Непонимание
Непонимание. Это чувство охватывает меня каждый раз, когда я пытаюсь объяснить себе, как до этого дошло. Как мы докатились до того, что подвели друг друга таким ужасным способом.
А хуже было непонимание того, что нам нужно делать, чтобы спасти Кейси Вуд.
***
Она валялась в мокрой одежде в душевой кабине и часто схаркивала содержание своего рта, так как уже не могла блевать. Но рвотные позывы не прекращались и были похожи на обыденную икоту.
Состояние девушки не изменилось, и мы решили переходить на новый этап "реанимирования".
Сняв грязную и мокрую одежду, мы отправили ее в стиральную машину, пока подруга не приходила в себя под струей душевой воды. Это ни капли не помогало.
Для того, чтобы хоть как-то вводить ее в "состояние реального времени", нам нужно было напоить ту черным чаем. Иронично, но это все, что мог выдать нам гугл.
Эта операция с крахом провалилась, когда мы еле-еле уложили Вуд, укутанную в кучу полотенец, на диван Грей. Ведь, кроме интоксикации организм подруги не мог совершать больше никаких процессов.
Дальше много чего происходило, но итог один - ничего не изменилось. Мы стоим на месте, пока Кейси чахнет на наших глазах. И "чахнет" - еще плохо сказано.
Время стало дико поджимать, сдавливая нас стенами в маленькой комнатке, где мы делаем бесполезные вещи. Но даже в этот момент мы не чувствовали отчаяния и отсутствия контроля над ситуацией.
Мы с Ирмой просто взяли это бессознательное бревно и потащили домой, считая, что из-за этого проблема исчерпает свой страшный смысл, и девушка в знакомой обстановке протрезвеет.
Но этого так и не произошло.
Ровно в 14:18 по адресу Восток-Мейн-Стрит стояла машина "Скорой помощи", которую вызвала женщина из местной частной парикмахерской, старательно помогавшая нам все это время держать Вуд в сознании.
Я надолго запомню это непонимание на бледном, почти синем, лице подруги, когда она поднялась на кушетке и осознала, что происходит. Хотя, наверное, она тогда была единственной, кто сразу понял, в чем минус "скорой".
Ведь мы с Аллерт считали, что сделали все возможное для ее спасения, и главной ценностью была ее сохранность, а не тот факт, что мы - три малолетки - напились до белой горячки, и запустили ситуацию до уголовного дела.
Это была наша третья и самая большая ошибка.