Шрамы

Шастун снова пьян. Приходит к Арсению. И сегодня он решится. Проходит в комнату. И садится на кровать. Попов почти сразу чувствует запах алкоголя.
- Антон, что случилось?
- Ты просто чудо.
- Что?
- Я люблю тебя.
Такая уверенная речь из пьяных уст. И такой неуверенный Попов.
- Кхм... Давай поговорим утром. Тебе нужно поспать.
- Но я хочу говорить сейчас! - настаивает Шастун, - Я устал молчать, устал, я хочу тебя любить! Я не хочу тебя отпускать...
- Антон... Тебе лучше отпустить меня.
- Нет!
- Ляг спать, поговорим утром, если ты вообще вспомнишь.
- Арс... Ты ведь не сделаешь мне больно?
- Ложись спать, Антон.
- Я не лягу без тебя!
- Ляжешь.
- Арс!
- Антон.
И он пошëл спать.

***

Очередное утро. Чем оно обернëтся? Шастун не знал. Но он по-прежнему уверенно зашëл в комнату. И снова сел на кровать.
- Арсений Сергеевич, - а у самого всë дрожит внутри, потому что страшно, и трезв.
- Мм, что? - сонно отвечает учитель.
- Я...
- Ты...
- Люблю...
- Любишь...
- Вас...
- Меня...
Попов ни в чëм не объясняется. Он только хватает Антона, расцеловывает его всего, и не даëт прохода. В голове пульсирует, но оба не успевают ничего. Попов уже у чужой груди, и выцеловывает тело, что даже не пытается сопротивляться...

«Я целую тело... Синяки и вены, плечи в веснушках и губы обкусаны... »

Целует в губы, и не может надышаться запахом шатена, одурманен, но...

- Арс, а ты любишь меня? - такие доверчивые глаза, такая любовь...
- Мои карманы совсем пусты, даже любви в них не место, - коротко и ясно, больно и потрясно, - Я воспользовался твоим телом, а ты не был против. Тебя любить я не могу, и не способен я любить, тебе придëтся уйти, если, конечно, не хочешь, чтобы я ещё раз сделал из тебя свою игрушку.

А в глазах стекло. А в глазах вмиг всë доверие ломается по кусочкам и превращается в отчаяние.
- Скажи, что это неправда... - дрожащий голос, и о Боже, сколько же боли в нëм... Но Попов молчит, с таким ледяным взглядом смотрит на мальчишку, что совсем недавно расцеловывал.
Антон выбегает из комнаты. Собирает ритмично вещи, и убегает из чëртовой квартиры. Он сейчас себя чувствует намного дерьмовее, чем даже тогда, когда его изнасиловали. Им снова пользовались. Неужели в этом мире нет любви? Неужели он не заслужил просто, сука, чувств? Искренних, нежных! Он больше не хочет верить. Любви не существует. Для него больше не существует ничего светлого. Все вокруг вруны и лицемеры, а Попов в особенности. Разломал последнюю веру в жизнь, в любовь и в счастье.

Антон устал.

Антону больно.

Он хочет умереть, выйти из этого чëртового мира. Покинуть этот мир. Миллион шрамов на сердце, миллион людей вокруг, что никогда не поймут его, и продолжат врать прямо в лицо другим о своей любви. А он не врал. И теперь убит. Увы.
Идëт по тротуару.

«Нет, я умру только когда отомщу. Я должен убить его» - думает Шастун, ненавистно вспоминая каждую чëртову фразу.
Он отомстит.

***

Зачем ты соврал, Попов? Ты актëр. Хороший актëр. Просто идеальный. Но зачем разломал по кусочкам подростковые надежды и веры, а заодно и себя? Ради порядка? Ради того, чтобы учитель не был с учеником? Да к чëрту ваши правила, если они заканчиваются так! В последний раз прикоснулся... И было болезненно. Но так нужно. Так будет лучше... Он думает так.

***

*Шаст-пидераст*
Дим, ты мне нужен.
*Димка*
Что такое?
*Шаст-пидераст*
Давай встретимся.
*Димка*
Хорошо. Сейчас?
*Шаст-пидераст*
Прямо сейчас. Я у твоего дома.
*Димка*
Хорошо, буду через десять минут.
*Шаст-пидераст*
Жду.

Дима выходит ровно через десять минут, как и обещал. И Антон рассказывает всë. Его тело дрожит, но из уст льëтся ненависть. От ненависти до любви, и от любви до ненависти, четыре ступени, не так далеки друг от друга, не правда ли?
- Я должен убить его, но один не справлюсь, тело нужно утащить, - абсолютно спокойно говорит Антон.
- Ты реально? Тох... - Дима переживающе смотрит на шатена, но больше ничего не говорит, и лишь гладит его по плечу.

Чëртово начало зимы...
- Я его не прощу. Он должен умереть.
«А я вслед за ним» - добавляет Шастун в мыслях.
- Я понимаю тебя, Шаст. В любом случае, я рядом... И... Я помогу. Он действительно подонок. Но... Всë же убивать тоже так себе, мягко говоря, поступок. Может быть, ты всë же...
- Нет! Он сдохнет! Я хочу, чтобы шрамы были не только на мне, чтобы ему было так же больно, как мне! - столько ненависти, боли, обиды и отчаяния...

***

Последний день для Попова. Последняя луна. Последний день для Шастуна. Последние вздохи. И вот, Шастун с револьвером предстаëт перед полусонным учителем, потому что тот забыл закрыть дверь. Брюнет мгновенно из сонного превращается в удивлëнного и... Даже поражëнного, честно сказать.

«Один взгляд и ты убит... »

Шастун пронизывает ледяным холодом убийцы, и он готов стрелять прямо в сердце, но хочется помучать свою жертву, ведь тот заслужил. Попользуется телом. Но не так, как Попов.

- Не делай резких движений... Шастун, успокойся... Подумай, прежде чем сделать.
- А вы думали, когда меня трахнули, а потом сказали, что не любите?

...

- Мой блестящий револьвер выбирает свою цель... - холодно, так до жути безразлично стреляет в ногу, и кровь начинает литься. Подходит ближе, чтобы лучше видеть, как Арсений истекает кровью. Чтобы видеть, как ему больно, как на его сердце шрамы, так же, как и на Антоне.
Попов молчит.
Очередной выстрел. И на последнем издохе произносит:
- Решил выстрелить первым, теперь по снегу неси меня...

И замертво голова падает на подушку. А Антон сдирает одежду... Видит шрамы и надпись, видимо, сделанную ножом совсем недавно:
- Я соврал, я люблю тебя.

...

Драмы и шрамы. Сломанные души, что не умеют прощать, не умеют говорить правды. Антош, разве приятно тебе от смерти любимого? Враг, которого любишь? А он не был врагом, как оказалось. Просто лгун и актëр хороший.

- Дима...
- Что такое?
- Нужно... Тело в лес выкинуть.
- Хорошо.
Выкинули.

- Ты свободен, Дим.
- Хорошо...
«А я погибну в этом лесу. Вместе с тобой, Арс» - последний шрам на душе, последние вздохи.
Дима уходит. А Антон... Выстрел. И более ничего.
«Прости меня, Арс. Прости меня, Дима. Прости меня, тëтя. Прости меня, Серëжа. Прости меня,Мелисса. Простите меня. Я виноват. Я убийца себя и другого. Я чëрств. Я устал. Мне больно. » - мысль за мыслью у чëрной души.

Дима, узнав о самоубийстве друга, повесился. Тëтя вскоре спилась вместе со своим ненаглядным.

Никто не выжил. Враньë убивает любовь и все надежды. Если вы думаете, что будет лучше, если вы оттолкнëте того, кого любите, то это до безумия ошибочно. Разве не заслуживают люди любви? Разве эти сердца не могли бы быть счастливы? Вполне. Но враньë, холод, и вера в правильность разных рамок, поставленных обществом, и вот, они погибли.

Он умер, потому что слишком много шрамов на сердце разъели его. А каждый шрам - непережитая боль и обида. Лучше бы выплакался, чем убил.
Он рисовал шрамы на теле, на чужом сердце, и на своëм, и всë думал, заслужил ли любви? Для начала нужно было ему полюбить себя...

Конец.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

История, хочу сказать, оказалась меньше, чем я надумывала изначально, но надеюсь, она вам смогла принести много ощущений. Спасибо, что вы со мной. Пожалуйста, любите и не врите, по крайней мере, старайтесь, иначе как бы да, треш...