Долларчонок

Весь день Чимина не покидало непонятное чувство тревоги, что что-то должно произойти серьёзное. Хотя это чувство поселилось в нём ещё пару дней назад, а сейчас лишь крепло с каждым часом. Сегодня он успел побывать на операциях всех интернов, ещё и сам прооперировал плановых пациентов, а сейчас внимательно наблюдал за тем, как интерн Ю обследовала мужчину с жалобами на боли в области живота, которые мучили его уже вторые сутки. В ходе обследования выяснилось, что мужчина сегодня ещё упал на ступеньках и сильно ударился, вследствие чего у него открылось внутреннее кровотечение. Когда пришли все заказанные анализы, Чимин внимательно выслушал предположительный диагноз интерна Ю, согласился с ним, и мужчину повезли в операционную, чтобы остановить внутреннее кровотечение и удалить воспалённый аппендикс, с которого всё и началось. Чонгук заканчивал оформлять истории болезни, когда заплаканная Ю Саенг влетела в ординаторскую. Сохи тут же бросилась её успокаивать и выведывать, что случилось, но девушка лишь рыдала, не в состоянии успокоиться.

— Дайте ей успокоительного. Голова трещит от её рёва, — прокомментировал Чимин, устраиваясь в своём любимом углу дивана. Сохи быстро накапала необходимое количество капель в воду и дала выпить их коллеге. Саенг вскоре затихла, и были слышны лишь всхлипы, которые она не могла контролировать. Чимин наблюдал за ней, а потом спокойно спросил: — Ну, и чё ты разревелась?

— Я его чуть не убила, — тихо прошептала девушка. Чимин никак на это не отреагировал, продолжая спокойно смотреть на неё. Вскоре он вздохнул, уселся поудобнее, закинул ногу на ногу, а потом снова посмотрел только на Саенг, как будто в ординаторской больше никого не было.

— Ты правильно всё делала. Ты внимательно его осмотрела, назначила верное обследование и нужные именно в его случае анализы. Ты поставила верный диагноз. Ты уверенно начала операцию и быстро провела аппендэктомию, но почему-то растерялась дальше, стала рассеянной, из-за чего и совершила ошибку. Даже если ты случайно во время операции повредила другой орган или порезала вену, не надо пугаться брызнувшей крови и впадать в панику. Необходимо срочно исправлять ошибку, а не смотреть как пациент истекает кровью. Я надеюсь, что в следующий раз ты такой ошибки больше не совершишь. Не надо спешить заводить собственный список с именами умерших пациентов. Интерн Ю, ты перспективный хирург, у тебя впереди большое будущее, но это только в том случае, если ты не будешь расслабляться во время операций. Твои приступы паники там никому не нужны. Не можешь с ними справляться, найди себе другое занятие. В следующий раз может так случиться, что не окажется рядом помощника, который сможет за тебя закончить операцию.

— Спасибо вам, сонбэнним, если бы не вы он бы умер... — прошептала девушка, снова закрывая лицо руками. Чимин скривился и проговорил:

— Такое ощущение, что ты меня вообще не слушала. Если хочешь знать моё мнение, то тебе не место в неотложке. Я больше не буду давать тебе тяжелых пациентов, доставленных по скорой с острыми болями. Будешь проводить плановые операции под руководством хирурга Чхве. Она как раз просила тебя в ассистенты.

— Хорошо, спасибо, хирург Пак. Мне очень важно ваше мнение, и я буду и дальше работать над собой, чтобы стать достойной вашей похвалы. Спасибо, сонбэнним, — девушка поклонилась Чимину и вышла из ординаторской.

В ординаторской наступила тишина, которую в следующее мгновение нарушила попсовая мелодия на телефоне Сохи, которая тут же извинилась и вышла в коридор ответить на звонок. Чимин помассировал затёкшие плечи и посмотрел на Чонгука, который тут же уткнулся в бумаги, как только встретился с ним взглядом. Через минуту в ординаторскую шумно ввалился реаниматолог Чон Хосок, и пока он переодевался на смену, Чимин обсудил с ним вчерашнее вечернее шоу айдолов, которое они оба смотрят. Вскоре мужчина вышел, и снова наступила тишина. Чимин улыбнулся и тихо предложил:

— Чонгук-и, давай сегодня поужинаем после смены.

— Я занят, — тут же последовал лаконичный ответ.

— Интересно, чем это ты занят на этот раз? — спросил Чимин, подходя к Чонгуку. Он положил ладонь на его плечо и заглянул в карту, проверяя, что он там написал. Чонгук повёл плечом, сбрасывая его руку, и сказал, не поднимая головы и упорно продолжая смотреть куда угодно, но только не на Чимина:

— Не твоё дело.

— Как грубо, — тут же отозвался Чимин, нисколечко не обидевшись. Он запустил пальцы в его волосы и стал массировать кожу головы, попутно поглаживая их. Чонгук не сразу отреагировал, но всё же увернулся и пригладил волосы, с недовольством зыркнув на старшего. — Ты для меня почему-то постоянно занят. Я уже не могу придумать место, куда ещё тебя пригласить. Позволь тебе напомнить, что это ты меня поцеловал две недели назад. Это ты дал мне надежду, а теперь снова упираешься и строишь из себя недотрогу, но в тоже время ты постоянно следишь за мной и прожигаешь убийственными взглядами всех, кому я улыбаюсь. В какие игры ты играешь, Чонгук?

— Ни в какие игры я не играю ещё со школы. У тебя паранойя. Оставь меня в покое.

— О, как! Ну ладно, как хочешь, — разочарованно произнёс Чимин. Он спрятал руки в карманы и проговорил, отходя от Чонгука: — Раз со мной не хочет общаться мой самый любимый интерн, значит, пойду, поболтаю со своим любимым начальником. Уж он-то мне всегда рад.

Чимин вышел из ординаторской, а Чонгук цокнул от досады и бросил ручку со всей силы. Он хотел встать и пойти за старшим, но дверь снова открылась, пропуская двух врачей и медбрата. Чонгук поборол в себе глухое раздражение, достал ручку и продолжил заполнять нескончаемые истории болезней. Через полчаса в ординаторской снова собрались все интерны, тоже занявшись писаниной, поэтому в комнате царила тишина. Они одновременно вздрогнули, когда вошёл Чимин в сопровождении другого хирурга, и, сияя улыбкой, оповестил:

— Мои дорогие интерны, я вам такую новость принёс! Закачаетесь! Пять минут назад в приёмное отделение поступил мужчина пятидесяти пяти лет с каловым перитонитом. Кто желает мне ассистировать на этой чудеснейшей операции?

Все, как один, мгновенно скривились, отчего Чимин залился звонким смехом, а его коллега сказал:

— Да уж, повезло так повезло! Мне тоже пару раз приходилось проводить такие операции. Вонища жуткая. Мне потом ещё неделю мерещилось, что от меня воняет говном. Ой, простите, девушки, каловыми массами. Извините. Чимин, респираторы не забудь, а то дышать нечем будет.

— Да, спасибо, медсёстры уже готовят всё необходимое. Так что? Желающих нет, что ли? Тогда я сам назначу добровольца. Интерн Чон, приглашаю вас на эту увлекательнейшую процедуру. Пошли, — Чимин кивнул ему и вышел, а Чонгуку ничего не оставалось, как пойти следом.

Хотя он никогда не отказывался ни от какой работы, что давал ему Чимин. От встреч и свиданий да, но не от операций, на которых он набирался опыта. Позавчера они совместными усилиями спасли строителя, который напоролся на арматуру и тремя прутами навылет пробил себе грудину. Операция была сложная и долгая, и пациент пока лежал в реанимации стабильно тяжёлый, но прогнозы были хорошими. Чонгук тогда заслуженно получал комплименты не только от Чимина, но и от других врачей, участвовавших в операции, а сейчас у них уже новый пациент. Работа тут была не столько сложная, сколько вонючая и неприятная. Необходимо было быстро почистить брюшную полость и органы от каловых масс, попавших туда из разорванного кишечника, и предотвратить сепсис внутренних органов из-за отравления токсическими веществами. После того, как они закончили чистку, Чимин доверил Чонгуку зашивать кишечник, удалив перед этим повреждённые участки. После окончания операции Чимин назначил пациенту комплекс детоксикации, состоящий из плазмафереза и энтеросорбации, а потом пошёл тщательно вымываться. И хоть он был в двойных перчатках, хирургическом костюме и защитном респираторе, Чимину действительно мерещился неприятный запах, тянувшийся за ним шлейфом, несмотря на усиленно работающую вытяжку в операционной. Чонгук тенью следовал за ним, тоже чувствуя фантомный запах, и не очнулся, пока Чимин не подсунул ему под нос стаканчик с крепким горячим кофе, аромат которого оба вдохнули с огромным удовольствием. Чонгук опёрся плечом о кофейный автомат и пил напиток, наблюдая исподлобья за Чимином, который даже жмурился, смакуя свою порцию. Чонгук хотел сказать какую-то глупость по поводу операции, не важно, что именно, лишь бы завязать разговор, но как всегда не вовремя появился заведующий хирургическим отделением Мин и увёл Чимина с собой. Это событие вызвало у Чонгука привычное глухое недовольство, которое клубилось в груди и росло с каждой секундой.

До конца смены оставалось ещё полчаса, и Чонгук вернулся в ординаторскую, где закончил возню с бумажками, а после переоделся, когда вошёл Чимин, попросил подождать его, но Чонгук наоборот ускорился и выбежал в коридор, стремясь поскорее оказаться в своём автомобиле, а ещё лучше в тихой квартире, где нет назойливых людей. Попав в переполненный лифт, Чонгук расслабленно выдохнул, поэтому по подземной парковке шёл не спеша, и не обратил внимания, когда за его спиной послышались торопливые шаги. Чимин схватил его за руку и оттащил в тёмный угол, не дав ему войти в поле зрения видеокамеры. Он прижал младшего к широкой колонне и поставил руки по бокам от него.

— Чонгук-и, ты гадкий непослушный мальчишка. Я же попросил тебя подождать меня, а вместо этого ты припустил, как испуганный заяц. Ты меня боишься что ли?

— Нет. Я просто тороплюсь очень, — тихо сказал Чонгук, пытаясь медленно дышать, чтобы не выдать своего волнения. Он замер, чувствуя спиной холодную поверхность, но ему всё равно было жарко от близости Чимина, который пристально смотрел на него, несмотря на темень, и Чонгук реально чувствовал себя маленьким перепуганным кроликом, у которого заполошно бьётся сердце, попавшего под гипноз удава. Чимин медленно облизнул губы, наслаждаясь реакцией Чонгука, а потом ближе к нему придвинулся и прошептал:

— Чонгук-а, подвези меня домой.

— Нет... я... я же говорил... я не могу...

Чимин не дослушал пустые отговорки и прильнул к его губам, целуя нежно и неторопливо. Чонгук даже сумку из рук выронил, отвечая на поцелуй и обнимая его в ответ. Чимин обхватил руками шею младшего, крепко сжав ладонями свои предплечья, тем самым заключив Чонгука в своеобразный замок, и целовал, целовал, целовал, чувствуя такую же хватку вокруг своего туловища. Чонгук первым полез целоваться с языком, и Чимин тут же ответил ему. Через некоторое время в кармане зазвонил телефон Чимина, но никто из парней не обратил на него внимания, пока они не услышали голос Юнги. Чимин перепугано вздрогнул, положил Чонгуку ладонь на губы и утянул его ещё дальше в темноту, прошептав:

— Тихо! Он не должен о нас узнать.

— Чимин? Ты там? Чимин? С тобой всё в порядке? Чимин? — Юнги всё ближе подходил к их укрытию, следуя на звук мелодии, и с беспокойством вглядывался в темноту. Чимин быстро чмокнул Чонгука в щёку, поправил одежду, вытер рот рукавом, и стремительно направился к старшему, беря его за локоть и уводя к его машине.

— Всё в порядке, хён. Ты что-то хотел?

— Да, я хотел тебя подвезти домой. Что ты там делал? Кого-то из медсестёр зажимал?

— Нет, хён, не выдумывай. Поехали. Моя мама тебя с удовольствием накормит вкуснейшей едой.

Чонгук наблюдал как парни сели в автомобиль, встретился с Чимином взглядом, увидел его нерешительную извиняющуюся улыбку, уловил очередной вопрос Юнги о том, что всё-таки Чимин делал в тёмном углу подземной парковки, а потом с тоской и ревностью смотрел на удаляющиеся габаритные огни престижного автомобиля заведующего хирургическим отделением.

Почему это Мин Юнги не должен знать о них? Что их связывает? Почему Чимин его так легко приглашает к себе? К своей маме, которая с радостью его накормит вкусными блюдами? Почему? А что будет, если он узнает? Эта мысль прочно засела в голове Чонгука и он обдумывал её весь свой выходной. Следующая смена началась тихо, но вскоре Чимин позвал Чонгука в смотровую, где на кушетке лежала женщина сорока восьми лет с большим животом, и жаловалась на боли и тяжесть в нём. Чимин встал в стороне, предоставляя возможность интерну самому обследовать пациентку. Чонгук посмотрел на её большой округлый живот, приподнял брови и сказал:

— Похоже на беременность. Я в этом не сильно разбираюсь, но возможно, месяц шестой.

— Да что ты, доктор?! — воскликнула женщина, поморщившись от боли. — Какая беременность? Ты о чём? Мы с мужем спим в разных комнатах уже больше десяти лет. Живот у меня всегда был виден, хоть я и худая, но за последний год он очень сильно вырос, да и тяжело мне с ним. То тошнит, то болит, то колет. Что это может быть, доктор?

Чонгук оглянулся на Чимина, а тот указал подбородком на живот и подсказал:

— Пропальпируй его.

Чонгук через одежду стал пальпировать живот и в районе печени нащупал что-то.

— Похоже на кисту. Необходимо УЗИ, — произнёс Чонгук. Медсестра быстро подготовила пациентку к процедуре и Чонгук стал прибором водить по животу в районе печени, действительно найдя множество кист. Внимательно разглядывая экран, Чонгук проговорил: — У вас поликистоз печени.

— Это серьёзно, доктор? — жалобно спросила пациентка, с надеждой смотря на Чонгука. Чонгук убрал прибор и дал ей салфетку, чтобы она вытерла гель с живота.

— В большинстве случаев нет. Поликистоз печени это наследственная болезнь и была у вас с рождения, просто до недавнего времени кисты вам не мешали и не разрастались. Особого лечения эта болезнь не требует, пока не начнутся обострения, что и произошло в вашем случае. Сегодня проведём срединную лапаротомию, чтобы удалить больную кисту, и сразу же начнём медикаментозное лечение. Помимо лекарств, я распишу вам диету, которой вам придётся придерживаться в дальнейшем. Согласны?

— Да, конечно, доктор, спасибо вам. Скажите, а можно удалить сразу все кисты? Хотелось бы, чтобы живот стал меньше.

— К сожалению это невозможно. Кисты всё равно будут расти. Единственный выход из этой ситуации это трансплантация всей печени, но это очень дорогой и трудоёмкий процесс, не все молодые его переживают, а в вашем возрасте риски ещё больше. Если вы будете придерживаться курса лечения и диеты, то новые кисты вряд ли вам будут мешать. Ну, а живот... многие и не с такими животами живут.

— Я поняла вас, доктор. Спасибо ещё раз.

— Тогда будем готовиться к операции, — Чонгук кивнул и улыбнулся женщине, после чего помог санитару переложить её на каталку, и он вывез её из смотровой. Чонгук повернулся к Чимину, и вскинул вопросительно бровь: — Что? Я ошибся?

— Нет. Всё верно. Мне понравилось, как легко ты её отговорил от трансплантации. Обычно больные цепляются именно за этот вариант, как за единственно верный, совсем забывая о всевозможных рисках этого метода. Ты кисту уже удалял? Сам справишься?

— Да, справлюсь, — уверенно заявил Чонгук. Чимин кивнул и собрался выйти, когда Чонгук спросил: — Подожди, а ты разве не будешь присутствовать на операции?

— Буду, но опоздаю. Так что начинайте без меня.

— Стой, ты куда? — Чонгук придержал за локоть готового выйти из смотровой Чимина, а потом быстро спрятал руку за спину, когда Чимин этому улыбнулся.

— Меня ждёт главный хирург, — Чимин расплылся в новой улыбке, когда увидел, что Чонгук мгновенно нахмурился, а потом пояснил: — Накануне поступил сложный пациент с метастазами почти во всех органах. Он согласен на любую операцию, лишь бы удалить их. И Юнги-хён хочет, чтобы я ему ассистировал в этом деле, а для этого нам необходимо просмотреть все снимки и обсудить, какие органы необходимо оперировать, а какие лучше не трогать. Там и для нейрохирургов много дел, поэтому операция будет не одна и не пару часов. Если захочешь, сможешь наблюдать за ходом операции через экран. Но это потом, а сейчас у тебя срединная лапаротомия. Иди, готовься. Я попрошу хирурга Чхве, чтобы тебя подстраховала на всякий случай, но сильно на неё не надейся — это твоя операция, и все последствия, плохие или хорошие, тоже будут твои.

Чимин губами послал ему лёгкий воздушный поцелуй и вышел из смотровой, оставляя Чонгука одного. Чонгук тяжело вздохнул, успел взять карту пациентки, когда в смотровую ввезли нового пациента с острыми болями и громкими стонами, и не менее громкой женой, которая кричала и причитала громче больного. Чонгук тут же ретировался, оставляя дежурного врача разбираться с ними, а сам направился в операционную и стал мыться и готовиться к операции, которая не заняла у него много времени и прошла успешно. Чимин так и не появился, и увидел его Чонгук только через пару часов на обеде, где он снова был с Юнги и они о чём-то тихо переговаривались. После обеда Чонгук не спеша возвращался из столовой в ординаторскую, когда его неожиданно схватили за руку и утянули в какую-то подсобку, где стояли высокие стеллажи, заполненные множеством коробок. Чимин толкнул парня к двери, прижался к нему всем телом, обнимая, и втянул в жаркий жадный поцелуй. Чонгук не менее жадно отвечал ему, скользя руками по стройному телу. Он чувствовал возбуждение Чимина, и сам быстро возбудился, но нашёл в себе силы и оторвался от мягких губ, проговорив:

— Ты с ума сошёл, Чимин-а. Нас же могут увидеть.

— Да, сошёл. Я очень по тебе соскучился, Чонгук-и, очень. Хочу тебя, Чонгук-и, безумно хочу, не отталкивай меня, пожалуйста. — Чимин умудрялся говорить и одновременно целовать Чонгука, потираясь об него бёдрами и пахом. — И нас не увидят, сюда редко ходят медсёстры, только когда происходят внештатные ситуации, типа массовых травм. Чонгук-а... ах, хочу... хочу... пожалуйста...

Новый страстный поцелуй прервал невнятную речь Чимина, и Чонгук запустил руку в его штаны, начав оглаживать возбуждённый член ладонью и пальцами. Чимин тихонько заскулил ему в губы, продолжая целовать и ласкать его языком, теснее прижимаясь всем телом. Долго дрочить не пришлось, так как Чимин совсем скоро задрожал от оргазма, повиснув на шее Чонгука, который принял густую сперму в кулак, а потом вытащил его из штанов и не знал куда деть испачканную руку. В чувства Чимина привёл зазвонивший телефон, и он недовольно пробормотал, целуя Чонгука в губы:

— Вечно Юнги-хён не вовремя. Прости, Чонгук-а, мне на операцию надо бежать. Давай, вечером созвонимся. Я бы хотел продолжить наше интересное занятие, но в приватной обстановке, где нам никто не помешает. Прости, пожалуйста, я побегу. Спасибо тебе.

Чимин на прощание чмокнул Чонгука в губы, и выбежал в коридор, предварительно проверив нет ли кого в коридоре. Чонгук так и стоял с грязной рукой, чувствуя себя использованным. Он взглядом поискал салфетки, а потом обнаружил целую коробку с ними. Вытерев руку, Чонгук осмотрелся: комната была большой, не плотно заставленная высокими стеллажами с коробками, направленные торцами к выходу, а у стены ещё и мягкий старый пуфик расположился. Чонгук накрыл чистой рукой свой пах, поправляя набухший член в трусах, привёл в порядок одежду и волосы, а потом вышел из подсобки, направляясь в смотровую, где ждал очередной пациент, доставленный по скорой. Когда смена закончилась, бригада врачей с Чимином и Юнги была ещё на операции, и когда закончат было не известно, поэтому Чонгук ушёл домой. Он никогда в жизни не признается Чимину, что весь вечер ждал его звонка, как впервые влюбившаяся девчонка, не выпуская телефон из рук и постоянно поглядывая на экран. Но так и уснул с мобильным под щекой. Чимин позвонил только утром, когда Чонгук направлялся в клинику. Он сообщил, что сложная операция прошла успешно, и он сейчас отдыхает дома перед ночной сменой. Фоном у Чимина постоянно кто-то разговаривал, и, прислушавшись, Чонгук узнал голос Юнги. Когда он прямо спросил с Юнги-хёном ли сейчас Чимин, тот замялся, замолчал, а потом подтвердил догадку и хотел объясниться, но Чонгук не стал слушать и сбросил вызов, как и несколько последующих. Как же они бесят! У них такая крепкая дружба, что они не могут расстаться даже после многочасовой операции?! Они Чонгука за идиота принимают? Зачем Чимин липнет к нему, если сам встречается с Юнги? Чонгук был хмурым весь день, и даже дружелюбная Сохи его сегодня остерегалась трогать.

Чонгук уже собрался домой, когда в регистратуре его попросили отнести важные документы заведующему хирургическим отделением, и он нехотя направился в его кабинет. Двери были приоткрыты, поэтому Чонгук постучал костяшками и тут же открыл, застывая на пороге от неожиданности. Чимин и Юнги обнимались, но первый тут же разжал свои руки, делая шаг назад, когда увидел остолбеневшего парня.

— Чонгук, это не то, что ты подумал, — сказал Чимин, приводя тем самым Чонгука в чувства. Он очнулся, вошёл в кабинет, протягивая документы Юнги, и проговорил, глядя в пол:

— Вам просили передать. Извините, что помешал. До свидания, — после чего развернулся и вышел. Чимин тут же бросился следом за ним, пытаясь удержать его за руку и остановить:

— Подожди, Чонгук, всё на самом деле не так как выглядит. Вчерашний пациент это родственник Юнги-хёна, и он просто благодарил меня за помощь в операции. Между нами ничего нет. Правда.

— Что-то я не видел, чтобы главный хирург хоть кого-нибудь так благодарил за работу. Или премии у нас уже отменили? В любом случае меня это не касается. Можешь обниматься с кем хочешь, где хочешь и когда хочешь.

— Чонгук, я с тобой хочу обниматься, — тихо прошептал Чимин, наклоняясь к парню, даже не задумываясь как это выглядит со стороны, ведь они были в коридоре, где ходит персонал и с любопытством поглядывает в их сторону, — и ты это прекрасно знаешь. Хочу не только тебя обнимать, но и целовать, заниматься с тобой любовью. Только с тобой, слышишь? И никто другой мне не нужен. Но твоя ревность мне нравится. Значит, ты что-то чувствуешь ко мне.

— Тебе показалось, — проговорил Чонгук, слегка отталкивая старшего, и чуть ли не бегом направился к выходу из клиники.

Чонгук чувствовал, что у него горят уши от смущения. Это он всегда был инициатором в знакомстве, встречах, сексе. Девушки лишь хлопали ресничками, томно вздыхая, пытаясь привлечь его внимание, но только Чонгук решал делать ли первый шаг к знакомству и сближению. Даже если и находились смелые красавицы, то они моментально понимали настроен он на общение или нет. А Чимин непробиваем. Ему грубишь, а он лишь улыбается. Его отталкиваешь, а он становится настойчивее. Его обижаешь словами, а он переключается на работу, после снова делая новую попытку к сближению. И нельзя сказать, что Чонгуку не нравится быть с ним. Очень нравится. Чимин, как наркотик, с ним получаешь удовольствие, а без него ломает. И Чонгук готов броситься в этот омут с головой, но чертовски напрягает Мин Юнги. Почему он всё время рядом? Он постоянно контролирует Чимина. Он везде и всегда рядом. Следит за ним своими кошачьими глазками и улыбается сладко, как будто знает такое, о чём другие и не догадываются. О чём он думает в такие моменты? О жаркой ночи? О чём?! Чонгук плохо спал этой ночью, мучаясь подобными мыслями, а утром с чугунной головой собирался на работу. К операциям его сегодня допускать категорически нельзя.

Чонгук зарядил полностью телефон, очистил память, удалив ненужные игры и видео, после чего поехал на работу. По пути его грызли новые мысли о правильности задуманного. Чертёнок на плече нашёптывал, что это он круто придумал: одним ударом сможет рассорить Чимина и Юнги и заставит их признаться в отношениях и разорвать их, после чего можно будет принять Чимина, как пару, ведь быть тем, кого обманывают, Чонгук не хотел. Ангелочек же на другом плече вопил в полный голос, что он делает непоправимую ошибку, которая окончательно испортит его отношения с Чимином, и что он не простит его за такое никогда. И Чонгук бы послушался его, если бы снова не увидел их спокойно беседующих у всех на глазах. И пофиг, что в разговоре участвовали, по крайней мере, ещё человек пять, Чонгук видел только их двоих. Юнги полностью повёрнут всем корпусом к Чимину и внимательно его слушает, улыбается, когда он что-то восклицает милое, иногда касается его ненавязчиво. Слишком тесный контакт, как для друзей.

У Чимина закончилась ночная смена, значит, он скоро пойдёт собираться домой, нужно успеть поставить камеру. Чонгук встал так, чтобы Чимин его увидел, а когда это произошло, кивнул ему в сторону подсобки, после чего сам туда и ушёл. Он быстро влетел туда, осмотрел стеллажи, выискивая место для телефона, установил его, чтобы камера охватывала всё свободное пространство комнаты, и включил запись, делая глубокий вдох. Он немного подвинул коробок, пряча за ним телефон, и успел вернуться к двери, когда она открылась и в неё быстро проскользнул Чимин. Чонгук закрыл дверь на замок, а Чимин улыбнулся, игриво спросив:

— Чонгук-и, ты чего задумал? А вдруг кто-то зайдёт?

— Сам же говорил, что тут никто не ходит. Я соскучился по тебе, хён. Иди ко мне.

— У тебя смена началась, — проговорил Чимин, обнимая Чонгука за шею.

— Мой куратор в курсе, что я задержусь, — улыбнулся Чонгук, целуя старшего, и незаметно сделал шаг назад, увлекая его за собой, чтобы быть в фокусе камеры.

Оба наслаждались неспешными нежными поцелуями, руки жили своей жизнью, блуждая по телу и головам. Чимин постоянно держал свои руки вверху, обнимая Чонгука за шею, поглаживал его лицо, или вплетал пальчики в волосы, и поэтому для него стало полной неожиданностью, когда маленькая ладошка легла на ремень, а потом перебралась и к паху, массируя его. Чонгук сильнее прижал к себе Чимина, не давая ему двигаться, и заглянул в расслабленное лицо:

— Ты что делаешь?

— Ты же не маленький, прекрасно понимаешь, что именно я хочу, — пухлые блестящие от их слюны губы снова манили к себе, и Чонгук не сдержался, начиная новый поцелуй.

Чимин расстегнул ремень и молнию на чужих джинсах и запустил внутрь руку, лаская наливающийся кровью член. Чонгук в поцелуе повернул Чимина спиной к камере и размышлял над тем, как бы её выключить и не спалиться. А потом все мысли вылетели у него из головы, когда Чимин снял свой белоснежный халат, отбросил его на пуфик и сел перед ним на колени, взяв член в рот. Он никуда не торопился, медленно вылизывая возбуждённый член, лаская губами и языком головку. Чонгук вскоре не выдержал, схватил Чимина за волосы и сделал несколько резких движений, вгоняя член глубоко в горло, но Чимин тут же закашлялся, вырвался и отстранился. Он вытер рот рукой, а потом снова приласкал пальцами его член, целуя в губы. Чонгук обнял Чимина, а потом повернул его в своих руках и прижался к его спине, запуская руку под резинку его штанов от хирургической униформы. Чимин тут же выгнулся, опираясь руками на стеллаж, предоставляя полный доступ к своей попке, которую Чонгук уже оголил и оглаживал пальцами. Он приспустил штаны с бельём до колен, и гладил упругие ягодицы, разводя их в стороны и снова сминая, наблюдая за тем, как сжимается анальное отверстие. Чонгук сплюнул на пальцы и попытался ввести их, но Чимин дёрнулся от боли, проговорив, что в кармане его халата есть смазка. Как интересно. И давно он носит смазку с собой? Всегда готов?

Чонгук придержал собственные джинсы на бёдрах и быстро нашёл в халате квадратик пробника, рассчитанного на один раз. Он разорвал пакетик, выдавил сразу всю смазку на руку, часть нанёс на член, а остальным смазал анальное отверстие и тут же ввёл внутрь палец. Чимин дёрнулся от неожиданности, но промолчал, лишь сильнее прогибаясь в пояснице. Чонгук растягивал его быстро, но тщательно, чистой левой рукой обнял под животом, а правой направил головку в колечко и тут же толкнулся, чувствуя как Чимин сжался, не пуская его дальше.

— Больно, Чонгук-и, больно... — прохрипел Чимин, упираясь лбом в стеллаж.

— Расслабься, зачем зажимаешься? — произнёс Чонгук, пытаясь снова протолкнуться.

— У меня никого, кроме тебя, не было, — проговорил Чимин так тихо, что Чонгук его, возможно, и не услышал, занятый поцелуями и ласками, которые помогли Чимину отвлечься, и он расслабился, чувствуя, как член заполняет его полностью.

Чонгук сделал несколько пробных движений, не получил от Чимина никаких жалоб, обхватил его за бёдра обеими руками и начал трахать, задав быстрый темп, делая широкие движения, вытаскивая член почти полностью и тут же его загоняя обратно. Чимин завыл от такого темпа, вцепившись пальцами в руки младшего, безжалостно впивающиеся в его бёдра.

— Больно, Чонгук! Остановись! Больно! Чонгук, пожалуйста... остановись...

Чонгук замер, прижав Чимина к себе, обхватил ладонью его заплаканное лицо и повернул к себе, целуя в губы.

— Прости, не сдержался. Но ты же не спрашивал, как мне теперь нравится трахаться. Мне давно разонравился ванильный секс. Люблю быстро и жёстко, как сейчас. Ты же хотел меня. Хотел, чтобы я тебя трахнул, так почему ты сейчас плачешь, хён? Я же просто выполняю твоё желание. Трахаю тебя. Наслаждайся. Ты же этого хотел. Этого добивался.

Чонгук толкнулся в него, а Чимин зажмурился и сжал плотно губы, лишь бы не закричать. Он снова опёрся руками о стеллаж и терпел грубые толчки, совсем не получая удовольствия от процесса. Больно почти не было, но и приятного мало. Не этого хотел Чимин. Совсем не этого. Больше эти руки не приносили удовольствия, как и его поцелуи. Хотелось поскорее закончить, чтобы забыть и не вспоминать никогда. Зря вообще он затеял это всё, вот и получил награду. Чонгук ведь говорил, что не любит его больше, и теперь он трахает его, как какого-то незнакомца в баре снятого по пьяни. Вскоре Чимин к великому своему облегчению почувствовал, как Чонгук кончил в него, хотя он прекрасно знает, что Чимин не любит этого. Чонгук вышел из него и тут же натянул трусы и джинсы, приводя себя в порядок. Чимин прижался всем телом к прохладному стеллажу и ждал, когда останется один. Совесть проснулась у Чонгука, и он подошёл к Чимину и хотел одеть его, но тот дёрнулся, ниже опуская рубашку униформы, прикрывая истерзанные ягодицы.

— Прости, Чимин. Я не знаю, что на меня нашло. Давай, помогу.

— Уходи. Не хочу тебя видеть

Чонгук хотел помочь ему одеться, но Чимин оттолкнул его, не давая к себе прикоснуться, после чего снова прогнал его. Чонгук решил телефон забрать потом, после чего вышел из подсобки, закрыв за собой дверь. Чимин медленно опустил руку, сдерживая гримасу боли на лице, и потянул на себя трусы, возвращая их на законное место, а следом и штаны. Он медленно прошёл к пуфику и так же медленно сел, чувствуя как там всё болит. Интересно, это было сейчас изнасилование или действительно просто жёсткий грубый секс? На изнасилование явно не тянет, так как почти всё происходило по согласию, и Чимин не сопротивлялся, решив переждать. Зато ясно одно: жёсткий секс это не его. Уж лучше вообще жить без секса, чем иметь такой. Чимин думал, что посидит и станет легче, но что-то не становится. Как ему домой добраться, если он даже встать не в состоянии? Чимин вздрогнул от трели мобильного и, посмотрев на имя абонента, тут же принял вызов.

— Да, Тэхён, привет. Как дела? — Чимин прикрыл лицо ладонью, обхватив пальцами лоб, и слушал весёлое щебетание друга, который рассказывал занятную историю о своём пациенте. Чимин расплакался, не в состоянии сдержать эмоции, но делал это беззвучно, стараясь ничем себя не выдать, но у Тэхёна радар на все его эмоции. Он резко замолчал, а потом осторожно спросил:

— Чимин, ты плачешь что ли?

— Нет, — тихо выдохнул Чимин, не сумев сдержать всхлип.

— Что случилось, Чимин? — тут же требовательно спросил Тэхён.

— Чонгук... он...

— Я так и знал! Что натворил этот поганец? Я шею ему скручу, как цыплёнку!

— Он... он действительно меня больше не любит... — Чимин уже не сдерживался и рыдал, согнувшись пополам. Вскоре слёзы иссякли, и до него донёсся голос друга, который говорил, что приедет за ним, как только отпросится с работы, ведь у него куча отгулов.

Чимин сбросил вызов, посидел ещё немного, вытирая лицо и приходя в себя, а потом поднялся и вышел, прихрамывая, в коридор. Дойдя до туалета, Чимин умылся, а потом в кабинке проверил себя на предмет разрывов и прочих повреждений. Крови не было, что уже бесспорно радует. Приведя себя в порядок, он направился в ординаторскую, где, к счастью, никого не было. Чимин как можно быстрее переоделся, а потом направился к выходу, но его перехватил коллега и попросил проконсультировать в сложном вопросе, где ему было необходимо услышать мнение другого специалиста. Чимин полностью погрузился в обсуждение проблемы и не заметил, как пролетели полчаса. Он попрощался с коллегой и вновь направился к выходу, надеясь, что его и сейчас не перехватят, но не тут-то было. Его снова окликнули и сказали, что главный хирург просил срочно зайти к нему. Чимину сейчас меньше всего хотелось встречаться с Юнги, но дисплей телефона высветил его имя, и он сказал, что сейчас подойдёт. Дохромав до кабинета Юнги, там он увидел Чонгука, который явно был не рад, что вообще пришёл сюда. Чонгук караулил в коридоре, когда Чимин выйдет из подсобки, потом забрал свой телефон, в видео редакторе обрезал начало видео, где они целовались с Чимином, так как остальное не собирался вообще никому показывать, и тут же направился к Юнги. Он не слушал свой здравый рассудок, ослеплённый желанием разрушить отношения Юнги и Чимина, ведь если они встречаются, то вряд ли главному хирургу понравится, что его партнёр целуется в рабочее время с другим. Но попав в его кабинет, Чонгук резко передумал что-либо говорить, тем более показывать, а когда Юнги позвал Чимина, то вообще пожалел, что всё это затеял.

— Проходи, садись, Чимин. Что-то случилось? Почему ты хромаешь? — с беспокойством спросил Юнги. Чимин улыбнулся ему и ответил:

— Всё в порядке, хён. Оступился на лестнице. Ты зачем меня позвал? Я домой никак уйти не могу, вечно кто-то задерживает.

— Да вот, интерн Чон хотел что-то показать, да пока тебя ждали — передумал. — Юнги сложил руки на столе и внимательно смотрел на Чонгука, который в свою очередь смотрел в пол и безумно хотел оказаться в другом месте. Чимин тоже его прожигал взглядом, а потом сказал:

— Что там у тебя, Чон? Давай, показывай уже.

— Нет. Я передумал. Мне нечего показывать. Простите, я пойду, — Чонгук приподнялся в кресле, но Чимин вырвал из рук его телефон и гневно проговорил:

— Ты издеваешься? Отвлекаешь от работы главного хирурга, мне не дал домой уйти, а теперь пытаешься сбежать? Что это? — Чимин включил экран мобильного и замер, смотря на заставку видео, которое собирались показать Юнги. Там чётко были видны обнимающиеся и замершие в поцелуе Чимин и Чонгук. Чимин впал в ступор, пытаясь переварить масштабы неминуемой катастрофы, а Чонгук выхватил телефон из его руки и быстро спрятал в карман.

— Простите, что отвлекаю вас от работы. Я, правда, передумал показывать видео. Там ерунда, — Чонгук и дальше молол чепуху, пока не наткнулся на пустой безжизненный взгляд Чимина.

— Как же меня угораздило с тобой связаться? — тихо произнёс Чимин. — Ты же самовлюблённый эгоист, придурок, думающий только о себе. Ты же не слышишь никого и ничего, только себя любимого. Ты и в колледже был сволочью, но сейчас получил тройную корону. У тебя больное воображение. Больное, но буйное. Ты вечно себе понапридумываешь сюжеты, достойные Оскара, и сам в них веришь, не слушая правду. Ты тогда бросил меня из-за глупости, обвинив во всех смертных грехах, и снова отжёг. Скажи мне, Чонгук, зачем ты снова появился в моей жизни? Зачем ты пришёл в клинику, где я работаю? Поиздеваться? Разрушить мою карьеру? Отношения? Жизнь? Что я сделал тебе такого, что ты в который раз разбиваешь мне сердце?

— Прости, Чимин, я не хотел... — тихо проговорил Чонгук, сгорая от стыда. Юнги следил за ними, как за представлением в театре и вообще не собирался вмешиваться. Чимин не обратил внимание на лепет младшего и продолжил, смотря куда-то между Чонгуком и стеной за его спиной.

— Ты же не слышишь меня вообще. Что тогда, что сейчас. Я постоянно тебе твержу, что между мной и Юнги-хёном только дружеские отношения, что мы не спим вместе и не встречаемся, как пара, но ты же не веришь мне. Ты веришь своей фантазии и гнусным сплетням какого-то медбрата, который наконец-то нашёл свободные уши и льёт в них свою грязь, а ты и рад стараться. Что ты хотел добиться, показав это видео? Чтобы меня уволили из клиники по статье «харассмент»? Или по статье «неуставные отношения»? Добавили в чёрный список медперсонала, чтобы я остался без работы и даже ветеринаром меня бы не взяли? Кому нужен хирург-гей, сексуально домогающийся к своим коллегам? Только пытаясь потопить меня, ты не учёл, что топишь и себя, ведь тебя тоже прекрасно видно на видео. Будем вдвоём сидеть без работы с испорченной репутацией. Прекрасно. Спасибо тебе, Чонгук. Надеюсь, ты получил удовольствие от моего унижения. Жаль, что сейчас ты не снимаешь, мог бы пересматривать перед сном, наслаждаясь моим поражением.

— Чимин, всё не так. Я вообще не этого хотел. Я, правда, не подумал обо всех последствиях...

— Ненавижу тебя. Как же я тебя ненавижу. Зачем ты снова появился в моей жизни? Зачем?

Чимин вскочил и выбежал из кабинета. Юнги хмуро разглядывал дёрнувшегося было за ним Чонгука, но резко приказал ему сесть обратно и сказал:

— Ну и кашу ты заварил, интерн Чон. Удали немедленно видео, что бы там ни было, и никому даже не рассказывай о нём. Чимин замечательный парень и первоклассный хирург, за которого я любому горло перегрызу, поэтому передо мной даже выбор не стоит, кому верить. Я видео никакого не смотрел и разговора этого не было, а значит, и увольнять хирурга Пака мне не за что. А вот с тобой другой разговор.

— Завотделением Мин, я, правда, не для этого собирался показывать видео. Я хотел... я думал...

— Думал он. Как же. Вряд ли ты думал головой, когда всё это затеял. — Юнги задумался, разглядывая поникшего парня, а потом проговорил: — Я люблю Чимина как младшего брата, о котором всегда мечтал, но которого у меня не было. И между нами действительно никогда не было сексуальной связи. Чимин вообще, за всё время, что мы с ним знакомы, не смотрел с интересом ни на кого, поэтому я даже и не задумывался о его ориентации. Но с твоим появлением он изменился. Расцвёл, повеселел, стал чаще улыбаться. Жаль, что ты всё испортил. Снова. Насчёт того медбрата, который распространяет лживые слухи. Ещё, когда Чимин был интерном, он ухаживал за ним и предлагал встречаться, но Чимин отказал ему, поэтому он и стал рассказывать гадости всем, кто готов его слушать. Надо было его сразу уволить, всё равно от него пользы как от козла молока. Я дам право Чимину решать, что с тобой делать дальше, так как переход интерна в другую клинику вызовет кучу ненужных вопросов. Чимина сейчас не трогай. Сделаешь всё только хуже. Я сам с ним поговорю. Иди, работай. Я буду теперь внимательнее следить за тобой.

Чонгук поднялся, поклонился и быстро вышел в коридор, побежав на выход, на свежий воздух и подальше от людей. Как же он проебался! Вроде и парень умный, а совсем не подумал о второй стороне медали. Чонгук выбежал на улицу и вдохнул полной грудью воздух, пытаясь привести мысли в порядок. Чимин его никогда не простит, чтобы он теперь не сделал и как бы ни вымаливал у него прощения. Он повернулся в сторону парковки и увидел Чимина, который крепко обнимал Тэхёна. Тот успокаивающе гладил друга по вздрагивающим плечам и что-то говорил ему на ухо. Чонгук сделал пару шагов к ним, намереваясь хотя бы извиниться, но, встретившись взглядом с Тэхёном, замер на месте. Тэхён смотрел на него с такой жгучей ненавистью, что у Чонгука даже мурашки пробежали вдоль позвоночника. Создалось такое ощущение, что если бы не Чимин, то Тэхён тут же налетел на него и переломал бы ему все кости, так его распирает жажда мести. Но Тэхён всё же перестал смотреть на Чонгука и повёл Чимина в свой автомобиль, бережно усаживая его на переднее сидение, а потом выезжая с больничной парковки.

Чимин видел Чонгука, и снова боль от предательства заполнила его сердце. Чонгук умеет доходчиво объяснять, что не любит больше. То в полицию грозился сдать, теперь вот карьеру его рушит. Мелко мыслить не умеет, глобально — вот его уровень. Чимин погряз в своих мрачных мыслях, а Тэхён сосредоточился на дороге, но вскоре не выдержал и спросил:

— Чимин, ты мне расскажешь, что Чон натворил в этот раз?

— Нет.

— Почему? — возмутился Тэхён.

— Потому что тогда ты его убьёшь. А передачки в тюрьму я вряд ли смогу тебе носить, так как нуна меня точно покалечит, если не прибьёт. Поэтому нет. Скажу только, что он снова меня предал. И снова сделал мне больно.

— Тварь! Как же я его ненавижу! — психанул Тэхён, ударив пару раз по рулю.

— Я тоже, — прошептал Чимин, отворачиваясь к окну. Необходимо убедить себя в этом, иначе он не выдержит нового предательства.

Тэхён довёз Чимина домой, сотню раз спросил не остаться ли с ним, но Чимин поблагодарил друга за поддержку и крепко обнял на прощание. Чимин медленно поднялся в квартиру, тихо открыл входную дверь, разулся и прошёл в зал, где мама смотрела любимую передачу и вязала очередной свитер для Чимина, а может и Тэхёна. Чимин постоял немного, просто наблюдая за родным и дорогим человеком, пока Йонг сама не заметила сына и не встрепенулась, откладывая вязание в сторону.

— Минни, ты чего так задержался? И на звонки не отвечаешь. Я волноваться начала.

— Всё хорошо, мамочка, — Чимин прошёл к женщине и обнял её, усаживаясь на диван. — Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, малыш. Что-то случилось? — Чимин отрицательно мотнул головой, греясь в родных объятиях. Йонг погладила его по голове и ласково спросила: — Кушать хочешь? Я приготовила курочку, как ты любишь.

— Потом, мамочка, я потом поем. Можно я так посижу? Соскучился по тебе.

Йонг гладила сына по голове, слегка покачивая его в объятиях, а через некоторое время Чимин лёг ей на колени, и она тонкими пальцами стала перебирать его волосы. Чимин сдержался и не плакал в кабинете Юнги, в машине у Тэхёна, а сейчас чувствовал как слёзы неумолимо подступают, и даже ласковые руки матери не способны их отогнать. Йонг с тревогой смотрела на сына и продолжала его гладить, а потом сердце сжалось, когда Чимин всё-таки расплакался, подбирая под себя ноги и пряча лицо в её коленях. Она склонилась над сыном и обняла за плечи, давая время ему выплакаться. Когда рыдания стали затихать, Йонг снова погладила Чимина по голове и спросила:

— Минни, что случилось? Что-то на работе произошло? Пациент умер? Или что-то другое? Расскажи мне, милый.

Чимин никогда не рассказывал матери о Чонгуке, да и вообще о своей личной жизни, так как всегда был занят учёбой и работой. Да и Йонг не давила на него с выбором невесты, дав полную свободу в собственной жизни. Чимину необходимо сейчас выговориться, выплеснуть все свои переживания, услышать совет со стороны. Раньше ему Тэхён всегда помогал, но не в этом деле точно, так как он тут же пойдёт бить морду Чонгуку. А вот мама спокойно выслушает, поэтому Чимин попытался успокоиться, вытер лицо, сел возле мамы и взял её руку в свою, чтобы чувствовать её реакцию, так как смотреть на неё он сейчас не мог. Стыдно.

— Мам, ты помнишь Чон Чонгука? Сына профессора Чона?

— Конечно, помню. Очень хороший мальчик, — мягко ответила Йонг.

— Мы с этим «очень хорошим мальчиком» встречались. Тогда, в колледже, когда ты проходила лечение, — Чимин зажмурился, ожидая реакцию мамы, но женщина ласково погладила его по щеке и попросила продолжить рассказ. Чимин почувствовал облегчение, выпрямился в спине, немного помолчал, а потом продолжил: — Он помог мне тогда, предложил жить в его квартире практически бесплатно. И это он оплатил твоё лечение, но весь долг я ему уже вернул. Я влюбился в него. Не сразу, нет. Вначале мы стали встречаться, а потом я уже понял, что влюбился. Он тоже признавался мне в любви, но мы потом расстались по глупости. Три года я его не видел и не знал, чем он занимается. А недавно он пришёл в мою клинику интерном... он все эти три года сердился на меня. Затаил обиду. Но я ничего плохого ему не сделал, он просто выдумал глупости и поверил в них, из-за чего и бросил меня, не дав возможности всё объяснить. А сегодня... сегодня... он снова сделал мне больно. Снова разбил сердце. Мне так больно, мамочка. Очень больно. Он снял на телефон наш поцелуй и хотел показать его Юнги-хёну. Даже секундой этого видео он испортил мою карьеру. Я не смогу больше работать хирургом. Меня ни одна клиника не возьмёт на работу... он так сильно ненавидит меня, что так легко смог разрушить мою жизнь.

— Чонгук плохо поступил, но почему ты считаешь, что Юнги его поддержит? Он любит тебя и никогда не даст в обиду, поэтому я сомневаюсь, что он уволит тебя. Скорее он от Чонгука избавится, чем от тебя, — Йонг гладила по щеке сына, вытирая слёзы, а тот снова замотал головой, пытаясь связно сказать:

— Даже если не уволит, я не смогу больше с ним работать... мне так стыдно... он не знал, что я... что мне нравится... парень... я не смогу...

— Минни, кто тебе нравится, это твоё личное дело, и Юнги в любом случае будет уважать твой выбор. Не расстраивайся раньше времени. Вот увидишь, он тебе обязательно позвонит и скажет, что ждёт тебя на работе.

И в подтверждении слов Йонг телефон Чимина зазвонил, являя на дисплее имя Юнги. Чимин вытер лицо, откашлялся и ответил на вызов. Юнги спросил, как себя чувствует Чимин, сказал, что даёт ему выходной на завтра и обязательно ждёт на работу после, потребовав от Чимина обещание явиться на смену и ничего с собой не делать угрожающего его драгоценной жизни. Чимин разулыбался от поддержки хёна, ответил на его шутку, а потом обещал подумать над тем, что делать с Чонгуком дальше. Чимин всё-таки склонялся больше к тому, чтобы оставить его в отделении, так как не хотел портить его будущее увольнением без веской причины. Юнги попросил подумать ещё, после чего сказал, что никакого видео он не смотрел, неприятного разговора больше не помнит, и Чимин по прежнему для него остаётся другом и младшим братом, чем снова вызвал слёзы благодарности. После разговора с хёном Чимин снова положил голову на мамины колени, а она стала гладить его по голове. Они смотрели телевизор или делали вид, что смотрят, думая каждый о своём, а потом Йонг спросила:

— Минни, получается, что тебе нравятся парни?

— Нет, мама. Мне не нравятся парни. И девушки тоже. Я люблю только Чонгука. Только он один заставляет моё сердце сильнее биться, но мы с ним не можем быть вместе. Теперь не можем.

— Ты максималист, Минни, поэтому так категоричен. Ты обязательно встретишь хорошего человека, которого сможешь полюбить.

— Даже если это не будет девушка? — нерешительно спросил Чимин. — Мам, я не противен тебе? Ну... потому что мне нравится парень...

— Почему же ты должен быть мне противен, глупый? — ласково улыбнулась Йонг, целуя Чимина в лоб, обнимая его лицо ладонями. — Ты ведь мой сын, и я по-прежнему тебя люблю. И как я уже говорила, это твоё личное дело, кого ты любишь и с кем спишь. Главное, чтобы тебе было хорошо. Конечно, Чонгук поступил не хорошо, даже отвратительно, но, может быть, он не думал, что у этого поступка будут такие серьёзные последствия?

— Этот придурок точно не думал. Представляешь, мам, он ревновал меня к Юнги-хёну!

— Ну, вот и мотив его действий. Он хотел тебя рассорить с Юнги, а в итоге поссорил вас. Поговори с ним.

— Не хочу. Он не слушал меня, когда я пытался объясниться. Теперь я не буду его слушать. Много чести. Тэхён снова звонит. Я не рассказывал ему, ведь он сразу же закопает Чонгука живьём.

— Да, Тэхён настоящий друг, хоть и вспыльчивый. Передавай ему привет. Скажи, что я уже заканчиваю свитер для него.

— Хорошо, мамочка. Люблю тебя.

— И я тебя люблю, Минни. Приходи на кухню кушать. Я подогрею курицу.

— Хорошо, — Чимин снова поцеловал мать и направился в свою спальню, принимая вызов неугомонного Тэхёна.

После разговора с мамой ему значительно полегчало. Так хорошо, что мама приняла его, не став закатывать истерик по поводу нетрадиционной ориентации единственного сына. После разговора с другом Чимин поел в компании Йонг, а потом лёг спать, восстанавливая силы. Вечером, когда Чимин проснулся, обнаружил в телефоне несколько сообщений с извинениями от Чонгука. Неужели он надеется, что пара сообщений смогут исправить его поступок? Вряд ли.