Глава 3
... Улицу, на которой они вскоре очутились, шум и суета огромного города обошли стороной, хотя она и находилась недалеко от центра. Она была чистой, а вдоль обочин неширокой проезжей части росли молодые деревца, наверняка весело зеленеющие летом. Старинные дома, возвышавшиеся по обе стороны, были ухоженные и красивые, а небольшие магазинчики и кофейни, расположившиеся в нижних этажах, весело поблёскивали чисто вымытыми стёклами витрин, декорированных к Рождеству. Здесь можно было выпить чашечку чая или кофе с нежным пирожным, или приобрести какую-нибудь милую и дорогую безделушку...
Идя вперёд, Дэниел украдкой поглядывал по сторонам, дивясь роскоши. Он чувствовал себя ужасно неловко, сознавая насколько его аутфит не вписывается в общий пейзаж. И недоумевал, зачем Чарли указал путь сюда. Однако он не спорил.
Фамильяр, не спеша трусивший чуть впереди, мурлыкнул, полуобернувшись к своему Мастеру, приглашая того следовать за ним. Свернув к какому-то магазину, чёрный котёнок уселся у его ступеней, уподобившись статуэтке Бастет.
Над красиво отделанной дверью красовалась начищенная вывеска:
Barney& Dauters
Ham, Fish and Tender
– Ну разумеется! – пробормотал Дэниел, остановившись у нарядно убранного окна-витрины и разглядывая аппетитные колбасы и сладости, выставленные в ней на всеобщее обозрение. – Ты снова проголодался. Той закуски, и правда, было маловато для двоих.
У Дэниела и самого желудок выводил рулады.
– Ну что ж, дружище, – обратился он к Чарли, сидевшему у его ног, – пожалуй, мы с тобой можем позволить себе немного попировать, не так ли?
Поднявшись на широкое крыльцо, Дэниел почему-то боязливо глянул через плечо, затем, набравшись духу, повернул изогнутую медную ручку.
В магазинчике было уютно, чисто, и празднично (так показалось Дэниелу). Здесь не только можно было купить что-нибудь вкусное к обеду или чаю: в дальнем углу у окон, занавешенных шёлковыми портьерами, стояло несколько столиков, за которыми посетители могли бы выпить чашечку чая с пирожным.
Несмотря на довольно раннее послеобеденное время, покупателей в магазинчике не было.
Вдыхая ароматы копчёностей, выпечки и свежесмолотого кофе, Дэниел неловко потоптался на пороге. Наконец приблизился к прилавку и принялся разглядывать ассортимент. Ах, он и вообразить не мог, что вон то так соблазнительно выглядящее колечко колбасы может стоить так дорого!
– Гм-гм-м!
Дэн вздрогнул и уставился на продавца — довольно высокого дородного румянощёкого мужчину в белом кителе и красной пилотке, и мысленно удивился, как это он не заметил его. Наверное, тот только что появился из-за неприметной задней двери.
– Ну-с, – промолвил продавец, вскидывая светло-русые брови и глядя на Дэниела сверху вниз. – смею надеяться, молодой человек желает что-нибудь купить, э?
Стараясь не выдавать смятения, Дэниел нарочито неспешно расстегнул молнию на куртке и, сунув руку во внутренний карман, извлёк своё богатство.
– Да, сэр, – проговорил он, стараясь придать голосу большей твёрдости. И вновь обратил внимание к деликатесам на прилавке. – П-пожалуй...
– Кот с тобой? – кивнул продавец двойным подбородком в сторону Чарли, сидевшего у ног Дэниела. – Вообще-то с животными сюда нельзя. Оставил бы на улице...
– Мя-ау! – пискнул фамильяр. Тихо, но возмущённо.
– Он всегда и везде со мной! – ответил Дэниел, ни разу не заикнувшись.
Невольно отпрянув, продавец удивлённо раскрыл глаза... и вдруг улыбнулся.
– Ну-ну, – сказал он. – Вместе так вместе. Главное, чтобы он ничего не стащил у меня.
Взгляды мальчика и фамильяра, устремлённые на продавца, были весьма красноречивы.
Правильный выбор важен даже в таких несущественных мелочах как еда. Но порой желания идут вразрез с практичностью...
Торт на том из прилавков, на котором были выставлены сладости, был прекрасен как невеста. Высокий четырёхслойный ромово-бисквитный, сливочно-кремовый, щедро обсыпанный ореховым крокантом и шоколадной стружкой, словно драгоценностями, он призывно взирал на Дэниела глазами-марципановыми розочками с вишенками в серединке... Ах!.. Дэниел с такой живостью представил, какое же это творение нежное и вкусное, что слюна собралась во рту, а голова закружилась так, что он был вынужден схватиться за край прилавка, чтобы не упасть.
Продавец исподтишка наблюдающий за своим юным клиентом с выражением на пухлом лице, которое можно было бы трактовать как жалостливое, широко улыбнулся, когда тот поднял на него взгляд больших и печальных карих глаз.
– Ну что, малыш? – спросил продавец. – Выбрал себе что-нибудь?
– Э-э... – Дэниел быстро глянул на торт. И указал на один из скромных сэндвичей с сыром и ветчиной, что лежали на блюде на втором прилавке.
– Ты уверен? – уточнил продавец, сразу посерьёзнев, от чего его пухлые румяные щёки немного подтянулись.
Дэниел кивнул; три однофунтовые монеты звякнули, ударившись о донышко белой фаянсовой тарелки.
Поблагодарив продавца, и прихватив хрусткий бумажный пакет с покупкой, Дэниел направился к выходу.
– Эй, парнишка!
Дэниел оглянулся.
– Холодная улица — не самое лучшее место для принятия пищи, – сообщил продавец, вперевалку выбираясь из-за прилавка, и являя глазам Дэна и Чарли ноги, облачённые в весьма респектабельные коричневые брюки в клетку и чёрные ботинки, начищенные до глянцевого блеска. – Во-он тот столик, в дальнем углу, в твоём распоряжении.
Поколебавшись, Дэниел, смущённый внезапным радушием хозяина, принял приглашение. Не отказался и от кружки горячего чая с молоком, а Чарли, в свою очередь, от тарелки с потрохами. При виде молодой симпатичной официантки фамильяр замысловато мурлыкнул и благосклонно дал себя погладить и почесать за ушком.
– Какой милый котик! – голос у официантки был очень мелодичен, а на пухленьких щёчках, таких же румяных, как и у хозяина магазинчика, играли ямочки. – Надо предложить папе создать кафе для кошек и их владельцев.
Подойдя к хозяину, она принялась ему что-то шептать; тот лишь покашливал и изредка кивал.
Чарли снова мурлыкнул и довольно прищурился.
«Милашка! – «услышал» Дэниел его бархатистый голос. – Сладенькая кошечка!»
– Мурьк! – тихонько издал он, увидев грозно сдвинутые чёрные брови Мастера.
Быстро расправившись со щедрым угощением, Чарли принялся умываться, затем, наведя на усатую мордочку красоту, вспрыгнул на сидение стула, стоящего рядом, и, свернувшись калачиком, громко замурлыкал.
А Дэниел с наслаждением жевал свой сандвич, прихлёбывал ароматный чай, и размышлял о том, что никто ещё не относился к нему с такой искренней добротой... Это приключение было немного похоже на сон, и так не хотелось просыпаться, и возвращаться в действительность, с её холодом и голодом, терзающим тело, и равнодушием и презрением, ранящим душу.
«Надо что-нибудь придумать! – думал мальчик, отстранённо глядя в окно. – Вернуться на свалку, а утром вновь попытать счастье и поискать работу... Только кто возьмёт малолетку? А может быть... Стоит ли пойти в полицию, рассказать, что... А что я могу им сказать?! Что я — беглец, всю жизнь лгавший, что не может перемещаться без инвалидной коляски? Или калека с немощными ногами, чудом спасшийся из пылающего сарая? Эти доводы смахивают на неумелую выдумку бродяги, пытающемуся найти оправдание своему положению. А если...»
Слишком много неизвестных в уравнении жизни, слишком много вопросов, на которые он пока не мог найти ответ... И так велика усталость, навалившаяся после всего, что случилось сегодня... Вовсе не удивительно, что бедного маленького Дэниела, незаметно подкравшись, одолела дрёма.