Глава 10.
Я больше не могу, я вынужден сдаться.
«Пошёл вон.»
Кэ Луо был немного удивлен и растерян, но стоял, не двигаясь.
Мое терпение достигло предела, поэтому я внезапно схватил стоявшую рядом пепельницу и швырнул ее ему в голову. Она не попала в него, а лишь задел щеку, а затем с грохотом разбилась о стену. Звук был пугающий, но этого было мало, чтобы выплеснуть всю мою ярость.
На щеке Кэ Луо проступил синяк. Он замер на мгновение, широко раскрыв глаза, словно щенок, побитый хозяином, и робко пробормотал:
«Дядя Ли...»
«Пошёл вон.» — Уже спокойнее сказал я после вспышки гнева: «Верни мне ключи.»
«Прости, дядя Ли. Но не надо так...» — Извинялся он, его большие тёмные глаза по-прежнему смотрели ясно и прямо: «Я не путаю тебя с Сяо Няном, ты совсем другой.»
«Конечно другой.» — Я усмехнулся: «Будь я таким же, ты бы просто использовал меня как замену, да? Не пришлось бы тебе морочиться, делать всё через силу и нести эту чушь.»
«Нет, дядя Ли...» — Он запнулся, будто не находя слов, затем выдавил: «Ты мне дорог, дядя Ли.»
В груди что-то сжалось, и я громко рассмеялся.
Что это было? Утешительный приз? Сколько лет он будет тащить меня за собой этой двусмысленностью?
Я словно висел на волоске между жизнью и смертью, и когда уже почти отпускал, он подбрасывал очередную пилюлю, чтобы продлить агонию. Я так больше не могу, лучше уж смерть, чем эта пытка.
Я встал и грубо толкнул его к выходу.
«Дядя Ли...» — Он попытался сопротивляться, схватив меня за запястье.
Я потерял терпение и оттолкнул его:
«Скажи мне честно! Я для тебя просто дырка, да? Ты просто жалеешь старика, которому негде согреться, вот и спишь со мной! Тебе я вообще не интересен! Ну давай! Скажи это, чёрт возьми! Скажи мне гребаную правду!!»
Только когда он сам это скажет, я почувствую боль облегчения, и только когда все это разобьется вдребезги, я смогу снова жить.
Но Кэ Луо не произнёс ни слова, лишь смотрел на меня своими тёмными, как смоль, глазами. Я ненавидел этот взгляд, от которого сердце размягчалось, ненавидел его бесстыдную молодость, его слепую преданность тому человеку, его жалкие подачки нежности.
«Дядя Ли, я...»
Но его голос и он сам остались за дверью, которую я с грохотом захлопнул.
Ужин, который принес Кэ Луо, все еще стоял на столе, и я выбросил его в мусорное ведро. Я открыл холодильник, но он был пуст, даже банки пива не было. Но мне было всё равно, я не алкоголик.
Такой, как я, всегда должен оставаться трезвым. Я не позволю себе опуститься до пьяного убожества.
Ничто не стоило того, чтобы так терять самообладание.
Я думал о Кэ Луо, о его покладистости, понимании, о той всепрощающей заботе, что сквозила в его улыбке.
На самом деле, возможно, он мне никогда не лгал. В конце концов, он даже ни разу не сказал мне слово «люблю».
Он никогда меня не любил.
Но как забыть эту нежность?
Я просто курил одну сигарету за другой, и к рассвету мои пальцы уже пожелтели.
Во рту пересохло, но ум оставался ясным. Не в силах заснуть, я надел пальто, взял кошелек и ключи от машины и вышел.
Я чуть не споткнулся, когда вышел. Ранним утром в квартире было очень тихо. Кэ Луо сидел у двери, обняв колени, и спал, как брошенная собака.
Я постоял, глядя на него, затем бесшумно закрыл дверь и прошёл мимо.
Кажется, он хорошо знал, как зацепить за душу.
Но в этот раз я не поддамся.
В конце концов, он преданный пёс другого человека. Я просто приучил его. В глубине души он прекрасно знает, что никогда не признает меня своим хозяином.
Зачем же унижать себя?
Два дня я не появлялся на работе, даже отпроситься не удосужился.
Когда я вернулся в компанию, все казалось нормальным. Пропуск все еще был действителен, и никто не сообщил мне, что меня уволили, поэтому я, как обычно, пошел в офис.
Кэ Луо сидел на своём месте и разговаривал по телефону. Наши взгляды встретились, он положил трубку и встал:
«Дядя Ли, где ты был эти два дня?»
«Путешествовал.» — Ответил я буднично, направляясь к своему отгороженному кабинету.
«Почему телефон был выключен?»
«Села батарея.»
«Правда?..» — Он взглянул на мои синяки под глазами: «Ты выглядишь уставшим.»
Я фыркнул:
«Да, почки пошаливают.»
Кэ Луо внезапно замолчал и поджал губы.
Я взглянул на свой аккуратный стол:
«За эти дни работа не накопилась? Или меня уже уволили?»
На его лице отразилось удивление:
«Нет, всё сделано.»
Увидев, что я сажусь за стол, включаю компьютер и собираюсь заняться работой, как обычно, он, казалось, с облегчением вздохнул:
«Дядя Ли, чаю принести?»
Я улыбнулся. Я знаю, что его беспокоит, но на самом деле я не думал об увольнении. Конечно, уйти было бы самым приятным решением, но какой мне смысл злиться? Я человек практичный.
Я не обиженная женщина, чего мне «устраивать сцены»? Какой смысл в пустой ненависти? Она не продлит мне жизнь и даже новую машину не купит.
Да и кто я такой, чтобы бросать вызов семье Лу? С моими нынешними возможностями это лишь выставило бы меня посмешищем.
Я просто хочу жить хорошо.
В отличие от тех нелепых злодеев из романов, чья цель — вредить другим, я предпочитаю реальную выгоду.
Немного махинаций, продажа пары секретов... Для Лу Фена это незначительные потери, но для меня — неплохой доход.
Я просто планирую использовать «доверие» Лу Фена, чтобы обеспечить себе пенсию и пораньше выйти на покой.
Тонг Шань говорил красивые слова, но стоит мне покинуть корпорацию "Лу", он, возможно, не будет так охотно меня вербовать. Я всё же обладаю здравым умом. Оставаться на этой должности и работать на него — куда разумнее.
Сейчас мне нужно очень много денег. Чтобы жить вольготно и беззаботно, разве можно обойтись без денег и власти? Всё в этом мире приходится покупать.
А раньше я наивно надеялся на какие-то эфемерные "счастье" и "стабильность", видимо, у меня тогда в мозгу было короткое замыкание.
Деньги действительно потекли рекой, куда выгоднее скучной зарплаты. Я совершил много плохих поступков, так что это не имеет большого значения. Нет ничего зазорного в обмене таланта на деньги, и это позволяет чувствовать себя очень непринужденно.
Но период финансового изобилия длился недолго. Тонг Шань выкупил у третьей стороны целую торговую линию. Говорили, якобы прежний владелец решил завязать и в спешке "отмывался", потому и уступил столь прибыльный бизнес.
Источники поставок, клиентская база, связи — всё перешло к Тонг Шаню готовым комплектом. Оставалось только сидеть дома и считать деньги.
Кто бы мог подумать, что едва сделка завершится, как порт в городе С внезапно перейдёт под контроль семьи Се. Никаких новостей не было, и никто не ожидал такой внезапной перемены.
Семья Се не похожа на прежнюю шайку Цао. Они ни за что не одобрят эту сделку. Как бы Тонг Шань ни намекал, они не желали сотрудничать. Груз застрял на складах, и даже золото превратилось в раскалённый уголь.
Отступать было уже поздно, разве кто-то добровольно выплюнет кусок мяса изо рта? Тем более, убытки будут катастрофическими.
Я находился в состоянии паники несколько дней, и каждый день промедления означал потерю огромной суммы денег. Я рассчитывал, что одна удачная операция избавит меня от нескольких лет тяжелого труда, а теперь еле-еле заставлял себя появляться в офисе. К счастью, Кэ Луо не задавал вопросов.
Хотя, сидя со мной в одном кабинете, он наверняка замечал мою рассеянность. Просто никогда не лез не в своё дело. Мне это и на руку — меньше хлопот.
Но когда я снова встретил Тонг Шаня, тот вдруг сиял улыбкой — просто неузнаваемый человек после того, как в прошлый раз твердил сквозь зубы: «Всё пропало.»
«Господин Тонг,» - Теперь, получая от него деньги, я стал обращаться к нему почтительнее: «Я только что говорил с господином Цао, он сказал...»
«Не беспокойся.» - Тонг Шань улыбался, размахивая рукой: «Вопрос уже решён.»
Я удивился: «Решили?»
Тонг Шань продолжал радостно ухмыляться: «Прямо подарок судьбы.»
«Э?»
«Сегодня кое-кто из семьи Се приехал в город Т, и он оказался в опасном положении. Я его, естественно, задержал.» - Улыбка Тонг Шаня стала похожа на ухмылку Будды Майтрейи: «Теперь глава семьи Се сидит на иголках. Разве он посмеет мне отказать?»
Это был редкий выход из отчаянной ситуации, и я тоже был удивлен. Хотя я считаю похищение людей чем-то отвратительным, но меня это не слишком волновало. Я в любом случае плохой парень, так что просто надеюсь, что никого не убьют.
Мы сидели, расслабленно обрезая сигары, смывая неудачи последних дней. Тонг Шань достал из кармана маленькую коробочку. Я вежливо улыбнулся, избегая смотреть на неё. Наркотики — это всё же слишком даже для меня.
Наблюдая его блаженное выражение лица, я почувствовал лёгкое отвращение. Наркоманы и игроманы вызывают у меня наибольшее презрение. Они готовы промотать всё состояние, даже продать жену и детей...
В висках внезапно застучало, и меня посетило странное предчувствие.
«Господин Тонг, этот человек из семьи Се...»
«М-м?»
«Его зовут Шу Нян?»
Тонг Шань добродушно посмотрел на меня: «Да ты многое знаешь.»
Я тактично улыбнулся: «Се Ян и его помощник состоят в... неоднозначных отношениях. Просто случайно узнал.»
Тонг Шань лениво хмыкнул и снова закрыл глаза.
«Господин Тун,» - Я не удержался: «Если доверяете, позвольте мне присмотреть за ним. Ваши люди работают грубо. Если ему навредят, нам будет сложно объясниться.»
Когда я прибыл на место, то сразу пожалел, что вызвался выполнять эту третьесортную работу.
Местом заключения пленника был заброшенный старый склад. Ненавижу этот убогий запах запустения, но мне пришлось зайти. Чтобы обезопасить себя, нам приходится носить на лицах смешные и свирепые маски, словно мы играем в опере.
Дверь громко открылась, и человек внутри вздрогнул.
Его руки и ноги были связаны, глаза завязаны, а рот заткнут кляпом. Настоящий пленник с головы до ног.
Охранник, уже начинавший дремать, по моей просьбе вышел, и дверь снова захлопнулась. Я постоял в тишине, глядя на него, и почувствовал странное, почти сладострастное удовлетворение. И ему досталось.
Он явно боялся. Я подошел, нарочно громко топая, но не произносил ни слова.
Он не видел, только слышал шаги и в панике пытался угадать, откуда они доносятся. Я присел перед ним и не спеша начал развязывать веревки на его ногах. Не успел я его как следует напугать, как он резко ударил меня ногой.
Неожиданный удар в подбородок застал меня врасплох, в глазах даже искры посыпались.
Пока я в гневе потирал подбородок, он уже успел с трудом встать и пробежать несколько шагов.
Я не торопился. Беги, беги... Куда ты денешься?
Как и ожидалось, он быстро потерял ориентацию. С завязанными глазами он почти полностью потерял чувство направления, но все равно спотыкался и боролся.
Только тогда я заметил, что он слегка хромает на правую ногу. Когда он просто ходил, то все было нормально, но это было особенно заметно, когда он бежал.
Вот он, хромой, со шрамом на лице... И я проиграл такому.
Кровяные сосуды на затылке снова начали пульсировать. Я сделал два шага вперед, схватил его, как цыпленка, и с силой прижал к полу.
Шу Нян отчаянно вырывался из моих рук, пачкая свою одежду. Не знаю, о чем я думал, но я просто стянул с него брюки.
Смешно. Как будто меня может заинтересовать такой старик... Но мне любопытно, в чем его прелесть? Чем он лучше меня?
Мужчина что-то невнятно бормотал, яростно сопротивляясь. Честно говоря, никакого желания у меня не было, мне просто нравилось видеть его унижение и страх. Поэтому я не спешил, держа его за лодыжки, медленно стаскивая брюки до конца.
На правой ноге оказался ортопедический фиксатор. Какое разочарование. Как Кэ Луо вообще мог на такое возбуждаться?
Левая голень тоже не была идеальной — два четких симметричных шрама от ожогов, странной формы.
Что могло оставить такие отметины?
Я тут же остановился, напряженно глядя на него, и внезапно почувствовал легкое головокружение.
На самом деле мне тогда было уже восемь лет, но я был настолько худым, что выглядел шестилетним ребенком. Мне часто приходилось разжигать огонь и готовить еду, и я с этим вполне справлялся. В котле булькала жидкая каша, а я, сидя на табуретке, подбрасывал в печь сухую солому и стебли арахиса.
На стеблях арахиса всегда было несколько сморщенных арахисовых орехов, которые не были собраны, и они издавали хлопающие звуки, сгорая в огне. Их можно вынуть, очистить и съесть. Хотя все они изъедены червями, от них все равно исходил определенный аромат.
Мой младший брат, шатаясь, подошел и некоторое время смотрел на орехи, а затем протянул руку, чтобы взять их.
«Нет, уйди, это мое!» - Все равно у него почти не было зубов. Он бы не разгрыз, только зря потратил бы еду.
«Уйди, уйди!» — Я размахивал щипцами для углей, пугая его.
Мой младший брат что-то лепетал, словно не понимая, что я говорю, и просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
Я не рассчитал силу, и щипцы врезались ему в голень. Запах горелой плоти смешался с запахом дыма. Еще до того, как он закричал, я уже оцепенел от ужаса.
С тех пор я всегда отдавал ему большую часть еды. Я обжег трехлетнего брата щипцами из-за горсти арахиса. Он плакал от боли две недели, а шрамы остались на всю жизнь. Я чувствовал, что должен расплачиваться за это снова и снова.
В ушах стучало, будто гром гремел прямо в барабанных перепонках. У меня вдруг немного закружилась голова, я схватил его за воротник и резко поднял:
«Кто ты?!»
Я сорвал с мужчины повязку и грубо вытащил кляп у него изо рта. Моя маска, должно быть, была очень свирепой, он был так напуган, что на мгновение замер.
«Кто ты?!» — Прошипел я.
Прежде чем он успел ответить, в моем кармане зазвонил телефон. Я понял, что что-то не так, и это был наш сигнал, чтобы я поскорее уходил. Но Шу Нян все еще был у меня в руках, а лицо, похожее на мое, было прямо передо мной. Кровь ударила в голову, яростное нежелание отпускать его заставило вены на висках пульсировать. Я сжал его горло:
«Говори же!»
Если ты скажешь, я смогу уйти. Почему молчишь?!
Скажи, что наше сходство ничего не значит, что эти шрамы — просто совпадение. Что мой единственный родственник давно мёртв.
Я тряс его, уже не контролируя силу, почти перекрывая дыхание.
Сверху раздался странный звук. Подняв голову, я увидел, как на старом складе оторвался кусок ржавой кровли. В последний момент, не думая, на чистом инстинкте я грубо оттолкнул его.
Глухой удар. Что-то тяжёлое врезалось мне в голову. На секунду всё потемнело перед глазами, но зрение быстро вернулось. Макушка горела и была онемевшая, и лишь спустя время пришла боль. По лицу струилось что-то тёплое — наверное, кровь. Но я все еще мог стоять. Хотя мое состояние не стабильно, со мной все должно быть в порядке.
Только когда дверь распахнулась, мои реакции всё ещё были замедленными. Я ясно видел приближающегося человека и убийственное выражение на его лице, но не мог пошевелиться.
Когда Кэ Луо пнул меня, я не успел увернуться и упал на колени.
«Он ранен в голову!» — Услышал я испуганный крик Шу Няна, когда согнулся от боли: «Вызывайте скорую!»
Вот идиот. Ненавижу его. Лучше бы тогда прикончил.
«Я убью его!» — В голосе Кэ Луо слышалась граничащая с безумием ярость. Вид полураздетого и униженного Шу Няна сводил его с ума. Поэтому меня ударили ногой в живот еще сильнее.
У меня скрутило живот спазмом, и я тут же свернулся калачиком, прижавшись лбом к полу и стиснув зубы, чтобы не застонать.
«Кэ Луо, остановись!»
Ужасная маска с моего лица была сорвана, и вокруг наступила тишина. Через некоторое время я услышал, как маска с силой упала на пол, а затем треснула оттого, что кто-то наступил на нее каблуком.
Смешно. Бывает ли более жалкий второстепенный персонаж, чем я?
Я заслужил это.