Немного о сравнительной степени
Диплодок хандрил. Ну, это у всех иногда бывает. Он прочел замечательную монографию, посвященную роли семян китайской груши в пудинговых замкнутых закономерностях, и сначала восхитился. Все-таки, профессор МакТрицератопс - видный ученый, которого диплодок очень уважал.
Однако вскоре его взгляд помрачнел, и я поняла, что диплодок начал в себе сомневаться. Такое редко происходит, но мне знакомы эти симптомы: грустный колпачок на хвосте, жвачные сигареты вместо обычных и нежелание смотреть ни на что, кроме портрета профессора МакТрицератопса. Диплодок много молчал, не спорил и однажды даже вышел на прогулку в галошах разных оттенков желтого. Тогда-то я и осознала всю серьезность ситуации.
Уговоры, разъяснения и объятия, конечно, не действовали, - ведь я не имею к ботанике совершенно никакого отношения... Тогда я сделала единственное, что, на мой взгляд, могло помочь.
Я собрала все его рукописи и начала складывать из них стену. Пришлось немало потрудиться, чтобы не упустить ни одного листка. В каждом ящичке, под всеми полотенцами и даже среди вилок лежало по несколько работ.
Постепенно стена росла, но диплодок не обращал на меня никакого внимания, вздыхая над фото. Через пару часов все было готово. Я поставила за высокой-высокой стеной бумаг вентилятор, который специально одолжила у родителей, и включила.
Листки рывком поднялись в воздух, полные слов и рисунков, диаграмм, фотографий и аппликаций из засушенных растений. Они закружились повсюду, словно стремясь завоевать каждый уголок комнаты. Бумаги окутывали и меня, и друзей животных, и, наконец, диплодока, мягко нас щекоча, словно рой дружелюбных научных снежинок.
Диплодок поднял взгляд и, завороженно смотря на плотный вихрь, впервые за неделю отложил портрет. Кажется, он все понял.