Глава 3
Рафаэль
Глаза Ноа прищуриваются, когда я опускаюсь в кресло напротив него на уличной террасе кафе. Воротник моей светло-коричневой кожаной куртки поднят достаточно высоко, чтобы никто, кроме него, не заметил синяков на моей шее. Ха, это он еще не слышал мой голос.
Хотя терраса частично закрыта от ветра, а газовые обогреватели дают хоть какое-то тепло, ноябрьский воздух всё равно пронизывающе холодный. Но Ноа это не смущает, как и нескольких других упрямцев, которые находят «приятным» пить кофе почти на улице. Я определенно не из их числа. Зато я могу нервно качать ногой под столом, оправдывая это тем, что мне холодно.
- Я сделал заказ для тебя, — говорит Ноа.
Я киваю и незаметно обшариваю взглядом улицу в поисках Доминика. Мне так офигенно повезло, что я заметил его вчера в спортзале. Я совершенно случайно посмотрел в сторону беговых дорожек и увидел, как он уходил. А вот ещё два раза после этого – мне кажется, он хотел, чтобы я его заметил.
Если он пытается меня запугать, то делает это абсолютно неправильно. Потому что мне, блядь, нравится такое внимание.
И то, как он вбил свой член мне в горло – мне тоже понравилось.
Я не знал, как он отреагирует, когда я войду к нему в душ. На самом деле у меня даже не было плана. Но зная, что он рядом, голый, я просто не смог устоять перед соблазном. Вставил пробку, взломал хлипкий замок и пошел посмотреть, что же скрывается под его дорогими костюмами.
Он не разочаровал.
Его тело — сплошная сила и власть, а член — брутальное оружие. Я никогда не заглатывал орган такого размера.
Я осматриваю улицу, но не вижу его Ауди или его темной, зловещей фигуры через дорогу. Раздраженно вздыхаю через нос.
Официант приносит черный, скучный до зевоты, кофе для Ноа и мой капучино. Это кафе не из дешевых, и официант ведет себя крайне высокомерно и чопорно, пока расставляет наши напитки. Но Ноа на это плевать. В своей фланелевой рубашке и ветровке он сидит так вальяжно, будто это его личная кухня. У Ноа изможденное лицо, седая и небрежная щетина, а волосам не помешал бы хороший парикмахер. Но Ноа уже прошел через ад и вернулся обратно, так что он может ходить пить кофе, куда захочет, и носить то, что ему, блядь, вздумается.
Я потягиваю капучино, чтобы успокоить горло и настроиться на разговор.
- Мне стоит волноваться? — спрашивает Ноа.
- Нет, — хриплю я.
Ноя прищуривается, и я, не выдержав его пристального взгляда, вру:
- Я простыл.
- Я бы в это поверил, если бы у тебя на шее не красовался чей-то отпечаток руки.
Иногда единственный способ справиться с Ноа — это сказать ему правду.
- Ладно. Я слишком глубоко заглотил один огромный хер.
Он молча и невозмутимо переваривает мои слова, даже не доставив мне маленького удовольствия увидеть его реакцию или хотя бы намёк на брезгливость.
- Ты что-нибудь нашёл для меня? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не выдавал мою нетерпеливость.
Ноа достает папку из-под пазухи куртки. Облокачивается на стол, и медленно протягивает папку в мою сторону. Я знаю, что это проверка, поэтому не хватаюсь за неё сразу же, как мне хочется. Он кладет ее на стол. Мне стоит нечеловеческих усилий не схватить ее тут же жадно и нетерпеливо.
Я делаю еще один глоток капучино, пытаясь выглядеть спокойным выше пояса, пока моя правая нога под столом продолжает отчаянно дергаться. Черт, надо было снова заткнуть себя пробкой. Я всегда чувствую себя спокойнее, когда внутри меня что-то есть.
Мой взгляд снова обшаривает улицу.
- Кого ты высматриваешь?
Ебаный Ноа. Неважно, что он уже пятнадцать лет как ушел из ФБР. Неважно, что он измотан и утопает в собственном прошлом. Он по-прежнему чертовски внимателен и проницателен.
Поэтому я точно знаю, что он собирается сделать.
Резко хлопаю ладонью по папке, когда он пытается ее забрать со стола.
- Мне это нужно, — хриплю я своим измученным горлом.
- Ты катишься по наклонной.
- Я борюсь, а не падаю в пропасть!
Если я не признаю его правоту, он не уступит.
- Мне это нужно, Ноа.
Он хочет отдать мне папку. Хочет помочь. Он пытается это сделать уже пятнадцать лет - с тех самых пор, как вытащил меня из ада. Всё ещё думает, что может меня спасти, как не смог спасти своего сына.
Мой Ноа – сплошная ходячая трагедия.
- Пожалуйста, — сиплю я.
Я сказал Доминику правду - я умею умолять, если награда того стоит.
- Мне это нужно.
- Это слишком рискованно, если ты не в себе.
- Я никогда не бываю в себе. Вот почему мне нужен этот чертов документ!
- Мы его обязательно когда-нибудь поймаем, Рафаэль.
Я стискиваю зубы. Я уже не верю Ноа. Та искорка надежды, что была у меня два месяца назад, оказалась всего лишь очередной жестокой шуткой этой гребаной жизни.
Я никогда не найду того, кто отправил меня в ад, когда мне было двенадцать. Я никогда не смогу заставить его страдать так, как он того заслуживает. Все, что я могу — это выбирать, кто будет страдать вместо него.
Ноа понимает это, и именно поэтому он отпускает папку. Потому что, либо я выбираю сам ... либо всему просто придет пиздец.
Я не должен открывать папку на публике, но ничего не могу с собой поделать. Ноа издает недовольный звук.
Внутри всего один полицейский отчет - о наркоторговце, убийце и насильнике, который по какой-то причине избежал наказания. Мне плевать на эту причину. Главное, что теперь мне есть, на ком сосредоточиться.
Я закрываю папку, расстегиваю куртку наполовину и запихиваю документы внутрь. Застегиваю молнию и беру чашку с блюдца.
Я должен бы сейчас чувствовать себя спокойнее, но моя нога всё ещё дергается под столом. Меня это бесит. Я хочу, чтобы внутри меня всё затихло. Как вчера, когда Доминик полностью взял меня под контроль. Когда он трахал мое горло, заставляя сосредоточиться только на нём, подчиняя меня себе.
Но это было вчера. А сейчас даже воспоминание об этом не помогает.
* * *.*.*.*
Возможно, я принял слишком много.
Сердце слишком быстро колотится, член стоит как каменный. Хотя, если честно, со мной это бывает часто, так что кто его знает, в чем настоящая причина.
Я знаю, план Ноа состоял в том, чтобы я изучил ублюдка из полученного отчёта. Обычно я так и делаю. Иногда процесс растягивается на неделю.
Сейчас это слишком долго. Тянуть время невозможно. Сейчас мне это просто нужно.
После встречи с Ноа я пошел домой как хороший мальчик. Попробовал поиграть на пианино. Попробовал подрочить. Даже, блядь, кухню убрал. Всё не то.
Потом принял таблетки.
Потом начал изучать отчёт.
Потом перебрал свою коллекцию ножей. (Это, пожалуй, было самым веселым занятием за день).
И вот в итоге - я здесь.
Шесть ножей спрятаны в моих тактических ботинках, черных брюках и в черной кожаной куртке. Можно сказать, официально «приступил к работе», выискивая свою добычу в грязных переулках этого отвратительного района.
Интересно, моя безуминка как-то видна со стороны? Ведь не зря за всю ночь никто даже не пытался до меня доебаться, а я прошел через половину города.
Сэм Перкинс — 28-лет, белый, блондин, карие глаза, рост 5 футов 11 дюймов, вес 185 фунтов.
180 см и 85 кг – прим. переводчика
У него три известных притона. Два я уже проверил.
И вот в чем дело.
Мне кажется, что я в состоянии принимать разумные решения. Честно, я в этом уверен. И когда я добираюсь до нужного места и вижу Сэма Перкинса - наркоторговца, убийцу и насильника – в компании с каким-то парнем… Я прячусь. Я жду. И у меня это даже получается.
Хорошее решение.
Демонстрация самоконтроля.
Но когда тот парень уходит, оставляя Перкинса одного в переулке, когда я выхожу из тени и приближаюсь к нему… На секунду во мне вспыхивает ясная, ледяная мысль: «Ох, блядь» — и в следующую секунду я срываюсь с катушек.