Глава 22
— Я даю тебе до завтра время, Сонхун, — твой голос дрожал, но в глазах горел стальной огонь. — Либо ты даёшь мне развод... либо я скажу всем, что наш брак фиктивный.
Он замер. Впервые за долгое время Пак Сонхун не нашёл слов.
Ты резко развернулась и, громко хлопнув дверью своей комнаты, скрылась внутри. Сердце колотилось так, будто готово было вырваться из груди, но ты знала — по-другому нельзя. Ты не имела права потерять наследие матери. Ты должна была защитить то, что принадлежало тебе по праву.
Этой же ночью весь особняк ожил. Работники Сонхуна не спали ни минуты — отчёты, звонки, сделки, слияния. Он гнал всех вперёд, не щадя никого. Времени оставалось мало. Ему нужно было как можно скорее лишить господина Ли всех полномочий.
Часы пролетали незаметно, и вот уже на рассвете телевизионные новости пронзили тишину особняка:
— ...одна из крупнейших компаний объявила о банкротстве. Все акции обесценились. Господин Ли лишился полномочий...
Ты сидела на диване, глядя на экран с расширенными глазами.
— Нет... нет... только не это! — твой крик разорвал тишину, ты схватилась за голову, будто пытаясь оттолкнуть страшные слова.
В этот момент дверь открылась, и вошёл Сонхун.
Ты сорвалась на него, кулаками ударяя в его грудь:
— Это ты наделал! Ты уничтожил всё! Как ты посмел?!
— Послушай, успокойся! — Сонхун схватил тебя за запястья, удерживая. — Я знаю всю правду. Я узнал... твоя мама сейчас в коме. Она жива, но без сознания!
— Замолчи! — в истерике закричала ты, слёзы катились по щекам. — Ты разрушил компанию моей матери! Ты понимаешь?! Это её компания! Не Ли! Когда мама впала в кому, он всё перевернул и присвоил себе!
Эти слова ударили Сонхуна как гром среди ясного неба. Он окаменел, пытаясь осознать услышанное.
А ты продолжала плакать и биться в его руках, пока изнеможение не взяло верх. Твоё тело ослабло, и ты без сил рухнула в его объятия.
— Эй! — Сонхун подхватил тебя, сердце сжалось в панике.
Он понёс тебя наверх и аккуратно уложил на кровать. Домработницам приказал сидеть с тобой и следить за каждым твоим движением.
Сам же вышел в коридор и впервые за долгое время позволил себе остановиться. Он стоял, упершись ладонями в стену, и не знал, что делать.
Всё рушилось.
«ТРИ ДНЯ НАЗАД»
Сонхун сидел в уютном кафе, медленно размешивая ложечкой остывающий латте. Он ждал Минджи — ту самую сводную сестру твою.
Дверь открылась, и она появилась — уверенная, сияющая, будто специально пришла играть роль идеальной девушки. Минджи села напротив, широко улыбаясь.
Сонхун ответил на эту улыбку фальшивой вежливостью, скрывая за холодным взглядом истинные мысли. Он делал вид, будто ему действительно интересна её компания, задавал дежурные вопросы: как дела, чем занимается.
Минджи кокетливо поправляла волосы, слегка наклонялась к нему, флиртовала каждым движением. В какой-то момент она незаметно для него сделала снимок на телефон, оставив его в неведении.
Сонхун, выждав паузу, наклонился чуть ближе и произнёс тихо, почти буднично:
— Слушай, Минджи... а откуда вообще появилась в вашей жизни Т/И?
Минджи хмыкнула, прищурив глаза.
— Ты ошибаешься, Сонхун. Это не она появилась в нашей жизни, а мы в её. Но зачем тебе это?
Он изобразил лёгкую улыбку, стараясь держать разговор мягким.
— Просто любопытно... Почему твой отец решил отдать замуж её, а не тебя?
Минджи театрально вздохнула, сделав вид, будто долго колеблется, и наконец склонилась чуть ближе:
— Ладно, только никому ни слова.
Её голос стал тише, с оттенком ядовитой гордости:
— Четыре года назад папа заявил, что уходит от нас, потому что женится на другой. Мы думали — всё, конец. Но через пять месяцев он вернулся... уже с компанией в руках. Оказалось, это был его план. Та женщина попала в аварию, и тогда папа забрал нас к себе в этот дом. А Т/И уже жила там.
Она на мгновение улыбнулась своей победной улыбкой.
— С тех пор всё богатство оказалось у отца. Но и она осталась нужна. Всё-таки половина акций принадлежала ей. А её мать... до сих пор в коме.
Сонхун остолбенел. Он слушал и едва сдерживал гнев. В голове лишь одна мысль: бедная моя
Т/И... вот в каких условиях тебе пришлось жить.
Но Минджи не замечала его напряжения. Она продолжала с раздражением и завистью:
— Боже, ты не представляешь, как она меня бесит. Всё время строит из себя святую, будто такая добрая, правильная... А на самом деле просто играет роль. Скрывает свою сущность.
Сонхун глубоко вдохнул, сдерживая бурю эмоций. Он посмотрел на Минджи так холодно, как будто под лампой проявлялся весь смысл слов, которые она только что рассказала.
— Знаешь, Минджи... — его голос был тихим, но в нём слышалась стальная острота. — я, пожалуй, рад, что твой отец отдал замуж не тебя, а её. Можно сказать — я выиграл джекпот.
Минджи слегка фыркнула, ожидая ехидного комментария, но в её ответе не было той лёгкости, которую она демонстрировала раньше. Сонхун продолжил, шагнув к окну, чтобы не смотреть прямо в её глаза — хотя глаза его горели не меньше, чем слова:
— Спасибо тебе за правду. Ты только что рассказала о том, что вся ваша семья так тщательно прятала. И поздравляю — теперь мир узнал, что ты и твой отец хотели скрыть.
Её улыбка застыла. Минджи почувствовала, как сначала холод пробежал по спине, затем — растущее осознание собственной ошибки.
Сонхун повернулся к ней, и в его лице не было ни жалости, ни сомнения — только решимость:
— И ещё одно, Минджи. Ни одно унизительное слово в адрес моей жены — больше не смогу это терпеть. За всё, что вы ей сделали, я разберусь. Я уничтожу тех, кто обидел её. Поняла?
Слова прозвучали как приговор. Минджи вскрикнула тихо, не от страха смерти, а от понимания: она только что открыла крышку котла, и оттуда вырвался огонь, который теперь уже не погасить.
Сонхун сделал шаг назад. Он собрался уходить — не потому что испугался, а потому что ему нужно было время, чтобы разыграть следующий ход. Его шаги по кафелю звучали ровно и предельно уверенно.
Минджи осталась одна, и в тишине её вдруг прорвало: она поняла, что натворила. Секрет, который семья держала годами, теперь в руках человека, который готов разрушить их игры. В глазах её появилось беспокойство — не от угрозы, а от того, что теперь она одна несёт груз содеянного.
Сонхун вышел в коридор. За спиной он услышал, как Минджи шепчет что-то себе под нос, скорее не к себе, а к совести. В этот момент он уже знал — вся правда раскрыта. И то, что можно было скрыть, стало началом войны, в которой он был готов пойти на всё ради неё.