2.
На следующий день я всё-таки выбрался из дома. Еле еле душа в теле. Выполз на улицу, дошел до первой аптеки, и протянул фармацевту рецепт.
— Мальчик, не продам, — разочарованно, произнесла женщина лет тридцати, — Тебе нет восемнадцати.
— Слушайте, — пофигистично, ответил я, — У меня сотрясение и мне плохо третий день, если вы мне не продадите, я нажалцюсь в полицию, а потом в скорой скажу, что лекарств вы мне не продали, и поверьте, вас засудят.
—Ля какой серьезный, — Гриша усмехнулся, а я вздрогнул, его руки легли мне на плечи, — Не шуми, истеричка.
— Но мне не продают!
— Хах, вот видишь, даже тут тебя динамят,— подмигнул он мне, а потом, обошел и грозно зыркул на женщину, — Презервативы за двести и то, что ему не продали.
Пиздец поткрался незаметно!
— Паспорт, — шокированным от напора Гриши голосом, произнесла она. Гриша с спокойствием, нажравшегося вальряны кота, показал документ. Я мельком увидел его фото в паспорте. Красивый, очень похож, даже там, Блять, без единого изъяна. Пока он был у кассы, мне стало хуже, и парень это заметил.
— Иди сюда, — он качнул головой, и взял меня ладонью за предплечье. Я удивился, когда увидел, что его ладонь полностью охватила мою руку, — Щас ещё мне тут придумал умирать. Женщина, в можно быстрее?
Я пошатнулся, но рука Гриши не дала мне упасть,он разрешил мне прилечь на него, опереться. Потом, я почувствовал, как вторая рука его легла мне на плечо, повисла, и тоже стала поддерживать, чтобы я совсем не упал.
Женщина засуетилась, когда Гриша шикнул на нее. Спустя несколько секунд мы пакет лекарств был куплен. Я будто бой отстоял.
— На, принцесса, — усмехнулся блондин, — Не умирай.
— Спасибо, — поблагодарил я, и шагнул, скорее дёрнулся, потому что надо идти, но Гриша не отпускал.
— Я тебя провожу.
— Я тебе что, девчонка что-ли?— парень довольно хмыкнул, но руку не убрал, — Сам дойду.
— А я не спрашивал, — наклонился ко мне он, — Согласись, на машине тебе будет легче.
Я не мог спорить.
Парень буквально затащил меня в салон обычной машины, хорошей, откуда он у него я понятное дело не знал, да и и не очень то и хотелось.
Пока мы ехали, я успел задремать, видимо, лекарства стали действовать.
— Я сильно избил тебя?— послышалось издалёка, хотя парень сидел рядом, я чувствовал его дыхание над собой.
— Да, — просипел я, глотая таблетки, — Если сотрясение.
— Ну, прости, не знал, что ты такая хрупкая принцесса.
— Блять, да хватит, — на мои слова, Гриша рассмеялся, и закурил, — Я не принцесса.
— Мне пох, для меня принцесса, — пофигистично ответил он, делая первую затяжку, — Радуйся, что не до больничной койки, а так ведь мне насрать.
— Я вижу, как, — фыркнул я.
— Ты это, не нарывайся, — парень развернул меня к себе, — Я ведь не посмотрю на твое сотрясение и ебну.
— Ну, попробуй.
Через мгновение, по моей скуле пришелся сильный, крученый удар. Наверное, выглядело это довольно эпично: меня как тряпичную куклу швырнуло к окну машины, а из-за ремня безопасности я буквально повис в диагонали. Безусловно было больно. Мало того, что из глаз полетели искры, так ещё и все стало темнать, потом опять светлеть, и потом пятнами оранжевыми пошло, а потом все стало размываться. Только потом я заметил, что на моем колене, которое было видно через порванную джинсу, капает кровь.
— Боже, — устало выдохнул парень, и закурил второй раз, — Тебя пальцем тронешь - рассыпишся.
— Слушай, — сел обратно я, не показывая вида на боль, — А чё ты ко мне-то пристал? Все ходишь, ходишь за мной, лекарства купил, щас домой отвозишь. За все свои благодеяния меня ещё и бьешь. Я тебе что, не человек что-ли?
Гриша не повернулся, он все так же курил, пуская клубы дыма в салоне, ведя одной рукой машину, а взглядом не удосужился даже на меня мельком посмотреть!
Что творится на душе у этого человека мне остаётся неизвестным. То ли он псих, то ли это у него наследственно такое поведение, или характер такой, или он сам привык жить таким образом, и главный смысл его жизни - жить людей, наслаждаться их болью, слезами и криками, а потом, у него просыпается Надежда на совесть, и он решает загладить все свое грешки, но потом этому терпению приходит конец, и все возвращается на круги своя.
Одним словом он реально псих.
А если это один из способов его самовыражения? Или например, ему не хватает внимания и он привык добиваться всего через драку?
Хотелось мне знать о нем больше, но Гриша — сплошная тайна. Он ассоциируется у меня с побитой и потасканной тетрадью первоклашки, такой покоцанной и потрёпанной, с вырванными и помятыми листами, но внутри, с таким красивым и аккуратным подчерком, в котором сияет простота человеческой души.
— Блять, да харе пялить на меня, — буркнул парень, выбросив окурок за окно,— Ответа ты не дождешься.
Ну и пофиг.
Я уже мечтал, чтобы Гриша выпустил меня прямо здесь, но видимо, совесть не позволяла бросить человека посреди улицы, когда от дома ещё далеко, и этот человек наладом, Блять, и то, еле дышит.
— Почему спортивный костюм?— внезапно спросил я, в глубине души боясь и дрожа всем телом от его реакции, — Если спортивный костюм, то где-то семки и пиво с сигами?
Гриша сдержал свой смех, и мы остановились в пробке на дороге.
— Гопники, у вас у смертных такой о нас стереотип и принцип, что мол, прям должны мы им соответствовать. Спортивный костюм потому что я футболист, сигареты с пивом есть, но я ни тем ни другим не злоупотребляю.
— А вместо мяча у тебя я, — глухо произнёс я, — Понятно, ты значит, исключение из гопников Иркутска.
— Видимо да, — Гриша развернулся ко мне, — м-да...
— Что?
— Я перестарался, — усмешка опять посетила его губы, — Завтра фингал выйдет, а ещё скула посинеет.
— Вот эт ты меня удивил!— истерично рассмеялся я, — Действительно, а я то и не знал, спасибо, что просветил!
— Илья, Блять, прекрати, — он назвал меня по имени....по имени, бля, — Приехали.
***
На второй этаж я буквально летел, в руках трясся ключ, которым я еле открыл дверь, и так же закрыл ее, и бросился в ванную.
Что это был за последний взгляд?
Взгляд изнутри....просто...продирал меня всего. Я видел сотни взглядом и глаз, которые смотрели на меня по разному из-за моей внешности, и они правда были абсолютно разными, но взгляд Гриши....совсем другой.
Холодная вода больно щипала потрескавшиеся губы и разбитую в кровь скулу, но отрезвляла и приводила в чувство. Голове даже, которая неистово гудела и разрывалась на части стало легче.
После умывания я вновь принял таблетки и ушел в свою комнату, без сил свалившись на кровать прямо в одежде.
Уснуть я не мог.
Лежал и смотрел в потолок, размышляя о случившемся. О нем, все мысли крутились только о Грише.
Это бесило и раздражало. Он знал в моей голове все место. Вопрос за вопросом, меня пугал такой интерес к нему. Он самый обычный парень, не какой-то парень с обложки журнала или с экрана телевизора, не из подросткового нашумевшего сериала. А меня так тянет узнать его лучше.
Почему? Зачем? Для чего? Что он хочет? Из-за чего?
И почему - я?
Почему бы ему не чморить и издеваться над ботанами или заучками, тыкать пальцем в очкариков и неудачников? Взять того же самого Сашу. Парень, которому дали кличку Шестёрка. Он ведь всем готов жопу лизать, лишь бы его приняли за своего. А не тыкали лицом в грязь и ржали над его косяками. Блять, да чем он лучше меня? Ну, выглядит по пацански, ну, старше меня на три года...ладно, он правда лучше меня.
Во дворе послышались смех и свист. Заиграла музыка, взвыли хриплые от сигарет и осипшие от холодного пива и гаража голоса, местной компашки гопников. Меня потянуло к окну.
Я медленно встал с кровати и подошёл к окну, всматриваясь на зрелище.
Парни, чью компанию разбавляли несколько девушек и две собаки, пили, отдыхали и расслаблялись. Они пытались подпевали исполнителям песен, пили вино и пиво, передавая бутылки по кругу. Среди компании Гришу я не видел.
Сашка сидел в окружении Дылды, Качка и Резинки, а в ногах у них сидел доберман.
Который резко повернул голову в мою сторону и зарычал. Не люблю я породу этих собак. Больно злые...злющие твари.
Лица ребят повернулись на мое окно второго этажа.
Благо, я успел сесть, и в окне кроме пустоты они не увидели ничего.
Я остался сидел на полу, гря спину об батарею, и смотря сериал на ноутбуке
Казалось, вечеринка подходила к логическому концу. Меня уже кемарило, хотелось спать.
Резкий гул машины, визг тормозов и громкий свист, девчачий визг и одобрительный смех парней озночал только одно — Гриша приехал.
Батя в здании, папочка вернулся, Блять.
И мне стало интересно увидеть все это дело.
Я вновь приподнялся, и стал смотрел на блондина, который вышел из машины, сел на ее капот, и к нему подбежала девушка лет девятнадцати, с крашенными в бирюзовый цвет волосами, обвила шею парня руками, затягивая в поцелуй.
Руки Гриши опустились ей на задницу, жадно сминая ягодицы, и девушка громко застонала. Парни сидящие во дворе одобрительно засвистели, пока Сашка не крикнул:
— Грих, харе сосатся! Вы ещё поебитесь здесь.
Гриша ухмыльнулся и что-то прошептал на ухо девушке, потом положил ключи ей в руку и она ушла, а сам парень двинулся к друзьям.
Как хорошо однако, жить на втором этаже и видеть все как на ладони.
Меня затрясло.
Эта девушка...она..онаa, сплошное "фу, уйди противная". Как ее можно любить, и грудь не своя и жопа, а макияжа слоев пять так точно есть! А волосы. Фу.
В голове стала прокручиваться картинка увиденного. Стон той девушки, когда длинные и сильные пальцы Гриши сжали ее ягодицы, а его тонкое посиневшие от холода губы засосали пухлые губы той девки.
Меня колотило изнутри, гнев и ненависть. А чем я хуже нее? Она же тоже крашенная! А ну да, я то парень, а она девушка, вот разница.
Обида наростала, гнев и ярость волнами накатывали на меня, кулаки сжимались до хруста пальцев, а из головы никак не выходила та сцена в аптеке.
Что ты Блять, Гриш, творишь-то? Что происходит Блять?!
Если раньше, мою голову занимали разные мысли о смерти, способы суицида и куда попадают самоубийцы после смерти, то теперь все место, без надежды на пустоту и одиночества в компании с депрессией - занял Гриша Немцев.
Немцев Блять.
Немец.
Я ватными ногами осел на пол, закрыл голову руками и трудно задышал. Что происходит я не понимаю. Остановите землю я сойду.
Ты сводишь меня с ума.