Дети Космоса

Тюремная камера была погружена в привычную темноту. Тишина стояла в воздухе, словно накапливая напряжение, готовое в любой момент вырваться на свободу. Все казалось таким спокойным, будто само время обходило это унылое место. Казалось, ничего не сможет нарушить мрачное умиротворение. Но я знала: они придут за мной.

Я ненавидела комнату своего заточения. Каждый уголок вызывал лишь ненависть и отвращение, а скудная мебель заставила навсегда забыть, что такое удобство. Здесь ничего не было мне дорого и не могло заставить улыбнуться, отчего казалось, что я навсегда утратила эту способность. Вопреки своим чувствам и эмоциям, сейчас я создавала для себя иллюзию защиты, будто это место такое жалкое и замкнутое, что никто и не захочет зайти сюда. Я привыкла к темноте и неудобствам, они давно стали для меня верными соседями в бесконечном одиночестве. Мне не страшно было провести здесь еще много лет, если бы это значило, что я выживу, а не буду выброшена в бескрайний космос, словно никакой Кристин Касл никогда и не существовало.

Я была преступницей, а с нарушителями закона и правил на Ковчеге разговор короткий: дорога в космос. Совершил человек мелкую кражу, убил кого-то, открыто выражал недовольство против законов и сеял раздор в обществе - не важно. Им было без разницы, что совершил человек и почему. Исключения они делали только для несовершеннолетних. Вместо того, чтобы сразу избавиться от них, их отправляли в тюрьму. До восемнадцати лет они проводят все свое время в отвратительных тюремных комнатах, а в совершеннолетие дело заключенных пересматривают, и есть крохотный шанс, что им дадут возможность вернуться в общество Ковчега и продолжить свою жизнь.

Надежда уже много месяцев назад оставила меня. Они даже не станут пересматривать мое дело, ведь я чуть не убила человека, и не просто какого-то жителя, а охранника. Все мои оправдания и мольбы были пропущены мимо ушей, они даже не пытались разобраться в произошедшем. А я ведь просто пыталась защититься. Если бы он не пытался навредить мне, стала бы я вонзать в него нож? Тот парень даже выжил, хотя такие мерзавцы не заслуживают шанса на существование. Это он по-настоящему опасен, не я.

Когда-то я любила свой день рождения. Это был один из самых прекрасных дней в году, наполненный радостью, смехом и теплом близких. Теперь он станет моей погибелью. Три дня назад мне исполнилось восемнадцать. После этого я только и жду, как придут люди в форме и поведут меня на верную смерть. Каждый звук за дверью заставляет сердце биться быстрее, а мысли о том, что меня ожидает, ни на мгновение не дают покоя. Я чувствую, как темные тени прошлого нависают надо мной, и каждый миг кажется вечностью.

Интересно, будет ли там присутствовать отец? Я всей душой желала, чтобы он был там, ведь это значило, что он беспокоится обо мне и ему не плевать на мою судьбу. Но также одна только мысль, что ему придется смотреть и на мою смерть, была противна мне. Это окончательно уничтожит отца, и от человека, которого я так любила в детстве, не останется и следа.

Внезапно дверь открылась, и комната наполнилась тусклым светом. Даже такое слабое свечение заставило глаза закрыться. Услышав приближающиеся шаги, я с трудом приоткрыла глаза. В комнату вошли двое охранников, отчего я не могла не вздрогнуть.

- Заключенная 317, встаньте.

Я покорно встала и замерла. В глубине души мне хотелось оказать сопротивление, не сдаваться так просто в руки смерти и показать, что я куда сильнее, чем кажется. Но здравый смысл был сильнее наполняющих меня эмоций, поэтому я не совершила действий, о которых бы потом пожалела.

Послышался негромкий щелчок: открылся ящик, содержимое которого я не смогла разглядеть.

- Протяните руку, - без каких-либо эмоций произнес один из охранников.

Несколько секунд я медлила, не до конца понимая, что происходит, но руку все же протянула. Охранник грубо схватил ее и защелкнул на ней металлический браслет, который напоминал кандалы. Запястье словно пронзили несколько маленьких игл, заставив меня резко отдернуть руку. Ощущение холодного металла и дополнительного веса, заставило кожу покрыться мурашками, а дыхание стало чуть тяжелее. Меня охватила тревога.

- Что это? - тихо спросила я слегка хриплым голосом.

- Никаких вопросов! - мужчина больно сжал мое плечо и повел к выходу.

Оказавшись за пределами места, где провела три года, я замерла. Многих других заключенных выводили из камер, а на их запястьях красовались точно такие же браслеты.

- Что происходит? Что все это значит? - выбравшись из хватки своего надзирателя, спросила я. Теперь голос звучал громко и требовательно. Мне нужны были ответы.

На вопросы отвечать никто не собирался. Что они задумали? Решили сократить население Ковчега, чтобы не тратить ресурсы на каких-то преступников? Зачем же тогда металлические браслеты?

Внезапно дверь соседней камеры открылась. Из нее выбежала белокурая девушка. Всего пару секунд - и на ее лице отразились те же эмоции, которые испытала и я сама. Смятение. Удивление. Тревога. Страх. Охранники сразу же обратили на нее внимание и уже готовы были использовать электрошокеры. Но они этого не сделали. Возле девушки оказалась не просто какая-то женщина, а Эбигейл Гриффин. Тогда я поняла: передо мной Кларк Гриффин, ее дочь.

- Кларк, тебя не казнят. Вы отправитесь на Землю, ты и еще девяносто девять заключенных, - дошли до меня тихие слова Эбигейл.

Сердце забилось так быстро, что мне казалось: оно вот-вот пробьет грудную клетку. Земля? Невозможно, она еще непригодна для жизни. Теперь я взглянула на подростков-преступников иначе. Нас не убить хотят, а отправить на Землю, которая была домом для человечества, пока ядерный апокалипсис не уничтожил все живое. Это какое-то безумие.

Я посмотрела на сопровождающих меня охранников, которые были отвлечены на Кларк Гриффин. Сейчас им было не до меня, поэтому я решилась на настоящее беззрасудство - побежала. Я не была настолько глупа, чтобы верить, будто могу сбежать и где-нибудь скрыться, но хотя бы могу увидеть отца. Сильно ли он постарел за эти три года? Все так же ли он тонет в собственном горе? Беспокоился ли обо мне? Будет ли рад увидеть? Сама смерть не пугала меня так, как страх больше не встретиться с отцом.

Только мысль о родном человеке давала мне силы бежать быстрее охранников, следующих за мной. Легкие горели, грудь тяжело вздымалась, а губы были приоткрыты, стараясь получить как можно больше воздуха. Находясь взаперти, сложно развить физические навыки, поэтому бежать было невыносимо сложно.

Вопреки моим стараниям я упустила эту возможность. Неожиданный укол боли, вспыхнувший где-то в области лопаток заставил меня замедлиться. Переставлять ноги становилось трудней, глаза начали закрываться против воли.

Нет. Нет. Нет.

Надо бежать. Бежать. Нельзя останавливаться. Нельзя.

Тело начало слабеть, мысли становились все запутанней, словно туман забвения постепенно поглощал разум. Ноги подкосились, и я упала. Я не слышала царящего вокруг шума, ничего не видела, лишь мысленно продолжала бежать, пока полностью не провалилась в глубокий сон.

***

Громкое гудение. Крики. Возгласы. Ругательства. Дрожание. Непривычных ощущений было так много, что невозможно было понять отчего именно я очнулась, а может просто закончилось действие снотворного. Окончательно избавляясь от оков сна, я открыла глаза. Тело плотно обхватывали ярко-красные ремни, создавая неприятное ощущение и удерживая на месте. Подняв голову, я увидела других, несложно догадаться, заключенных, которые также были пристегнуты.

- Вот черт...- прошептала я, когда поняла где именно нахожусь.

Это был проклятый челнок. Нас, несовершеннолетних детей, действительно отправили на давно забытую Землю, которая, как мы думали, еще охвачена радиацией. Безумие.

Сама не зная, что хочу найти, я начала лихорадочно оглядываться. Вокруг десятки подростков и у всех на лицах изображены разные эмоции. Одни шутили и громко смеялись, а другие сидели с напуганными и побледневшими лицам, отчего казалось: они вот-вот упадут в обморок.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на ребят, что сидели рядом. Увидев своих так называемых соседей, во мне вспыхнуло удивление. Слева от меня сидела Кларк, а возле нее - Уэллс, любимый сынок Канцлера. Что он тут делает? Я слышала о том, как дочь Главного врача попала в тюрьму, но сын Канцлера? Это даже звучало неправдоподобно.

Мои размышления прервала резкая тряска, свет начал мигать, послышались визги и крики. На несколько мгновений меня охватила паника. Избежать казни, чтобы потом умереть по пути на Землю. Как здорово! Но тряска быстро закончилась и свет пришел в норму, а через пару секунд экраны, которых я даже не замечала, загорелись, заставляя слегка прикрыть глаза. С них на нас взирал Канцлер Ковчега.

- Заключенные Ковчега, слушайте меня. Вам дали второй шанс, и как ваш Канцлер, я надеюсь, что вы понимаете: это шанс для нас всех, для всего человечества. - Голос Телониуса Джахи разнесся по всему челноку, достигая каждого заключенного. Я бы с радостью закрыла уши, лишь бы не слышать его лицемерных слов, но он мог дать нам ценную информацию, которая могла спасти всем жизни, поэтому я внимательно вслушивалась в его речь.

- Мы не знаем, что вас ждет и с чем предстоит встретиться. Если бы шансы выжить были велики, мы послали бы других. Честно говоря, мы отправили вас, потому что жизнь преступника ничего не стоит.

- Ну и козел твой папаша, Уэллс! - С этим нельзя было не согласится.

- Если эта поездка будет удачной, вам простят ваши преступления, а личные дела уничтожат, - продолжал Джаха. - Место посадки было выбрано неслучайно. Раньше гора Везер была военной базой, мы надеемся, что ее запасы помогут вам выжить.

Пока все складывалось не так плохо, как я думала: доберемся до горы и у нас будет безопасное место, еда, уцелевшие медикаменты и другие припасы. Слегка приподнятое настроение вновь пошло на спад, когда я увидела парня, решившего так вовремя расстегнуть ремни безопасности, будто они самая бесполезная вещь.

- Космический пират идет на абордаж! - воскликнул он, услышав звуки одобрения.

Парень парил по кораблю и выполнял простые трюки, развлекая других подростков. Постепенно он приблизился к нам и повис на уровне голов.

- Это же твой отец отыгрался на нас, - весело, без ненависти и обвинения, произнес парень-космонавт.

- Пристегнись, пока не раскрылись парашюты, - строгим тоном отчеканил Уэллс.

Парень и не думал слушать Уэллса, более того, двое других тоже начали расстегивать ремни. Дело начинало принимать скверный оборот. Кларк, пытаясь это остановить, воскликнула:

- Эй, вы двое, не трогайте ремни, если хотите жить! - Ее голос не оказал на парней никакого воздействия и просто утонул в образовавшемся гуле.

- Ты же та предательница, которую посадили в одиночную камеру.

- А ты тот идиот, который потратил кислород на незаконный выход в космос, - отрешенно бросила Кларк.

- Зато было весело, - усмехнулся он. - Я Финн.

- Рада, что вы обменялись любезностями и поладили друг с другом, но может теперь ты наконец-то пристегнешься? - Эта ситуация начинала действовать на нервы и создавать почву для переживаний, отчего мой голос звучал грубо.

Речь Джахи продолжалась, но больше его никто не слушал. Когда я вновь хотела вернуть внимание к экрану, свет вновь стал моргать, а изображение с Канцлером погасло. Началась невыносимая тряска, откуда-то повалил дым. Резкий толчок. Финн и другие парни, что имели глупость расстегнуть ремни, с вызывающим дрожь звуком отлетели в сторону.

Я закрыла глаза и уши, стараясь отгородиться от диких криков и перекошенных в ужасе лиц. Несправедливо оказаться всего в шаге от свободы и погибнуть из-за старого корабля, так и не ступив на Землю. Чувство надежды уже успело проникнуть в душу, пустить там слабые корни, а теперь этот хрупкий росточек с невообразимой жестокостью пытаются вырвать.

- Нет, я не умру ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, - снова и снова бормотала я, пытаясь успокоиться. Смерть должна была прийти за мной три дня назад, тогда я смиренно ждала ее, но это было тогда. Теперь я готова сражаться за жизнь. Я должна выжить и встретиться с отцом. Один раз смерть обошла меня стороной, обойдет и еще раз.

Толчок - ремни вонзились в кожу, причиняя боль. Боль радовала, ведь это значило, что ремни достаточно прочные, чтобы спасти мою жизнь. Еще один сильный удар. Свет окончательно погас, крики прекратились. Корабль больше не трясло.

Кажется, мы приземлились, а главное - выжили.

***

На нижнем ярусе уже собралась толпа несовершеннолетних заключенных, которым уже не терпелось ощутить вкус свободы по-настоящему. Возле огромных дверей стоял парень, вытянувший руки, чтобы никто не подходил к дверям. Присмотревшись, я поняла: он не заключенный. Статный, высокий, с темными слегка вьющимися волосами и острыми чертами лица. Но не его внешность привлекала внимание, а то, что он был одет в форму охранника и из-за пояса торчал пистолет (нетрудно было догадаться, что именно он сдерживал других), а на руке не было злосчастного браслета. Его здесь быть не должно.

- Нет! Нельзя так просто открывать двери! Воздух может быть ядовит! - воскликнула Кларк, увидев, как парень потянулся к рычагу.

- Тогда мы в любом случае умрем, - безразличным тоном бросил в ответ тот. - Зачем откладывать неизбежное?

- Беллами? - Парень обернулся и замер. Его лицо мгновенно смягчилось, взгляд приобрел необыкновенную нежность.

К нему неуверенным шагом подошла девушка. Всего пару секунд, и они уже оказались в объятиях друг друга. Одни в замешательстве наблюдали за ними, а другим развернувшееся картина уже начала надоедать, ведь им не терпелось открыть двери и увидеть новый, незнакомый мир. Со всех сторон слышались злобный шепот, недовольство и нелестные шутки.

«Да это же Октавия Блейк!»
«Девочка из-под пола!»
«Ее шестнадцать лет прятали под полом!»

Не выдержав, Октавия хотела накинуться на своих обидчиков. Мне было знакомо ее желание разорвать кого-то на куски, лишь бы не слышать слов, пропитанных ядом. Беллами удержал ее, крепко прижимая к себе. Октавия напоминала разъяренную кошку, готовую напасть на любого, кто посмеет подойти. Казалось, еще немного и она даже начнет шипеть. Не желая попасть под горячую руку, я отступила на пару шагов.

- Спокойно, Октавия. С сегодняшнего дня они будут помнить о тебе другое.

- Да? И что же? - Девушка вырвалась из хватки брата и злобно посмотрела на него.

- Ты будешь первым человеком, ступившим на Землю за последние девяносто семь лет, - произнес Беллами, замечая, как гнев Октавии сменяется воодушевлением.

Рука Беллами снова опустилась на рычаг, на этот раз его уже никто не останавливал. Дверь с гудением начала открываться. Мы наблюдали за этим, затаив дыхание, не смея сказать даже слова. Я зажмурила глаза, когда солнечные лучи пробрались в челнок. Все замерли и с благоговением смотрели на удивительную красоту. Передо мной было необычайно много непривычных цветов и запахов, так сильно отличающихся от тех, что мы привыкли видеть и чувствовать на Ковчеге.

Нас окружали высокие деревья с густой насыщенно-зеленой листвой, трава была чуть ярче листьев, отчего казалась такой манящей, что хотелось лечь и ощутить ее свежесть и мягкость. А небо! Каким же прекрасным оно было! Нежно-голубое полотно было усеяно облаками, такими легкими и воздушными. Я жадно вдыхала запахи леса, которые доносил легкий ветерок.

Октавия делала неуверенные шаги вперед, любуясь этим удивительным миром. Никто другой не смел присоединиться к ней, или из-за того, что не могли пошевелиться от нахлынувших эмоций, или же боялись Беллами, прекрасно помня про оружие.

Когда ноги Октавии оказались на земле, она победно улыбнулась и, смеясь, закричала:

- Земля снова наша!

Подростки подхватили ее крик и побежали в разные стороны, желая ощутить этот неизведанный мир. Тишину, царившую всего пару секунд назад, заполнили крики, смех и пение. Бывшие заключенные бегали среди деревьев, танцевали, кто-то даже валялся на земле. Меня охватило сильное желание присоединиться к ним, почувствовать впервые за долгое время давно забытое счастье. Но я замерла. Радость испарилась, словно ее и не было, оставив дерущую душу тоску. Я оглянулась и посмотрела на верхний ярус. Через стены невозможно было увидеть, но я прекрасно знала, что там лежит два бездыханных тела, застывших в неестественном положении. Финн смог выжить, даже почти не пострадал. Он оказался счастливчиком, в отличие от тех парней, что последовали его примеру.

Мы едва оказались на Земле, а двое уже погибли. Уже нет никакой сотни. Нас осталось девяносто восемь, не считая Беллами Блейка. Что же будет дальше? Сколько еще людей погибнет? Это не просто свобода, это игры на выживание. Нам придется искать припасы в горе Везер, но если их там не окажется? Сможет ли кучка малолетних преступников выжить в совершенно новых условиях? Сомнительно. Мы оказались в настоящей заднице.

Повернув голову, я столкнулась со взглядом Беллами. Он словно говорил: «Что с тобой не так?» Мне захотелось высказать свои опасения насчет выживания кучки подростков, рассказать про двоих парней, которые из-за собственной глупости теперь уже никогда не смогут повеселиться. Отчего-то мне хотелось верить, что он будет более ответственным и разумным, чем преступники Ковчега. Если Беллами сумел проникнуть на корабль и добыть оружие, то он явно не идиот.

- Крис! - послышался радостный до боли знакомый голос. Впервые за много месяцев мои губы растянулись в счастливой улыбке.

- Ками... - ласково произнесла я, обнимая подбежавшую девочку.

Как же она выросла! Ей было всего десять, когда меня забрали в Тюрьму. До этого момента я всегда заботилась о ней, как о младшей сестре. На самом-то деле нас не связывали никакие кровные узы. Мне было всего одиннадцать, когда мама была казнена. Она была врачом, не таким искусным как Эбигейл Гриффин, но к работе она относилась с огромной любовью и ответственностью. Для нее важно было спасти каждого, если это возможно. Поэтому когда шестилетняя Камилла тяжело заболела, мама всячески старалась помочь ей. Ребенку нужны были лекарства, которые ей выдавали в слишком малом количестве. Мама решила нарушить правила, это ее и погубило.

Мою маму на моих глазах выбросили в космос, просто потому что она хотела спасти ребенка. Тогда я и возненавидела весь Ковчег и его чертову систему. Зато девочка выжила. Мама погибла, чтобы защитить ее, поэтому я решила, что обязана оберегать Ками. Я, одиннадцатилетнее дитя, взялась воспитывать и защищать шестилетнюю Камиллу - послушать, так бред. Но для меня она стала смыслом жизни. Так продолжалось, пока я не угодила в Тюрьму.

- Как ты здесь оказалась? - Я отстранилась и посмотрела Ками в глаза. Ее тут быть не должно.

- Я... Они казнили их, а я напала на охранника, - запинаясь пробормотала Ками. По ее щекам потекли тонкие ручейки слез, при виде которых мое сердце сжалось.

Никакие слова в мире не могли бы ее утешить. Я знала это, ведь и сама пережила нечто подобное. Поэтому я вновь обняла ее и тихо сказала:

- Я рядом. Больше никто не посмеет тебе навредить, обещаю.

Отстранившись, я посмотрела на то место, где стоял Беллами. Его там не было. Зато я увидела идущую Кларк с картой.

- Идем. - Я крепко сжала руку Ками и поспешила за Кларк.

Мы догнали ее у обрыва, откуда открывался удивительно прекрасный вид. Пейзаж был настолько великолепен, что я на мгновение забыла обо всех тревогах. На Ковчеге такие виды мне даже не снились. Солнце находилось высоко в небе, прямо над горой. Я почувствовала, как ветер нежно касается моего лица. Казалось, мы стоим на краю мира. Но увидев хмурое лицо Кларк, я поняла, что что-то не так.

- Это гора Везер. - Она махнула рукой в сторону горы, которая была далеко впереди. - Эти идиоты сбросили нас не на ту гору.

Вот черт.