Глава 8. Рапорт
Но ничего не остается незамеченным в наших казармах. Хоть мы и курсантки-связистки, сплетни тут плетутся почище, чем узлы на телеграфных проводах. А все из-за нашего крапового берета, Игоря Сергеевича. Ну как тут не сплетничать, если этот самый Игорь Сергеевич на стрельбах закрыл меня от пули? Герой! С тех пор девчонки начали жестко меня подкалывать. Особенно Марина Котова и ее верные подруги, Лизка и еще парочка. «Что старлей Волков в тебе нашел? Ни рожи, ни кожи! Обычная моль!» - шипела мне в спину Марина. И, добивая, добавляла: «Еще и влюбленная в него, как шлюшка!»
И да.. я влюбилась в старлея Волкова. Как девчонка, по уши. А Марина, видимо, решила, что он ее собственность. «Отстань от Волкова, он будет мой! Или тебе пиздец, сучка», - как-то заявила она мне в лицо. Пришлось отбиваться от ее нападок, в основном словесных, но иногда и вполне физических.
Однажды они перешли черту. Пошутили, как мне тогда казалось, скверно. Заперли меня в казарме... с ротой парней-курсантов. С Роговым и другими. Представляете? Они смеялись, улюлюкали... пока не пришел Волков.
Да, я влюбленная в него как девочка, и в тот момент была бесконечно рада, что именно он меня вытащил из этой идиотской ситуации. Он открыл дверь казармы, и его взгляд был... ледяным. «Встать, курсанты!» - рявкнул он. - «Я что-то не догоняю, что, блять, смешного?»
Он подошел в плотную к трем курсантам и начал :-" А ну ка расскажите мне, я тоже вместе с вами поржать хочу!!!"
Они все его боялись...
Видимо, не только я испытывала к нему что-то вроде... трепета. Он вытащил меня из казармы, и, не говоря ни слова, отвел в штаб. Там он налил мне чашку горячего чая и просто молчал, пока я дрожала от унижения и страха.
После этого случая, казалось, все должно было измениться. Но нет. Сплетни продолжились. Только теперь в них сквозила не только зависть, но и какой-то... страх? Марина и ее подружки стали обходить меня стороной, но исподтишка все равно бросали злобные взгляды.
Игорь Сергеевич, как ни странно, тоже стал относиться ко мне иначе. Не то чтобы он начал открыто проявлять симпатию, но... в его взгляде появилась теплота. Однажды, во время занятий по строевой подготовке, он подошел ко мне и тихо сказал: «Соколова, держитесь. Вы сильная». Эти слова значили для меня больше, чем любые признания в любви.
*****
Все тайное рано или поздно становится явным. После тех стрельб меня вызвал к себе наш особист, капитан Щукин. Щукин, конечно, был красавцем, но редкостным козлом, как о нем шептались в нашем училище. И вот я стою перед ним, а он сверлит меня взглядом.
"Курсант Соколова, вы у нас вроде девушка толковая, будущий связист... Я понять не могу, что случилось и почему вы после того, как наш старлей Волков спас вас на учебных стрельбах, ведете себя вызывающе?! Вы же курсант!!!"
Я молчу, покраснев до кончиков ушей. Как будто он не знает, что творится в моей душе! Как будто я виновата в том, что влюбилась по уши в этого смелого и решительного офицера!
"Товарищ капитан... я..."
"Не якай мне! Ты че думаешь, я не вижу, как ты на него пялишься? Я ж не слепой! Или тебе погоны жмут?!" Он орал на меня, и мне хотелось сквозь землю провалиться. Не могла же я ему сказать, что люблю Волкова. Это было бы просто безумием. К тому же, Щукин явно что-то подозревал, и признание только усугубило бы ситуацию.
Я продолжала молчать, опустив голову. Щукин ходил вокруг меня, как хищник вокруг добычи. Он явно наслаждался моей беспомощностью.
"Соколова, я жду ответа! Почему вы изменили свое поведение?"
Я собралась с духом и, стараясь говорить как можно спокойнее, ответила: "Товарищ капитан, никаких изменений в моем поведении нет. Я просто благодарна старлею Волкову за то, что он спас меня во время стрельб."
Щукин прищурился, словно не верил ни единому моему слову. "Благодарна? И все?"
"Так точно!"
Он еще некоторое время смотрел на меня пронзительным взглядом, а потом махнул рукой. "Свободна! Но помните, Соколова, я за вами слежу!"
Я вылетела из его кабинета, как пробка из бутылки. Господи, как же я ненавидела этого Щукина! И как же я любила Волкова! Эта любовь была для меня и проклятием, и благословением одновременно.
После разговора с Щукиным я старалась держаться от Волкова подальше. Это было непросто, учитывая, что мы учились в одном училище и часто сталкивались на занятиях и в столовой. Каждый раз, когда наши взгляды встречались, мое сердце начинало бешено колотиться, а щеки покрывались румянцем. Я боялась, что Волков заметит мои чувства, и тогда все пропало...
Но, как говорится, от судьбы не уйдешь. Однажды вечером, после отбоя, когда все курсанты спали, я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Была теплая летняя ночь, на небе ярко светили звезды. Я стояла и любовалась ими, когда вдруг услышала за спиной тихий голос:
"Не спится?"
Я обернулась и увидела Волкова. Он стоял в тени дерева и смотрел на меня с какой-то странной грустью в глазах.
"Нет, - прошептала я. - Не спится."
Он подошел ко мне ближе. "Я знаю, что ты избегаешь меня после тех стрельб..."- сказал он.
Я не знала, что ответить. Как я могла объяснить ему, что люблю его, если это было невозможно?
"Я... я просто..." - начала я, но не смогла закончить фразу.
Волков взял меня за руку : -
"Не бойся, - сказал он.
Я молчала, опустив голову. Что я могла сказать? Что я мечтаю о нем каждую ночь? Что я готова бросить все ради него? Но я знала, что это невозможно. Он - вагнеровец, закаленный в боях, а я - всего лишь курсантка, мечтающая о тихой семейной жизни...
"Я рапорт написал на перевод обратно на передовую... не могу я пацанов бросить..." - тихо произнес он, глядя куда-то вдаль.
Мой вагнеровец и краповик... а я, глупая маленькая девочка, курсант... Стою и плачу!!!
"Ты с ума сошел?! Ты же только оттуда!!! "- сказала я.
-"Это мой долг, Соколова! Ты пойми, я офицер!!! Послушай, я участвовал в военных операциях, и я делал это не для того, чтобы вернуться и попасть в плен к юной курсантке... а ты еще со своей любовью! Что я, по-твоему, должен был сделать? Жениться на тебе?! Я краповик. Офицер!!!" - голос его звучал жестко, отрезвляюще.
Я стояла и молча смотрела, а по щекам текли слезы. Я не понимала, как он может быть таким жестоким, таким равнодушным. Неужели он действительно ничего не чувствует?
"Ты совсем?!! Тебя убьют!! Они сначала списали тебя, а сейчас обратно зовут! А потом выкинут на пенсию!!" - выпалила я в отчаянии.
Он вздохнул...
"Я знаю, что рискую. Но это мой выбор. Я не могу иначе. Я должен быть там, где я нужен."
Он подошел ко мне совсем близко, наклонился и нежно вытер слезы с моих щек. В его глазах больше не было грусти. Только усталость и... и какая-то странная нежность.
- "Соколова, ты еще слишком молода, чтобы понимать такие вещи. Просто знай, что я делаю то, что должен. И я вернусь. Я обещаю.."
С этими словами он развернулся и ушел, растворившись в тени ночных тополей. А я осталась стоять одна, с разбитым сердцем и надеждой, которая, словно хрупкий цветок, пробивалась сквозь асфальт отчаяния..