Глава 8.
Внутри что то с треском ломается когда я сидя на лестнице вижу как отец плюется в мать самыми обидными и ужасными словами. А она взамен бьет его, сильно и истерично. Они всегда убивают друг друга. Убивают меня. По моим щекам катятся слезы, они такие большие и их много, кажется сейчас затопит весь дом. Смахнув слезу с щеки, я резко вздрагиваю, увидев как отец не сдержавшись отхлестывает матери пощечину, и она падает на пол. Он напирает на нее, похоже сейчас случится что то страшное. Но я не желаю на это смотреть! Соскочив со ступени, я убегаю в свою комнату, закрываюсь. Тело бьет мелкая дрожь, дыхание учащается.
Сегодня мне исполнилось шестнадцать...но родители вместо того чтобы порадоваться и отпраздновать, решили показать мне как они ненавидят друг друга и меня. От этого становится очень больно. Так больно что я плачу, плачу и плачу. Я слышу как за дверью они снова вцепились, как они снова кричат друг на друга. Черт!
Сердце бешено колотиться, встав с кровати я подхожу к шкафу. Достаю оттуда теплую кофту и джинсы. Ночью в Куинсе холодно.
Открыв окно в комнате, я долго смотрю вниз. Что то внутри просит меня остановиться, остаться и перетерпеть. Но сейчас я в бешенстве и отчаянии . Мне нужно бежать отсюда.
Когда я оказываюсь на заднем дворе дома, меня вдруг охватывает паника. Я оборачиваюсь назад и не понимаю, как смогла спрыгнуть со второго этажа, и как меня никто не поймал.
Я долго гуляю по городу. Мне некуда идти. У меня нет подруг, нет родственников. Эта мысль снова заставляет задуматься. Домой вернуться я не могу, скорее всего они уже спохватились что меня нет. Да и возвращаться туда нет желания.
Свернув за поворот я натыкаюсь на небольшую компанию людей. Вдруг мне становится страшно, но боль перекрывает кислород всем остальным эмоциям и чувствам.
— Привет. — подойдя я неуверенно здороваюсь.
— Чего тебе? — рявкает один из них.
— У вас есть что нибудь выпить? — спрашиваю, обводя всех взглядом. В глаза бросается яркая, высокая рыжеволосая девушка.
— Тебе сколько лет, девчонка? — насмехнувшись надо мной, спросил невысокий мужчина.
Щеки начинают гореть. Черт. Нахрена я подошла? Я вздыхаю, а потом снова спрашиваю:
— Есть или нет? — если не сделаю это здесь, то найду бухло в другом месте.
— Держи. — вдруг сказала девушка, и протянула мне бутылку пива. Я несколько секунд смотрю ей в глаза, а потом растерянно трясущейся рукой беру бутылку.
Сделав два глотка, я чувствую вкус ее клубничной помады.
Я остаюсь с ними. Пусть со мной практически никто не разговаривает, но тут есть выпивка и сигареты.
Когда начинает рассветать, я внезапно понимаю что напилась. Впервые в жизни. Голова идет кругом, в глазах все мутнеет.
— Эй, ты! Мэнди же? — окликнул меня темнокожий парень.
— Чего тебе?
— Идем с нами. — неожиданно моего локтя касается нежная, но холодная рука. Обернувшись я вижу девушку. Вижу ее рыжие волосы, и карие глаза.
***
Она высыпает на свой телефон немного порошка. Сначала я ничего не понимаю, смотрю куда то в пустоту, а потом до меня доходит...
Внутри все переворачивается. Рот наполняет кислая слюна. Сглотнув я наблюдаю за тем как она, то есть Беки закручивает десяти долларовую купюру, а потом делает ЭТО. Сначала мне становится не по себе. Кажется я даже начинаю трезветь.
Сев на холодную землю, Беки начинает свободно и легко дышать. Ее лицо полностью расслабляется, глаза закрываются.
— Ну давай, теперь ты. — с ухмылкой глянув на меня, сказал парень. Я долго думаю, а затем соглашаюсь.
***
Упав на кровать, я закрываю глаза и прокручиваю случившееся в голове. Во мне гложет сомнение. Вздохнув я переворачиваюсь на живот, и утыкаюсь лицом в подушку. Я начинаю думать обо всем и не о чем одновременно . Разные события моей жизни мелькают в голове, а потом я внезапно понимаю и ощущаю это всем телом. Я хочу наркотиков. Очень сильно. Тело начинает лихорадочно трясти. На лбу выступает испарина.
Все эти два месяца после реабилитации, я особо ни о чем не думала. Жила так будто я совсем другой человек. А сейчас, когда мне приходится взять жизнь в свои руки, а не плыть по течению, я понимаю что не справляюсь. Не справляюсь без них.
Соскочив с кровати, я открываю окно. В лицо дует холодный ветер с каплями дождя. Я судорожно глотаю воздух, и кажется по моим щекам начинают катиться слезы. Нет, нет, нет !
Перебороть свои желания трудно, а еще труднее перебороть себя. Это невозможно.
Не закрывая окно, я выбегаю из комнаты. В голове так много мыслей, и все об одном. Со скрипом сжимая челюсти, я прохожу мимо маминой спальни, а потом вдруг остановившись, вспоминаю. У нее в ванной есть таблетки. Я точно знаю, что с собой она их никогда не берет.
Что то внутри просит, умоляет меня остановиться, прямо как в тот день...но я упрямо двигаюсь к цели.
Когда я прикасаюсь пальцами к ручке двери, меня прошибает насквозь. Вздрогнув, я закрываю глаза, и убираю руку.
Глаза наполняются слезами, и я начинаю на взрыт плакать. Сдвинуться с места не получается, я будто боюсь сделать неправильное движение и снова почувствовать это. Я плачу, плачу и плачу. Сев на пол, я утыкаюсь лицом в колени, обхватив ладонями затылок. Слезы не проходят, кажется я уже наплакала целый океан. Но по другому справляться со своей болью я не могу. Хочется напиться, нанюхаться. Но я больше не могу разрушать свою жизнь.
***
Я обнаруживаю себя на полу. Не знаю сколько я просидела здесь, смотря в одну точку. За окном уже начинает темнеть. Найдя в себе силы, я поднимаюсь на ноги, и выхожу с комнаты. Сколько так будет продолжаться? Сколько еще мне нужно страдать чтобы искупить свой грех?
Спустившись на первый этаж я подхожу к раковине, и набираю воды в стакан. Вдруг входная дверь открывается, вздрогнув я оборачиваюсь. В проеме стоит Марта.
— Ты что то забыла? — развернувшись спрашиваю я. Но она молча снимает с себя пальто, и кладет на кресло.
— Марта! — вскрикиваю я. — Ты меня слышишь?
— Миссис Кован попросила побыть с тобой. —
отвечает она садясь на кожаный диван. Я хмурюсь.
— Зачем? — Марта несколько секунд молчит, а затем отвечает :
— Мне очень не хочется это обсуждать, но твоя мать тебе не доверяет. От слова совсем. Отправлять тебя к отцу она на отрез отказывается, поэтому оставшиеся три дня я буду жить с тобой. — я вздыхаю, подходя к телевизору. Она издевается? Зачем нужен этот тотальный контроль?
— А, вот еще. — я разворачиваюсь, и наблюдаю за тем как Марта достает из кармана мультипанель.
— Вы больные? Марта! Зачем ты идешь у нее на поводу? — я срываюсь и подхожу к ней почти вплотную. — Думаешь она тебе платить больше начнет? — скалюсь.
Марта вздрагивает, хлопает глазами, а затем снова берет себя в руки.
— Это не мои правила, Меди.
— Я не наркоманка! Я здоровый человек! — кричу, ударяя кулаком себе в грудь. — Марта молчит.
— Засунь себе в задницу эту хрень. — выплевываю я, и ухожу к себе.
Когда оказываюсь в комнате, я сразу же набираю матери. Во мне так много злости, что я готова высказать ей все.
— Да? — но как только я слышу ее голос по ту сторону, тревожность окутывает меня с ног до головы.
— Зачем ты отправила ко мне Марту?
— Как это зачем? — хмыкает мать. — Пока меня нет дома, за тобой кто то должен следить.
— Ты сумасшедшая...— отчаянно шепчу я.
— Сумасшедшая? Я слышу это от малолетней наркоманки. Ты сделала то о чем она тебя просила?
— Нет, и не буду. Ясно? Не буду! И я не наркоманка! Когда ты уже это поймешь?!
— Закрой свой рот, Медисон, и слушай сейчас меня. Ты видимо свободы захотела? Только вот учти, ты ее не получишь до тех пор пока я не буду уверена в тебе на сто процентов.
— Мне уже есть восемнадцать, что ты несешь? — усмехаюсь я.
— Мне плевать. Самый оптимальный вариант для тебя — это смириться. Либо ты пойдешь нахрен с дома, и лишишься всего. — шипит в трубку мать. Да плевать. Лицо краснеет от злости, хочется кричать и плакать одновременно. Мать еще что то говорит, но я не слушаю, сбрасываю трубку и выхожу с комнаты. Я сделаю все на зло ей, на зло отцу. Плевать что моя жизнь снова пойдет крахом.
— Куда ты уходишь? — спрашивает Марта, когда я прохожу мимо нее.
— Тебя это не касается. — отвечаю я, снимая с вешалки кожаную куртку.
— На данный момент касается. — она пытается разговаривать со мной на равных, но это выходит настолько нелепо, что кончики губ начинают незаметно подниматься вверх.
Марта подходит ко мне, сложив руки на груди.
— Издеваешься? Куда ты собралась?
— Отвали. — завязав шнурок, я пулей вылетаю из дома.