Глава 9 Алекс
Наши дни
– Ты хочешь сказать, что Райан Лучано сейчас ошивается в особняке Маттео, где рядом бегает неугомонная Серафина, что на каждом шаге поет серенады о моем приезде? – прорычала я, смотря на стоящую на коленях Фредерику. Ксавье, Ромеро, Велор и Саймон тоже не отстают от Рики. Я пошатнулась. – Какого, блядь черта, вы дебилы не смогли уследить за моей дочерью? – Ярость охватила меня, и свист от резкого движения кнута, что прорезал воздух в миллиметре от лиц, стоящих на коленях напротив меня, пробудил во мне кровожадную сторону. Возможно, кто-то посчитает меня ебанутой на голову, но знание того, что я могла потерять дочь, которую так тяжело мне досталась, просто выводит из себя и последнее, о чем я могу думать так это кнут с железными шипами, что безжалостно разрывает плоть настигнутой ним жертвы. Они не пошевелились. Даже не вздрогнули. Просто стоят и смотрят на меня, показывая, что знают о своей ошибке. И это сильнее раздражает меня.
– Я не лишила вас глаз только потому, что знаю какая Серафина. Но впредь, если узнаю, что с головы моего ребенка упадет волосок по вашей вине, я превращу вашу жизнь в ад. В тот ад, где вы потеряете все, и даже то, чем так дорожите. – тяжело дыша говорила. Руки тряслись, как в тот день. Обведя взглядом пятерых стоящих, я продолжила: – Знаете почему я заключаю контракт, в котором прописывается защита ваших близких пока вы служите мне верой и правдой?
Фредерика опустила глаза, начиная кусать губы. Она знает всю мою историю с самого начала, потому что в этой истории есть место и для ее мести. Ксавье, Ромеро, Саймон и Велор внимательно на меня смотрели. Я отбросила кнут, и он ударился о землю, впиваясь своими шипами. Я подошла поближе, присела на корточки перед ними и прошептала так тихо, как только могла. Горло сдавило от железа, которого там и в помине не было.
– Моя мать приказала убить мне ее на мое тринадцатилетие. Она не хотела умирать от рук своего мужа, но захотела оборвать ее моими руками, – глаза ребят расширились. Все они были выбраны мной. У каждого своя история, свои кошмары и свои раны. Отец Ксавье проиграл его в карты в моем казино ублюдку из Румынии, Рудольфу Полянскому, которого знают, как потрошителя внутренностей. Я успела в последний момент, когда топор Рудольфа был поднят над головой Ксавье. Я убила его отца и заключила сделку с Румынией тогда. Я просто отпустила его, но он, как собачка начал ходить за мной. Ромеро и Саймон. Братья, что были сексуальными рабами с самого детства по вине их тети. Когда я их встретила, они не подпусками меня к себе ни на шаг и не хотели со мной говорить. Я сказала, что исполню для них одно желание на двоих. И они заговорили. Сказали мне привести к ним их тетку. Я сделала это. Они пытали ее сто дней, пока она кричала, как резанная свинья. Велор. Парень, что погряз в долгах, которые набрал для лечения своего младшего брата, был найден мной на пирсе еле дышащим с месивом вместо лица. Я забрала его к себе, вызвала врача и когда он проснулся первое, что он сделал это хотел сбежать к своему младшенькому. Я видела каждого из этих четырех парней со слезами на лице. Я видела их боль, что причинил им этот жестокий мир. Я видела их кошмары. А также я вижу их ценность. Их преданность. – Я ценю в своих людях человечность, и когда вы согласились быть рядом со мной, я захотела обеспечить вас не только деньгами, но и безопасностью ваших близких.
– Мы провинились, – прошептали в один голос все.
– Но я никогда не прощаю промахов. Ваши пяты будут бит бамбуковой палкой столько раз, сколько минут вы ее искали. За всем этим будет наблюдать Серафина и считать каждый нанесенный вам удар. Если она собьется со счета или попытается остановить ваше наказание, удары будут только удваиваться.
– Алекс...
– Фредерика, – перебила ее, вставая и стряхивая подол своего платья. – Пусть поймет, что за каждым ее действием идут последствия. Она моя дочь, но это не означает, что я буду потакать каждой ее хотелки. Пусть поймет, что мир, в котором она хочет властвовать, нужно еще заслужить. А для этого ей нужно научится нести ответственность.
– Хорошо, – приняла она. – Мы выяснили, кто тот мужик.
– Разберусь с ним, как ты получишь наказание. Боюсь, что упущу все важное, если сейчас встречусь с ним. Нужно думать на холодную голову, а сейчас у меня все кипит. – я развернулась к ним спиной и прошла немного, слушая прекрасный шелест листвы, что заглушался выкриками солдат, что сейчас тренируются. Я построила эту базу, далеко от людских глаз, как только увидела это место. Большая территория с лесом, озером, тренировочным складом и домом для ребят, кому некуда возвращаться. – Сколько вы ее искали?
– Сорок восемь минут, Алекс. – сказала Рика.
– Можете ехать к Маттео и рассказать о наказании.
За спиной послышалось шуршание. Легкий ветерок подул мне на лицо, и запах леса ударил по мне. Такое спокойное чувство успокаивало, но сад, в который я не смог попасть, по вине появления Лучано вывешивает страшно.
– Фредерика, останься ненадолго. Мне нужно узнать кое-что.
Когда я почувствовала, что за моей спиной Рика остановилась, я развернулась, и рука врезалась в ее щеку. Ее голова отлетает в сторону, показывая мне красноту от моего удара, но ветер, что подул, развеивает ее светлые волосы, накрывают ее.
Мое дыхание учащается, пока я смотрю на неподвижную Фредерику.
– Ну, как? – прорычала я, сжимая руки в кулаки. – Встретилась с тем, кто косвенно виновен в твоем аду, из которого я тебя спасла? Поговорила с тем, из-за кого та тварь предала тебя? Думала, я не узнаю? Или считала меня дурой? Уж прости, но я на своей территории, и в моей власти знать, кто и что делает.
– Прости, – прошептала со слезами на глазах. – Я не хотела подставлять тебя. Но Маттео приказал привести их, и я не удержалась.
– Да насрать мне на то, что Маттео захотел с встретится с ними. Но вместо того, чтобы меньше с ним пересекаться, ты сделала что? Поговорила? Не удержалась спросить о сучке, что готова убить человека, чтобы ей достался мужик? Той, что дружила с тобой, но как только ты узнала ее секрет продала тебя, как скота?
– Да, – прокричала она яростно. Ее глаза были расширенные, а из губы, что она кусала уже текла кровь. – Я хотела узнать человека за которого меня купили за каких-то десять тысяч евро. Моя жизнь была оценена всего в десять тысяч евро. Десять тысяч... Десять...
Она опустилась на колени у моих ног, рыдая, и вырывая траву. Я очень зла на нее. Очень. Потому что знала, что с ней это будет. Знала, что если она не выплачется при мне, то на ее руках сегодня вечером появятся новые порезы. Что ее сердце будет разрываться ночью на сотни осколков.
– Почему? – начала шептать Рика, поднимая свои заплаканные карие глаза. – Почему? Почему? – Рика схватила подол моего белого платья, пачкая их в зеленый. – Почему она так со мной поступила? Я считала ее сестрой. Я бы хранила ее секрет зная, что она совершила. Так почему она предала нашу клятву, что мы дали в детстве?
– Приди в себя Фредерика Грей, – прошипела, хватая ее за подбородок. Ее темные глаза встретились с моими. – Ты больше не та пятнадцатилетняя девочка, что слепо верила той шлюхе! Я дала тебе фамилию. Я дала тебе семью. И я дала тебе месть. Месть, в которой ты будешь главной. Мне глубоко насрать, что ты хочешь делать с той, кого я преподам тебе на блюдечке в голубой каемочке. Но перестать изводить себя. Ты сильнее той, кого я нашла шесть лет назад.
– Я хочу, чтобы она потеряла того, за кого она меня предала, – прошептала Рика. Огонь начал разгораться в ее глазах, и это привело меня в восторг. Вот... Вот, что мне нужно. Ее ненависть, что держит ее на ногах. А когда все свершится, и она потеряет стимул идти дальше, я найду новый. А потом снова, снова, и снова. – Увидеть в ее глазах страх, что он может уйти к другой. Более сильной, могущественной, чем она. Смотреть, как она бесится, при виде о его заинтересованности к другой. А потом, когда она будет в моих руках, сделать все то, что делали со мной за те пять лет в аду. И даже хуже. Чтобы она плакала кровавыми слезами, и молила о смерти.
– Запомни это чувство Фредерика, – приблизив лицо, прошептала я. – И никогда больше не теряй себя настоящую. Ты хочешь мести, ты получишь ее.
Я отпустила ее лицо и отступила, разворачиваясь к ней спиной. Фредерика Грей, женщина, что никогда не показывает своей слабости ни перед кем, кроме меня. Возможно, этому посодействовало прошлое, за которое она мне благодарна и доверяет, но ее слезы... Она напоминает мне меня. Ее наивность, ее преданность и любовь. Моя наивность, моя преданность и любовь. Все это превратилось в прах, как только нас бросило в ад.
– Маттео, наверное, уже перетянул его на нашу сторону, так что теперь осталось совсем немного. Но я не хочу с ним встречаться. Я не видела его фото, когда мне пытался показать Маттео и не хочу видеть его рожу в живую. Особенно сейчас. Время еще не пришло, знакомить его с тем, с кем он не заслужил встречаться.
– Я поняла, – просто сказала Рика.
– Если хочешь что-то узнать о той твари, покажи свой интерес к его правой руке и другу. По словам Ксавье, Коннор не спускал с тебя глаз после того, как ты влепила ему пощечину за его флирт. Это может сыграть тебе на руку, но я ни в коем случае не заставляю. А... И еще. Я приставила кое-кого к той бляди, и он будет докладывать тебе о каждом ее шаге.
– А ты? – Я сложила руки на груди, прикрывая глаза.
– Это твоя месть Фредерика и в ней ты хозяйка. Хочешь совета, приходи в любое для тебя время. Но я вступлю в игру в самом конце, когда ты наиграешься с ней и мне нужно будет приволочь ее к твоим ногам.
– Спасибо.
– А теперь, иди за своим наказанием, Фредерика. – отчеканила я.
– Слушаюсь.
Это правда, что я хочу уничтожить женщину, что испортила детство Фредерики, но... Рика должна сама узнать на вкус, что такое месть. Она должна плавать в ней, как рыба. Я хочу сделать с Фредерики женщину, что будет стоят на ровне со мной. Ее месть, моя месть. Моя месть, ее месть. Мы едины. И в некоторой иронии, наши пути пересеклись.
Я раздраженно выдохнула, открыв глаза.
– Выходи, – прошипела, зная, что он точно сейчас широко ухмыляется.
– Хозяйка моего сердца, – пропел мужчина. – Вы как всегда превосходны.
Он стал напротив меня. Мне пришлось задрать голову, чтобы встретится с черными дырами. Его такие же черные вьющиеся волосы, блестят при солнце. Мужчина, к которому у меня двухсторонние чувства. С одной стороны мне хочется его грохнуть, а с другой поцеловать.
– Выбираешь между поцелуем или убийством, хозяйка моего сердца? – растягивая свои губы в усмешке, поддаваясь ко мне. Наши носи соприкоснулись, а губы были в миллиметре друг от друга.
– Какой ты догадливый, Юльтезия. – прошипела, переведя взгляд на его пухлые губы. – Ты выбрал не самое подходящее время для траха, псина. – Моя рука легла на его лицо, отодвигая его. Пальцы моих рук врезались в его кожу, но вместо того, чтобы вырваться, он лизнул мою ладонь.
Как ошпаренная, я отдернула руку, бросая в него яростные взгляды. Посмотрев на слюну на моей руке, я скривилась, и начала вытирать ее о черную рубашку Юльтезии.
– Не забывай, хозяйка моего сердца, что ради тебя я казнил собственную семью.
– Не ради меня, Юльтезия, ты сделал это, а ради себя. Твоя семья предала семью Инганнаморте, и, если бы ты не был для меня полезен, сейчас твое тело гнило бы в моей кровавом саду-лабиринте.
– Но ради твоего внимания я готов даже ползать в твоих ногах.
– Ты уже это делаешь, псина. И это начинает нервировать.
– Хозяйка...
– Прекрати, – выплюнула я. – У меня от тебя уже голова расковывается. Лучше съезди кое-куда, прихватив с собой цветок Смерти и покажи, что мне дорогу переходить не стоит.
– И кто же это у нас такой счастливчик?
– Ты прекрасно ее знаешь, Юльтезия. Женщина, с которой ты спишь с недавних пор. Кейси. – Я посмотрела на него и уголки моих губ дрогнули. – Кейси Аргорон.