Любовь Вагнера

Я сидел в кабинете Максима Дубова, моего друга и капитана. Тусклый свет настольной лампы едва пробивался сквозь клубы сигаретного дыма, сплетавшиеся с парами водки. Мы молча пили, каждый погруженный в свои мрачные мысли. Потом я не выдержал.

"Как Соколова могла согласиться выйти за эту мразь, особиста Щукина?!!" - выпалил я, сжимая стакан так, что костяшки пальцев побелели....

Дубов вздохнул, его лицо, обычно оживленное, сейчас было сумрачным и усталым. "Она тебя спасти хотела, Игорь. Ты же знаешь, Щукин на тебя зуб точит. И если попытка с оружием - его рук дело, надо это, блять, доказать! А то мудак возомнил себя королем..."

Дубов закурил, и я последовал его примеру. Горький дым обжег горло, но немного успокоил нервы.

"Макс, я люблю её! Я не могу позволить, чтобы он..."

"Да тише ты!" - рявкнул Дубов, бросив на меня предостерегающий взгляд. "Все решим, не боись!" Он отхлебнул водки и посмотрел на меня своими стальными, но в этот раз немного смягченными глазами. "Господи боже... иди успокой ее! бля!" - прорычал Дубов, хватаясь за голову.

В тот вечер Соколова была в наряде. Но весь день меня не покидало чувство тревоги за нее. Будто что-то должно было случиться. Весь день эта мысль сверлила мой мозг, не давала покоя. Я решил зайти... поговорить с ней. Просто убедиться, что с ней все в порядке. И каково же было мое удивление, когда я, рыская по училищу ночью, нашел Настю в туалете возле умывальника...с температурой под 40... блять.

Паника захлестнула меня. Я, краповик, казалось, забыл все навыки, которым меня учили. Инстинктивно я выхватил телефон и набрал номер Дубова. "Бля, брат, у нас ЧП в казарме... Настя... без сознания..."

"Что, блять???" - заорал Дубов в трубку. Я слышал, как он чертыхается и пытается сообразить, что делать.

Я схватил ее на руки и помчался в медпункт. Она была легкая, как пушинка, но в тот момент казалось, что я тащу на себе бетонную плиту.

В медпункте началась суматоха. Ирина Сергеевна, хоть и ворчала, работала профессионально. Уколы..., сбить Насте темпер. Я стоял в стороне, как привязанный, и просто смотрел.

Дубов примчался через десять минут. Запыхавшийся, злой, но собранный. Он взял ситуацию под контроль, отдавал четкие команды, как будто мы были на спецоперации. Именно в такие моменты понимаешь ценность настоящей дружбы.

К утру Насте стало лучше. Она открыла глаза и посмотрела на меня заплаканными глазами. В них читалось столько боли и отчаяния, что у меня сердце сжалось.

Она молчала, а потом тихо произнесла: "Я не хочу за него замуж. Я тебя люблю..."

Медпункт пах карболкой и безнадежностью. Настя лежала на кушетке, бледная, как мел. Мы сказали всем, что она отравилась пирожком из столовой - версия, конечно, так себе, но выбора особого не было. Главное, чтобы этот чертов Щукин не прознал. Он же, особист, помешан на ней до безумия. Мечтает, видите ли, окольцевать. Да только Насте он противен..

Я сидел рядом, сжимая её руку....

Рогов, черт бы его побрал, согласился подменить её в наряде...
Парень рискует, но ради Насти он готов на всё. Да и я тоже, чего уж там. В голове крутились обрывки мыслей, как выпутываться из этой каши.

Щукин дышит в спину, Настя чуть не сыграла в ящик с темпером под 40....а я... я просто люблю её до чёртиков. И если бы с ней что-то случилось... лучше не думать об этом...

Я взял её лицо в ладони и вытер слезы.

- "Дурочка," - прошептал я, - "что ты такое говоришь? Я же рядом. Я никуда не денусь."

- "Любишь ли ты меня после всего этого... "- вопрос повис в воздухе, полный отчаяния и страха.

Люблю ли? Да я с ума схожу! Я, краповик, который насмотрелся на смерти... но потерять её - это хуже всего, что я видел в своей жизни. Я прижал её к себе...

- "Настя, послушай меня. Люблю. Больше жизни люблю. И не смей больше так говорить. Ты мне нужна. Поняла?!" - сказал я.

Она кивнула, уткнувшись мне в плечо. Я чувствовал, как её тело дрожит. Нужно было что-то делать. Нужно было вытащить её из этого болота.

И Щукин... с ним тоже нужно что-то решать. Он как клещ, вцепился в неё и не отпускает.

Неделя прошла, как сон, тяжелый и размытый. Настя наконец-то начала улыбаться, ее глаза потеряли тот стеклянный блеск страха. Но я знал, что это лишь временное затишье...

Щукин не из тех, кто просто так сдается. Его нужно было остановить, и остановить жестко.

Курилка. Задымленное помещение, где запах табака смешивался с горечью невысказанных угроз. Я вошел, и дверь захлопнулась за мной, как последний аккорд перед боем. Щукин стоял у стены, сигарета в зубах, его лицо освещалось резким светом лампы. Он увидел меня, и его глаза сузились, как у змеи, почувствовавшей опасность.

"Ну что, решил поговорить?" - он выпустил клуб дыма, и он поплыл между нами, как дымовая завеса.

"Решил," - я подошел ближе, чувствуя, как напряжение нарастает с каждым шагом. - "Твои махинации с топливом. Знаешь, если я подам рапорт, тебя не просто уволят. Ты сядешь. И это будет только начало."- я усмехнулся...

Щукин замер. Его лицо, обычно такое самоуверенное, на мгновение исказилось. Он понял, что я не блефую. Его пальцы сжались вокруг сигареты, пока она не превратилась в труху.

"Ты серьезно?" - его голос был тихим, но в нем чувствовалась ярость, как у тигра в клетке.

"Серьезнее не бывает. Оставь Настю в покое. И не вздумай даже думать о мести. Иначе..." - я не стал заканчивать. Ему хватило.

Он отступил. Не хотя, со злостью, но отступил. Его глаза смотрели на меня с ненавистью, которая могла бы прожечь дыру в стене. Но мне было плевать. Я видел, как он сжимает кулаки, как его челюсть напрягается, но он ничего не сказал. Просто развернулся и вышел, оставив за собой шлейф агрессии.

Я остался стоять в курилке, чувствуя, как адреналин медленно уходит из тела. Но я знал, что это только начало.
Я, краповый берет и, по совместительству, человек, в чьих жилах течет кровь вагнеровца, прогну этого особиста, чего бы мне это ни стоило...
К счастью, у меня был друг, капитан Максим Дубов, надежный товарищ, готовый прикрыть спину в любой ситуации. Мы вместе прошли огонь и воду, и я знал, что он не оставит меня в этом деле. "Щукин сядет, брат. Я помогу тебе. Он достал всех", - сказал Макс во время нашей встречи в спортзале.

Мы начали действовать осторожно, собирая доказательства. Каждая литра топлива, проданная налево, каждая взятка, каждое нарушение - все тщательно фиксировалось. Макс, используя свои связи в штабе, добывал информацию, а я, прикрывая его, следил за Щукиным. Это была опасная игра, но мы знали, что на нашей стороне правда.

Параллельно с этим, я старался быть рядом с Настей. Она была напугана настойчивым вниманием Щукина, и я хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Наши прогулки по вечернему парку, разговоры под звездным небом, ее смех - все это давало мне силы продолжать...

Однажды вечером, когда мы с Максом заканчивали работу над документами, в дверь постучали. На пороге стоял Щукин. Его лицо было искажено злобой, а в глазах горел огонь ненависти. "Вы думаете, я не знаю, что вы тут делаете?!!" - прорычал он. "Вы поплатитесь за это!"

Ситуация накалилась до предела. Мы знали, что Щукин не остановится ни перед чем. Началась настоящая схватка, полная интриг, угроз и предательств. Щукин пытался подставить нас, используя свои связи и влияние, но мы были готовы к этому.

Кульминацией стала внезапная проверка финансовой деятельности училища. Щукин, уверенный в своей безнаказанности, расслабился. И тут мы нанесли удар.

Документы, собранные нами, были переданы проверяющим. Вскрылись все махинации с топливом, взятки и другие нарушения. Щукин был арестован прямо в своем кабинете.

Суд был скорым и справедливым. Щукин получил по заслугам. Его отправили в колонию. Торжество справедливости? Безусловно. Но для меня это было еще и победой...