Глава семнадцатая
Операция длилась около двух часов. Брат Яны так и не смог прийти. Он и не знал, что для неё нашли донора и что ей будет произведена пересадка костного мозг. Возле операционной сидела сестра Алуева и все его друзья. Леонид Семёнович вышел оттуда, и те, кто пришли проведать чеченца тут же подошли к нему.
- Как они, доктор? - поинтересовалась Мадина Тимуровна. Девушка искренне переживала за своего младшего брата и свою ученицу. Она стала замечать подозрительное поведение Рахима после того, как попросила один раз навестить Яну. Мужчина, будто в облаках летать стал.
- Все хорошо. Операция прошла успешно. И Яна, и Рахим будут жить. Можете не переживать. Войти можете только вы, Мадина Тимуровна, остальные могут проведать, как только их переведут в обычные палаты. Жаль, конечно, что Вадим Никитович не смог прийти навестить сестру. За две недели его не было ни разу. Ну ладно, это уже не моё дело, и я не буду сюда лезть. До свидания! - Мужчина попрощался со всеми и поспешил удалиться по своим делам. У него сегодня было запланировано еще две операции, и ему нужно было подготовиться к ним.
Чеченка направилась в палату к брату, поправляя белый халате, висевший на её плечах, чтобы тот не упал на пол. Девушка прошла дальше и увидела Рахима, лежавшее о на больничной койке с капельницей в вене. Он ещё не отошел от наркоза, поэтому сейчас лежал без сознания. На его лице виднелась улыбка, которая смутила сестру кавказца. Мадина была уверена, что та вызвана ее ученицей, лежавшей в соседней палате реанимации.
- Рахим, Рахим... надеюсь, что эта девушка исправит тебя, - проговорила Алуева, взяв брата за руку, и после покинула помещение, оставив чеченца отдыхать. Всё равно ему разговаривать было нельзя.
***
Яна лежала в своей старой палате. Ее перевели через три дня после операции вместе с Рахимом, который сейчас лежал через три палаты и ординаторскую от девушки.
Сегодня Савицкой позвонил ее одноклассник, Адаев, и сказал, что придет её проведать вместе с несколькими людьми из их класса.
- Добрый день, Яна! - поздоровалась Мадина Тимуровна, которая первая вошла к ней. - Как ты себя чувствуешь?
- Добрый день! Уже лучше! - ответила Яна и улыбнулась. Она была благодарна брату учительницы, который буквально спас ее жизнь. Девушка увидела своих одноклассников, столпившихся в дверной проеме. - Чего вы стоите? Проходите, присаживайтесь! Как у вас дела? Ужасно хочу в школу, а не здесь отлеживать бока.
- В школе все хорошо. Не переживай Яночка, скоро вернешься к нам и будешь покорять вершины снова. Мы так скучаем по тебе. - Все ученики поддакнули чеченке. Ведь так и было, им всем не хватало Савицкой: Куданову, чтобы было у кого списывать, Рожковой хотелось узнать, как дела у девушки, которая единственная в классе хорошо к ней относилась. Адаев пришел к Яне, потому что хотел признаться ей уже в своих чувствах. Он ждал этого момента целых одиннадцать лет.
- Спасибо, что пришли! Честно, я рада видеть вас всех, даже тебя, Амирхан. - Девушка улыбнулась. Раз к ней пришли одноклассники, значит, она не безразлична им. Неожиданно Яна вспомнила про Рахима, которая так не успела навестить. - Мадина Тимуровна, как ваш брат? Я просто ещё не была у него.
- Все хорошо, не переживай. Ой, извини, мне уже пора идти, а вы, если хотите еще побыть с ней, то пожалуйста. Я разрешу вам троим сегодня прогулять остальные уроки. С учителями договорюсь, не переживайте. - Учительница со всеми попрощалась и покинула палату девушк. Куданов сразу решил, что как только чеченка покинет их, то уйдёт и он.
- Ну, было круто тебя повидать, а мне пора. Девушки не станут ждать! - засмелся тот и ушёл. Савицкая не сильно расстроилась, ведь уже давно знала какой этот юноша на самом деле.
Следом за Кудановым пришлось уйти Рожковой, потому что ей позвонили родители и сказали, чтобы она срочно шла домой. У них там что-то случилось, как объяснила та. И только Мухаммад остался вместе с девушкой. Он любил ее и не хотел оставлять одну, тем более выпал идеальный шанс рассказать ей о том, что чувствует.
- Яна, я хотел тебе давно сказать, но либо боялся, либо не было возможности. Сейчас настал тот момент, когда ты все узнаешь. В общем, я люблю тебя, с первого класса. Еще с того самого момента, как ты вошла в класс в том черненьком школьном платье с косичками, завязанными белыми атласными лентами. Если ты не чувствуешь того же, то я пойму и не стану осуждать и тем более, творить гадости. - парень, наконец, выдохнул и посмотрел в глаза Яны. Они были настолько красивыми и бездонными, что стоило ему в них только заглянуть, юноша, казалось, начинал тонуть и не мог выбраться из омута этих молочно-карих глаз.
Слова кавказца очень сильно удивили девушку. Она даже не могла подумать, что может кому-то нравиться, тем более Мухаммад не подавал намеков на то, что Яна могла ему нравится. Он раньше с ней особо-то и не разговаривал, даже здоровался редко, а тут сразу люблю.
Савицкая не знала, что ему ответить, и просто обняла его. За всем этим со стороны наблюдал Рахим, который все слышал. Он пришёл навестить девушку, в которую влюблен, а она обнимается с каким-то левом парнем. Алуев, кажется, вспомнил, где его видел. Это ученик Мадины, который за неё заступился, когда Куданов начал ее оскорблять.
Густые брови чеченца сошлись на переносице. Его дыхание участились, и ему захотелось сломать этому парню нос или даже руки, чтобы он не смог касаться его девочки. Но кто Рахим такой? Просто друг Яны, который в нее влюблен, который не успел сказать о том, что чувствует к ней. Этот малолетка опередил его, и теперь ему видимо ничего не светило, тем более Савицкая обняла его. Значит, у нее к нему что-то есть и, значит, что у них ничего не получится. Чеченец решил не мешать им и молча ушел, как будто он там и не стоял.
Рахим спокойно вышел из больницы, но внутри него царил настоящий хаос. Алуев хотел придушить этого сопляка который посмел к ней прикоснуться. Мужчина не сдержался и пнул урну, стоящую у крыльца клиники. Он хотел выругнуться, но понял, что это никак ему не поможет.
Кавказец позвонил своим друзьям и сказал, чтоб те приехали к нему, потому что сам тот не мог доехать к ним.