Куклы тоже бывают верными
Леди Агата уехала на следующее утро, забрав с собой Нэнси. Том не мог поверить, что хозяин смог обидеть и выгнать из дому свою безгранично добрую и любящую мать. Пусть она не всегда понимала своего сына, пусть она была частично виновата в том, что Колину пришлось уехать к чужим и жестоким людям. Такой простой и понятный вчера мир пирата сегодня рушился на глазах. Хозяин изменился внешне и еще больше внутренне. Том понял, те люди, чье отношение так угнетало Колина три года назад, добились своего. Он не смог одолеть их, не смог справиться с одиночеством. Его маленький, наивный хозяин сгинул, где-то там, в далеком столичном городе.
Птичка в груди пирата так и не ожила, ему было непривычно тяжело не ощущать легкого движения крыльев. Тому было страшно, больно и впервые за десять лет — одиноко. Всю прошедшую ночь пират бродил по дому, забрался на чердак, его любимое место до того, как здесь поселилась семья Колина. Тому не хотелось говорить с другими игрушками, сейчас он хотел остаться наедине со своим горем. Что же ему делать? Что делать? В детскую пират вернулся под утро, забрался на свою полку и застыл, мечтая только об одном, никогда больше не просыпаться.
Пират действительно уснул. Его разбудил чуть слышный скрип двери, в комнату проскользнули двое: юноша и девушка. Это были Колин и Дельфина. Хозяин сегодня выглядел по-другому. Он не был бледен, и румянец горел на его щеках, волосы, как ни странно, не были седыми, те же крупные черные кудри обрамляли его лицо.
— В этой комнате была моя детская. Здесь ничего не изменилось с того дня как я уехал — хозяин улыбался хорошенькой, похожей на одну из куколок Адели, девушке. Та кокетливо хлопала ресничками, оглядываясь кругом.
— Этим игрушкам, наверное, лет сто, их давно пора выбросить, — Дельфина брезгливо поморщилась и от этого ее кукольное лицо на миг стало безобразным.
Пирату не понравилась девица, он думал, что сейчас Колин возразит нахалке и поставит ее на место. Ведь эти игрушки были с хозяином с самого детства. Но тот лишь смотрел на девушку влюбленными глазами.
— Да, ты как всегда права, уже давно пора избавиться от всего этого хлама. Сегодня же прикажу Брайану все убрать.
Том смотрел, как хозяин притягивает девушку к себе, нежно обнимает, а та лишь игриво хихикает и сверкает лукавыми глазами. Почему-то пират вспомнил тот день, когда Колин крепко обнимал его и кружил по комнате. Птичка в груди вдруг решила ожить, но трепет ее крыльев приносил с собой лишь боль. По щеке пирата соскользнула и застыла на эфесе сабли янтарная слезинка смолы.
Хозяин попытался поцеловать Дельфину, но та выскользнула из объятий и поспешила отойти к камину, где неожиданно застыла, рассматривая Тома.
— О, боже мой! Ужасная кукла!
— Что же в ней ужасного, глупая?! — хозяин засмеялся. — Это моя любимая игрушка, Томас Отважный — благородный пират.
— Сам ты глупый! У него глаза жуткие, знаешь, что говорят о людях с разноцветными глазами? Они отмечены дьяволом. Этого Томаса надо сжечь, вдруг в нем живет нечистый дух?
Пират с ужасом ждал ответа хозяина. На мгновение Тому послышалось потрескивание очистительного огня, но Колин лишь покачал головой и ответил:
— Это же суеверия, Дельфина, бабушкины сказки. Не говори мне, что ты веришь в это?
В глазах хозяина, смотрящих на игрушку, вдруг засветились та любовь и то восхищение, что видел пират, когда десять лет назад впервые заглянул в их бирюзовую глубину. Это продлилось мгновение, словно тот далекий Колин вдруг обрел силу над этим равнодушным и холодным.
Девушка рассмеялась и схватила пирата с полки. Хохоча, как безумная Дельфина бросилась к камину, дразня Колина тем, что держала пирата в непосредственной близости от каминной решетки. Томасу были неприятны ее прикосновения, он бы дорого отдал за возможность использовать сейчас саблю.
Колин не повелся на провокацию, сдвинул брови и сердито бросил:
— Дельфина оставь его в покое. Сколько можно дурачиться?
Девушка сразу посерьезнела и обиженно надула губки, складывалось ощущение, что хозяин впервые обратился к ней столь грубо.
— Ну и ладно, только я уберу его подальше, чтоб не смел пялиться на меня. А завтра скажи Брайану унести его на чердак. — И она раздраженно бросила Тома за плотную портьеру занавешенного окна. Пират с глухим звуком приземлился на подоконник. Некоторое время еще были слышны жалобы Дельфины, которая вымазала руки в смоле из-за чертовой куклы, а затем скрипнула дверь и все стихло.
Так и пролежал Том на подоконнике в неудобной позе, пока за окном не сгустились сумерки. Двигаться не хотелось, думать не хотелось, жить не хотелось. Чуть раньше за портьерой слышался плач игрушек. Колин все-таки прислал Брайана, тот собрал и унес всех, только про пирата, почему-то не вспомнил.
Птичка в груди вновь затихла, а на ее месте заворочалось что-то тяжелое и грубое. Было больно, тоскливо и одиноко. Но в душе Тома еще жила надежда, надежда на то, что он до сих пор важен для хозяина. Раз Колин не напомнил слуге о заброшенном за портьеру пирате, то быть может не все еще потеряно.
В окно пробрался лунный свет. Ночная царица круглым боком показалась из-за городских крыш. Одна за другой из-за легких туч выглянули звезды. Они приветливо подмигивали пирату, словно утешая. Том так давно не видел неба, луны, звезд. Это было великолепно, и пират вдруг ощутил острую потребность почувствовать свежий ночной ветер, пришедший с моря. Захотелось вновь остаться одному, но не в этом доме. Хотелось лететь, бежать, все равно куда, но лишь подальше отсюда. Подальше от боли, от странных вещей, что происходят с телом и душой.
Но перед глазами вдруг промелькнуло видение, что затмило для игрушки и небо, и звезды, и ночной ветер — заплаканные бирюзовые глаза, и сдавленный шепот в полумраке детской: «Ты только дождись меня, Том, я обязательно вернусь». Мелькнувшая мысль о свободе, вдруг показалась крамольной. Пират понял, что по своей воле никогда не покинет своего хозяина. Ведь куклы умеют быть верными.