VIII
Вечером я не спустилась, потому что уснула. Утром же я принялась за книгу, даже не сходив в туалет. Не знаю, сколько я пролежала. Возможно я бы и не встала, если бы не услышала шум входной двери. Медленно укутываюсь в одеяло и выхожу из комнаты. Старушка обнимается со своим братом и оба переводят взгляд на меня, оба искренне рады друг другу, это видно по их глазам.
-Милая, как ты? - спрашивает Джемма и улыбается своей тёплой улыбкой.
-Я немного не готова. Нужно умыться, подождете?
-Конечно. Умывайся и проходи на кухню.
Я вернула одеяло на место и пошла в ванную комнату. Расчесавшись, я заметила большое количество выпавших волос. Организму явно не хватает витаминов. Чтобы вода не попала на одежду, закатывают рукава и замечаю красные ранки на левой руке. Мне становится грустно от того, что я считаю это не только избавление от боли, но и просто красивым. Посмотрев на себя в зеркало, я все же умываюсь и спешно иду на кухню.
Брат с сестрой что-то активно обсуждают и смеются. Я прочищаю горло и меня замечают. На столе уже стоят мясо, салат и несколько десертов.
-Габби, как ты исхудала! - воскликнула старушка. Гарри посмотрел на меня исподлобья и тут же отвед взгляд, - скорее садись к нам.
Я медленно подошла к столу и уселась. Джемма отправила первую порцию мяса себе в рот, я последовала ее примеру. Во рту, кажется, произошёл взрыв вкусовых рецепторов, а желудок радуется горячей пище.
-Так вот Симонсы решили, что лучшим вариантом будет продажа своего бизнеса и переезд заграницу, а там уже хотят начать все с самого начала на вырученные деньги.
-Их семья всегда была странной. Неужели не проще открыть еще один филиал? Денег у них предостаточно, доход будет в два раза больше.
-Вот и я говорю Маргарет об этом. А она упёрлась и бегает за мужем. Но они пропадут в этом деле, уже всем известен исход.
-Точно, - закивал парень и постепенно улыбка с их лица исчезла. Повисло неловкое молчание.
-Габриэлла... Как ты здесь? Гарри говорит, что ты нашла увлечение в книгах? Я рада, что ты не скучаешь.
-Я даже и одной не прочла. Начала "Заводной апельсин" вчера.
-Ого, это тяжёлая книга.
-Да, но интересная.
-Кхм... Тебе нужно что-то привезти?
-Нет, наверное. Для существования у меня есть все. А, совсем забыла. С мусором же нужно что-то делать, куда его девать? - я никогда не была привередливой к таким разговорам во время еды, но собеседнице стало не по себе и она отложила вилку, - извините...
-Все хорошо, что ты. Мусор...
-Я выбрасываю все в бак на заднем дворе. Джемма нанимает машину, которая все увозит. Сейчас придется чаще, потому что здесь живой человек поселился, как никак, - ответил Гарри.
-Да... Мне пора, наверное. Приеду через неделю, как обычно. Спасибо за обед.
Женщина поставила оставшуюся еду в холодильник и стала мыть посуду. Я поняла взгляд на Гарри, а он на меня. Его скулы снова стали играть, а затем он встал из-за стола и вышел из кухни.
-Я когда-нибудь узнаю причину своего нахождения здесь? - спокойно спросила я.
-Я уже говорила, что не могу тебе об этом рассказать. У него тоже не стоит этого выпрашивать, поверь. Так только разозлишь.
-Спасибо вам. Я пойду.
Поднявшись в комнату, я вновь провалилась в сон. Проснувшись же вечером я обнаружила снова пустой дом. Быстро спустившись и усевшись на диван, я позвала парня. Предвкушая холодок, который всегда бежит по спине при его появлении, я была готова растянуть улыбку до ушей, но ничего не чувствовала.
-Гарри?
Ничего. Я потупила взгляд вниз и почувствовала груз на душе. Каким образом я могу от него избавиться? Встаю и направляюсь в ванную, но наконец по полу проходит ледяной ветер.
-Я здесь.
Медленно разворачиваюсь и вижу зелёные глаза.
-Почему сразу не пришел?
-Думал.
-Над чем?
Он долго смотрел на меня, будто изучая, а потом взглядом указал на место рядом с собой. Не на диван, нет. На пол рядом с ним.
-Что такое? - тихо спрашиваю я.
-1968 год, - у меня перехватило дыхание, - мой отец был крупным бизнесменом. Не имеет значения, каким делом управлял, запутаешься.
Было видно, что ему трудно даётся это откровение, поэтому я не торопила. Боялась спугнуть.
-Дез Стайлс. Многие крупные шишки недолюбливали нашу семью по причине большого достатка и успехов. Были свои завистники, должники и прочая гниль. Все дошло до страшных козней. Выбивали окна, угрожали, - в вечно печальных глазах сверкнуло подобие слез, - Однажды пришло письмо с датой и временем. Мы не придали этому особое значение, а стоило бы. Джемма в тот момент была в другом городе у родственников. В одиннадцать ночи раздался очередной звук разбитого стекла. Затем еще один. И еще. Отец грозно ругался, я услышал, как он вышел из своей комнаты. Мне стало не по себе, я вышел за ним. Когда мы спустились вниз, за нами пришла мама. В разбитые окна ворвались как минимум пять здоровых людей и стали на нас нападать. Конечно, у них было оружие, а у нас нет. Извини, я не хочу вдаваться в подробности, поэтому расскажу кратко и сухо. Нас привязали к стульям. Мать по очереди насиловали на наших с отцом глазах трое. Остальные рыскали по дому в поисках денег и драгоценностей, но унесли, как видишь, не все. В конечном счёте родителей сожгли на том же заднем дворе, перед этим отрезав им уши. Меня закопали. Останки до сих пор находятся на территории этого дома, именно поэтому я сейчас здесь. На маленькую десятилетнюю девчушку никто не обратил внимания и искать ее не стали. Родственникам о трагедии сообщили соседи. На следующий день они приехали. За ночь я пытался понять, что со мной произошло и почему я не умер. Почему я есть, а родителей нет. Пытался принять себя. Ты даже не представляешь, каково было видеть испуганные глаза маленькой сестры. Я не хотел пугать ее еще больше, поэтому не стал перед ней появляться. Она услышала лишь мой голос, который просил приехать в этот дом, когда она будет готова узнать правду. Джемма не поняла, что это было, стала кричать, что я жив. Было больно смотреть, как ее успокаивали.
Спустя несколько лет я совершенно освоился в этом теле. Не было ни света, ни друзей, ничего. Я задумывался над тем, чтобы пойти и нахрен выкопать свои кости, но доля надежды не исчезла. И вот я услышал долгожданный хлопок двери. Я видел ее, а она меня нет. Она ходила по комнатам, плакала. Не знаю, как я понял, что пора, но показался из тени. Джемма долго не верила, злилась, кричала, что сошла с ума, а потом припала к моей груди, ощутила лёд вместо тепла, которое она так любила подмечать, забираясь в детстве ко мне на руки.
К тому времени она стала настоящей красавицей, состояла в отношениях с человеком из богатой семьи, за которым по сей день замужем. Сейчас у них свой бизнес, поэтому она без проблем оплачивает все услуги за этот дом.
-Зачем? - еле слышно я задала вопрос.
-Я уговорил ее хоть иногда навещать меня, что она и делала. А ненависть с годами все копилась. Ко мне в голову пришла ужасная мысль заставить кого-то страдать так же, как я, от потери любимого человека, но за все эти пятьдесят лет никто не заходил на порог этого дома, за исключением грабителей, единственного моего развлечения. И вот наконец появились вы. Я бы не стал забирать нескольких людей разом, но ты сама себя подставила, забыв телефон на диване. Изначально Джемма испугалась моей затеи, пыталась меня отговаривать, но у нее не получилось. Поэтому все, о чем я просил ее - просто не мешать.
После этого рассказа в комнате повисла оглушающая тишина. Призрак запрокинул голову назад и стал размеренно дышать.
-Гарри, - прошептала я.
Парень открыл глаза и посмотрел прямо в мои. Столько боли и печали. Столько любви и преданности, спокойствия и нежности. Я никогда не видела ни одного человека, в чьих глазах сразу можно было бы прочесть столько эмоций. Под этим впечатлением, или же из-за чего-то другого (только из-за чего?) мой рассудок стал помутняться. Не знаю, как и зачем, но мои губы прикинули к ледяным губам кошмара. Внутри все будто перевернулось, а руки начали дрожать.
-Габриэлла, - шепчет парень. Его голос словно приятная мелодия. Я зажмуриваю глаза и примыкаю еще ближе, но слышу уже более громко и настойчиво, - Габриэлла... нет. Остановись.
И снова все переворачивается. Я отстраняюсь и не решаюсь поднять взгляд. Показалось, что я услышала вздох, будто за ним должны последовать какие-то слова, но ничего более не было. Я молча встала и пошла наверх.