20
Юлия
От дальнейших неудобных расспросов спасает низкий голос сбоку:
– Добрый вечер, девочки. Мы с друзьями увидели, что вы скучаете без мужского внимания. Можем присоединиться?
– Не стоит, – вырывается у меня раньше, чем парень успевает захлопнуть рот. На что получаю болезненный толчок в бок.
– Эй, Гаврилина или Милохина, – шипит Аня. – Не будь эгоисткой. Если ты вышла замуж, это не значит, что другим не хочется. Конечно, мы не против, – растягивая губы в приторной улыбке, лебезит эта дурочка уже парням.
У них же на лбу написано, что они не невест, а развлечение на ночь ищут. Но кого это волнует?!Ребята рассаживаются на диванчик, и один из них опускается между мной и Аней, максимально близко подсаживаясь ко мне и касаясь своим бедром моего. Я пытаюсь отодвинуться, но дальше просто некуда: еще чуть-чуть, и я просто свалюсь на пол.
– Как тебя зовут, красавица? – наклоняется к моему уху парень и обдает меня перегаром.
– Не знакомлюсь, – отрезаю и киваю в сторону насупившейся Ани. – Лучше на нее внимание обрати.
– А я тебя хочу. Как увидел, – понижает голос, думая, что это выглядит привлекательно, а на самом деле мне блевать хочется. И исчезнуть.
– Так сразу...– Подробности твоей физиологии меня не интересуют. Избавь, будь добр. Внутри зарождается чувство непонятной тревоги. А еще мне кажется, что за мной наблюдают. Буквально испепеляют взглядом. На спине между лопаток уже дыру прожгли. Я осматриваюсь по сторонам, стараясь найти источник беспокойства, но сделать это в такой толпе народа просто нереально.
– Ты чего такая колючая, крошка? – парень не успокаивается и кладет руку на спинку дивана позади меня, на что Аня кидает недовольный и обжигающий взгляд в мою сторону. Я же двигаюсь вперед, только бы этот придурок не касался меня – Хочешь, я избавлю тебя от твоих колючек, м? Знаю один действенный и приятный способ. . .
Самоубийца наклоняется к моей шее, перекидывает волосы с одного плеча на другое. Я пытаюсь отпихнуть его от себя...и только тогда натыкаюсь на жгучий темный взгляд. Свирепый. Бешеный.Уничтожающий. В этот момент кажется, будто отрубают музыку и голоса веселящихся смолкают. Но на самом деле это все происходит в моей голове. Никому и дела нет до разворачивающейся драмы и предстоящем скандале. Даня сидит на высоком стуле у барной стойки и спокойно попивает янтарную жидкость. Но его спокойствие обманчиво. Потому что даже с этой высоты вижу, что мой муж адски зол. И я его боюсь. В настоящий момент даже сильнее, чем садиста Третьякова.
– Что такое, детка? – в мысли вклинивается камикадзе – Увидела кого-то из знакомых?Парень слегка отодвигается от меня и осматривает танцпол внизу. Алан салютует бокалом скорее ему, чем мне. Дает понять, что увидел нас, «голубков», и мы у него под прицелом. Мамочки...А мне плевать на зудение этого идиота, из-за которого я попала в чудовищную ситуацию. Гораздо сильнее меня волнует Даня. Он ловит в плен мой взгляд, криво ухмыляется и не отпускает. Но нас разделяет большая и шумная компания, которая, подтанцовывая орущей музыке, пересекает танцпол. Когда толпа рассасывается, стул свободен. Дани нигде нет. Липкий страх окутывает меня, как паутина паука, и я нервничаю, сильнее озираясь по сторонам и шипя что-то матерное полупьяному парню, который не понимает слова «нет».
– Юля, все в порядке? – Маша замечает мое беспокойство и выпрямляется, становясь серьезной.Нет, не в порядке. Я не нахожу нигде мужа. Проходит минуты три – четыре, и мне вообще кажется, что Милохин мне привиделся, но в этот момент на мои плечи ложатся ладони, которые с силой сжимают плечи.
– Добрый вечер, – раздается над ухом вкрадчивый и зловещий голос. – Не помешаю?Суицидник справа от меня выпячивает грудь, с пренебрежением оглядывая Алана за моей спиной.
– Ты вообще кто? Юля, ты его знаешь? Убери руки от моей девушки.
Зря, ох, зря он так...
Потому что, если быть до конца откровенной, парень проигрывает Дане по всем статьям. Мой муж выше, шире в плечах и в гораздо более лучшей форме, чем незнакомец. И гораздо более привлекательный.
– Девушки? – по голосу слышу, как зло усмехается Даня – Надо же. А с утра была моей женой. Правда, дорогая?
За столиком повисает гнетущая тишина. Все наблюдают за разгорающимся конфликтом, но ни один не рискует вмешаться. Я покрываюсь липким потом и краснею с ног до головы. Мне хочется провалиться под землю со стыда и нелепой ситуации, в которой оказалась. Я не знаю, куда деть взгляд и опускаю его на руки, лежащие на коленях. Смотрю на правый безымянный палец с обручальным кольцом.
– Исчезни.
– Эй, вообще-то это мое место! И я буду сидеть здесь!
– Вообще-то, парень, ты рискуешь своими яйцами. Вообще-то я ломаю руки тем, кто касается моей жены. Юля не даст соврать, да, милая?
Я сижу ни жива, ни мертва. Ни слова не могу выдавить, просто не могу заставить себя поднять голову и начать говорить. Я боюсь такого Даню. Он в бешенстве. И, судя по предостерегающим интонациям в голосе, держится из последних сил. Милохин вполне может тут все разнести к чертовой матери. Они с парнем испепеляют друг друга взглядами, никто не хочет сдаваться в этом безмолвном поединке.
–А пошлите танцевать! – Маша чует, что запахло жареным, и хочет всех увести – Юлька, ты с нами? – и невинно хлопает ресничками. Святая простота. Я намертво влипла в Даню Милохина, и, как говорится, только смерть разлучит нас...Все как-то молниеносно испаряются, бросив меня один на один с разъяренным мужем. Даже, на удивление, дурачок – суицидник. Хоть Даня по-прежнему стоит у меня за спиной, и я не вижу его взгляда, ярость, исходящую от этого мужчины, чувствую каждой клеточкой своего тела.
– Поехали домой, Юля, – бесцветным голосом выдает муж, чуть сильнее сжимая мои плечи. Это сигнал к тому, чтобы я была благоразумной и не устраивала сцен. Поэтому молча, не глядя в сторону Милохина, поднимаюсь и покорно следую за ним. Даня помогает надеть мне верхнюю одежду, тянет за собой на парковку и едва ли не запихивает в машину, с силой захлопывая дверь и заставляя вздрогнуть. Мы едем молча, и эта тишина, она давит на меня. Это психологическое насилие, оно гораздо болезненнее, чем физическое. Поэтому, едва мы оказываемся в доме, в гостиной, я резко разворачиваюсь к мужу и первая нарушаю молчание.
– Важный был ужин? – почему-то этот вопрос вырывается вместо «Где ты был?!».
Даня выгибает бровь, будто не верит, что я спрашиваю его об этом именно сейчас.
– Даже важнее, чем юбилей, – цедит, шумно выдыхает и выпаливает, чуть повышая тон. – Скажи честно, неужели так сложно не позорить моё имя и просто быть покорной и покладистой женой?! Просто делать то, что я говорю?!
– Ага, а еще ждать, пока ты шляешься хрен пойми где с другими?? – мгновенно вспыхиваю, забывая, что вообще-то это я накосячила. Надвигаюсь на мужа, выплевывая каждое слово ему в лицо – Сначала, когда кинул меня прямо на свадьбе и в первую брачную ночь помчался к любовнице. Которая посмела явиться на нашу свадьбу и опозорить тем самым меня! Вчера не вернулся ночевать и даже не потрудился предупредить! Я звонила, между прочим!
Я хотела задеть Даню, уколоть его, вывести на эмоции, но моя провокация оборачивается против меня самой.
– Так все дело в первой брачной ночи? – оскаливается муж. – Хорошо, Юля. Будет тебе первая брачная ночь, – щёлкает пряжкой ремня. – Раздевайся!