Скованные кровью

В тот день, когда море было спокойным, а небо затянуло серыми облаками, Лив впервые увидела своего жениха. Её отец, могучий вождь клана Рунарссонов, стоял рядом с ней на утесе, глядя на далекий корабль, который приближался к берегу. Они знали, что на борту не друзья — их клан веками вел кровавые войны с кланом Вольсунгов. Но в этот раз всё было по-другому. Вместо мечей и топоров на палубе несли подарки и символы мира.

Лив сжала кулаки, чувствуя, как напряжение разливается по телу. Она знала свою судьбу с тех пор, как отец объявил о перемирии. Она должна стать женой Бьорна, сына вождя Вольсунгов, человека, которого она никогда не встречала, но который был их давним врагом.

— Они прибыли, — сказал отец, не сводя глаз с горизонта. — Мир зависит от тебя, Лив.

Её сердце сжалось. Ей суждено стать связующей нитью между двумя кланами, но внутри неё бушевала буря. Она выросла среди воинов, среди тех, кто знал только битвы и кровь, и теперь ей предстояло стать символом мира. Как можно доверять тем, чьи мечи еще недавно рубили плечи её братьев?

Корабль бросил якорь, и люди Вольсунгов стали сходить на берег. Впереди всех шёл высокий мужчина с холодными глазами и лицом, иссеченным шрамами. Это был её жених.

— Бьорн Вольсунг, — тихо произнесла она, впервые увидев того, с кем должна связать свою судьбу.

Теперь, когда два клана ждали их брака, Лив понимала, что её роль намного больше, чем просто быть дочерью вождя. От её решений зависела судьба не только её семьи, но и всего их мира.

Лив стояла на месте, когда Бьорн Вольсунг приближался, его шаги были медленными, но уверенными. Взгляд его ледяных глаз задержался на ней, и Лив почувствовала волнение, хотя старалась не выдать своих эмоций. Она была обучена сохранять хладнокровие, как и любой воин их клана.

— Лив Рунарссон, — его голос был низким, почти рычащим. — Я слышал о твоей смелости.

Лив прищурилась. Этот человек, который был для неё врагом, теперь собирался стать её мужем. Сможет ли она забыть прошлое, как требовал этого её отец?

— Я слышала о твоей жестокости, — ответила она, подняв подбородок. Её слова были холодны, как северные ветра.

Мужчины из их кланов внимательно следили за их встречей, словно это было не просто знакомство двух людей, а важный момент в судьбе всех собравшихся. Если они не найдут общего языка, перемирие может быть разрушено ещё до его подписания.

Бьорн медленно кивнул, его губы дрогнули в едва заметной усмешке.

— Мы оба родились среди мечей и крови, Лив. Но теперь мы с тобой нужны нашим кланам для мира.

Она знала, что его слова правдивы, но внутри всё ещё горело ощущение несправедливости. Почему она должна приносить себя в жертву ради мира, который был им навязан? Почему она, воин, дочь вождя, должна подчиниться судьбе, которой не выбирала?

— Мы заключим этот союз, — продолжил Бьорн, его голос стал тише, но всё ещё звучал твёрдо. — Но не ожидай, что я стану тебе другом. Наши кланы могут подписать мир, но доверие нужно заслужить.

Лив встретила его взгляд, её сердце колотилось, но внешне она оставалась спокойной.

— Доверие... — произнесла она. — Это всё, что у нас теперь есть.

Они оба знали, что впереди их ждёт нелегкий путь. Брак был лишь началом. Впереди предстояли дни сомнений и испытаний. Оба клана наблюдали за каждым их шагом, готовые в любой момент сорвать перемирие, если что-то пойдёт не так.

Лив взяла себя в руки и обратилась к своему отцу:

— Я готова.

Отец лишь кивнул, его лицо оставалось каменным, но она знала, что внутри него происходила такая же буря, как и в её душе. Он отдал свою дочь не просто за мужа, а за символ мира.

Бьорн же, не сказав больше ни слова, протянул ей руку. Лив взглянула на его руку, прежде чем вложить свою, холодную и напряжённую, в его. Их судьбы теперь были связаны.

Вместе они шагнули к главному шатру, где их ждал священник для обряда, под взглядами двух кланов, веками разделённых ненавистью.

Лив шла рядом с Бьорном, ощущая каждое напряжённое дыхание своих соплеменников, застывших на месте. Шаг за шагом они приближались к главному шатру, где должно было состояться их обручение. Лив чувствовала на себе взгляды — не только её собственного клана, но и Вольсунгов. Это было не просто браком, это было заключением мира, в котором она должна была сыграть решающую роль.

Когда они вошли в шатёр, там царила тишина. Внутри уже стояли их отцы — два вождя, которые на протяжении многих лет стояли по разные стороны баррикад. Вождь Вольсунгов, Хрольф, был высоким, с суровым лицом, о котором говорили не меньше, чем о его жестокости в бою. Лив знала, что ему трудно согласиться на этот союз, но он сделал это ради будущего своего народа.

Обряд начался. Священник, старец с длинной седой бородой, зажёг священный огонь и начал произносить древние слова. Лив стояла рядом с Бьорном, чувствуя тяжесть каждого произносимого слова. Этот момент был важен не только для них, но и для всех, кто присутствовал в шатре и за его пределами.

Когда священник предложил Лив и Бьорну связать руки лентой, символизируя их союз, она заметила, как Бьорн осторожно взял её за запястье. В его прикосновении не было ни тепла, ни ласки, но и враждебности тоже не ощущалось. Это был лишь акт, необходимость.

— Отныне вы единое целое, — произнёс священник, опуская ленту на их связанные руки. — Этот союз станет основой для мира между вашими кланами.

Лив чувствовала, как пламя факела отбрасывает тени на лица стоящих вокруг. Её сердце билось быстрее, чем когда-либо. Она понимала, что каждый её шаг, каждое слово теперь будут влиять на будущее их мира. Внутри неё боролись противоречивые чувства — страх перед неизвестностью и гнев за то, что её жизнь была использована как инструмент в игре, в которую она не хотела играть.

Когда обряд был завершён, Бьорн отпустил её руку и сделал шаг назад. Его лицо оставалось непроницаемым, словно каменная маска, но в его глазах она увидела нечто большее — такое же сомнение и скрытую боль.

— Теперь мы едины, — тихо произнесла Лив, глядя на огонь, который плясал между ними. — Но мир ещё только предстоит завоевать.

Бьорн кивнул, его взгляд был устремлен в огонь.

— Ты права, Лив. Настоящая битва только начинается.

Вечером, когда пир в честь заключения союза подошёл к концу, Лив уединилась на скале возле берега. Шум веселья и смеха её соплеменников затихал за спиной, а перед ней раскинулось неспокойное море. Она всегда находила утешение в его бескрайности. Сегодня же оно казалось ей особенно холодным.

— Почему ты здесь одна? — раздался позади голос.

Она обернулась и увидела Бьорна. Он подошёл ближе, его шаги были тихими, как у хищника.

— Здесь легче дышится, — ответила Лив, не отрывая взгляда от волн.

— Я думал, что после сегодняшнего вечера тебе будет не до одиночества.

Лив вздохнула, ощутив тяжесть всех событий, которые обрушились на неё.

— Мы с тобой не выбирали эту судьбу, Бьорн. Ты понимаешь это?

Он присел рядом с ней на камень и посмотрел вдаль.

— Да. Но раз уж она нас выбрала, мы должны быть сильнее её.

Лив молчала, в голове проносились мысли о том, что ждёт их впереди. Теперь, когда война закончилась, что будет с их жизнями? Сможет ли она научиться доверять ему, или между ними всегда будет пропасть, созданная годами ненависти?

— Завтра будет новый день, — сказала она, пытаясь найти в этих словах хоть какую-то уверенность.

Бьорн посмотрел на неё, и на мгновение в его глазах отразилось что-то, похожее на понимание.

— Да, — сказал он. — Но доверие нужно будет строить на каждом шагу.

Лив кивнула, осознавая, что их путь только начинается.

На следующее утро, когда первые лучи солнца касались вершины холмов, Лив проснулась с тяжёлым чувством в груди. Сегодня их союз вступал в силу, и теперь она должна была исполнять свои обязанности как жена Бьорна. Но в её сердце не было покоя — слишком многое осталось нерешённым между их кланами, а мир, обещанный этим браком, казался хрупким, как лёд на весеннем озере.

Лив вышла из шатра и направилась к берегу. Холодный ветер окутал её лицо, заставив на мгновение забыть о своих заботах. Она часто приходила сюда, чтобы очистить разум, но в этот раз беспокойство не отступало. Всё изменилось, и она не знала, что ждёт её впереди.

— Ты, кажется, всегда находишь утешение у моря, — раздался знакомый голос за её спиной.

Лив обернулась и увидела Бьорна. Он стоял, скрестив руки на груди, его взгляд был спокоен, но в глубине глаз угадывалась напряжённость. Он тоже понимал, что их брак — это лишь первый шаг в долгом и опасном пути.

— Здесь проще дышать, — ответила она, отворачиваясь обратно к морю. — Когда всё вокруг меняется, море остаётся неизменным.

Бьорн подошёл ближе, но не пытался нарушить её личное пространство. Он, казалось, инстинктивно понимал, что она нуждается в этом моменте тишины.

— Мой отец ждёт, чтобы мы отправились к их деревне, — сказал он после долгого молчания. — Клан Рунарссонов отправит своих людей для встречи с моим народом. Это будет первое совместное собрание наших людей после стольких лет вражды.

Лив кивнула, хотя внутри всё ещё оставалось сопротивление. Она знала, что её долг — поддержать перемирие, но как быть с теми эмоциями, что кипели в её душе? Сможет ли она так просто довериться тем, кто вчера был их врагом?

— Мы должны отправиться через час, — продолжил Бьорн, заметив её молчание. — Я понимаю, что тебе это тяжело. Мне тоже непросто.

Её взгляд смягчился. Она посмотрела на Бьорна, пытаясь увидеть в нём не врага, а человека, который тоже оказался в ловушке обстоятельств. В его глазах было то же чувство долга, что и в её собственных.

— Ты прав, — тихо сказала она. — Мы оба были втянуты в это против нашей воли. Но я хочу, чтобы ты знал одно: я не просто буду следовать за тобой как послушная жена. Если мир может быть достигнут, я готова бороться за него, так же, как я боролась бы за свою семью на поле боя.

Бьорн внимательно смотрел на неё, и в его взгляде она уловила уважение. Он знал, что перед ним стоит не просто дочь вождя, а воин по духу.

— Это то, что я уважаю в тебе, Лив. Ты не склоняешь голову перед судьбой. Но знай одно: я не враг тебе, и никогда им не буду.

Лив молчала, размышляя над его словами. Ей хотелось верить, что мир возможен, что этот союз не обречён на провал. Но будущее оставалось туманным, а путь к доверию слишком трудным.

— Хорошо, — наконец ответила она. — Мы сделаем это вместе. Но помни: каждый шаг будет испытанием, как для нас, так и для наших людей.

Бьорн кивнул и протянул ей руку.

— Мы справимся.

Лив посмотрела на его руку и на мгновение замялась, прежде чем вложить в неё свою ладонь. В этот момент, несмотря на все сомнения, она почувствовала, что, возможно, они смогут найти общий путь. Не как муж и жена по принуждению, а как союзники, стремящиеся к общему будущему.

Путешествие к деревне Вольсунгов было непростым. Они двигались через густые леса, пряча свои сомнения за масками спокойствия. Лив ехала рядом с Бьорном на лошадях, и хотя между ними не было слов, их молчание говорило само за себя — это был новый этап, неизведанный и опасный.

Когда они прибыли, деревня встретила их настороженно. Люди Вольсунгов стояли снаружи своих домов, бросая на Лив и её соплеменников долгие взгляды, полные недоверия. Бьорн остановил лошадь у ворот и обернулся к Лив.

— Это мой дом, — сказал он тихо. — И теперь, Лив, он станет твоим.

Сердце Лив сжалось. Она знала, что ей предстоит завоевать не только доверие Бьорна, но и уважение его народа. Это был мир, где женщины играли свои роли не меньше, чем мужчины, и теперь ей предстояло доказать, что она достойна быть не просто женой вождя, но и лидером.

Она спустилась с лошади и, не колеблясь, сделала первый шаг навстречу своему новому дому.

Лив почувствовала на себе взгляды жителей деревни, когда сделала свой первый шаг внутрь поселения. Их настороженность была ощутима, как туман, стелящийся по земле. Мужчины и женщины, старики и дети — все наблюдали за ней с недоверием, а иногда и скрытой враждебностью. Это место должно было стать её домом, но пока это был чужой мир, где каждая тропинка и каждый дом казались враждебными.

Бьорн шёл рядом, его шаги были уверенными, как будто он был привычен к этому тяжёлому молчанию. Её собственные шаги были тихими, но уверенными. Лив всегда знала, как держаться достойно даже под взглядом врагов.

Они прошли через деревню и подошли к большому, мощному дому, который возвышался на возвышенности, смотря на всё поселение сверху вниз. Это был дом вождя, место, где Бьорн вырос и куда теперь приведёт её как свою жену.

— Это наш дом, — сказал он, останавливаясь перед входом. — Отсюда мы будем править.

Лив кивнула, не зная, что сказать. Внутри неё смешались чувства: страх перед неизвестностью и жажда доказать свою силу. Она не была просто дочерью вождя, её роль не ограничивалась ролью жены. В её жилах текла кровь воинов, и её преданность клану была непоколебимой.

— У тебя будет время привыкнуть, — тихо добавил Бьорн, внимательно глядя на её лицо. — Мой народ... не привык к новому. Особенно к перемирию.

Лив взглянула на него, её серые глаза были холодными и серьёзными.

— Я не ищу лёгкого пути, — ответила она. — И не ожидаю, что меня сразу примут. Но я не собираюсь быть просто украшением на этом троне. Твой народ должен понять: я здесь не для того, чтобы молчать.

В его глазах промелькнула едва заметная улыбка.

— Я в этом не сомневаюсь.

Вечером Лив сидела у очага в большом зале дома вождя. Деревянные стены были украшены трофеями — рога оленей, головы диких зверей и оружие, захваченное в бою. Но она чувствовала себя чужой среди этих реликвий. Пламя потрескивало в очаге, отбрасывая тени на её лицо. Она всё ещё не привыкла к этому новому месту и новому народу. Казалось, что эти стены, подобно людям снаружи, наблюдают за ней и ждут, когда она покажет свою слабость.

Бьорн сидел напротив неё, молча разглядывая пламя. Между ними повисло напряжение, невыразимое словами. Лив знала, что их союз больше, чем просто брак двух людей. Это было как затишье перед бурей, когда каждый шаг и каждое решение могли привести к новому конфликту или спасти их кланы от разрушения.

— Завтра будет первый совет старейшин, — сказал Бьорн, не поднимая глаз от огня. — Тебе предстоит встретиться с лидерами нашего клана.

Лив кивнула, сжимая кулаки.

— Я готова, — твёрдо сказала она. — Но они примут меня как одну из своих?

Бьорн вздохнул.

— Старейшины не легко меняют своё мнение. Но если ты сможешь доказать свою преданность, они будут уважать тебя.

— А ты? — спросила Лив, не сводя глаз с его лица. — Сможешь ли ты меня уважать?

Он поднял взгляд на неё, его глаза были полны усталости, но в них также читалось что-то большее — уважение, которого она так хотела.

— Ты уже завоевала моё уважение, Лив, — тихо сказал он. — И, думаю, со временем завоюешь и их.

Лив на мгновение смягчилась, ощущая, что между ними устанавливается хоть какая-то связь. Но она знала, что доверие нужно заслужить, как на поле боя, так и здесь, среди этих людей.

— Тогда я докажу им это, — твёрдо произнесла она. — Я не отступлю.

На следующий день, когда солнце начало подниматься над горизонтом, Лив надела свои лучшие боевые доспехи — подарок от отца. Она знала, что перед старейшинами нужно выглядеть так, чтобы они сразу поняли, что перед ними не просто жена вождя, а воин, готовый бороться за мир. Её оружие, которое она взяла с собой, было символом её готовности не только к миру, но и к войне, если это потребуется.

Когда она вошла в советный зал, все взгляды обратились к ней. В зале собрались старейшины клана Вольсунгов, с суровыми лицами и настороженными взглядами. Лив стояла перед ними, не проявляя ни страха, ни сомнения. Её сердце колотилось, но она знала, что этот момент решит многое.

Первым заговорил один из старейшин, седовласый мужчина с суровым взглядом.

— Ты — дочь нашего врага, — сказал он, смотря на неё исподлобья. — Почему мы должны тебе доверять?

Лив держалась твёрдо.

— Я понимаю ваше недоверие, — начала она, чувствуя, как напряжение в зале нарастает. — Но этот союз не просто слова. Я готова защищать этот мир так же, как защищала бы свою собственную семью. Наши кланы пролили достаточно крови. Я здесь, чтобы положить этому конец.

В зале раздалось приглушённое шептание. Бьорн, сидевший во главе стола, молча наблюдал за тем, что происходило.

— И как ты собираешься это доказать? — спросил другой старейшина, с ухмылкой. — Слова ничего не значат на поле боя.

Лив взглянула на него твёрдо.

— Не словами, а делами. Позвольте мне доказать свою верность. Я не прошу вашего доверия — я его заслужу.

Её слова вызвали тишину в зале. Старейшины обменялись взглядами, оценивая её. Это был их первый тест, и Лив понимала, что дальше будет только сложнее. Но она была готова идти до конца.

Наконец, самый старший из них, вождь Хрольф, тяжело вздохнул и посмотрел на неё.

— Мы дадим тебе шанс, Лив Рунарссон. Но знай одно: если ты предашь нас, тебе не будет места ни в этом клане, ни в мире.

Лив встретила его взгляд без тени страха.

— Я не боюсь ваших испытаний, — ответила она. — Но знайте и вы: я здесь не для того, чтобы отступать.

С этого момента она стала частью их мира — и её испытания только начинались.

Когда Лив вышла из зала совета, её сердце всё ещё билось учащённо. Ей удалось пройти через первый барьер недоверия, но она понимала, что это было лишь начало. Старейшины дали ей шанс, но доверие не даётся так просто. Её ждали настоящие испытания — не на словах, а на деле. В их мире лишь поступки могли говорить за человека.

Бьорн догнал её у входа. Его лицо оставалось спокойным, но Лив чувствовала, что внутри него тоже царит напряжение.

— Ты держалась достойно, — сказал он, когда они остановились на пороге дома.

Лив кивнула, хотя её мысли были далеки от похвалы. Впереди были важные решения.

— Они дали мне шанс, но не более того. Мне предстоит доказать свою преданность не только тебе, но и всему клану, — ответила она, отводя взгляд в сторону, туда, где за деревьями виднелось бескрайнее море.

— Я знал, что ты сможешь справиться с этим. Но ты права. Наш путь только начинается. Старейшины непреклонны, и, если будет хоть малейшее сомнение в тебе, они не постесняются принять меры.

Лив смотрела в даль, где лес соединялся с горизонтом. Она осознавала, что эта война за мир требует других оружий — терпения, дипломатии, даже хитрости. И ей нужно быть готовой к тому, что её решения будут влиять не только на неё, но и на судьбу целого народа.

— Какие испытания они приготовили для меня? — спросила она наконец, оборачиваясь к Бьорну.

Он вздохнул, на мгновение задумавшись.

— У каждого клана свои традиции. Для женщин, которые хотят завоевать уважение, испытания всегда были суровыми. Сначала это будет охота, — он посмотрел ей в глаза. — Легендарный зверь обитает в наших лесах, и лишь самые сильные из наших воинов могут одолеть его.

Лив усмехнулась.

— И этого зверя должна поймать я?

— Да, — сказал он серьёзно. — Это проверка твоей силы и храбрости. Если ты справишься, они начнут уважать тебя. Но знай, Лив, этот зверь не так прост. Многие пытались одолеть его, но не все возвращались.

В её груди закололо от этих слов, но она не показала ни тени страха. Лив была готова к испытаниям, и её никогда не пугали трудности. Её отец всегда говорил, что честь воинов в том, чтобы идти вперёд, несмотря ни на что. Она выросла с этим знанием.

— Я готова, — сказала она твёрдо.

На следующий день Лив стояла у границ леса, готовясь к охоте. С собой она взяла своё любимое оружие — лук и меч. Отец научил её быть как меткой охотницей, так и опытной воительницей. Лес Вольсунгов был густым, тёмным и полным тайн. Он казался почти живым, и каждый шаг отдавался эхом в её сознании.

Бьорн проводил её взглядом, но на этот раз он не мог идти с ней. Это было её испытание, её путь к признанию. Она знала, что глаза всего клана будут смотреть на неё.

— Я не хочу, чтобы ты делала это одна, — сказал он перед её уходом, когда они были одни. — Но это закон. Это твой путь.

Лив взглянула на него с благодарностью. Они были союзниками, пусть и не по собственному выбору. И хотя между ними всё ещё оставалось много недосказанного, она начинала видеть в нём того, на кого могла опереться в трудный момент.

— Я справлюсь, — ответила она уверенно, сжимая рукоять меча. — Я справлялась и с более трудными задачами.

Бьорн кивнул, и в его взгляде она увидела уверенность, что придала ей сил.

Когда Лив вошла в лес, её окутала прохлада, запахи хвои и сырой земли. С каждым шагом лес казался всё более зловещим, как будто наблюдал за ней. Она двинулась вперёд, настороженно прислушиваясь к каждому звуку.

Легенды об этом звере ходили по всему побережью. Его описывали как огромного, свирепого волка с глазами, сверкающими, как два осколка льда. Он был быстрым, как тень, и лишь немногие смогли увидеть его и выжить. Лив знала, что будет нелегко, но она должна была пройти через это.

Охота продолжалась часами, и каждый шаг приближал её к цели. Внезапно, сквозь густую завесу деревьев, она услышала шорох, а затем — тихое рычание. Лив замерла, чувствуя, как её сердце замедлило ход, а затем бешено забилось в груди. Она знала, что это он — зверь, которого ей предстояло победить.

Лив подняла лук, стараясь быть как можно тише. Она напрягла тетиву, готовая выпустить стрелу в любую секунду. В кустах мелькнула тень, и в следующий миг на неё выскочил огромный зверь.

Это был волк, но гораздо больше обычного. Его шерсть была чёрной, как сама ночь, а глаза светились диким, неестественным блеском. Он был свирепым и быстрым. Лив отпустила стрелу, целясь в его бок, но волк увернулся, словно предугадав её движение.

Лив быстро перехватила меч, осознавая, что схватка будет короткой и жестокой. Волк бросился на неё с рычанием, но она успела увернуться и ударить его мечом по плечу. Он взревел от боли, но не отступил. Волк прыгнул вновь, и Лив, напрягая все силы, отразила его атаку.

Они кружили вокруг друг друга, как два воина на поле боя. В какой-то момент Лив почувствовала, что силы покидают её. Волк был невероятно силён и быстр, и каждое движение требовало от неё максимальной концентрации. Но она знала, что не имеет права на поражение.

Наконец, когда зверь вновь бросился на неё, Лив нашла в себе последние силы и нанесла точный удар в его грудь. Волк взвыл и рухнул на землю, взметнув клубы пыли. Лив стояла над ним, тяжело дыша, её сердце колотилось в груди, как барабан.

Она победила.

Лив тяжело дышала, стоя над телом павшего зверя. Кровь пульсировала в ушах, но вместо страха она чувствовала облегчение и гордость. Испытание было пройдено. Однако она знала, что настоящая битва за доверие ещё впереди.

Когда Лив вернулась в деревню, волк был у неё на плечах. Жители замерли, наблюдая за ней. Никто не сказал ни слова, но в их взглядах мелькнуло уважение. Даже самые недоверчивые старейшины не могли игнорировать то, что она сделала.

У ворот её встретила Ингрид Лагердоттир — высокая женщина с косой цвета спелой пшеницы и решительным взглядом. Ингрид была близкой подругой Лив ещё с детства, наставницей в бою и тактике. Она была прислана Рунаром как советник и поддержка для дочери в новой жизни.

— Я слышала, ты справилась, — сказала Ингрид, оценивающе посмотрев на неё и трофей.

— Как видишь, — ответила Лив, с трудом удерживая равновесие под весом огромного зверя.

Ингрид усмехнулась и, подойдя ближе, помогла снять волка с её плеч.

— Хороший трофей, — заметила она. — Но главное теперь — показать, что это было не просто везение. Здесь, в этом клане, твои поступки всегда будут под лупой.

— Я знаю, — спокойно ответила Лив, стряхивая пыль с доспехов.

— Знаешь, но понимаешь ли до конца? — Ингрид вскинула бровь. — Война — это одно, Лив, а жизнь среди тех, кто считает тебя врагом, — совсем другое.

Лив взглянула на неё с лёгкой улыбкой.

— Я рада, что ты здесь, Ингрид. Мне не хватает твоих вечных наставлений.

— А ты, как всегда, не слушаешь их, — ответила та с улыбкой.

Ингрид знала, что Лив была упряма и сильна духом, но ей было не по себе от того, что её подруга оказалась одна в этом клане. Здесь каждый её шаг мог стать ловушкой, а доверие было редкостью.

— Старейшины уже говорят о следующем испытании, — продолжила Ингрид, возвращаясь к серьёзному тону.

— Каком?

— Они хотят отправить тебя в горы, к руинам старого храма, — ответила Ингрид. — Там, по их словам, находится реликвия, которую нужно вернуть в клан. Мало кто возвращается оттуда, — в её голосе прозвучала тревога.

— Тогда я вернусь. И с реликвией, и с их доверием, — уверенно сказала Лив.

Ингрид вздохнула, но в её глазах было видно, что она верила в подругу.

— Бьорн что-нибудь сказал? — спросила Лив, глядя в сторону дома вождя.

— Он наблюдает, — коротко ответила Ингрид. — Думаю, он хочет увидеть, как далеко ты готова зайти.

— Тогда пусть смотрит, — сказала Лив.

Позже тем же вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом, Лив подошла к дому вождя. Бьорн стоял у входа, глядя на лес.

— Ты справилась лучше, чем я ожидал, — сказал он, не оборачиваясь.

— Думаю, ты ещё многое не знаешь обо мне, — ответила Лив, скрестив руки на груди.

Он обернулся, его лицо оставалось непроницаемым.

— Завтра ты отправишься в горы. Это будет не просто проверка твоей силы, но и твоей веры в этот союз.

Лив кивнула.

— Я готова.

— Тогда будь осторожна, — сказал он неожиданно мягко. — Здесь не всегда дело в том, кто сильнее. Иногда побеждает тот, кто умеет ждать.

Их взгляды встретились, и Лив на мгновение подумала, что между ними действительно может быть что-то большее, чем просто политический союз. Но она не позволила себе углубляться в эти мысли.

Завтра её ждали горы и новый вызов.

На следующее утро Лив стояла у подножия гор, держа в руках кожаный мешок с провизией и меч за спиной. Воздух был холодным, и её дыхание вырывалось облачками пара. Горы возвышались, словно стражи, скрывая свои тайны в густом тумане.

Ингрид подошла к ней, держа в руках небольшую карту.

— Этот храм старше всех наших кланов, — начала она. — Говорят, он принадлежал древним богам, а его защитники поклялись не отдавать свои реликвии живым.

Лив усмехнулась, беря карту.

— Уж слишком мрачно звучит. Ты бы лучше рассказала, где ловушки и на что я должна обращать внимание.

Ингрид покачала головой.

— Ловушки — это лишь полдела. Будь осторожна с теми, кто может обитать в храме. Старейшины не раз говорили, что те, кто возвращались оттуда, были... другими.

Лив посмотрела на неё с вызовом.

— Значит, они возвращались. Этого достаточно.

Ингрид замолчала, её взгляд потеплел.

— Я верю в тебя, Лив. Но помни, что даже самая сильная воля может сломаться. Если что-то покажется тебе странным, уходи.

— Я справлюсь, — твёрдо ответила Лив. — Ты же знаешь.

Они обменялись коротким взглядом, после чего Лив начала подниматься по каменистой тропе.

Дорога к храму была долгой и изнуряющей. Холод пронизывал до костей, а ветер, казалось, пытался сбросить её с узкой тропы. В какой-то момент Лив почувствовала, как будто сама гора наблюдает за ней. Она попыталась отбросить эту мысль, сосредоточившись на пути.

Когда солнце уже клонилось к закату, Лив наконец добралась до руин. Храм был огромным, его каменные стены покрыты древними рунами и мхом. Он выглядел так, словно был частью самой горы. Вход в храм был широким и тёмным, как пасть гигантского зверя.

Лив остановилась, всматриваясь в тени. В воздухе витала странная тишина, нарушаемая лишь слабым шорохом ветра.

Она достала факел, зажгла его и осторожно вошла внутрь.

Внутри храм оказался ещё более внушительным, чем снаружи. Высокие колонны уходили в темноту, а воздух был тяжёлым и густым, как будто сам храм сопротивлялся её присутствию.

Лив двигалась медленно, держа меч наготове. На стенах виднелись барельефы древних воинов, поклоняющихся огромным фигурам, которые могли быть богами или чудовищами.

Её шаги гулко отдавались в пустоте. Внезапно она услышала шорох. Лив замерла, напряжённо прислушиваясь.

— Кто здесь? — громко спросила она, её голос эхом разнёсся по залу.

Ответом был лишь слабый скрип, словно камень двигался.

Лив направила факел в ту сторону и увидела, как одна из колонн медленно вращается. Из-за неё выскользнула фигура. Это был человек, или что-то, похожее на человека, с белой кожей и пустыми глазами, в которых не было жизни.

Существо застыло, изучая её. Лив подняла меч, готовясь к бою.

— Я не уйду без того, зачем пришла, — сказала она твёрдо.

Существо не ответило, но с угрожающим рыком бросилось на неё. Лив успела увернуться, её меч со звоном встретился с тёмным лезвием, которое появилось у существа в руке.

Схватка была быстрой и яростной. Существо двигалось так, словно не знало усталости. Каждый удар Лив отражало с точностью, как будто предугадывало её действия.

Но она не сдавалась. Найдя момент, она сделала резкий выпад, и её меч вошёл в тело противника. Существо замерло, а затем рассыпалось в прах.

Дыша тяжело, Лив посмотрела на то место, где оно стояло. В прахе что-то блестело. Она подошла ближе и подняла небольшой амулет, покрытый рунами.

Её пальцы дрожали, когда она взяла артефакт. Храм будто ожил, стены начали вибрировать, и громкий рёв разнёсся по залу.

— Кажется, я потревожила больше, чем следовало, — прошептала Лив, поспешно пряча амулет и бросаясь к выходу.

Теперь её главной задачей было выбраться живой.

Лив не оглядывалась, её ноги несли её по каменной тропе с невероятной скоростью. Вибрация стен становилась всё сильнее, и казалось, что сама гора хочет поглотить её. Тёмные тени начали двигаться, и отголоски древних голосов наполнили воздух. Лив могла услышать их зов, как громкое шептание, которое звало её обратно, в темноту, в объятия смерти.

Она почувствовала, как страх проникает в её сердце, но стиснула зубы. Этого не было в её планах.

Ноги отказывались слушаться, но она заставляла себя идти, шаг за шагом, несмотря на тяжесть и боль в теле. Внезапно какой-то камень под её ногой поддался, и Лив не успела удержать равновесие. Она скатилась вниз, в глубину храма, и её плечо сильно ударилось о землю, боль пронзила её, но она не остановилась.

Тёмная фигура снова появилась в тени. Лив поднялась, схватив меч.

— Ты не уйдёшь, — раздался чей-то холодный голос, и Лив почувствовала, как ледяной страх обвивает её сердце. Существо, которое она только что победила, снова стояло перед ней. Но теперь его форма была неясной, как тень, растягивающаяся на стенах.

Она не могла уйти без артефакта. Это была её миссия, её клятва. Это было больше, чем просто выполнение задания для своего клана.

Лив встала на ноги, всё её тело болело, но она знала, что не может сдаться. Она шагнула вперёд и с силой нанесла удар, но меч прошёл сквозь существо, словно оно было призраком. Она ошарашенно отступила.

— Тебя здесь не ждут, — голос звучал всё тише. — Ты нарушила древние законы. Цена твоей жизни велика.

Лив почувствовала, как холод, исходящий от фигуры, проникает в её кожу. Она стиснула зубы и вернула меч в боевую позицию.

— Я не боюсь, — сказала она, хотя внутри у неё всё сжалось от страха. — Я пришла за тем, что принадлежит моему клану. Ты не помешкаешь мне.

Существо сделало шаг вперёд, и в этот момент Лив почувствовала, как мир вокруг неё начинает меняться. Зал стал темнее, а воздух — плотнее. Каждая секунда ощущалась, как вечность.

Но в этот момент она заметила слабость существа. Его форма начала искажаться, как дым, и Лив поняла, что её шанс наступил. Она сделала рывок, и её меч снова встретился с этим силуэтом. На этот раз он пробил его насквозь.

Существо с глухим стоном исчезло, оставив после себя лишь шлейф тумана и тени.

Лив стояла среди каменных руин, тяжело дыша. Она победила. Но что-то в ней изменилось. Это место, этот храм, оставил в её душе след, который она не могла понять.

Она быстро собрала силы, вспомнив о своей миссии. Артефакт. Она вынула амулет из-за пояса, и его руны начали тускло светиться. Лив крепко сжала его в руке и поспешила к выходу. Она знала, что если не выйдет из храма в ближайшее время, небо обрушится на неё, и гора вновь поглотит её.

Тёмные коридоры стали более зловещими, но Лив не останавливалась. Она чувствовала, что нужно как можно скорее покинуть это место. Дорога наружу была извилистой, но, наконец, она увидела дневной свет, который пробивался через развалины.

Лив выбежала на поверхность и остановилась, вдыхая свежий воздух. Горы стояли перед ней, величественные и немые, как всегда. Но теперь она чувствовала себя другой.

Она выжила. Но что-то внутри неё поменялось. Это было не просто переживание, это было предвестие чего-то большего. В её душе теперь был не только холод, но и огонь. Она чувствовала, что её миссия ещё не завершена.

Перед ней лежал путь назад. И, возможно, она ещё не готова встретиться с теми, кто будет ждать её в своём клане, но это был только первый шаг в долгой и опасной игре.

Лив шла по горной тропе, чувствуя нарастающую тяжесть в груди. Амулет, спрятанный под одеждой, казался необычайно горячим, словно сам по себе жил и дышал. Каждый шаг давался с трудом, и Лив то и дело оглядывалась, ожидая увидеть за спиной тени, которые преследовали её в храме.

Когда она наконец достигла нижних склонов, перед её глазами возникла знакомая фигура. Ингрид ждала её у костра, разведённого на небольшом уступе. Увидев подругу, та вскочила и направилась ей навстречу.

— Ты вернулась, — голос Ингрид прозвучал с облегчением, но в нём сквозила тревога. — Ты вся в крови и выглядишь, как будто встретила самого Одина.

Лив устало усмехнулась.

— Может, я и встретила его... или кого-то хуже.

Ингрид окинула её внимательным взглядом, но вместо вопросов подхватила Лив под руку и помогла ей сесть у костра.

— Расскажи, что произошло, — потребовала она, осторожно разрезая порванный рукав на плече Лив, чтобы обработать рану.

Лив, глядя на пляшущие языки пламени, начала рассказывать: о храме, о странных существах, о борьбе и о том, как её меч не сразу смог нанести удар. Ингрид слушала молча, но чем дальше Лив рассказывала, тем мрачнее становилось её лицо.

— Этот амулет... — начала Ингрид, когда Лив замолчала. — Ты уверена, что его стоит приносить в клан?

Лив посмотрела на неё, подняв руку к груди, где лежал артефакт.

— Это было условие. Без него мира не будет.

— Возможно, но ты не задумывалась, почему его так охраняли? — Ингрид склонилась ближе, её голос стал почти шёпотом. — Такие вещи редко бывают просто символами.

Лив задумалась. С момента, как она прикоснулась к амулету, она чувствовала себя иначе. Её разум то и дело охватывали странные видения: вспышки света, незнакомые лица, древние битвы.

— Я не знаю, что это значит, — призналась она. — Но, Ингрид, я не могу остановиться. Мы слишком много поставили на кон.

Ингрид молчала. Она знала, что переубедить Лив будет невозможно, но её беспокойство никуда не исчезло.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Но когда мы вернёмся, будь готова к тому, что за этим амулетом могут прийти. И не только наши враги.

Когда они вернулись в деревню, их встречали сдержанно. Старейшины смотрели на Лив с недоверием, а в глазах воинов читалась смесь уважения и подозрения.

Хрольф, вождь клана и отец Бьорна, встретил её у входа в главный дом. Его суровое лицо, покрытое глубокими морщинами, не выражало никаких эмоций.

— Ты вернулась с артефактом? — спросил он, голосом, больше похожим на раскат грома.

Лив вытащила амулет и протянула его вперёд. Руны на нём засияли, как только он оказался на виду.

Старейшины ахнули, а Хрольф, казалось, даже отступил на полшага.

— Этот амулет... — произнёс один из старейшин. — Мы думали, что он утрачен навсегда.

— Теперь он в ваших руках, — холодно ответила Лив.

— Значит, мир возможен, — вмешался Бьорн, появляясь в кругу света. Его голос был спокоен, но в нём чувствовалось напряжение.

Хрольф задумчиво кивнул, но его взгляд оставался прикованным к амулету.

— Мы обсудим это позже, — сказал он. — Отдыхай, Лив. Завтра будет новый день.

Но Лив знала, что спокойствия не будет. Её испытания только начались.