20
Биться ногами об едкий кафель в ванной
Странно, что я тебя когда-то любил
Хотя, это даже не настолько странно
Странно то, что я тебе всю душу открыл
Жалею лишь о том, что поверил когда-то
И видел лишь бесчувствие в твоих глазах
Спасибо за правду, мне не больно, правда
Но….(я хотел бы вернуть все назад)
Когда он заходит в дом, он спотыкается. Он постоянно вытирает губы тыльной стороной ладони. Они пересохли, и он старается их не облизывать. Он буквально бежит по коридору, заворачивает в ванную комнату и запирается там. Он не хочет, чтобы мать его видела. Также сам не хочет ее видеть. Поэтому он и делает это. После, подбегает к крану, откручивает вентиль, набирает воду в ладонь и обливает свои губы. Часть жидкости попадает на ворот рубашки, но он не обращает на это внимания. По крайней мере сейчас.
-Акира? Это ты?
-пошла нахуй
Он трет губы,пальцами,ладошкой.Сплевывает слюну в раковину.Ничего не помогает.
Килла,ебанная эгоистка.Акира искренне надеется, что её собьет машина. Не сегодня, так завтра. Он ненавидит её. Сука, ненавидит.
-ты как с матерью разговариваешь!?
-да отъебись блять.
-Сато,я расскажу отцу.
-Расскажешь что ебалась с моим одноклассником? Флаг тебе в руки.
Он сново набирает воду в ладони,и пьет, очень много пьет и столько же сплевывает.Он натирает свои губы как только может,они красные,и кожа вокруг них тоже покраснела. Но ему плевать,он хочет полностью отчистится. Убрать всю мерзость с себя. Но никак не получается. И это его раздражает. Его руки трясутся от злости. Он бы мог ударить стену, чтобы хоть как-то полегчало, но ему жаль свои руки. Да и еще пару его таких «выходок», и у него просто вылетит костяшка на правой руке. И тогда он точно будет похож на инвалида.
-Акира, перестать так разговаривать со мной!
-а чё будет?
-я расскажу об этом отцу!
-Чтобы он со мной по-мужски поговорил?
- Ты не понимаешь по-другому. Как отец уехал, ты совсем отбился от ру…
-Ты сама себя слышишь? — он сплевывает. Ее голос приглушенный и мерзкий. От этого хочется блевать.
Ты же считаешь себя хорошей матерью,всегда докладываешь все отцу,а он пиздит меня! А ты что? А ты ничего,просто наблюдаешь,и контролируешь что бы я не здох,а так тебе было всегда плевать! А где ты была, когда я был беззащитным подростком, об которого отец тушил сигареты? Почему ты никак не реагировала на это, ну?
-мне было жаль..
-да тебе похуй было обсолютно! Может, ты наслаждалась этим, а, образцовая мать?
-как ты можешь такое говорить..
-Я могу говорить такое,я могу говорить о том как ты жалуешься отцу, что бы тот меня просто отпиздит до полусмерти.Ты ужасна,даже хуже отца.Имено ты ебалась с моим одноклассником. Омерзительно.
-Акира..я...
Он не слушает ее. Он становится на колени перед унитазом, чувствуя, что тошноту сдерживать уже не получается. Он издает отвратительные звуки, но не блюет. Мать спрашивает, что с ним, но он не отвечает ей. Вспоминая Киллу..тот поцелуй,он резко дёргается. Содержимое его желудка оказывается в унитазе. Мерзость. Такая мерзость…Он смывает свою рвоту и встает на ноги. Он сразу же споласкивает рот. Трижды. Еще. И еще. И еще раз… Его взгляд падает на кусок мыла. Использованный кусок мыла… После, на тот, что запечатан. И… Он хватает его, быстро открывает. Он не скользит в его руке. Наоборот — держится невероятно крепко, и…
-Акира,ты ответишь мне или нет!?
-я же сказал,отъебись от меня,я слышать тебя не хочу!ты ебалась с моим одноклассником!
-на то были причины.
-Какие блять на это могут быть причины!?
-ты не понимаешь..я женщина,мне нужно внимание! А твой отец мне его вообще не уделяет! Мне нужны,ухаживание,подарки,забота.А твой отец,только и думает как нажрался и..-Она хотела сказать "избить тебя" Но вовремя замолкает- А этот парень..он такой миленький и хороший,он дарил мне все это,дарил мне внимание и заботу!
-и.д.и. н.а.х.у.й.
Он больше не разговаривает с ней. Он смотрит на мыло, которое сжимает в руке, и… Ему не нужно долго решаться. Он даже не споласкивает рот еще раз. Просто… Откусывает.Вкус был очень не приятным,склизким,горьким,но терпимым.Но у него были надежды стать хоть чуть чище,после поцелуя он чувствует себя отвратительно.Килла. Он её просто ненавидит. И он не чувствует вину за то, что сделал совершенно недавно. Может все таки нужно было перерезать ей тогда горло? Тогда всего этого бы не было.Ему бы не приходилось глотать что попало.
Акира смотрит на полку с шампунем, гелем для душа, мылом и прочим. И… Ему на глаза попадается то, что сможет его «отмыть». Средство для чистки труб. Да, возможно, его губы разъест, будет невероятно больно… Но разве это имеет значение? Главное, что он просто сможет очистится от этого.
Он долго не думает,хватает его и наливает себе на ладонь.Он вообще не думая сразу приподносит,и прижимает жидкость к губам,сразу растирая.Это невероятно больно.Ему разъедает уголок рта. Он открывает его и сразу жалеет об этом. Немного жидкости попадает ему на язык. Первое, что он чувствует — это горечь. После — невероятная боль. Губы кровоточат. Язык — тоже. И единственное, что ему остается, это смыть эту дрянь со своего лица и согнуться над унитазом. Он засунул два пальца себе прям в глотку,и отвращение,он блюёт,ещё и ещё,с каждым разом всё было хуже.Становится легче на пару минут, но металлический привкус крови все равно напрягает.Он смотрит на себя в зеркало,подбородок и щека были чуть испачканы кровью,а губы..Губы больше похожи на мясо. Их до сих жжет, поэтому он промывает их водой. И… Это куда лучше, нежели было раньше. Это прекрасно. И пусть у него, вероятно, химический ожог. Пусть его губы - бесформенное мясо. Пусть ему больно открывать рот из-за уголков губ, которые разъело химией.Это будет куда лучше чем чуствовать тепло Киллы на своих губах.
-дверь открой! Что ты там вытворяешь!?
-Еще мне что сделать? - он удивляется, когда замечает, что говорить ему больно.
-Акира, я твоя мать! Я откачивала тебя, когда ты…
- Когда меня избил твой муж? Да ты мать года… А ничего, что это твоя обязанность?
-А ничего,что я тебя содержу?
-я и так ботрачу, как лошадь, а ты! Ты эгоист, Акира! И я жалею, что тебя так воспитали! — она говорит это так, будто не она подавала ему такой пример. — Я, значит, для него делаю невероятно многое, а он…
- Не продолжай.
Акира выдыхает. Он садится на кафель, опираясь спиной на стену. У него кружится голова, болят губы. В горле неприятный горький привкус, который почти невозможно игнорировать. Но он терпит и не встает. Потому что… Сил резко не стало.
Спустя время мать угамонилась и ушла,а Акира остался сидеть.Было жуткое чуство опустошения,и на теле,и в желудке.Ему захотелось курить,он достал одну штуку из пачки,и коробок спичек.Зажечь ее получилось далеко не с первого раза.
В воздухе неприятный запах табака и его собственной блевотины. Но он старается не обращать на это внимания, что получается у него неплохо. Он просто смотрит в стену, периодически поднося фильтр к разъеденным губам.
Акира затягивается. Сигарета тлеет до фильтра, и он берет вторую. После, когда та повторяет судьбу первой, он берет третью. Так доходит до четвертой. Когда он зажигает пятую, та просто выпадает из его рук. Головокружение.Слабость.
-Сука, за что мне это… Блять, за что… - он кладет ладонь рядом со своим лицом на кафель. - Бог, если ты есть, ты сучий пидор.
Его трясет,тресет не на шутку,от осознания всей ситуации,осознание,он чувствует себя от этого плохо,ему больно.Он чувствует себя до того опустошенно, что на секунду ему кажется, что его не существует.И его поглощает осознание.
Осознание того что Киллы больше нет в его жизни.