Разочарование
Около 8-ми вечера того же числа мне позвонили из полиции. Тогда мы с Ирмой были погружены в состояние непонимания, но нас тут же ввели в курс дела.
Всё происходило слишком быстро. Женщина по телефону представилась как Джулия Нейт, дежурная в полицейском участке, и стала задавать мне вопросы, ответы на которые я боялась произносить. Именно тогда я поняла, что всё плохо. Очень-очень плохо.
Наша и без того плачевная ситуация вышла из под контроля тогда, когда офицер Нейт потребовала, чтобы мы со своими родителями явились для дачи показаний. Не позже 10-ти.
Миссис Кроул - бабушка Ирмы Аллерт - потребовала объяснений, после чего поверглась в шок. На ее лице читалось разочарование. То самое разочарование, что достигло предела и у моих родителей, которые тоже уже всё знали.
Каждый из них совершил все три ошибки: взял за нас ответственность, поверил нам и не захотел понимать, что виноваты все мы. Без исключения.
Дальше всё как в тумане. Сильное волнение в животе до тошноты. Затянутое серое небо и тёплый, моросящий дождь, ещё больше нагнетающий обстановку.
Синие ворота. Незнакомые женские лица и много маленьких и уютных кабинетов, в которых велись допросы.
Мы оказались в одном из таких кабинетиков. Всей нашей большой "компанией". Наши с Ирмой родители пожирали укоризненным взглядом мать Кейси, которая, в свою очередь, проделывала тоже самое. Наши детские заплаканные глаза встретились, и мы молча пожалели о том, что вообще встретились сегодня. Каждая разочаровалась в себе и в своем удачном выборе друзей.
Пока офицер Нейт зачитывала протокол, взятый с показаний Кейси Вуд, слёзы сами стали выпадать из моих глаз и скатываться по красным щекам.
Мне было стыдно тогда, и мне стыдно сейчас. Перед всеми и перед моими принципами, которых следовало придерживаться ещё долгое время.
Я не хотела больше смотреть на Кейси, не могла смотреть на свою маму и отчима. Я просто пялилась в лист с напечатанным текстом со слов Вуд и кивала головой как китайский болванчик.
А затем уже допрашивали меня.
Мы перешли в другую комнату, где Нейт уселась за свой рабочий стол. Ирма отсела в кресло, практически напротив меня, а моя мама села рядом со мной, напротив офицера.
В моей голове крутилось тысячи вопросов, но сейчас вопросы задавали мне. Каждый раз, когда я видела красное лицо Аллерт, мне хотелось ударить себя за то, что она втянута в это дело. А когда я смотрела в глаза матери, то мне хотелось умереть.
В их глазах не было осуждения и ненависти. В них было разочарование. Разочарование во мне и моих поступках.
Ирма все плакала и плакала, пока я, еле сдерживая себя, давала показания.
Я стала разглядывать детали кабинета и вслушиваться в забавную старую музыку, что доносилась из радио-магнитофона в соседней комнате.
Небольшая бежевая стена, увешенная наградными бумагами на имя офицера Нейт. Ее большой письменный стол, полностью покрытый бумагами и протоколами. Кружка с недопитым черным кофе, в сине-фиолетовых тонах.
И чайник. Чайник покрытый накипью.
Видимо, он настолько грязный внутри, раз она стала просачиваться из всех возможных его щелей, покрывая его снаружи.
Как моя жизнь. Гнила изнутри. И настолько сильно исказилась, что решила выбиться на новый уровень. На уровень общественного долга.