Вместо пролога
Площадь, на которой собралась толпа людей, перебивающая друг друга громкими возгласами. На пьедестале стоит человек, произносящий речь. П е т р о и Ц и ц е р о н.
К л о д и й. О, будь я вами, то не смог бы я смотреть, как мне дорогу кто-то преграждает. Как можете держаться вы? Когда на сцене, толпы целые собрав людей, стоит ваш враг заядлый? Да я б его! (Грозит кулаком в сторону площади).
Ц и ц е р о н. Не враг он мне. Вы слишком молоды, боюсь, вам не понять.
К л о д и й. О, не понять совсем! Таланту вашему во всей империи не было равных! Вы были выше всех, вас все внимали, всем вы так рьяно управляли. А что теперь? О, больно мне смотреть! Авторитет ваш погибает! Из-за кого? Из-за вот этого – вот этого на сцене?
Ц и ц е р о н. О, что же вы так горячитесь! Ну хватит! Ответьте лучше мне... (помолчав.) Мой юный друг, что есть для вас искусство?
К л о д и й. (Ворчливо). По-моему, говорите не о том... (Задумавшись.) Искусство? Бессмертие то для меня. То передача поколению иному предметов прошлого бытья.
Ц и ц е р о н. Так вот когда увидите вы, ну, допустим, вазу – хотите вы ее сломать иль восхититься? Старинную, расписанную мастерами вазу.
К л о д и й. Конечно, восхититься.
Ц и ц е р о н. Ну вот. То для меня и Цезарь. Он точно мраморная ваза, наполненная до краев живой водой. Я век готов им восторгаться. И коль меня он превзошел, я место уступлю во имя юного таланта.
К л о д и й. Откуда только взялся он... я век уже учусь искусству говорить, а он лишь появился, так и в высь пошел...
Ц и ц е р о н. Ну полно вам! Не опускайте нос! Он с малых лет осваивал науки – литературу, философию, ораторское главное искусство. В нем опыт глубиною в жизнь. У вас пока лишь проба.
К л о д и й. (Передразнивая). Пока лишь проба! Да он таким родился, вот и все. А мне не повезло в рожденья. Все красноречие у Цезаря, слова! Тьфу, тоже мне... слова...
Ц и ц е р о н. Вам с ненавистью зависть так мешать не стоит. Смешайте лучше вы с трудом. Добьетесь так быстрей успеха.
К л о д и й. Тьфу! Не хочу успех! Тропа к нему и так закрыта. (Помолчав.) Но вы-то, вы его мудрей, вы прозорливей, вы красноречивей!
Ц и ц е р о н. Ну тише, тише, что ж ты так кричишь? Ну кто острее и богаче мыслью чем наш Цезарь? А что пышнее и изящней в выражениях своих? Нам надо у него учиться! Вот – человек! Вот это – наша сила! Чем краше мысль, тем выразительнее жизнь!
Подходит А н т о н и й.
К л о д и й. О, рад я видеть вас, вояка!
А н т о н и й. До вояки далеко. Но я пока служу. Мне говорят – добьюсь успехов. Да так, что имя заблестит!
Ц и ц е р о н. О, как же наш народец юный хочет славы! М-да... она присуща с незапамятных времен. А говорят о равенстве, да о порядке... какой порядок! Вы ж перессоритесь за славу, неравенство как пыль с земли смахнув!
А н т о н и й. Теперь все мятежи пошли, да бунты. Вы слышали, будет война.
К л о д и й. Война?
Ц и ц е р о н. Откуда вам известно?
А н т о н и й. Да там лишь говорят о том.
К л о д и й. Кому там воевать! У нас устрой чугунный!
А н т о н и й. Тревожно все же там, в верхах. То день, другой.... Готовятся войска.
Ц и ц е р о н. Когда?
А н т о н и й. Уж скоро прогремят удары. Таких смятений не было у нас ведь никогда.
К л о д и й. И все то за единовластие?
Ц и ц е р о н. Народ сам над собой не властен! Стихия буйствует у каждого внутри! Куда там мир! Они и с головой не дружат! Коль в мыслях смерч, так он снесёт любого, кто встанет на его пути. Он вырвется из головы на волю!
К л о д и й. Не будет никакой войны!
А н т о н и й. Идут ученья.
К л о д и й. Да что ты говоришь! Дурак! Дурак! Ты ничего не смыслишь! Да я тебе как дам! (Замахивается, Цицерон останавливает руку).
Ц и ц е р о н. Да хватит вам, как дети препираться! Не знаем мы. Но если говорит Антоний – война будет. Он знает. Уж вы друг с другом тут деретесь. А что с другими? Ух, юнцы! Но кто счастливее когда-то стал, несчастьем удручив другого? И в праве нашей – мир.
А н т о н и й. А почему тогда ваш Цезарь повторял который раз слова: «Если уж право рушить, то только власти ради. А в остальном нам справедливость над судом вершить»?
К л о д и й. Ох, как же надоели ваши речи! Все философствуете! Тоже мне...