17 глава
По словам У Синдуна, дворецкий Бай, отчитываясь перед У Цзю, был осторожен, словно ходил по тонкому льду.
«Как его зовут?»
Дворецкий Бай нацепил профессиональную улыбку и назвал вымышленное имя старого правителя: «У Цзяхэ».
У Цзю подумал, что это та же фамилия, что и у него, и тут же превратился в раздраженного А-кью, жалуясь: «Он не достоин носить фамилию У!»
Дворецкий Бай быстро объяснил, что «У» это не тот же иероглиф, что иероглиф из слова «колдовство».
Выражение лица У Цзю немного просветлело. Он снова спросил: «Какой он?»
«Он, гм, довольно хорош»,— дворецкий Бай следовал инструкциям У Синдуна, выделяя положительные черты,— «зрелый, знающий, скромный и сдержанный...»
«Ты видел его всего один раз, и ты мог все это почувствовать? И что это за нелепые прилагательные?»
Эти слова, возможно, едва ли описывают его, но использовать их для описания партнера Чжу Сяо по свиданию вслепую было определенно перебором.
У Цзю не хотел больше ничего слышать. Чем больше он слушал, тем больше раздражался. Он поднял руку, чтобы остановить его: «Хватит».
Дворецкий Бай тут же закрыл рот.
«Сколько ему лет?»
На самом деле, возраст старого правителя подземного мира был почти как у древней черепахи. Дворецкий Бай быстро перевел его в земной возраст в своем уме и срезал несколько лет: «Тридцать шесть».
«Такой старый».
У Цзю почувствовал небольшое облегчение. Чжу Сяо определенно не был бы в восторге от такого старика.
У Цзю подумал, что уже может предсказать, чем закончится свидание вслепую Чжу Сяо вероятно, так же, как и тот грубиян с Уолл-стрит.
Думая об этом, он расслабился, его поза значительно стала свободнее он больше не был в той напряженной, готовой к нападению позе, в которой он был, прежде. Он выборочно задавал вопросы, на которые хотел получить ответы: «Значит, свидание прошло не очень хорошо, да?»
Дворецкий Бай, чувствуя себя виноватым, вытер пот со лба: «Все прошло довольно хорошо...»
Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и одним махом выпалил все, что У Синдун ему сказал: «У них обоих сложилось хорошее впечатление друг о друге, они остались довольны свиданием вслепую, и, похоже, они продолжат встречаться».
Хорошее впечатление, доволен, и продолжать?!
Лицо У Цзю стало пепельным. Он вскочил со своего места с «свистом», напугав дворецкого Бая.
Дворецкий Бай осторожно сказал: «Молодой господин, вам лучше не отправляться в мир живых прямо сейчас...вы все равно можете общаться через приложение «Инь-Ян коммуникация».
«Почему?»,— спросил У Цзю, явно недовольный.
У Цзю некоторое время находился в подземном мире и достаточно оправился, чтобы некоторое время сохранять человеческий облик в мире живых.
Дворецкий Бай тактично ответил: «Ты все равно не сможешь долго сохранять человеческий облик...если ты внезапно превратишься в призрака, ты будешь пугать людей».
«Живые люди довольно хрупки»,— добавил дворецкий Бай.
«...»
У Цзю не знал, все ли живые люди хрупкие, но Чжу Сяо, вероятно, был. Каждый раз, когда У Цзю был на грани смерти, Чжу Сяо плакал. Если бы он появился перед Чжу Сяо в виде призрака, кто знает, упал бы Чжу Сяо в обморок от страха или первым разрыдался бы.
Несмотря на ярость, У Цзю все же послушался совета дворецкого Бая.
Он не отправился в мир живых. Вместо этого он начал одностороннюю холодную войну с Чжу Сяо.
У Цзю тайно поклялся, что он ни за что не заговорит с Чжу Сяо первым. Даже если Чжу Сяо обратится к нему, он определенно не ответит немедленно он заставит Чжу Сяо ждать пять минут. Нет, пять минут это слишком мало. По крайней мере, десять минут.
И вот он терпел и ждал целых три часа.
За это время он бесчисленное количество раз открывал приложение Yin-Yang Communication, чтобы посмотреть, не отправил ли ему Чжу Сяо сообщение. Ответ всегда был «нет».
Телефон был тих, как в могиле.
У Цзю стал нетерпеливым. Он даже начал подозревать, что что-то не так с коммуникацией Инь-Ян, поэтому он позвонил в офис связи, чтобы проверить. После того, как они подтвердили, что проблем нет, он начал задаваться вопросом, не отключился ли интернет в подземном мире.
Наконец, не в силах больше сдерживаться, он отправил первое сообщение Чжу Сяо. Холодная война официально закончилась.
У Цзю: [Чжу Сяо, мы не разговаривали три часа. Почему ты не спрашиваешь меня, почему я тебя игнорирую?]
Чжу Сяо: [?]
У Цзю автоматически интерпретировал вопросительный знак как вопрос Чжу Сяо, почему он его игнорирует. Хотя это казалось немного формальным, чтобы Чжу Сяо не узнал причину, У Цзю милостиво ответил мгновенно: [Очевидно, потому что я зол.]
Чжу Сяо отправил еще один вопросительный знак: [?]
Честно говоря, Чжу Сяо даже не заметил, что У Цзю злится. Более того, три часа не показались ему особенно долгим сроком.
Он вспомнил последние несколько дней, но не мог вспомнить ничего, что могло бы разозлить У Цзю.
Чжу Сяо спросил его: [На что ты злишься?]
Чжу Сяо просто спрашивал, но, увидев это сообщение, У Цзю разозлился еще больше.
У Цзю уставился на свой телефон, сохраняя ту же позу. Если бы его взгляд мог стать физическим, телефон был бы уже разрезан на куски, как будто это могло бы позволить ему смотреть прямо на Чжу Сяо на другом конце Инь-Янь связи.
После долгой паузы У Цзю ответил, явно недовольный: [Чжу Сяо, ты нечто. Подожди.]
Через несколько мгновений У Цзю встал со своего места.
«Я отойду всего на полчаса».
У Цзю убрал телефон и решительно вышел из дворца Яма.
Когда У Цзю вошел в мир живых, он был в ярости, его разум был полон мыслей о грандиозном споре с Чжу Сяо.
Он уже спланировал в голове всю последовательность событий, сначала он займет позицию морального превосходства и отругает Чжу Сяо за то, что тот пошел на свидание вслепую, затем он спокойно и объективно укажет на ужасный вкус Чжу Сяо в отношении мужчин, и, наконец, он устроит истерику и потребует, чтобы Чжу Сяо никогда больше не встречалась с этим стариком.
Он планировал закончить все быстро, но прибыл в неудобное время, Чжу Сяо все еще был на занятиях.
У Цзю ходил взад-вперед по классу. В настоящее время он превратился в коровьего кота он планировал снова стать человеком, когда они с Чжу Сяо останутся наедине, чтобы дольше сохранять эту форму.
Он не мог просто ворваться, так как это привлекло бы слишком много внимания и потенциально вызвало бы срыв, что привело бы к выговору Чжу Сяо. У Цзю решил дождаться окончания урока.
Он вспомнил расписание Чжу Сяо, сегодняшнее занятие было последним.
Итак, У Цзю нашел хорошее место за пределами класса выступ перед окном в середине класса. Он был затенен от солнца и обеспечивал прекрасный вид на Чжу Сяо.
Он прижался всем телом к окну, широко раскрыв глаза, и пристально посмотрел на Чжу Сяо, стоявшего на трибуне.
Сначала У Цзю планировал скоротать время, пытаясь прочитать по губам Чжу Сяо, чтобы понять, чему тот учит. Но пока он смотрел, его внимание отвлекло лицо Чжу Сяо.
Общепризнанный факт, что Чжу Сяо красив, и У Цзю, словно рассеянный ученик на заднем ряду, начал разглядывать внешность своего учителя.
Однако его обычно светлое лицо с острыми чертами сегодня выглядело немного странно.
Бросив еще пару взглядов, У Цзю понял, что что-то не так.
Почему лицо Чжу Сяо было намного бледнее обычного?
Чувствуя беспокойство, У Цзю наклонился ближе. Его лицо почти прижалось к окну, словно он хотел прилипнуть прямо к лицу Чжу Сяо, чтобы лучше рассмотреть его.
Вероятно, из-за того, что за последние несколько дней произошло слишком много событий, и он был истощен, сопротивление Чжу Сяо упало. Вдобавок ко всему, из-за недавних сезонных изменений и простуды он неважно себя чувствовал, когда проснулся этим утром.
Просить отгул или переносить занятия было бы хлопотно, поэтому, оценив свое состояние, Чжу Сяо решил, что все еще может справиться, и, несмотря на плохое самочувствие, потащился в школу.
Сначала это не было слишком невыносимо, но по мере того, как он продолжал преподавать, он начал чувствовать холод, и его голова все больше кружилась. Он подозревал, что у него жар. Упираясь в стол, чтобы удержать свой вес и не упасть, он заставил себя закончить оставшиеся сорок пять минут занятия. Когда, наконец, прозвенел звонок, он почувствовал облегчение.
Торопясь уйти, он не заметил, что все это время за ним следовал кот с коровьим окрасом.
Только подойдя к входной двери, он заметил стоявшего рядом с ним кота с коровьим окрасом, хотя понятия не имел, когда он появился.
Однако у Чжу Сяо не было времени беспокоиться о том, откуда взялся кот. Он вытащил ключи, чтобы открыть дверь, горя желанием попасть внутрь.
Когда дверь закрывалась, в щель со скоростью молнии проскочил кот с коровьим окрасом.
Чжу Сяо опустил взгляд, уставившись на незваного гостя.
Кот с коровьим окрасом, по-видимому, смущённый вниманием, поднял лапу и дважды легонько постучал по двери, оставив едва заметный отпечаток лапы.
Этот жест как бы говорил: «Я постучал».
«...Ну ладно».
Кот напомнил Чжу Сяо об У Цзю. У Цзю делал то же самое, когда входил в его кабинет: зная, что Чжу Сяо не откроет дверь, он сначала протискивался внутрь, а затем делал вид, что стучит.
Как только эта мысль пришла ему в голову, Чжу Сяо решил, что у него, должно быть, лихорадка. Как кот мог напомнить ему об У Цзю?
То ли из-за этой мысли, то ли потому, что он действительно плохо себя чувствовал, Чжу Сяо не стал выгонять кота.
Чувствуя головокружение и тошноту, Чжу Сяо просто хотел лечь. Он порылся в коробке с лекарствами, без особых раздумий проглотил несколько таблеток и быстро лег на кровать.
Кот с коровьим окрасом наблюдал за всеми его действиями, поднимая лапу и опуская ее снова, словно хотел что-то сказать, но не мог.
У Цзю пришёл поспорить с Чжу Сяо.
Но как только он увидел Чжу Сяо, он совершенно забыл, как начать спор.
Чжу Сяо, сонно лежа на кровати, смутно слышал, как кто-то входил и выходил, проверял его температуру, давал ему воды и даже прикладывал прохладный пластырь на лоб. Человек двигался осторожно, словно обращался с чем-то хрупким.
Он хотел открыть глаза, чтобы посмотреть, кто это, но веки были слишком тяжелыми, как бы он ни старался.
Его разум был затуманен, и постепенно внешние звуки затихли.
Он погрузился в сон, окруженный покоем, совершенно не услышав тихих, раздраженных слов, прошептанных другим человеком: «Чжу Сяо, ты невероятен».