XVII
Дом Мбаппе был огромен, но в нём мне всё время было тесно. Не физически — пространства хватало на целый отель, а душевно. Каждая комната пропитана воспоминаниями: вот мы смеялись, вот спорили, вот он поднимал меня на руки и крутил по кругу… а теперь я хожу по тем же мраморным полам как гостья. Как чужая.
С Дэвидом мы держались из последних сил, но жизнь обрушилась на нас, как лавина. Потерянный бизнес, долги, выселение… Я ненавидела своё собственное бессилие. И всё же именно Килиан — тот, от кого я убежала, кого пыталась забыть, — протянул руку. «Живите у меня, места хватит», — сказал он. Для Дэвида это было решение, для меня — пытка. Видеть его рядом с Кейт, улыбку, которую он когда-то дарил только мне, было словно ходить босиком по осколкам стекла.
В то утро я проснулась раньше обычного. Дэвида рядом не было. Халат — на плечи, волосы кое-как собраны. Я хотела просто принять ванну, спрятаться на время в горячей воде. Но вода не текла. Проклятье.
— Килиан? — позвала я.
Ответа не было. Я бродила по коридору, пока не услышала знакомый стук железа. Спортзал. Он был там, перед зеркалом: гантели в руках, на груди блестят капли пота, мышцы напряжены, а лицо сосредоточено.
— Килиан… — мой голос дрогнул.
— Что такое? — он даже не остановился.
— Я хотела принять ванну, но воды нет.
Он перевёл дыхание, посмотрел на меня коротко, почти строго:
— Завтра приедет сантехник. Иди в мою ванную.
— Спасибо, — пробормотала я и ушла.
Его ванная была идеальной: мрамор, стекло, аромат дорогой косметики Кейт на полках. Я включила горячую воду, погрузилась в пар, закрыла глаза.
Минуты тянулись, и я позволила себе расслабиться впервые за многие недели. Но когда кожа на пальцах стала морщинистой, я всё же выбралась.Полотенце — крепко вокруг тела. встала к зеркалу, наносила на кожу кокосовый крем, пытаясь вернуть себе хотя бы видимость спокойствия.
И вдруг — резкий скрип двери. Я вздрогнула. В проёме стоял он. Только в боксёрах. Его глаза расширены, лицо будто виновато и растерянно. От неожиданности полотенце соскользнуло с моего тела, и несколько секунд я стояла перед ним абсолютно обнажённой.
Воздух загустел. Наши взгляды сцепились. Сердце ударило слишком сильно, я почти не слышала ничего вокруг.
— Извини, — сказал он тихо, охрипшим голосом. — Но этот момент никогда не сотрётся из моей памяти.
Он шагнул ближе. Его взгляд был полон того, чего я боялась и жаждала одновременно.
— Я скучал, — прошептал он, и каждый его шаг ко мне отзывался жаром в груди. — Я скучал по тебе… и по твоему телу.
Плеск.
Моя ладонь обрушилась на его щёку.
Я крепко завернулась в полотенце, будто в щит, и выскочила из ванной. В коридоре воздух был холодный, резкий, но лучше так, чем сгорать в пламени прошлого.
Я шла в свою комнату, слыша, как сердце всё ещё бьётся в висках. Я знала — этот эпизод не сотрут ни дни, ни годы. Но позволить ему снова приблизиться — значит потерять саму себя.
______________
Когда я вбежала в комнату, сердце всё ещё билось, будто после марафона. Я не знала — от чего больше дрожу: от холода, что пробежал по коже, или от взгляда, которым он успел меня поймать. Всё тело горело, будто пар из ванной теперь клубился внутри меня, не давая дышать.
Я села на край кровати, натянула халат и уткнулась лицом в ладони. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом влажной кожи и кокосового крема. В голове звенела тишина, и только где-то в глубине слышался его голос — тихий, почти шёпот:
«Я скучал по тебе…»
Эти слова разрезали пространство, как тонкий нож. Я не хотела их слышать, не хотела вспоминать, как он когда-то говорил это шёпотом в мои волосы. Я ненавидела то, что часть меня всё ещё отзывается на его интонации, как на знакомую мелодию.
Я встала, прошлась по комнате, пытаясь выровнять дыхание. За окном солнце медленно растворялось в облаках — день клонился к вечеру, но казалось, что свет ушёл гораздо раньше.
Всё вокруг было чужим — и стены, и воздух, и даже отражение в зеркале напротив. Только внутри оставалась та самая дрожь, тонкая, неприятная, но живая.
Я думала, что смогу спокойно жить в его доме. Просто как гость, как тень прошлого. Но оказалось, что стены здесь помнят слишком много: смех, дыхание, шёпот, шаги по лестнице ночью… И всё это оживает, стоит только на секунду встретиться глазами.
Я снова села на кровать.
В груди будто сжалось что-то хрупкое, едва живое.
Почему всё возвращается так внезапно? Почему память такая жестокая?
Я закрыла глаза. И в темноте снова увидела его — мокрые волосы, растерянный взгляд, и то мгновение, когда между нами повисло прошлое, тяжёлое, как молчание.
______________
Через несколько секунд — стук в дверь. Сначала лёгкий, потом сильнее.
— Адель, открой. — Голос Килиана сдержанный, но уже с ноткой раздражения.
Я резко открыла дверь, даже не думая, и слова вылетели, как пули:
— Лучше бы я была бездомной, чем жила с тобой под одной крышей! — голос сорвался. — Каждый день видеть тебя, этот дом, всё это… это ад.
Он сжал кулаки, будто сдерживая себя.
— Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я хотел этого? — его голос был ниже, грубее. — Я предложил помощь, потому что…
— Потому что что? Чтобы снова смотреть на меня? Чтобы играть благодетеля? — я перебила его, почти крича.
Мы стояли напротив друг друга, как два огня. Его дыхание стало тяжёлым, взгляд — слишком близким. Он шагнул в комнату, закрыв за собой дверь.
— Потому что, несмотря на всё, я… — он осёкся, будто проглотил слова. — Я не могу видеть, как ты страдаешь.
Тишина повисла между нами.
— Адель… — тихо, почти шёпотом.
— Не называй меня так, — прошептала я, делая шаг назад, но спиной уже уперлась в стену.
Мгновение — и его ладонь легла на стену рядом с моим лицом.
Наши взгляды встретились. В них было всё: боль, злость, тоска, желание.
Я чувствовала, как дрожит воздух между нами.
Он хотел что-то сказать, но я перебила:
— Уходи, Килиан. Пока не стало хуже.
Тишина. Только дыхание — его и моё.
Потом он резко отступил, ударил кулаком по дверной раме и вышел, хлопнув дверью.
Я осталась стоять, прижав ладонь к сердцу.
Оно колотилось, будто хотело вырваться наружу.
______________
После ссоры я долго сидела на кровати, глядя в одну точку. В голове шумело, в груди всё горело от злости и обиды. Хотелось плакать, кричать, но я просто встала и пошла на кухню.
Нужно было чем-то занять руки — иначе сойду с ума.
Я достала из холодильника яблоки, муку, яйца. Решила испечь пирог.
Простой, домашний, как раньше. Когда всё было легче. Когда мы с ним смеялись, спорили из-за глупостей и потом мирились за кружкой кофе.
Я ловко очистила яблоки, порезала их тонкими ломтиками, посыпала корицей. Тёплый запах сразу разлился по дому, будто согревая воздух, пропитанный после ссоры напряжением.
— Хоть это мне под контролем, — пробормотала я себе под нос.
Пока пирог пёкся, я стояла у окна, глядя, как солнечный свет ложится на сад. Всё казалось спокойным, но внутри всё ещё бурлило.
«Лучше бы я была бездомной...» — эхом звучали мои же слова.
Глупость. Но ведь правда из них никуда не делась.
Когда духовка издала тихий щелчок, я вытащила форму. Пирог получился золотистым, ароматным, будто из детства. Я поставила его на стол и вдохнула запах яблок и ванили.
В этот момент сзади послышались шаги. Тихие, знакомые.
Я не оборачивалась.
— Уже полдень, — сказал Килиан спокойно. — Ты не обедала.
— Не голодна, — ответила я, перекладывая пирог на тарелку.
— Ты всегда печёшь, когда злишься, — добавил он.
Я резко повернулась:
— Может, я просто хотела заняться хоть чем-то, чтобы не слышать твой голос?
Он слегка усмехнулся, но в глазах не было ни капли веселья.
— Тогда продолжай. Запах хотя бы делает этот день терпимее.
Я промолчала. Только достала нож, нарезала пирог и поставила тарелку на стол.
— Ешь, если хочешь. И уходи.
Он подошёл ближе, взял кусок, попробовал.
— Всё ещё вкусно, — тихо сказал он.
Я сжала губы, стараясь не смотреть на него.
Пусть хоть пирог говорит за меня — я устала от слов.
______________
Я стояла у мойки, спиной к Килиану, когда услышала, как хлопнула входная дверь.
Звук шагов, звон ключей, потом знакомый голос:
— Адель? Ты дома?
Сердце сжалось. Я быстро вытерла руки о полотенце, стараясь скрыть волнение.
— Здесь, на кухне! — ответила я, делая вид, будто всё в порядке.
Через пару секунд в дверях появился Дэвид. Уставший, но с той самой мягкой улыбкой, за которую я когда-то в него влюбилась.
— Привет, — сказал он и тут же заметил Килиана, стоящего у стола с тарелкой пирога. — О… вы вместе?
Воздух стал густым.
Килиан, словно ничего не произошло, спокойно ответил:
— Адель испекла пирог. Вкусный, как всегда.
Дэвид нахмурился, бросил короткий взгляд на меня.
— Пирог? Без меня? — сказал он с натянутой улыбкой.
— Я просто… хотела отвлечься, — тихо ответила я, опуская глаза.
Он подошёл, поцеловал меня в щёку, будто ставя невидимую метку.
— Пахнет замечательно, — сказал он, но в голосе прозвучала тень раздражения.
Килиан встал из-за стола.
— Я пойду. Спасибо за угощение.
Он прошёл мимо, не глядя ни на кого, но я всё равно почувствовала, как его взгляд на мгновение скользнул по мне.
Дверь за ним закрылась, и только тогда Дэвид сказал:
— Вы что, ссорились?
— Нет, — ответила я слишком быстро.
— Адель… — он говорил спокойно, но взгляд был прямой. — Я не слепой. Между вами что-то есть. Я чувствую.
Я замерла. В груди снова защемило.
— Ничего нет, — выдохнула я. — Он просто помогает. Это всё.
Дэвид кивнул, но по глазам было видно — не поверил.
Он сел, взял кусочек пирога, но вкус, похоже, его не интересовал.
Я стояла напротив, глядя, как солнце падает на пол между нами.
И поняла — теперь всё станет ещё сложнее.
______________
К вечеру дом наполнился запахом дыма и специй. На заднем дворе потрескивали угли, воздух был тёплый, густой, с лёгким ароматом роз из сада.
Килиан стоял у мангала, в чёрной футболке, закатав рукава — на солнце поблёскивали его запястья.
Рядом Дэвид, с бутылкой пива, переворачивал шампуры. Музыка играла негромко — лёгкий французский поп, будто для фона, но каждая нота резала тишину между ними.
Я наблюдала из кухни через открытые двери.
Двое мужчин, две разные энергии.
Один — мой нынешний. Второй — тот, кого я не смогла забыть.
— Подай соль, — сказал Килиан.
— Вот, — ответил Дэвид, но бросил баночку чуть сильнее, чем нужно.
Килиан поймал.
— Осторожней, а то подумаю, что хочешь попасть.
— Если бы хотел, попал бы, — усмехнулся Дэвид.
Я почувствовала, как по спине пробежал холод.
Их голоса были спокойные, но в каждом слове — скрытый вызов.
Я вышла на улицу, стараясь держаться естественно:
— Может, без соревнований? Всего лишь ужин, ребята.
Оба обернулись. Килиан — с лёгкой усмешкой, Дэвид — с напряжённым взглядом.
— Мы просто готовим, — сказал Килиан, глядя на меня, как будто вовсе не к нему обращалась.
Я села за деревянный стол, на котором уже стояли тарелки, салат и кувшин с лимонадом.
Солнце садилось, небо розовело, а воздух был наполнен смесью дыма и напряжения.
Дэвид подошёл ко мне, налил лимонад:
— Ты сегодня устала. Ложись раньше, ладно? Завтра съезжу на встречу, попробую найти вариант с квартирой.
— Хорошо, — тихо сказала я.
Килиан в это время положил мясо на тарелку, поставил передо мной.
— Попробуй. Получилось идеально.
Я подняла взгляд — и наши глаза встретились.
В этом взгляде не было ни злости, ни слов. Только воспоминания.
Я отвела глаза, чувствуя, как Дэвид чуть напрягся рядом.
Музыка играла дальше, смеха не было.
Только звуки ножей, посуды и треск углей.
И я знала: этот ужин — тихое начало чего-то, что больше никто не сможет остановить.
______________
Мы сидели за столом на заднем дворе, солнечные остатки дня окрашивали всё в тёплые оттенки оранжевого и розового. Дэвид спокойно резал мясо, я — накладывала салат себе на тарелку, Килиан разливал лимонад. Шашлык был ароматным, дымок от углей плыл над столом, музыка тихо играла на фоне. Казалось, момент должен быть спокойным, почти идиллическим.
Я впервые за день почувствовала лёгкость, пока… гул двигателя за забором не нарушил атмосферу.
— Кто это? — тихо спросила я, настороженно прищурившись.
Дэвид поднял голову и кивнул в сторону ворот.
— Похоже, Кейт.
Через мгновение на территорию заехал её чёрный внедорожник. Кейт вышла, с солнечными очками, сумкой на плече и улыбкой, будто она — хозяйка сцены, а мы все — статисты.
— Привет, — сказала она звонко, подходя к нам. — Я думала, вы уже закончили без меня.
Килиан встал, чуть приподнял бровь:
— Мы только начали, садись.
Она прошла мимо меня, и я почувствовала холодок, словно чей-то взгляд протянулся по спине. Кейт улыбалась, но глаза были внимательными. Она заметила меня, заметила, как я сжимаю вилку чуть крепче, чем нужно, и как мой взгляд невольно скользит к Килиану.
— О, Адель, ты с нами? — сказала она, наклоняясь немного, словно пытаясь заглянуть в мою душу.
Я кивнула, стараясь улыбнуться.
— Да, присоединяюсь.
Дэвид заметил моё напряжение и мягко положил руку на мою:
— Всё нормально. Просто ужин.
Килиан разложил оставшийся шашлык, а Кейт, как будто специально, села ближе к нему. Воздух стал тяжелее, аромат шашлыка смешался с напряжением. Музыка продолжала играть, но теперь каждое слово, каждый взгляд казались громче.
Я поняла, что этот вечер уже не будет лёгким.
И что Кейт здесь — не просто гость, а активный игрок в той игре, где ставки — наши чувства и воспоминания.
После ужина я встала из-за стола, почувствовав, как тяжесть дня всё ещё давит на плечи.
— Мне нужно пройтись, — сказала я тихо, и Дэвид кивнул, не спрашивая лишнего.
Воздух за забором был свежий, пахло травой и дымком от вечернего костра. Я медленно шла по тропинкам парка рядом с домом, слушала, как шуршат листья под ногами, и старалась прогнать мысли о Килиане, Дэвиде и Кейт.
Прохожие улыбались, дети играли на площадке, и на мгновение казалось, что мир существует только для меня. Но это было иллюзией. В голове крутились воспоминания — о доме, о его взгляде за столом, о том жарком вечере, когда мы остались одни.
Я присела на скамейку, закрыла глаза, глубоко вдохнула. Луна уже вставала, серебристым светом подсвечивая дорожку. И тогда я услышала шаги — уверенные, знакомые, слишком знакомые.
— Адель… — тихо сказал кто-то за спиной.
Я резко обернулась и увидела Килиана.
— Что… что ты здесь делаешь? — чуть задыхаясь спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
— Я хотел поговорить, — сказал он, подходя ближе, но останавливаясь на расстоянии. — Я… не могу просто оставить тебя одной.
— Килиан… — я опустила взгляд, чувствуя, как сердце колотится. — Мне нужно было просто немного побыть одной.
Он сел рядом, на край скамейки, оставляя между нами немного пространства, но всё равно ощущался его запах — свежесть после душа, легкий аромат духов.
— Я знаю, — сказал он тихо. — Но я не могу не думать о тебе. После всего, что произошло сегодня…
Я молчала, чувствуя, как эмоции накапливаются внутри. Сердце, боль, воспоминания — всё смешалось в один клубок.
Он протянул руку, осторожно коснувшись моей.
— Адель… я скучал по тебе.
Я отдернула руку, чувствуя, как холодок пробежал по спине.
— Килиан… это слишком сложно. Мы уже не вместе.
Он вздохнул, опуская взгляд.
— Я знаю. Но это не значит, что я перестал думать о нас.
Мы сидели молча, слушая шелест листьев и далекие звуки города. Луна освещала наши лица, а между нами оставалась тишина — напряжённая, наполненная несказанным, но настоящим.