Граница между любовью и войной
Война продолжала полыхать, и их пути снова и снова пересекались. Иногда Союз и Рейх встречались на поле боя – как враги, каждый из которых пытался выйти победителем. Иногда они находили короткие моменты тишины, чтобы вновь встретиться в тайне, где не было ни пулеметов, ни приказов, ни фронтов. Но каждый раз реальность напоминала о себе – их связь была опасной, почти самоубийственной.
Союз начал замечать, что его командиры стали что-то подозревать. Вопросы о его решениях и приказах начали звучать все чаще.
– Вы слишком мягко обращаетесь с врагом, товарищ, – сказал однажды маршал, просматривая карты. – Нам нужна решительность. Никак не жалость.
Союз молчал, но внутри его разрывало. Его сердце тянулось к Рейху, но разум знал, что это может разрушить все, за что он боролся.
———
На другой стороне фронта Рейх сталкивался с не меньшими трудностями. Его генералы начали терять веру, обвиняя его в слабости.
– Вы пренебрегаете шансами разгромить врага! – кричал один из них. – Почему? Что вами движет?
Рейх лишь молча отводил взгляд. Он не мог объяснить им, что каждый раз, когда он видел Союза на поле боя, что-то его остановливало нанести удар. Он чувствовал странный страх потерять его навсегда.
———
Одна из решающих битв приближалась. Союз знал, что если он победит, это станет концом для Рейха. Но в этой победе он видел и собственное поражение.
В ночь перед наступлением он сидел в своем штабе, вглядываясь в карту. Его мысли постоянно возвращались к той хижине, к их прикосновениям, поцелуям...
– Ты выглядишь подавленным, – прозвучал голос за спиной.
Союз резко обернулся и увидел не солдата или командира, а Рейха. Тот стоял в темноте, его лицо было утомленным, но глаза горели тем же огнем.
– Как ты сюда попал? – прошипел Союз, оглядываясь.
– Это неважно, – ответил Рейх. – Я пришел, потому что нам нужно поговорить.
Союз нахмурился, его руки сжались в кулаки.
– Завтра ты проиграешь. Моя армия уничтожит тебя.
– Возможно, – согласился Рейх. – Но я пришел не для того, чтобы говорить о войне.
Они замолчали. Их взгляды пересеклись, и тишина стала тяжелее любых слов.
– Что ты хочешь? – наконец спросил Союз, его голос предательски дрогнул.
– Я хочу, чтобы ты выбрал. Не между войной и мной, – сказал Рейх, приближаясь. – Между тем, чего ты боишься, и тем, чего ты на самом деле хочешь.
Союз отвернулся, но Рейх схватил его за руку.
– Ты не должен этого делать, – сказал Рейх. – Мы можем положить этому конец. Не только войне, но и этой бессмысленной борьбе между нами.
Союз сжал челюсти, но затем резко развернулся. в его глазах вспыхнула решимость.
– Ты предлагаешь мир?
– Да, – ответил Рейх. – Но не тот мир, который можно подписать на бумаге. А тот, который мы сможем построить вместе.
Союз подошел ближе.
– Если я приму это, – прошептал он, – я предам все, за что боролся.
– А если не примешь? – ответил Рейх. – Ты предашь себя.
Эти слова ударили Союза глубже любой пули. Он замолчал, но на этот раз не отвернулся. Вместо этого он коснулся лица Рейха, их поцелуй был долгим и полным всех эмоций. Руки Союза отчаяно сжимали плечи Рейха, отдавая все оставшиеся в нем силы.
Он сжал Рейха в объятиях: трепетных, но в то же время крепких, чуть ли не удушающих. Рука Рейха скользнула под рубашку Союза, на что тот без слов мягко убрал её. По его глазам было видно, что он не уверен, что растерян.
– Я не могу, – прошептал Союз, – Мы не можем
Рука Рейха упала вниз. Он заглянул в глаза Союза ища объяснение, но найдя его, он кивнул, делая шаг назад.
– Ясно, –тихо ответил Рейх.