2 ЧАСТЬ.
Оставались считанные дни до самой коронации. В королевском замке никакого покоя — служанки бегают из комнаты в комнату, а горничные занимаются украшением огромного зала. А наша принцесса мирно отдыхала в своих покоях, провалившись в царство Морфея. Ее сон был нежной пеленой, укрывающей от предстоящих тягот. Но укрыться от реальности было невозможно, ведь дворецкий настойчиво стучался в её дверь.
— Ваше Высочество, пора вставать! Уже полдень, а вы так и не готовы. Ваш отец хочет видеть вас. — взволнованно повторял он еще и еще, боясь нарушить ее сон, но и не имея права отклониться от приказа короля.
— Густав, передай, что я уже собираюсь.. — сонно проговорила девушка, уткнувшись лицом в подушку и даже не планируя покидать тёплое местечко.
— Прошу простить за мою настойчивость, но отец велел, чтобы Вы встретились с ним прямо сейчас.
Она недовольно мычит и нехотя встаёт, потягиваясь и проговаривая: «Да иду, иду..». Ну вот что всем нужно от неё? Никакого здорового сна здесь не будет!
Анналис Гёдель — принцесса, чье имя уже гудит в улицах города, обещая яркие перемены. Ее коронация это праздник, который превратит унылые улочки в яркий карнавал, а сердца подданных забьются в ритме торжества. Но увы, принцесса слишком юна, чтобы брать на себя такую огромную ответственность. Ей всего восемнадцать лет и она не прожила эту жизнь так, как хотела бы.
Анналис воспитана в позолоченной клетке дворца, где стены были усыпаны драгоценными камнями, а воздух был пропитан благовониями. Она знала только шепот придворных и застывшие лица портретов на стенах. Настоящая жизнь казалась ей тайной, за которой она могла наблюдать только через узкие окна башни. Ее отец, король, боялся за нее, ведь она была единственной наследницей трона, и от страха за ее жизнь отгородил от суровой реальности простолюдинов. Как она может править миром, если никогда не видела его настоящего лица? В ее сердце цвела тоска по неизвестности, по свободе, по жизни вне стен замка.
Анналис бросила взгляд на свои богато украшенные платья, но выбрала простое, светлое платье, которое не сковывало бы её. Она быстро привела в порядок свои волосы и лицо. У неё не было времени на убранство, она хотела как можно быстрее встретиться с отцом. Она выбежала из комнаты, ее шаги отдавались эхом по мраморным ступеням, и спустилась в зал, где ее отец и гонец обсуждали последние события в городе. Гонец расправил свой потёртый свиток и зачитывал:
— Город уже подготовлен к предстоящему торжеству, стража сохраняет порядок на каждых улицах и продажи поднялись в несколько раз.. — монотонно отчитывался гонец, сам едва сдерживая зевоту. Но его лицо резко побледнело, когда дошло дело до последней новости.
— Если ты закончил, то можешь ступать по своим делам, — послышался глубокий голос короля.
— Нет, Ваше Величество, позвольте ещё поделиться недавним происшествием.. На базаре участились кражи, а именно было украдено колье, привезенное из другой страны.. Предположительно, эти воры были разыскиваемые братья Каулитц. Стража не успела расправиться с ними и им удалось сбежать.
Резкая смена настроения короля заставило гонца сжаться от страха. Каулитцы. Эти поганые разбойники давно отравляли ему жизнь, не давая покоя. Сколько раз он посылал за ними лучших воинов, но они умудрялись ускользать каждый раз.
— Как стража не могла поймать их на этот раз?! Они буквально были у них под носом, неужели их нельзя было загнать в ловушку?
— Вы же знаете их.. Это самые неуловимые воры. Об их ловкости говорят даже сами разбойники.
— Нужно усилить стражу, иначе так и до нас доберутся.. Я не позволю этим негодяям испортить праздник моей дочери. К нам съезжаются гости со всех концов мира, и если они узнают, что в нашем королевстве нет порядка, нам не отмыться от позора. Передай, чтобы стража усилила бдительность. С сегодняшнего дня они должны ходить не по двое, а по четверо!
Гонец покидает зал, унося просьбу короля с собой. Король опустился на трон и уставился в пустоту. Каулитцы.. Их тени грозили затмить радость предстоящего праздника.
— Папа! — аккуратно позвала Анналис своего отца, подходя к нему и делая поклон. Она улыбнулась ему, хоть и видела всю его усталость.
— Доченька моя, Анналис.. — смягчился король, поглаживая мягкие волнистые волосы девушки, — такая же красивая, как твоя мама.
— Ну не начинай наводить тоски.. Скоро ведь такой праздник, чего же покоя не находишь?
— Какой же покой, покуда мир такой? Разбойники совсем страх потеряли и решили установить свои порядки. Я уже не знаю что делать с ними.. Как же я боюсь за тебя.
— Не мучайся ты так.. Рано или поздно наша стража разберётся с ними и все будет хорошо.
— Если бы, Анналис. Это не просто разбойники, это куда хуже.. Братья Каулитц оставили небольшой след в истории.
— Но что в них такого, что их так боятся?
— Их сердца были чернее ночи, вот что пугало народ. Они бродяги, странствующие и ищущие признания, богатства. Отказавшись от чести и совести, братья обратились к темному пути. Став хитрыми разбойниками, они грабили караваны, уводили в лес заблудившихся путешественников и даже осмеливались нападать на дворцы, не брезгуя ничем, чтобы утолить своё желание.
Король замолчал, всматриваясь в очаровательное лицо дочери. Анналис завороженно слушала, ее глаза горели от интереса.
— Но не всегда им везело, ведь они были слишком наглыми и не осторожными. Однажды их преследовали рыцари, и Каулитцы были вынуждены сбежать. Они исчезли в лесу, и с тех пор больше не появлялись на людях. Но они не отказались от своих злых намерений, и кто знает, может быть, они снова появятся, чтобы принести беды в наше королевство.. Нужно быть осторожнее в день коронации, Анналис. Твоя жизнь намного дороже, чем титул. Если с тобой что-то случится, то я переверну весь мир, чтобы отомстить за тебя.
— Отец, со мной всё будет хорошо. Я остаюсь в королевстве, как ты и просил. Но моя душа тоскует о том, чего я никогда не получу..
Это всего лишь тайные желания, запретные для дочери короля.
— Даже не смей думать об этом! — голос отца звучал холодно. — Ты должна помнить о своем долге перед народом. Скоро все будут преклоняться перед тобой, ты станешь их надеждой и опорой. Ты должна подавать хороший пример, как королева.
— Да, отец..