ЭПИЗОД СЕМЬ_ПОМУТНЕНИЕ
Как ни странно, соседние издания и новостные ленты покричали и быстро замолчали, словно все стокнулись с истиной, которая заставила их всех внезапно замолчать. А показания? Их можно сравить с финансовой пирамидой. Мутные схемы, которые хотят скрыть от глаз общественности и поскорее всё замять. Никакой конкретики по поводу убийства Грибоедова. Эксперты не нашли ничего, за что им можно зацепиться и предоставить следствию. Руководство Марка тоже не спешило с выводами. Распустили парочку слухов, пошумели во время обысков и закончили всё скандалом с кислыми минами. Вероятнее всего, у них самих ничего не было, кроме желтухи, а дураков в этой ситуации не было, и падать в грязь лицом никто не собирался. Вместо этого наступили депрессивные дни, похожие на день сурка, где каждое утро Марк вставал с ощущением приставленного к затылку пистолета. Олеся слишком много хотела и не стеснялась оказывать рычаги давления, требуя что-то нереальное от двух неопытных журналистов.
— Странный принцип руководства — ебать мозг, вместо того, чтобы оказывать содействие и поддерживать командный дух, так сказать. Эффект крепостного рабства заложен у нее на генетическом уровне. Людям с таким складом ума сложно понимать разницу между «Сделай это» и «Начни вот с этого», когда человек находится в стрессовой ситуации и не понимает материал, его нужно подтолкнуть, а не указывать распоряжения в принудительном порядке — это сразу выводит человека из психологического равновесия. По окончании рабочей недели начальнице уже сильно надоели наши байки и фантазии о том, что нам нужно еще немного времени. Они перестали на нее действовать, и конец ее терпения был не за горами, как и мое желание собрать вещи с рабочего стола и уйти в закат отчаянного пьянства, пока не закончится зарплата, а с последними расходами — это значит неделя-две максимум, после чего надо будет взять себя в руки и начать искать новую работу. В те дни, пока весь персонал допрашивали люди из Следственного комитета, полиция шерстила с собаками по офису, в воздухе стояла гнетущая атмосфера неопределенности. Настроение было
соответствующим. В голове — пустота. И такое впечатление, что кроме круглых пустырей, которые все дружно катятся по бессмысленному маршруту, больше там ничего нет. Как говорит нейробиолог Антонио Дамасио: «Смышленый мозг еще и очень ленив. Если он может сделать меньше вместо того, чтобы сделать больше, он так и поступит, ведь он придерживается философии минимализма, это его религия»[19]. Не зная об этой простой истине, Марк около часа гипнотизировал белый монитор компьютера. Да с таким упорством, что забывался и уходил в себя, начиная мечтать, как произойдет оптическая иллюзия и слова сами собой появятся на дисплее компьютера. Пришел в реальность, когда задребезжал сотовый, и без всякой надежды он лениво нажал зеленую кнопку и приложил к уху.
— Ты где? — возбужденно кричит Алексей со слюнями в микрофон. — Они позвонили, прикинь? И сказали, что у них есть кое-что для нас. Место встречи скинут эсэмэской в течение часа.
— Отлично, отлично, — обрадовался Марк, — я тогда собираюсь и лечу к тебе, скинь свою геолокацию. Я постараюсь добраться до тебя как можно скорее.
— Всё под контролем, не переживай и спускайся вниз. Я жду тебя рядом с парковкой для инвалидов. У меня тетка уехала отдыхать в Сочи в санаторий на месяц и отдала мне свою старенькую «хонду». Бабуля знает толк, ухаживает за ней, она в отличном состоянии. Щас самим увидишь, что тачка — просто японский зверь. Мы теперь на колесах, мой друг... и, возможно, это блядская удача плюнула в нашу сторону. Так что давай быстрее. Еше в пекарню успеем заскочить.
По пути Алексей взял кучу пончиков и оперативно уплетал их за рулем, чтобы не терять времени. Из-за этого постоянно тревожил Марка, чтобы тот открыл или подержал напиток.
— Чувак, ты обычно, когда нервничаешь, много жрешь и у тебя на лице написано, что что-то не так. Если это так, то самое время мне об этом рассказать.
— Да, дело в сообщении. Точнее, в месте встрече. Не нравится мне это. Я когда подрабатывал водителем и развозил дам
по клиентам, был там один администратор ублюдского происхождения, который постоянно отправлял в какие-то ебеня или ставил в неудобные положения. Поэтому в последний день работы я принял решение оставить себе комиссионные, немного, но там такие туловища заправляют делами, что не хотелось бы их встретить. У них развитие по решению проблем остановилось где- то между фильмами «На игле» и «Пушер», сам понимаешь, какой уровень интеллекта нас может там ожидать.
— А оно нам вообще надо? У меня мотор стучать сильнее начинает из-за таких обстоятельств. Просто всё это напоминает мне тупорылые фильмы ужасов категории Б, где недалекие подростки с лицами тридцатилетних приезжают в место, из которого стоит съебываться как можно быстрее. Но нет, блядь. Потому что один из них решил проверить, что за сатанинские звуки он слышит в избе посреди леса. Может, ну его на хуй, и проблема будет решена?
— Так не пойдет, мы должны действовать, как профессионалы. Как я уже тебе говорил, «я не собираюсь всю жизнь провести за перекосившимся столом, медленно выгорая внутри и жалея себя обо всех упущенных возможностях». Хочу совершить что-то значимое, чтобы запомниться и доказать себе, что я что-то стою. Ничего не остается, только верить в себя и в лучший исход событий. Может, мы зря вообще загоняемся с тобой про эту встречу, и всё пройдет хорошо.
Чуть не проехав на красный свет, он наконец-то заткнулся, и в машине повисла полная тишина, даже радио было выключено. Марк задремал и не видел, как живописные пейзажи столичной архитектуры сменились на мрачные переулки со старой техникой, пропитанной атмосферой траура, пустоты и успеха былых лет. Ангары и заброшенные кирпичные помещения с грузовыми кранами, которые на протяжении многих лет страдали от рук дилетантов и уходили в металлолом.
— Очнись, мы приехали, — разбудил водитель, пока парковался возле бетонных плит с видом на набережную. Поставил машину на ручник, достал сотовый и вышел на улицу.
Марк вышел следом за ним, огляделся по сторонам и сомнительно переспросил:
— А ты уверен?
— Безусловно. Такие места ни с чем не перепутаешь.
— Ну ладно. Будем считать, что убедил.
Местечко было жутковатым, напоминая заброшенный
пригород с призраками, которые готовят коварный план по истреблению человечества. Журналисты обернулись, как только услышали неприятные звуки железа, которые издавала большая дверь ангара. Из темного помещения вышли два персонажа с мрачным выражением лица, неизвестными намерениями и дергаными повадками, из-за которых встреча казалась очень напряженной. Алексей передал им деньги. Они их посчитали, махнули рукой второму, чтобы тот не отсвечивал и стоял на месте, пока они вместе с Алексеем направляются сторону ангара и таинственно исчезают в темноте. Странно, но дверь за собой они закрывать не стали. Возможно, таким способом они пытались сбить бдительность и затащить в ловушку, а набережная — это последнеее, что увидит Марк. С этими мыслыми в голове он постарался взять себя в руки и тяжело вздохнул. Облокотившись на ржавые перила, достал сигарету из пачки и нервно закурил, наблюдая, как по ту сторону моста проплывают грузовые судна, экскурсии для туристов и роскошные яхты, где счастливые люди в дорогих нарядах празднуют очередную победу вне зависимости от ее масштаба.
— Чувак, помоги мне, — попросил напарник, который появился из воздуха и начал скулить. Его лицо напоминало красную планету, в которую ударили другой планетой.
— Ёб, я эту ситуацию, — эмоционально выругался Марк, выбросил вредную привычку и побежал к напарнику. — Ты как вообще? Оцени свое остояние от нуля до десяти.
— Да терпимо. Помоги лучше дойти до машины, а то в глазах темнеет. Уроды вонючие, отмудохали меня, как школьника.
— Поехали в больницу?
— Никакой больницы, чувак.
— У тебя нос почти в затылке. Может, стоить сьездить?
— Ты преувеличиваешь. Всё прошло лучше, чем кажется на первый взгляд...
— Теперь это так называется? Давай идем в тачку.
— Когда набираешься мужества, чтобы рискнуть — это уже победа лично для меня. Даже если это не совсем то хорошее, на которое мы рассчитывали. Рано или поздно эта встреча всё равно бы состоялась. Я сам виноват. Разменял по глупости свое слово и репутацию на двадцать пять тысяч. Даже немного стыдно за себя, но с ними я рассчитался сполна, я считаю. И они передали нам коричневый портфель. — Алексей обеими руками поднял его вверх над окровавленным лицом, как трофей UFC, и закричал на всю набережную: — У-р-а! Ура! — Его искренняя радость сменилась болью в правом боку. — Садись за руль и поехали, — скомандовал он, — нам надо в «Магнит» или еще куда-нибудь, где можно купить лед и приложить его к голове, пока она не распухла. И еще в аптеку за обезболивающими... жми педаль в пол, Марк.
Коричневый портфель действительно принадлежал погибшему. Об этом знал каждый, кто встречал этого типа хотя бы раз в своей жизни. Он не разлучался с ним ни при каких обстоятельствах, и как бы иронично ни звучало, но только смерть их разлучила. Криминальные источники Алексея поведали ему, что нашли его в канализационном сливе, и всё, что там находилось, осталось внутри. Кроме кошелька, разумеется.
— Не в то время живем, чтобы играть Робина Гуда, — говорит он. — Я передал им деньги. Они мне передали чемодан. Рассказали всё, что знают. Мы покурили косяк, пожали руки и уже собирались расходиться в разные стороны, как это бывает в нуар-фильмах про мафию. И точно по расписанию выходят из кабинета два брата- гориллы. Во времена пещер все мамонты принадлежали бы им. Я тебе рассказывал про их интеллект. Ну и они такие: бу-бу-бу и второй: бу-бу-бу. Смотрю, уже лежу весь в крови и перевожу им деньги по номеру левой карты. Из всего диалога с ними я понял только, что делать так нехорошо, но это я и после удара с ноги в голову понял, потом споткнулся о колено, и дальше можно было не продолжать... вот и вся история, без спецэффектов. — Алексей
стонал и прикладывал к голове лед, пока обезболивающие по фальшивому рецепту не начали действовать. Марк припарковал машину, и быстрым шагом вместе с калекой направились в парк, чтобы посмотреть содержимое чемодана. Внутри кожаного изделия рядом с карманом под мобильный телефон были указаны инициалы погибшего, что убирало все сомнения о том, кому оно принадлежит, но этого было недостаточно для доказательств.
Внутри также лежали очки для зрения, старый фотоаппарат с разбитым фокусом, несколько фото какого-то мужика с разных ракурсов и два листа размером А4, которые сильно потрепались в связи с эксплуатацией и местами, где они побывали.
— Выкинь ее на хуй. Она жутко воняет.
— Не буду я выкидывать сумку, это же улика. Пригодится еще. — На ней теперь и наши отпечатки тоже. Вдруг потом
полицейские никого не найдут, и мы из свидетелей превратимся в подозреваемых. Не думал об этом?
— Отнесем всё это начальнице. Она всё равно нас выдернет к себе на ковер завтра. К нам много вопросов, и ее терпение подходит к концу... пусть она и решает, что делать со всем этим барахлом.
— И сумку пусть потрогает. У нас будет что-то типа тайного сообщества, братства... Ты когда-нибудь видел такой цифровик?
— Нет, и где он умудрился его достать? Походу, флешки в то время еще не были в почете. Он работает?
— Сомневаюсь, он пленочный. Надо не засветить пленку, если она там есть. Попьем кофе, переведем дух, и надо возвращаться в архив. Посмотрим пленку, может, нам удастся что-нибудь проявить... Что там на бумагах?
— На них указаны номера... и, по всей видимости, адреса их владельцев. Ну и подозрительный мужик. Не думаю, что Грибоедов просто так, на память, его сфотографировал.
— Надо выяснить, кто он такой и обзвонить сегодня номера, чтобы иметь представление, кто их владельцы и как они могут быть взаимосвязаны между собой... и только уже потом идти к Олесе обсуждать всю движуху. Послушаем, что она скажет, и от этого уже будем отталкиваться, как нам действовать дальше.
— Тогда не будем тратить зря время. Бери с собой всё это дерьмо и пошли посмотрим, что сможем сделать.
— Может, купим тебе пакет? Оденешь ради приличия.
— Затнись, Марк. Не смешно нисколько сейчас.
В два часа дня все офисные крысы торопились сделать свои
дела и успеть на обед, чтобы отстоять очередь в буфете и покушать за отведенное им свободное время. Все лифты были битком. Около пятнадцати минут утомительного ожидания, и журналисты смогли подняться на нужный им этаж, где их поджидала очередная неудача, в которой боевой дух падал на глазах буквально с каждой минутой... с каждым грязным словом от лица небритого эксперта, который всевозможными ругательствами задевал честь каждого, кто хоть как-то причастен к созданию этой техники. Потом понял, что тратит свое время зря — психанул и вышвырнул аппарат в мусорный бак. Попрощался и попросил незваных гостей как можно быстрее испариться — желательно с этой планеты. Еще пятнадцать минут жизни на ожидание лифта, и неудачники оказались на улице в поисках более-менее нормального кафе, где смогут занять безлюдные места, подальше от лишних ушей. В этот день игрался какой-то важный матч, и, несмотря на раннее время, среди недели нашлось много бездельников, которые пили холодное и не стеснялись в громкости своих эмоций. Организм требовал напитки покрепче кофе, но обоих сотрудников сковывала ответственность перед руководством. У барной стойки крутилась целая толпа болельщиков. Их радостные крики перекрикивали весь негатив, который услышали журналисты, пока обзванивали каждого абонента, указанного на бумаге.
— А вы кто такие, чтобы задавать мне такие неудобные вопросы? Приезжай по адресу, абориген...
— Извините, я не хочу впутываться в неприятности... и не звоните больше сюда. Мой муж против журналистов...
— Понятия не имею, о чем вы... и не звоните больше сюда. Всего доброго. — Обрывается линия и переводит на автоответчик, как и большинство абонентов данного списка.
В списке тридцать номеров, половина из них недоступна. Остальные начинали грубить, как только слышали слово
«журналист» или намеки на эту деятельность. Их сразу поражало магическим заклинанием, которое влияло на их рассудок. Они сразу же напрочь отказывали в содействии и отправляли в черный список. Всех этих людей объединял пассивно-агрессивный настрой и застройщик, который был единственным, кто любезно согласился помочь, пока не узнал, в чем, собственно, дело и быстренько оборвал все контакты.
— И сэкономил нам время, допустив такую ошибку, — говорит Алексей. — Если бы он не бросал телефон и поддержал бы с нами диалог, то не вызвал бы сразу таких очевидных подозрений, какие он вызвал прямо сейчас своими действиями. Сам посуди. Мы бы сейчас ездили в разные точки города, зависали в пробках и по месту прописки, опрашивали бы хрен пойми кого в надежде узнать хотя бы какую-то информацию об этих людях. И искали бы до тех пор, пока сами бы не наткнулись на эту фирму... а теперь у нас есть серьезная зацепка, за которую мы крепко схватимся железной хваткой и ни за что не отпустим, пока не доберемся до истины. Бинго, так сказать. Бинго, блядь, — затерялись в шуме его слова. — Ну что, по стаканчику?
— Уже стемнело, пока мы здесь возились. Завтра рано...
— Да забудь ты про завтра — живи сегодня. Ты посмотри на мое лицо? Оно уже в полном порядке. Сейчас закажу еще льда и пару бокалов чешского со средними крабами — рецепт чемпионов. Вот увидишь, завтра буду как новенький.
— Нет, не будешь. Спойлер Алексей, ты не будешь... как и не будет пары бокалов, после которых мы вызовем такси и поедем по домам.
Всё было под контролем до того самого момента, пока Марк не очумаркался ранним утром в квартире Алексея и понял, что всё вышло из-под контроля. Еще и спал в прихожей, точнее, в гостиной для кроссовок. На небольшом пуфике, как верная, блядь, собака. Осталось выгулять хорошего мальчика.
— А-ха-х... а я, видимо, вчера так устал, что силы покинули меня прямо на кухне. Всю ночь проспал на полу в куртке. Вижу, ты тоже так и не добрался до такси. А-ха-х. Не хватило сил?
— Последнее, что помню: как ты вызвал эвакуатор, и он нас вместе с машиной привез к тебе во двор, и всё... Только не говори, что мы проспали.
— Нет, но всё вышло из-под контроля, алкаш ты ебаный. Давай очумаркивайся и иди в душ. Выедем на работу пораньше и проедем через тебя. Приведешь себя в порядок, избавишься от перегара и смоешь уже этот грустный погребальный костер со своего лица.
Непривычно странно почувствовал себя Марк тем утром и был озадачен: за несколько лет проживания Алексей ничем не пометил свое присутствие в квартире. Разве что парой кроссовок в углу и ноутбуком за столом. За такой период времени обычно люди уже обживаются, делают свою конуру уютнее, чтобы чувствовать себя в безопасности и закрываться от проблем извне, но Алексей жил, как Маугли в каменных джунглях.
— Привет, мальчики, — поздоровалась еще сонная Лиза. Она была не в настроении болтать просто так и перешла сразу к делу: — Она вызывает к себе в срочной порядке. Вы случайно ничего серьезного не накосячили в последнее время?
— Да вроде нет. Просто ведьма любит пить кровь по утрам. Это ее секрет вечной молодости. Мы знаем, что ты знаешь об этом, не делай удивленное лицо. Как у нее настроение?
— Облачное. Она только приехала и первым делом сказала, чтобы я позвала вас, и мне пора, кучу задач надо выполнить. А вам удачи. Она вам потребуется.
Журналисты поднялись на лифте в архив, чтобы взять всё необходимое, включая все доказательства, которые они прямо с порога начали показывать Олесе в виде презентации, подкрепляя это всевозможными деталями, которые известны им на данный момент. С лицом знатока она всё внимательно выслушала, не перебивая ни одного из сотрудников, лишь только курила.
— Отличная работа, молодцы. Это только начало. Сейчас распечатаем снимки. Они нам потребуются в хорошем качестве, когда материал выйдет в свет.
— Вы знаете, кто на снимке?
— Нет, — уверенно заявила она. — У меня есть надежный источник. В информации можно не сомневаться, он близкий мне
человек и один из немногих, кому я могу полностью доверять. А ваши находки лишь подтверждают его информацию... и все пазлы плюс-минус сходятся. Надо передать улики силовым ведомствам и подождать...
— Мы не можем больше откладывать и просто сидеть и ждать, — убеждает ее Алексей. — Вы поступайте, как считаете нужным, но прошу вас, позвоните своему другу, пусть он выдаст нам информацию о человеке. Мы не будем его напрягать и напрашиваться в гости. Зададим пару вопросов и узнаем, что он знает про мужика на фото. Я ради этого вчера своим лицом оплатил, хотя знал Грибоедова через три рукопожатия, но он один из нас и нужно найти виновных. Если вы не согласны звонить и готовы всё запороть, оплачивайте тогда больничный: мне нужен отдых, если это всё было зря. Причина? Эмоциональное выгорание.
— Хорошо, только не скулите... это выглядит жалко. Как и твой детский шантаж, Ханеев. Я сама заинтересована в успехе этого дела не меньше вашего.
Железная леди попросила журналистов подождать на диване, а сама отошла в соседнюю комнату, чтобы собраться с мыслями и сделать несколько важных звонков. После длинных переговоров она вернулась с улыбкой на лице и поделилась хорошими новостями:
— Всё пришло. Сейчас я вам перешлю сообщением, там адрес проживания и номер телефона. Телефон с неизвестных он не берет, но вчера нам повезло, и мы сумели дозвониться до его близкого окружения и коллег по строительному бизнесу. Все как один твердят, что он купил дом и всё свое свободное время проводит там. Возможно, следит за рабочими, чтобы те не накосячили. На сегодня у него тоже запланированы работы с потолками, что гарантирует нам его присутствие по данному адресу, поэтому вперед. Не теряйте зря время и отправляйтесь туда прямо сейчас. Звонить только в крайних случаях, и не натворите новых глупостей. Если хороших новостей будет меньше плохих, к понедельнику оба будете уволены. Слишком много неприятностей от вас за последнее время. Тебе, Крючков, пора
задуматься о посещении клуба анонимных алкоголиков. У тебя еще не всё потеряно, в отличие от тебя, Ханеев. Весь архив, вся твоя одежда пропиталась запахом убитой старухи. От тебя постоянно несет травой за километр. Когда потеряешь работу, сможешь открыть себя с новой стороны и выпускать серию духов. Будет хит продаж среди фетишистов и больных на голову извращенцев. Проваливайте.
Из-за сильных дождей, которые тропическим ливнем прошлись в эти дни, затопило некоторые станции метро. Людям нужны были лодки, чтобы нормально передвигаться в некоторых районах города. Воды было настолько много, что практически скрывало колеса проезжающих машин, от которых веером отлетали брызги в сторону проходящих, и они, как подбитые антилопы, отскакивали в сторону и ругали водителя пятиэтажным матом. Неужели мы докатились до уровня тупого скота, когда появились телефоны и все люди, начали жить не своей жизнью, и даже ее менять ради подписчиков в социальных сетях. Накрутки лайков, чтобы получить признание, которое ничего не стоит. Альберт Эйнштейн был прав, когда сказал: «Я боюсь, что обязательно наступит день, когда техлогии превзойдут простое человеческое общение. И мир получит поколение идиотов»[20]. Если бы гений дотянул до наших дней, то был бы весьма удивлен, насколько его слова оказались пророческими.
— Как думаешь, — повернулся Алексей и спросил: — Он ее трахает?
— Кого? — переспросил Марк, не рассчитывая услышать такой вопрос. — Ты про начальницу?
— Именно. Ты сам слышал, как она разговарила со своим близким. Я никогда не слышал ее такой, это был настоящий секс по телефону: они шифровались, когда она отошла в другую комнату, чтобы мы не услышали, и их имели сексуальные наклонности, выбор белья и какие грязные вещи она сделает с ним в эти выходные.
— Давно ли тебя волнуется половая жизнь нашей начальницы? Запал на нее?
— В сексуальном плане — да, без сомнений. Мы оба знаем, что она огонь... такая женственная и одновременно недоступная. Независимая леди. Может быть, это и возбуждает? Если она где- нибудь застрянет, я буду готов прийти к ней на помощь.
Автомобиль пересек арку и оказался на гладкой дороге. Район был новым, сделанным по специальному проекту с красивыми парками и всеми условиями для комфортной жизни.
Алексей припарковал технику в метре от грузовой «газели» строителей и попросил на выход. Журналисты подошли к декоративным дверям особняка. Несколько раз позвонили в звонок и притихли в ожидании, пока не раздались звук гуляющей цепи по периметру и злобный лай собаки, которые убедили хозяина выйти на улицу и заткнуть зверюгу. Распахнулась дверь, и оттуда выглянул мужчина, укутанный в теплый белый халат. Он внимательно посмотрел на обе физиономии, стоявшие перед ним, и c нелепым видом лица сказал:
— Денег нет.
— Простите, но вы нас с кем-то путаете...
— Разве? — с облегчением выдохнул он и улыбнулся. — Там просто путаница со штрафами была, и приходили приставы несколько раз. Устал с ними ругаться и подумал, когда вас увидел, что опять какой-то геморрой, начал напрягаться... Чем могу помочь?
— Вы муж Анны?
— Нет, я ее брат... С ней что-то случилось?
— С ней всё в порядке, не переживайте. Мы по другому
вопросу. У нас есть общие знакомые с вашей сестрой, — блефует Марк и достает фото из папки. — Они сказали, что вы можете нам помочь и знаете этого человека на фото.
Мужик был открыт для общения и рассказал журналистам, кто указан на фото. Это был застройщик, он является автором проекта этого модного поселка в стиле хайтек. Человек в халате отзывался о нем только в позитивном ключе и сообщил, что сейчас строится второй модный поселок. Примерно пятьдесят километров от города, подальше от шума и выхлопных газов. Он поселился там вместе со своей женой на постоянной основе.
— Загуглите, в интернете указан адрес. Он живет в шестом доме, если я ничего не путаю, — поделился он, прежде чем вспомнил о включенной плите с неуклюжими строителями, которых не стоит оставлять без внимания, и не прощаясь громко брякнул дверью перед нашими героями.
Для следующего забега железный конь потребовал бензин, показал свой характер, сломался и заглох. Под выхлоп матерщины Алексея, им пришлось толкать ее около километра, пока они не наткнулись на заправку, во владении которой был автосервис и небольшое кафе. Они оба ничего не ели, кроме воды из-под крана, и начали называть друг другу свои любимые блюда, мотивируя себя толкать быстрее это чудо техники, чтобы поставить его в сервис и наконец-то набить свое брюхо вкусной пищей. Хозяин автомобиля с лицом знатока пообщался с местными мастерами и попросил их как можно быстрее поставить старушку на ноги. Марк открыл дверь, и раздался звон колокольчика. Все присутствующие в кафе на секунду одарили журналистов своим вниманием и продолжили заниматься своими делами. Девушка у стойки предложила меню, коротко огласила его содержание и, собрав губы в куриную гузку, записала заказ на листок, которым махнула перед лицом щеф-повара.
— Десять минут, — сказал он и направился на кухню, пока девушка проводила гостей и предложила им свободные места напротив телевизора. Алексей поинтересовался у белокурой официантки, как им лучше проехать, и потом на сытый желудок до упора ругался с местными механиками, пока Марк стоял и ухохатывался над тем, как он выходит из себя и не хочет признавать тот факт, что запчасть нужно менять. Они сели в машину и тронулись с места. Руки водителя сжимают крепко руль, пока пассажир пытался устроиться поудобнее, но мысли в голове следуют одна за другой и не дают спокойно расслабиться и подремать. Он просит своего друга перестать дымить в машине и на какое-то время уходит в себя, наблюдая за пролетающим в окно пейзажем.
— Просыпайся, чел, — похлопал Алексей по плечу задремавшего. — Мы почти приехали, скоро будем на месте.
Прошел целый час, а показалось, несколько минут, и Крючков снова вернулся в реальный мир.
— Сколько времени?
— Еще сентябрь, — сказал он и остановил машину, чтобы Марк умыл лицо водой из багажника и привел себя в товарный вид, перед тем как они поедут в сторону ККП.
Поселок находился в процессе строительства, и многие дома пустовали. Дороги были сделаны не везде, и в основном тяп-ляп, чтобы КамАЗы с грузовыми машинами не увязли в болотах и без нервотрепки смогли доехать до контрольной точки и выгрузить стройматериалы, а потом вернуться назад.
— Вот держи, — передал бейджик спортивной прессы, — говорить буду я, хорошо? Ты сегодня будешь в качестве реквизита. Улыбайся и качай головой.
— Договорились, — кивнул тот и молча начал наблюдать за викингом, который стремился доказать всем в тот день, что мозгов у него хватает не только косяк забивать.
Он придерживался маршрута, пока на горизонте не появился КПП с современным шлагбаумом и высоким забором, чью территорию охранял мужичок лет сорока-сорока пяти с забуханным видом лица и седыми волосами. Пообщавшись с ним, чары сомнений рассеялись и привели к выводу, что его развитие как личности осталось на уровне Советского Союза, а учителем и спутником жизни он выбрал алкоголь. Поэтому бутылка водки на заднем сиденье и немного удачи помогли молодым людям войти к нему в доверие и обвести вокруг пальца. Охранник одел очки для зрения и крупным планом посмотрел на корочки, пока незваные гости томились в ожидании ответа.
— Всё в порядке? — не выдержал Марк. — Мы планировали всё сделать, пока светло, чтобы до заката успеть вернуться домой.
Мужик почесал свою седую голову и настороженно спросил:
— Какова цель вашего визита?
— Мы здесь по работе. Будем освещать ваш поселок
в медиапространстве, чтобы найти новых покупателей
и инвесторов. Руководитель на месте?
— Это который из шестого дома?
— Да, он самый. Наше руководство связалось с ним
и договорилось о встрече. Он дал добро и должен ждать нас у себя. Мужик вернул корочки. Объяснил, как лучше проехать, и пошел поднимать шлагбаум. Журналисты кивнули ему с чувством благодарности и заехали внутрь; следуя инструкциям, они достигли своей цели и припарковались у ворот гаража
особняка под номером шесть.
— Нету света в окнах, — закипает Алексей и продолжает
стучаться в дверь. — Это не дом, а целый замок, блядь. Может, он играл в прятки, потерялся и уснул, чё думаешь?
— Не могу до него дозвониться. Автоответчик. — Марк в отчаянии постучал еще несколько раз в дверь, пока не понял, что они бессмысленно тратят свое время на ожидание чуда, которого не будет. — Может, позвоним Олесе? — обернулся он и вместо ответа проводил глазами своего одержимого напарника, который быстрым шагом скрылся за поворотом.
— Не здание, а целый бизнес-центр, — говорит он догоняющему, и они вместе идут навстречу неизвестности вдоль забора, который кажется бесконечным, как и масштабы владений, которые он охраняет.
К великому удивлению, дверь с заднего двора была открыта, и перед тем, как пересечь порог, они внимательно оглядели периметр в поисках собаки и других угроз для жизни.
— Что за глупости? Мы так ломились в дверь, что собака давно бы прибежала на источник шума или залаяла. Если, конечно, она не глухая и не конченая, как ее хозяин.
— С таким размахом у собаки может быть свой гостевой дом. Ты об этом не подумал? Люди с большими деньгами из-за дефицита новых эмоций сходят с ума и балуют своих питомцев. Да и атмосфера у здания какая-то гнетущая... Может, свалим отсюда, пока не поздно, бро?
— Исключено. Мы не можем с тобой просто взять и сдаться. Будь мужиком. Если нам страшно, значит, мы на верном пути...
— Дай мне ключи от машины, я быстро сбегаю за видеокамерой и вернусь. Возьмем ее с собой. Так, на всякий случай, если дело запахнет керосином.
— Хорошая идея, только давай по-быстрому — туда и обратно пулей. Не будем терять времени, а то хрен знает, что нас может там поджидать... Может, ему, действительно, плохо или он умер от сердечного приступа. В любом случае ты прав. Без видеофиксации опасно заходить на чужую территорию. С видео к нам будет по минимуму вопросов со стороны силовиков. На крайняк свалим всё на руководство, и всё.
Марк почти бегом вернулся к машине. Нажал на брелок сигнализации и достал из бардачка экшен-камеру, проверил состояние аккумулятора и поторопился вернуться назад, где застукал Алексея лезущим в приоткрытое окно.
— Ты чё делаешь? — спрашивает его со страхом в голосе и начинает паниковать. — Это же проникновение, мудак.
— Заткнись! — командует щепотом запыханный от физической нагрузки викинг, из последних сил подтягивается, чтобы пролезть в небольшую щель, переворачивается на ноги, высовывает свою голову на свежий воздух и говорит: — Меня в армии научили офицеры, что в ней можно всё, только без палева. Мы же не грабить его пришли, правильно? Правильно. У тебя в руках самое главное оружие двадцать первого века — камера, так что не делай мозги и иди к двери. Сейчас открою, святой отец.
«Черт возьми, что ты тут забыл?» — шепчет внутренним голосом страх, отчего у Марка начинают сильно потеть руки, лоб и мурашки бегают всему по телу. Убеждения от напарника взять себя в руки не работают. Аккуратно, на носочках они крадутся через летнюю комнату и оказываются в раю для охотников, где все стены завешаны чучелами разных зверей, а в шкафчиках с униформой висят многокалиберные винтовки и ружья на любой вкус и цвет — стреляй не хочу. А рядом с этим стоял стол из красного дерева, где лежали несколько пачек патронов и большая рамка с фотографией мужчины, которого они искали. На фото он стоит в камуфляже, в его руках находится большая
рыба, и, если судить по выражению его лица, это был отличный день, чтобы зафиксировать его в историю, на аллею памяти.
— Эй, — схватил его за руку испуг, и жертва на автомате ударила с локтя.
— Ты чего? — схватился за лицо Алексей.
— Твою мать, — не смог сдержать эмоций, — чтоб тебе псы на могилу насрали. Ты чё, c ума меня решил свести?
— Да тихо ты, — прикрыл он рукой источник звука и крепко держал до того момента, пока последний не заткнется, — угомонись. Закрой свой рот и пошли за мной, только тихо. Ты понял?
— Да подожди, — напуганный до усрачки, он намертво встал на месте. — В чем дело? Отпусти меня.
— Тут творится какое-то дерьмо, вот в чем дело. Смотрел фильм «Стрингер» с Джиленхолом[21]?
— Нет, не смотрел, — ответил Марк и жестко ткнул пальцем в грудную клетку своего товарища. — А должен?
— Короче, забей. Просто всё, что сейчас увидишь, снимай на камеру. Нам с тобой безумно повезло — это эксклюзив, и мы будем первыми. Я своим нутром чувствую, что этот материал поможет нам, наконец-то, выбраться в люди, бро. Понимаешь, о чем я тебе толкую? Ты, главное, соберись, не поддавайся хаосу в голове. Эмоциями управлять сложнее, чем фактами. Идем. — С хватил он за свободную руку и напористо потащил за собой в неизвестность. В ту самую, где они оказались в гостевом зале и увидели на большом кухонном столе окровавленные деньги и заветренную еду на тарелках, которая осталась без должного внимания гостей.
— Ты чё вытворяешь?
— А ты чё, не видишь? Я нервничаю и жру кусок дерьма.
— Ты же только что говорил мне держать себя в руках, обезьяна.
И почему мы разговариваем вполголоса? Мы же не грабить его пришли, правильно? А интервью брать.
— Потому что этот отморозок может словить белую горячку и застрелить нас, ты разве не читал, как его бывшая жена исчезла при странных обстоятельствах? Было много шума, но в мире, где
всё продается и всё покупается, его деньги решили все вопросы. И если тут такой пиздец творится, ты только представь, что он сделает с нами в порыве белой горячки?
— Ну и хули мы тут забыли? Надо сваливать, пока не поздно. Я не собираюсь умирать за такую движуху.
— Спокойно. Я имел в виду, если мы будем орать, он нас застрелит...
— А когда неожиданно он на нас нарвется, то резко передумает нас убивать, так, что ли? Ты так мыслишь, чтобы себя сохранить?
— Хорошо, хорошо, убедил. Сделаем так: давай осмотримся, я буду всё снимать на телефон, а ты на камеру, и, если ничего не найдем, встречаемся здесь через десять минут и сваливаем, идет? Только ничего не трогай и не вздумай положить что-нибудь в карман. Хрен знает, чьи это деньги и чем это всё может для нас закончиться.
— Подожди, постой. На столе тридцать лет выдержки стоит. Может, бахнем по одной для храбрости?
— А знаешь, — махнул рукой, — а почему бы нет. Прошу заметить, что это единственная твоя нормальная идея за день. Давай наливай. А то самому уже как-то не по себе от этого места... или давай всё спиздим и уедем в закат? Ты видел когда-нибудь столько денег?
— Только на заставке рабочего стола.
— И что думаешь?
— Так и знал, что спросишь. Думаю, идея говно. Мы с тобой
знаем наверняка, что это грязные бабки. На них кровь людей, пострадавших от наркобизнеса или других преступлений, тесно связанных с криминалом. Кстати, почему мы еще не позвонили в органы? Разве это не наш долг?
— Осмотримся и позвоним начальнице. Мы живем сейчас в такой стране, что без общественного резонанса они просто прикарманят всё себе. Может, они уже у него в кармане, а мы для них превратимся из людей в мишени. Лучше давай выпьем и будем придерживаться старого плана, окей? Бери бокал, пей и пошли.
— Ну что ж, твое здоровье, — сказал он и выпил бокал. — Ох, хорошо пошло... офигеть, как хорошо пошло. Такое складывается
впечатление, что до этого момента я не пил вообще настоящее виски.
— Согласен, хорошо. В общем, план у нас такой: ты бери на себя второй этаж, я осмотрю первый. И поставь телефон на режим без звука: мало ли, всякое бывает. Если что-нибудь найдешь, сразу звони мне. А теперь вперед и с песней, мой друг.
Марк снова держал камеру, но не включал ее, чтобы сберечь батарею, и поднялся вверх по лестнице. В замке было настолько много помещений и ванных комнат, что немудрено сбиться со счету и заблудиться. Он преодолел бесконечный коридор, заглядывая в каждое открытое пространство, пока не наткнулся на объемные декоративные дверцы, за которыми находился кабинет, где, похоже, и творил свои грязные дела хозяин дома. Стены кабинета были пропитаны историей прошлого века: высокие потолки, красивые шкафы с аккуратно расставленными книгами на полках, стол из красного дерева посередине, на котором лежали журналы о мировых трендах, записная книжка и подставка с раритетными чернильными ручками Parker и наполовину заполненный графин с вином.
«Что случилось? Куда все делись? Где прислуга? И на кого они оставили многомиллионный замок?» — заваливал вопросами мозг и мешал его владельцу трезво оценивать ситуацию.
«Соберись, тряпка», — говорит он сам себе и один за другим выдвигает ящики стола, пока дрожащая рука не остановилась на последнем, где сверху архивной писанины лежал одинокий бархатный мешочек, в котором девушки обычно хранят сережки и другие мелкие драгоценности. Алчность и нездоровый интерес вынудили его развязать два шнурка и высыпать на ладонь содержимое. Наверное, для этого момента и были придуманы писатели, чтобы те с легкостью могли описать неописуемое и определить мотивы, которые управляли им в тот самый момент, когда он застыл как вкопанный на одном месте и пристально разглядывал три бриллианта размером с грецкий орех.
«Ты не спишь, всё наяву. Очнись, Марк», — повторяет он себе снова и снова, пока окончательно не теряет контроль и уже
не способен контролировать даже то, что происходит в его голове. Соблазн о легкой и беззаботной жизни поглотил его полностью.
— Бери всё и не отдавай ничего, идиот, — сказал он вслух и вытряхнул из своего рюкзака всё, запихнул драгоценности в потайной карман, вернул свои вещи назад и чуть ли не бегом направился на поиски Алексея с предложением как можно быстрее покинуть это жуткое место. Внезапно раздался женский крик и эхом скулящий визг прокатился на всё помещение, ударился и затих, словно уперся в тупик. Через несколько минут раздался следующий ядерный вопль, полный отчаяния, и распустил свои аккорды по гостиной и прихожей. От этого крика начинает кровь стынуть в жилах. Воистину ужасающий момент, который вынудил нашего героя со всех ног бежать из дома на задний двор. Адреналин помог ему не растеряться и бежать со скоростью света к дизайнерскому сараю, где хранилось всё необходимое для барбекю. Заплетающимися пальцами он набрал номер полиции, и гудок быстро перешел в режим разговора, в котором он рассказал про крики и определил им источник насилия.
— Только, — выдавил он из себя, — приезжайте как можно скорее...
— Оставайтесь на месте, молодой человек. Полиция уже в пути.
В голове сыграл триггер, и писатель занервничал. Он вытащил драгоценности из рюкзака, засунул в целофановый пакет, после чего принял решение взять из сарая яд для насекомых, чтобы обработать им пакет от паразитов и в случае чего сбить со следа полицейских собак. Он сделал небольшой прикоп между сараем и яблоней, и прежде чем спрятать алмазы, он осмотрел пустые окна замка и периметр в поисках чужих глаз, а когда убедился, что он здесь один, то он сжал весь вохдух из пакета и бережно пропихнул алмазы под сарай. Аккуратно закопал, прихлопывая землю маленькой деревяшкой, чтобы на фоне травы это место не выделялось. Закончил процесс и встал с колен, посмотрев на звездное небо, в попытках убрать совесть на задний план и придумать себе алиби на тот случай, если полицейские его раскроют, но инстинкт самосохранения кричал во всю глотку, чтобы тот брал своего друга и сваливал из зоны риска как можно
быстрее. Марк убрал средство, где взял. Отряхнул руки от земли, чтобы включить камеру, и побежал на кухню, где они договорились встретиться с напарником, при виде которого он оцепенел и нечаянно задел рукой кастрюлю, которую успел поймать, но увиденное лишило его силы в руках, и она вместе с камерой с грохотом упала на мраморный пол и убила мертвую тишину. Писатель поспешил поднять камеру и увидел, что под столом, где находился денежный архив с веществами, без признаков жизни лежала девушка, вся в крови, которая ручьем протекала к Алексею. Он был в метрах двух от нее, опираясь спиной на стену, тоже весь в крови и держался за живот. По его глазам было видно, как смерть уже стучится в его двери, и он на последнем издыхании хриплым голосом пытается сказать: «Беги».
— Ты кто еще такой? — закричал неизвестный, сведя предохранитель пистолета, и направил его в сторону журналиста.
— Подожди, подожди. — Поднял руки перед худощавым парнем с кудрявой шевелюрой. Он был не в себе и скрипел зубами, как одержимый. Его глаза дергались, как и всё тело, напоминая пороховую бочку, которая вот-вот рванет.
— Это чё там, камера у тебя? — Ударил прикладом по голове Марка и силой вырвал ее из рук. — Не дергайся! — скомандовал он, вынул флешку и подощел к горящему камину, чтобы выбросить ее в огонь, после чего не справился с гневом и разбил технику о стену. — Сколько вас здесь? Говори реще, гандон, или отправишься вслед за другом, на встречу с Богом. Я всё организую, если будешь действовать мне на нервы. Отвечай, кто такие и сколько вас здесь? Быстрее, ну.
— Еще двое... двое нас. Мы журналисты.
— Блядь, чтоб вас... — взбесился он еще сильнее прежнего и столкнул рукой посуду со стола, осколки которой разлетелись в разные стороны. Преступник закипал. Его глаза наполнялись слезами от злости и ненависти ко всему, что не входило в его планы этим вечером.
«То есть мы», — проникает мысль отбойным молотком через нервную систему прямо в голову к нашему герою. Кажется, я догадываюсь и примерно представляю, какие картинки рисует
сейчас ваше воображение: неуравновешенный психопат тычет оружием и с минуты на минуту поставит на колени, чтобы покрасить дорогущий пол в красный цвет. При этом у вас не пробегают лучшие моменты жизни, перед лицом, как это показывают в фильмах, вовсе нет. В реальности всё иначе: как и во всех плохих жизненных ситуациях, когда кажется, что хуже уже быть не может, вы на минуту сожалеете о том, как глупо потратили отведенное для вас время, но стоит держать себя в руках, не поддаваться эмоциям и воспользоваться неуравновешенным состоянием больного ублюдка.
Психопат скомандовал следовать за ним и пистолетом указывал, куда идти, размахивая руками, он запнулся о скатерть, свисающую со стола, посуда посыпалась вниз, и подходящий момент будет сейчас: за оглушающе беззвучную секунду до очередного выстрела на заднем фоне, значение которого глушит адреналин. Сердце бьется бешеным ритмом, а дверь одна за другой распахивается с помощью ноги, журналист бежит со всех ног по коридору, изредка поглядывая назад, но всё происходит настолько быстро, что он не успевает ничего уловить, как в ушах раздается очередной выстрел. Марк добежал до машины, где полностью выдохся и упал на спину от острой боли, заливая кровью асфальтное покрытие. Под звуки выстрелов и сирен он созерцал необъятное небо, над которым сгущаются тучи. «Что ж, жизнь мимолетна», — подумал он про себя, набирая воздух в легкие. Не нужно искать причинно-следственную связь, когда испытываешь много эмоций: от отчаяния до радости. Всё умирает. Воспоминания живут вечность. Нужно наслаждаться моментом, пока каждый вздох кажется последним...
Ссылка на полную версию: https://ridero.ru/books/doroga_peremen_2/