Глава 6 Алекс
Смотря на искаженные лица Биатрис и Софи с Мишель мне хочется начать танцевать от их предсказуемости. Я уверена, что они уже мечтали увидеть, как Винсент отдает меня какому-то аморальному ублюдку, если бы подтвердилось что я не чистая. Да и устроили этот балаган с осмотром только потому что хотели побыстрее избавится от меня. А так я выиграла себе месяц на небольшие пакости для семьи Гриффинов. Уверена, что Маттео или Фредерика, возможно, Оливер и миссис Дакота не поддерживают меня, но за этот месяц я хочу насладиться отчаянием в их глазах. Хочу увидеть, как они не знают за что хвататься, чтобы остаться на плаву и самое главное увидеть лицо Винсента, когда соберутся все и его авторитет в глазах Льюиса Лучано упадет. Да, возможно, это не станет проблемой в их так называемой дружбе, но хоть так я увижу унижения семьи Гриффин. Все будут судачить о том, что старшая дочь пошла против отца, угробив свою честь.
– Так вы говорите, что наша Алекс чистая, правильно? – хоть Биатрис и с нежностью старается это говорить, но ее сжатая челюсть и рука на моем плече, что сдавливает до боли, выдает ее с потрохами.
– Да-а, – заикаясь, сказал Хьюстон, смотря на меня. В его глазах так и читалось отчаянность. С одной стороны клан Гриффинов, а с другой безмятежная жизнь с женой-невидимкой.
– Замечательная новость, – прошипела Софи, стреляя своими льдистыми бусинами.
Как только они попадутся в мои руки, первым же делом вырву им эти глаза, чтобы они даже не смели поглядывать на меня.
– Спасибо, что уделили нам время, мистер Кимберли, – пролепетала Мишель, подхватывая меня под мышки и заставляя встать рядом с ней. – До свидания.
– До сви-видания, – прошептал Хьюстон мне в спину, когда Мишель тянула меня из кабинета.
Закрыв двери, Софи вышла вперед, задевая меня плечом из-за чего я чуть не полетела носом вперед, если бы не держащая меня Мишель. Биатрис поспешила за своей дочерью, бормоча себе под нос, что-то не разборчивое.
– Как ты себя чувствуешь, сестренка? – прошептала Мишель, идя сзади мачехи.
– Со мной все хорошо, Мишель. Не переживай.
Она недоверчиво посмотрела на меня, пытаясь найти признаки своего вмешательства в мой организм.
– Ты какая-то бледная, Алекс. Точно ничего не болит? – ее лживое переживание скоро заставит меня блевануть на нее.
Конечно, мое лицо будет бледное. Хоть я и знаю, что за яд дала мне Мишель, противоядие нужно сделать, а как оказалось одного важного ингредиента у меня нет, так как я его использовала совсем недавно. Но если я в ближайшее время прилечу в Италию могу не волноваться по этому поводу, так как там есть это противоядие. Ничего страшного не случится если приму его немного позже, но что меня беспокоит так это то, что меня вырвало кровью, как только приняла яд. Тогда я не приняла это к сведению и подумала, что это может быть побочным эффектом из-за принятия лекарств, но сейчас меня это начало настораживать. Мне все кажется, будто я что-то упустила. Нужно проверить свою кровь, на всякий случай. Вдруг эта ненормальная подмешала в чай что-то еще, что дало такое действие на организм.
Я погладила сестру по руке и улыбнулась от чего ее челюсть дернулась, как от удара.
– Утром было немного плохо, но все уже прошло. Спасибо, что беспокоишься обо мне.
– Конечно, – расплылась в ухмылке Мишель. – Ты ведь единственная кто остался на моей стороне. Я просто сделаю все что в моих силах, чтобы отблагодарить тебя.
– Я ценю твои слова, – старалась сказать это с нежностью, которой хочется задушить ее.
Выйдя из клиники и дойдя к машине, водитель открыл нам двери, и мы сели в салон. Биатрис села спереди, где она всегда сидит, чтобы поглядывать за Генри, водителем, что ей по вкусу и которая думает, что это никому не известно. Софи и Мишель сели рядом, пока я ютилась возле окна, смотря за дорогой. Хочется рассмеяться только от одного этого их поступка. Они все знают, что я просто ненавижу сидеть на заднем сиденье, так еще возле окна, но им наплевать на мои чувства. Ехали мы в два раза дольше из-за гребанных пробок в центре, но зато не я одна страдала. Биатрис чуть не влетела лбом в стекло, когда один ублюдок подрезал нас, пока Мишель старалась не блевануть на злую Софи, что уронила свой телефон, когда говорила со своим возлюбленным.
Но как только мы заехали на территорию дома и вышли, идя в особняк, настроение ухудшилось у тех троих еще сильнее, пока мое улучшалось с каждым криком Винсента из середины.
– Найди мне этого сукиного сына, что считает себя бессмертным, – прорычал Гриффин, после чего послышался сильный удар. – Принеси мне голову ублюдка, что посмел тронуть мой товар.
Зайдя в гостиную, открылся потрясающий вид на разгром в ней. Стол, стулья, сервиз, вазы, все, что попадалось ему было уничтожено его руками. Это так сильно будоражит меня, что очень нравится мне. Оливер, стоящий в стороне, пытался не улыбнуться этой сцене. Но как только его взгляд наткнулся на мой он поднял бровь будто спрашивая: «Нравиться, что устроила?», на что я только приподняла уголок губ, от чего он закатил глаза.
– Боже, – прошептала Биатрис, привлекая внимание Винсента. – Что случилось, дорогой?
– Что случилось, спрашиваешь? Что случилось? – проорал он, бросая вазу, что в его руках в стену, заставляя трех дур подпрыгнуть от страха. – У меня украли товар на двадцать миллионов. Сука!
Смотря на Мишель и Софи так и видно, что они ничего не понимают, хлопая своими глазками, как тупые курицы. Они живут и даже не подозревают какими методами отец зарабатывает такие деньжища, что бы они транжирили такую сумму за неделю. В прошлом месяце Биатрис со своей дочерью потратили четырнадцать миллионов за двое суток, что просто не вкладывается в мою голову. Это ж какими безмозглыми нужно быть, чтобы купить несколько сумочек за полмиллиона, пять платьев, что стоять, как острова. Вот стою сейчас и понимаю, если бы Винсент получил деньги за товар, то они были бы потрачены впустую все равно. Так какая разница, что это сделала не Биатрис и его любимыми доченьками, а такой никчемный, как говорит Винсент, человек, как я. Пусть даже если он и не знает. Все равно. Похуй.
– Так чего ты так нервничаешь, – пролепетала Биатрис, подходя к отцу. Вот бы он приложил разочек ее пластическим личиком об стену. Это была бы занимательная сцена. Она положила руку на его плечо и начала аккуратно гладить. – Пошли своих, чтобы они нашли того, кто это сделал, любимый.
– Я настолько тупой что ли? – прошипел Винсент, сбрасывая ее руку от чего она отшатнулась. – Они ищут это гаденыша с самого утра, но нихуя не нашли. Даже волоска на месте преступления. Но ты своими куриными мозгами и кротячим зрением даже не заметила утром в саду труп перед своим выездом. Или ты думаешь, что я убиваю всех подряд ради удовольствия? Да с таким отношениям никого бы не было для защиты тебя и Софи с Мишель.
Биатрис начало трясти как осиный лист от крика Винсента.
– Про-сти, – прошептала она, пытаясь отдалиться от него. – Я допусти-ла о-шибку, милый.
– Сгиньте с глаз моих, – прорычал он, но потом он увидел меня. – Что сказал врач?
Биатрис вздрогнула при шипении отца.
– Она чистая, – попыталась улыбнуться она, но сделала только хуже.
Оливер приподнял брось от слов мачехи, на что я только подмигнула пока Винсент непроницаемо смотрел на Биатрис.
– Встреча через месяц с твоим женихом и его семьей, – начал Гриффин, устремляя на меня свой лед. – До того времени меня не будет в доме, так что сиди в своем саду или комнате, как мышь, чтобы все забыли о твоем существовании. А вы, – Винсент показал на своих жену и дочерей пальцем, – выберите куда хотите полететь, чтобы случайно не сорваться на ней. К тому времени, как мы все соберемся вместе, на этой гадине не должно, появится нового синяка, так что вы идете собирать чемоданы.
Девочки расплылись в улыбке, пока Биатрис испепеляла меня взглядом. Уверена, она уже мечтала поразвлечься со мной в отсутствие мужа. Но так даже к лучшему. Никто даже не заподозрит, что серая мышка, сидящая в своем саду, может испариться из охраняемого особняка в неизвестное им место.
– Оливер, а ты следи, чтобы дрянь ничего не сделала за это время.
– Будет сделано, хозяин.
– А Камиллон? – спросила Мишель.
– Этот щенок наказан за пререкание и неповиновение мне. Пусть научится быть достойным фамилии Гриффин, а то развесил сопли по той, что не достойна нас.
Хоть я и смотрела на отца, но пронзительный взгляд Мишель то и делал, что пытался заморозить своими ледниками.
– А теперь свалите от сюда, пока я добрый.
Чтобы не проверять его слова мы все вылетели, как пробки из табакерки и разбежались по своим комнатам. Если я правильно поняла, то Винсент укатит в Германию разбираться с Бенджамином, но его настигнет мой скорый сюрприз. Как только беглянки собрались и укатили в аэропорт, зло ухмыляясь моему заточению в этом особняке, отец крича на всех подряд полетел к своим новым приключениям. Выдохнув от облегчения, я легла на постель, стараясь не задеть раны и закрыла глаза, но не прошло и минуты моего безмятежного отдыха от ублюдськой семейки, как в мою дверь тихо постучали. Зло зыркнув, пытаясь испепелить того, кто посмел прийти в такое время, я отвернулась от двери, пытаясь заснуть. Сегодня перекантуюсь здесь, а завтра утром уже буду сидеть в самолете летя в солнечную Италию к Фредерике. Назойливый стук в дверь снова повторился и, если бы это был Оливер, он бы уже выбил дверь ногой, пытаясь войти в мою комнату. Значит здесь два варианта. Либо это Маргарет, либо Камиллон, что весьма сомнительно. Раз уж это моя любимая тетушка, то не впустить ее будет грех, так что, собрав свою злость обратно в себя, я с неохотой встала со своей уже нагретой кроватки и пошла открывать дверь. Но то, что я увидела, я не хотела видеть никогда бы в жизни.
– Простите, Алекс, но мне нужно было показать, что сделал ваш отец с этим мальцом. – Ричард, солдат, что служил еще при моей бабушке и тот, кто поклялся мне в верности перед ней, стоит, держа за шкирки полностью синего и окровавленного Ками, что, плача, пытается вырваться с его рук. Его футболка полностью разорвана, показывая мне большой участок кожи, где виднелся достаточно большой порез через весь живот, что перекрывал старые шрамы. – Ваш отец наказал его, заставив всех наших смотреть, как он режет вашего брата.
Я отступила в сторону, пропуская их в свою комнату. Он посадил Камиллона на мою постель, а я сама скрылась в ванной, доставая недавно использованную аптечку. Как только я появилась в комнате, увидела, как брат пререкался с Ричардом, пытаясь сбежать. Подойдя к Ками и став напротив него, он затих, смотря на меня своими темными бусинами, в которых скопились слезы. Я могу понять его. Его отец, что больше всего обожает своих средних дочерей, так ненавидит его, что готов даже убить просто для того, чтобы он не мозолил глаз. Ками всего пятнадцать, но он пережил столько, что не пожелаешь даже врагу. Вот почему я не хотела привязываться к нему. Смотря на него, я вижу себя. Я поставила аптечку и сбегала набрала миску горячей воды, зная, что она остынет быстрее, чем я успею дотронуться к коже брата. Опустившись на колени, я открыла коробку, доставая спирт, иглу, нитки, вату и ножницы.
– Сними футболку, а потом зажми зубами вот это, – я протянула ему обмотанную тканью палку, которую он с непониманием посмотрел на нее. Ричард не стал ждать пока это сделает Камиллон и принялся раздевать его, показывая большие синие ушибы и мелкие царапины, что остались от стычки отца. На ключице виднелся уже давно заживший ожог от полена, что когда-то бросил в него Винсент, а на правой руку виднелись тонкие полосы, что наверняка есть и на спине, которые я узнаю из тысячи.
Такие же поселились в первый раз на моей спине, ногах и руках, сразу после того, как я выписалась из больницы после убийства бабушки и матери. В тот день Винсент перед всеми солдатами, прислугой и даже гостями что он позвал, дабы наказать дочь, что убила собственную мать нанес сорок ударов кнутом, что тоньше даже лозы. Я кричала, пытаясь сбежать, но он сильнее и сильнее вгонял в мою кожу кнут, что разорвал мою кожу до мяса. Как только он прекратил, он запретил всем помогать мне дойти к своей комнаты и обработать раны. В слезах и крови я захотела умереть на холодной земле, что пропиталась моими страданиями, и когда я уже чувствовала, что мое желание сбудется, перед до мной опустился он. Свет в его глазах и боль за меня, заставили поверить, что в этом мире есть тот, кто способен вылечить все мои раны. Я была такая самонадеянная, что поверила в чудо. Смешно...
Простелив ткань, на которой я разложила все инструменты, что мне нужны. Облив свои руки спиртом, взяла уже продезинфицированную иглу с ниткой и приблизилась к животу Ками. Подняв голову на Ричарда, я выдохнула и кивнула на кровать.
– Залезь на кровать и прижми Ками к своей груди так, чтобы он не мог двигаться. Мне нужно быть уверенной, что он не сдернет при первом же стежке.
Приняв все мои указания, он сделал все, что было велено, пока брат уставился на меня немигающим взглядом.
– Как ты должен уже было понять, врача отец для тебе запретил приводить, если Ричард приволок тебя ко мне. Так что довольствуемся тем, что есть. Я хоть и не врач, но заштопать тебя смогу.
– Я... – прошептал Ками, но начал задыхаться. Видя, что так дело не пойдет, я приподнялась, чтобы наши лица были на одном уровне.
– Смотри на меня, Камиллон де Мартинес, – прорычала, заставляя его вздрогнуть, а Ричарда уставится на меня. – Не бойся быть слабым перед до мной, но никогда не показывай это перед своим отцом. Если он увидит это, простыми ножевыми ранениями ты не отделаешься. Ты должен был понять уже давно, наблюдая за мной, что я притворяюсь дурой, когда мне это нужно, а когда нет я показываю настоящую себя. Так что стань таким же. Стань, как змеи. Не зря же говорят в пословице: «Что ты как подколодная змея». Вот кем я стала. И если ты хочешь выйти из этого дома живым научись держать свои эмоции под контролем, Ками, если однажды не хочешь встать на мое место с дулом пистолета в своей руке, направленным на человека, который дороже тебе собственной жизни. Я показала свою привязанность, и враг этим воспользовался. А теперь возьми себя в руки и покажи своей сестре, каким ты можешь быть взрослым и мужественным.
Я упала на колени и недолго думая вогнала иглу в кожу Камиллона. Он дернулся, пытаясь отдалиться от меня, но руки Ричарда остановили его.
– Я знаю какого это, – начала тихо шептать, завязывая узелок первого стежка. Кровь брата на моих руках заставляет меня сцепить зубы, – но прошу тебя. Потерпи немного. Я бы с удовольствием дала бы тебе анестезию, но у меня нет.
Зашивая рану, что оставил Винсент я привыкла, но, чтобы на Ками это делает меня уязвимой. Я дала себе слово, что не привяжусь больше ни к кому, но сейчас это обещание кануло в лету.
– Вчера, когда ты спросил, почему я тебя избегаю, и ты должен был уже понять, но все равно скажу. – Я выдохнула, когда закончила и обрезала нить, бросив иглу к своим ногам. Забрав палку из рта Ками, я кивнула Ричарду, и он опустил его, пока я поднималась, облокотившись на край кровати. – Моя привязанность к тебе, делает тебя моей слабостью. И отец никогда не откажется от того, чтобы причинить мне больше боли, чем он уже сделал.
– Не хочу быть твоей слабостью, – прошептал брат, закрывая глаза. – Но и не хочу быть вдали от тебя.
Он заснул. В его возрасте я бы отрубилась еще в начале, но он оказался не таким слабым, как кажется на первый взгляд. Я аккуратно вытерла уже теплой водой тело брата, а потом накрыла его своим легким покрывалом.
– Так стань моей силой, Камиллон.
Развернувшись, возле двери стоял Ричард, облокотившись на стену. Зыркнув на него, я принялась собирать все с пола.
– Ты ведь и сам мог его заштопать, Ричард. – начала говорить, пока бросала использованную иглу в мусорный кулек.
– Ему нужен был не я, а тот, кто смог бы его понять и успокоить. И лучшего варианта чем вы у меня не было. Простите, если обременил вас, но смотреть, как вы пытаетесь бежать от него, как от огня, мне не нравится. Вы потеряли многих, Алекс, но также вы оберегаете тех, кто даже и не дал вам клятву. Этот пацан способный, но ему нужна твердая рука, что покажет ему настоящего его, а не кнут, что будет делать из него монстра. Вы, Алекс, та твердая рука, которую он так желает. И вы, тот ювелир, что обработает никому ненужный камень и сделает из него алмаз.
Ричард старше меня на десять лет и его слова по истине имеют смысл, что заставляет меня, тяжело выдохнуть. Он никогда меня не заставлял усомниться в его словах, и теперь я понимаю, почему моя бабушка так ценила этого мужчину. Я всегда недоверчиво относилась к нему, но если бы не он, возможно, тогда, одиннадцать лет назад, лежа с уже бездыханными телами бабушки и мамы в обнимку, умирая от пулевого ранения в груди, сейчас меня бы здесь не было. Если бы не он, я бы не узнала правды о моей мамы и Савио, не узнала бы кто такой Маттео и что у меня есть куда больше прав, чем я представляла.
– Завтра я улетаю, Ричард и Камиллона я оставляю на тебя. Если он захочет остаться в моей комнате, не останавливай. Вернусь за день или два до приезда Гриффинов.
– Понял, госпожа.
Камиллон Гриффин, дождись моего возращения, и тогда я дарую тебе смерть, которую ты так желаешь, чтобы возродить тебя тем, кем ты должен был быть с самого начала.