подготовку. Всё будет сделано быстро.
Я кивнул, не отвлекаясь от дела. Мои слова звучали с холодной решимостью.
— Если они начнут огонь первыми, или не согласятся с условиями, — сказал я, — стреляйте на поражение.
Эмиль, стоявший рядом, тоже кивнул, его взгляд был сосредоточен, как у хищника, ожидающего свою добычу.
— Понял, — сказал он спокойно, его голос не выдавал ни малейшего волнения. — Будет сделано. Мы не дадим им шансов.
Я взглянул на обоих, ощущая, как напряжение в комнате растёт, но это было моё пространство, моя территория. В этой игре мы не играем по правилам других. Мы их пишем.
— Сделаем так, чтобы они пожалели, что оказались на нашем пути, — произнёс я тихо, но решительно. — Всё должно быть идеально, без лишних следов.